Плоды добрые

Говорите, что наслаждаетесь чтением Священного Писания и что все остальные книги стали скучны и отвратительны, вы не можете брать их в руки. Так обычно бывает с духовно изголодавшимися людьми: они не могут насытиться словом Божиим после болезненного поглощения человеческих слов. Но, говорите, вам пока не дается молитва. Придет и она, не сомневайтесь. Когда разгорится в сердце любовь к Любящему вас, вы начнете жадно искать любого общения с Ним. А сейчас упражняйтесь в краткой молитве, скажем: «Святый Боже», «Пресвятая Троице», «Отче наш» или «Богородице Дево». Повторяйте эту молитву пятикратно в течение дня, сделайте это правилом и, хотите или не хотите, не отступайте от него. Ибо чтение Священного Писания дает свет, а молитва – тепло. Присоедините к ним милостыню, пусть небольшую, пусть не для многих. Милостыня, вместе со светом Писания и теплом молитвы, действует на душу как духовная влага, и душа начинает возрастать, расширяться, углубляться и приносить добрые плоды. Так вернется ваша душа в духовно здоровое, нормальное состояние и будет как древо доброе. А всякое доброе древо приносит, по словам Непогрешимого, плоды добрые.

***

(Евр. З, 12-16; Мк. 1, 35-44). "Вышел (Иисус) и удалился в пустынное место и там молился" (Мк. 1, 35). Господь молится, как человек, или, лучше, как вочеловечившийся человеческим естеством. Его молитва ходатайственная за нас, а вместе образовательная для Его человечества, которому надлежало входить ограниченным путем в обладание Божественным. В последнем значении она для нас образец и пример. Апостол Павел учит, что у приявших Духа, Дух молится и, конечно, не Сам от Себя, но возбуждая молитвенные устремления к Богу в духе человеческом. И вот у нас настоящая молитва - молитва духодвижная. Но такова она на верхней ступени. Путь к ней - труд молитвенный у ищущих очищения и освящения. Уединение, ночь - приличнейшая этому труду обстановка; самый же труд - множество поклонов с сердечными воздыханиями. Трудись и трудись, леность всякую отогнавши. Сжалится над тобою Господь и подаст тебе дух молитвы, который начнет действовать в тебе так же, как действует дыхание в теле. Начинай! Се ныне время благоприятно.

(1 Тим. 1, 5-14; Лк. 14, 25-35). "Соль - добрая вещь; но если соль потеряет силу, чем исправить ее?" Соль - ученики Господа, которые, преподавая Его наставления людям истребляли нравственную в них гнилость. Если такое преподавание назовем просвещением, то и титло соли должно тоже перейти на это последнее. Затем все изречение будет в таком виде: добро просвещение, но если просвещение обуяет, то к чему оно тоже? Брось его!. . . Просвещение действует как соль, когда оно исполнено начал и элементов учения Господня, когда само состоит в ученичестве у Господа, а коль скоро оно отступает от этого направления и вместо уроков Господних усваивает себе чуждые учения, тогда оно обуевает само и становится непотребным, само заражается гнилостью заблуждения и лжи, и начинает уже действовать не целительно, а заразительно. История подтвердила и подтверждает это повсюдными опытами. Отчего же никто не внимает опыту? Враг на всех наводит мрак и всем думается, что то и светло, когда в учениях держатся подальше от учения Господня.

(Евр. 10, 35-11, 7; Мр. 9, 10-16). История течет и, кажется, неумолимо определяет частные события. Сколько было подготовок к принятию Спасителя!. . . Наконец, пришел ближайший Его указатель, Иоанн, но вышло что? С Иоанном "поступили, как хотели"; и Сын Человеческий уничижен и пострадал. Течения событий нельзя было переломить: оно взяло свое. Так и всегда текущая история все увлекает вслед себя. Спрашивается теперь: где же свобода? И что она будет такое, при таком порядке событий? Не более, как призрак. Так обычно рассуждают фаталисты. Но эта всеопределяющая необходимость течения событий только кажущаяся; на деле все события человеческие, и общие и частные, плод свободных начинаний человека. Общее течет именно так потому, что все или большинство того хотят; и частное входит в соглашение с общим, потому что тот и другой в частности того хотят. Доказательство тому на лицо: среди доброго общего бывают частности худые; и среди худого общего бывают частности добрые. И еще: среди крепко сложившегося общего зарождаются частности, которые, разрастаясь и укрепляясь более и более, пересиливают прежнее общее и занимают его место. Но эти частности всегда дело свободы. Что общего у христианства с характером времени, в которое оно зачалось? Оно засеменено несколькими лицами, которые не были порождением необходимого течения историй; оно привлекало желающих, крепко расширялось и стало общим делом тогдашнего человечества, а все-таки оно было делом свободы. То же и в худом направлении: как развратился Запад? Сам себя развратил: стали вместо Евангелия учиться у язычников и перенимать у них обычаи - и развратились. То же будет и у нас: начали мы учиться у отпадшего от Христа Господа Запада, и перенесли в себя дух его, кончится тем, что, подобно ему, отшатнемся от истинного христианства. Но во всем этом ничего нет необходимо определяющего на дело свободы: захотим, и прогоним западную тьму; не захотим, и погрузимся, конечно, в нее.

(Кол. 1, 12-15; Лк. 14, 16-24). "Много званных, но мало избранных". Званные это все христиане, избранные же это те из христиан, которые и веруют и живут по христиански. В первое время христианства к вере призывала проповедь; мы же призваны самым рождением от христиан и воспитанием среди христиан. И слава Богу! Половину дороги, то есть вступление в христианство и вкоренение начал его в сердце с самого детства, проходим мы без всякого труда. Казалось бы, тем крепче должна быть вера и тем исправнее жизнь во все последующее время. Оно так и было; но с некоторого времени стало у нас не так быть. В школьное воспитание допущены нехристианские начала, которые портят юношество; в общество вошли нехристианские обычаи, которые развращают его по выходе из школы. И не дивно, что, если по слову Божию и всегда мало избранных, то в наше время оказывается их еще меньше: таков уж дух века - противохристианский! Что дальше будет? Если не изменят у нас образа воспитания и обычаев общества, то будет все больше и больше слабеть истинное христианство, а наконец, и совсем кончится; останется только имя христианское, а духа христианского не будет. Всех преисполнит дух мира. Что же делать? Молиться.