ДЛЯ НАЧАЛА, ДАВАЙТЕ ПРОЧТЁМ "ПЕСНЬ О СОКОЛЕ", МАКСИМА ГОРЬКОГО.

"Высоко в горы вполз уж и лег там в сыром ущелье, свернувшись в узел и глядя в море.
Высоко в небе сияло солнце, а горы зноем дышали в небо, и бились волны внизу о камень...
А по ущелью, во тьме и брызгах, поток стремился навстречу морю, гремя камнями...
Весь в белой пене, седой и сильный, он резал гору и падал в море, сердито воя.

Вдруг в то ущелье, где уж свернулся, пал с неба сокол с разбитой грудью, в крови на перьях...
С коротким криком он пал на землю и бился грудью в бессильном гневе о твердый камень...

Уж испугался, отполз проворно, но скоро понял, что жизни птицы две-три минуты...

Подполз он ближе к разбитой птице, и прошипел он ей прямо в очи:
- Что, умираешь?
- Да, умираю! - ответил сокол, вздохнув глубоко. Я славно пожил!.. Я знаю счастье!.. Я храбро бился!.. Я видел небо... Ты не увидишь его так близко!.. Эх ты, бедняга!

- Ну что же - небо? - пустое место... Как мне там ползать? Мне здесь прекрасно... тепло и сыро!
Так уж ответил свободной птице и усмехнулся в душе над нею, за эти бредни.
И так подумал: "Летай иль ползай, конец известен: все в землю лягут, все прахом будет..."

Но сокол смелый вдруг встрепенулся, привстал немного, и по ущелью повел очами...
Сквозь серый камень вода сочилась, и было душно в ущелье темном и пахло гнилью.
И крикнул сокол с тоской и болью, собрав все силы:
- О если б в небо хоть раз подняться!.. Врага прижал бы я, к ранам груди, и, захлебнулся б моей он кровью!.. О, счастье битвы!..

А уж подумал: "Должно быть в небе и в самом деле, пожить приятно, коль он так стонет!.."
И предложил он свободной птице: "А ты подвинься на край ущелья и вниз бросайся. Быть может, крылья тебя поднимут, и поживешь ты еще немного, в твоей стихии".

И дрогнул сокол, и гордо крикнув, пошел к обрыву, скользя когтями по слизи камня.
И подошел он, расправил крылья, вздохнул всей грудью, сверкнул очами и - вниз скатился.
И сам, как камень, скользя по скалам, он быстро падал, ломая крылья, теряя перья...
Волна потока его схватила, и кровь омывши, одела в пену, умчала в море.
А волны моря, с печальным рёвом, о камень бились... И трупа птицы, не видно было, в морском пространстве...

В ущелье лежа, уж долго думал, о смерти птицы, о страсти к небу.
И вот взглянул он, в ту даль что вечно, ласкает очи, мечтой о счастье.
- А что он видел, умерший сокол, в пустыне этой, без дна и края? Зачем такие, как он, умерши, смущают душу, своей любовью, к полетам в небо? Что им там ясно? А я ведь мог бы узнать всё это, взлетевши в небо, хоть ненадолго.

Сказал и - сделал. В кольцо свернувшись, он прянул в воздух и узкой лентой блеснул на солнце.
Рожденный ползать - летать не может!.. Забыв об этом, он пал на камни. Но не убился, а рассмеялся...
- Так вот в чем прелесть полетов в небо! Она - в паденье!.. Смешные птицы! Земли не зная, на ней тоскуя, они стремятся высоко в небо и ищут жизни в пустыне знойной. Там только пусто. Там много света, но нет там пищи, и нет опоры живому телу. Зачем же гордость? Зачем укоры? Затем чтоб ею, прикрыть безумство своих желаний, и скрыть за ними свою негодность для дела жизни? Смешные птицы!.. Но не обманут, теперь уж больше меня их речи! Я сам все знаю! Я - видел небо... Взлетал в него я, его измерил, познал паденье, но не разбился, а только крепче в себя я верю. Пусть те, что землю любить не могут, живут обманом. Я знаю правду. И их призывам я не поверю. Земли творенье - землей живу я.

И он свернулся в клубок на камне, гордясь собою.

Блестело море, всё в ярком свете, и грозно волны о берег бились.
В их львином рёве гремела песня о гордой птице, дрожали скалы от их ударов, дрожало небо от грозной песни:
"Безумству храбрых поем мы славу!
Безумство храбрых - вот мудрость жизни! О смелый Сокол! В бою с врагами, истек ты кровью... Но будет время - и капли крови твоей горячей, как искры вспыхнут во мраке жизни, и много смелых сердец зажгут, безумной жаждой свободы, света!
Пускай ты умер!.. Но в песне смелых и сильных духом, всегда ты будешь живым примером, призывом гордым к свободе, к свету!
Безумству храбрых поем мы песню!.."

*****************************************************************************

А ТЕПЕРЬ ПОДВЕДЁМ ИТОГ

Все люди делятся на две неравные (очень неравные!) части.
Первая часть, в число которой входит абсолютное большинство людей - это, попросту говоря, стадо.
Это те, кто привык идти туда, куда их гонят пастухи.
Это те, кто любят быть "как все", дружно мекая в отаре.
Они по команде любят - и по команде ненавидят.
Такие люди подобны животным - которые ходят по лугу, травку щиплют, завтра на шашлык пойдут. Их такая перспектива не беспокоит. Их всё устраивает - лишь бы брюхо было набито и в хлеву было тепло.
Они не понимают и не любят тех, кто хоть немного возвышается над толпой, кто привык иметь на те или иные вещи своё личное мнение.
Развернуть их мнение в любую сторону - ничего не стоит. Достаточно только сменить пастухов.

Вы хотите чтобы русские стали мусульманами или буддистами, чтобы турки стали православными или кришнаитами, чтобы китайцы стали растаманами или кальвинистами?
Да запросто! Достаточно лишь сменить элиту и задать необходимый вектор движения.
Полгода усиленной пропаганды - и дело в шляпе.
Сомневающиеся - пусть вспомнят (кто не в курсе - пусть поинтересуются) как быстро стали атеистами (в большинстве своём) православные жители святой Руси, мусульманской Албании и буддийской Северной Кореи.

Но при этом никакая идеология не удерживается долго в среде стада, если не поддерживать её искусственно, на остриях штыков.
Потому что стадо - живёт не идеями, а повелениями банальных инстинктов.
Для животных главное - иметь возможность жрать от пуза, пить, сношаться, испражняться, спать, и дрыхнуть в тепле.
Идеи - это не для животных. Стадо топает к каким-нибудь идеалам ровно до того момента, пока пастухи подгоняют его крепкими палками. Нет - стадо не ропщет, оно идёт покорно. Раз пастухи гонят - значит так надо.
Но если пастухи перестают колотить и погонять - стадо тут же разбредается, в поисках сочной травки. Движение к идеалам немедленно прекращается...

Никакое образование, никакое богатство, не могут изменить характер представителя этой породы.
Быдло - остаётся быдлом, в какие наряды ты его ни одень.
Интересы быдла всегда остаются приземлёнными, обусловленными примитивными инстинктами.
Родившийся быдлом - остаётся таковым всю свою жизнь. Исправить его невозможно. Не нужно даже и пытаться. Просто надо понимать, кто перед тобой...

Вторая часть, представляет собой тоненькую прослойку общества.
Эта "прослойка" - благородные люди. Личности.
Личностей всегда абсолютное меньшинство. Но именно на них держится вся человеческая цивилизация. Если таких людей убрать из среды человечества - человечество одичает и залезет обратно на пальмы.
Пастухов всегда меньше чем овец. И это естественно, так и должно быть.
Но пастухи никак не равны овцам.
Стаду без пастухов - гибель.
Овцы пастухов не ценят - они просто их боятся, до тех пор пока в руках у пастухов кнуты и палки.
Если пастухи выбрасывают свои кнуты и палки - значит стадо перестаёт пастухов бояться.
И вот с того момента, когда стадо перестаёт бояться пастухов - начинается деградация и гибель, как бесхозного стада, так и пастухов, потерявших контроль над стадом.

Благородство не определяется профессией, уровнем богатства, или образования.
Кто родился Личностью - тот и умрёт Личностью.

Бессмысленно пытаться сделать из овцы пастуха.
Овца не станет пастухом, как ты её ни дрессируй. Стадо, которое возьмётся пасти овца - обречено на бедствия.
Яркими примерами таких овец, которые пробовали выступать в роли пастухов, являются Михаил Горбачёв и Борис Ельцин. Один развалил Советский Союз, другой привёл на грань развала Россию.
Иного трудно было ожидать. И не следует удивляться тому, что и Горбачёв, и Ельцин, стали игрушками в руках каких-то закулисных кукловодов. На то они и овцы, чтобы их кто-то пас. Сама их натура требует наличия пастуха - как натура женщины требует наличия мужа.

Бессмысленно пытаться сделать Личность овцой. Благородного человека опустить невозможно.
Пытаясь опустить Личность до своего уровня - стадо получает в лице Личности страшнейшего врага, который скорее всего, рано или поздно, найдёт возможность стаду отомстить.
И тогда стадо, возмущённо мекая, будет с искренним недоумением вопрошать: "За что?!.."
Достаточно вспомнить как некоторые совки искренне возмущались по поводу действий тех или иных противников советской власти в годы Великой Отечественной войны, или в девяностые годы: "Они же нам мстят за раскулачивание! Какой ужас!.."
Заметьте - само раскулачивание они ужасом не называли и не называют. А вот сама мысль о том, что кто-то может за это мстить - кажется им каким-то святотатством...

Меня могут упрекнуть за то что я, будучи верующим, пишу подобные вещи.
А вы просто откройте Библию и посчитайте, сколько раз там, по отношению именно к людям, применяется такое определение как "овцы", или "паства" (то есть стадо).
В отношении же избранных, прямо говорится: "Вы - соль земли".
Понятно что соли не может быть много - но именно соль оказывает громадное влияние на вкус основного блюда.
Вообще, о Библии у нас любят рассуждать все кому не лень, в том числе и те, кто её никогда не открывал, или прочитал лишь пару страниц.
Тот кто найдёт в себе силы и терпение прочесть Библию ВНИМАТЕЛЬНО от корки до корки - избавится от многих иллюзий.
Это очень суровая и совсем не сентиментальная книга.

А Максиму Горькому конечно же спасибо, за то что он, в аллегорической форме, обрисовал два типа людей - причём, сделал это красиво.
Хотя следует помнить о том, что когда грянула та самая буря, которую он предрекал - Горький поспешил слинять за бугор, где пересидел тяжёлую годину...