http://www.tvkultura.ru/news.html?id=805290

Документальный фильм "Жара" посвящен возрождению духовной жизни в СССР в 70-е годы прошлого столетия, именуемые периодом брежневского "застоя". Попутно также затрагивается тема хрущевских гонений на Православную церковь.

Времена были интересные. Иногда было смешно, но чаще всего бывало противно. Поэтому выхода из этой удушающей духоты искали все. Кто-то в частной жизни, кто-то в окаянном пьянстве, кто-то в нонконформизме. Даже Андропов, придя к власти, опубликовал в каком-то партийном журнале статью, звучавшую гласом вопиющего в пустыни, о необходимости научно-философского осмысления того, куда же зашло общество победившего социализма.

Фильм Александра Архангельского «Жара» появился на телеэкране весьма своевременно.

Сегодня  человек замечает, что  говорить о вере гораздо труднее, чем пять-десять лет назад. То, что совсем недавно вызывало интерес, стало вызывать раздражение. В этом раздражении радует одно: в нем преобладает не насмешка и откровенное неприятие, а огорчение и боль как будто бы от каких-то неосуществившихся ожиданий. А собственно чего ждали? К чему (Кому ) шли?

…Это интересное время давно прошло. Духота сменилась свежим ветром перемен. Но вот, кажется, и этот ветер совсем утих. А когда ветер стихает надолго, наступает новая духота. Мне кажется, что при всей ретроспективности взгляда, «Жара» Александра Архангельского является отнюдь не ностальгическим воспоминанием о том времени, «когда мы были молодыми и чушь прекрасную несли». Это, скорее, предостережение о наступлении духоты невежества, нетерпимости, несвободы в той новой реальности, которая может – нет, не подменить, но закрыть собой подлинное Тело Христово, Церковь, в которую мы пришли и из которой никуда не уйдем.

Но что мы делаем в Церкви? Что то внутри  говорит, что наступают  "не те времена" по словам прот.Алексея Уминского, когда у человека-христианина все есть — это не очень хорошо. Когда у нас все благополучно и здорово все складывается — это не очень хорошо. В этот момент мы начинаем терять своих детей – мы не понимаем, что происходит, почему они от нас уходят, почему они перестают в храм ходить? Потому что у нас все слишком хорошо. Настолько хорошо, что нам даже Христу сказать-то нечего. Все у нас есть, храмы открыты, добрые дела мы делаем, молитвенные правила читаем, посты соблюдаем. Ну чего еще нам надо, если мы все уже сделали? Кроме главного — мы  так не смогли Ему себя доверить, чтобы не бояться жить по Евангелию.

Не бояться жить по Евангелию, не бояться креста, не бояться того, что в твоей жизни случится несчастье. Не бояться того, что ты вдруг чего-то не добьешься, или что-то у тебя из рук вырвут. Мы же живем так же боязливо, как живет весь этот мир. Мы, по большому счету, не сильно отличаемся. Люди верующие и люди не верующие одинаково боятся всего. Одинаково боятся потерять свое благополучие. Одинаково боятся смерти. Мы, христиане, так же боимся смерти, как люди неверующие. Нет никакой разницы между нами, кроме того, что мы ходим по церковному кругу, а они не ходят.

Я много об этом думаю в последнее время. Для очень многих из нас, священников, это настолько обычный способ катехизации, воцерковления людей – научить их тому, как ходить по церковному кругу. И мы так хорошо научились это делать, но, к сожалению, мы, священники, не научились самому главному.

Это проблема нашей внутренней жизни, нашего состояния. Как-то стало общеизвестным, что именно хождение по кругу главное в нашей жизни, и это и есть церковность. А по-моему, церковность выглядит совсем иначе.