Когда же кончится метель? Уже который день страшная вьюга. А я все смотрю с надеждой в окно и жду, а снег падает и падает. Вот уже только немного видны верхушки деревьев, а остальное все замело. Скоро метель и до моего окошка доберется, тогда стены в доме, наверно, покроются льдом... Но пока я еще могу смотреть и ждать, когда кончится метель. Только бы поскорее, а то уже стены совсем холодные, и губами шевелить больно.

"Бедная глупая Земля! И как только не надоест тебе столько тысячелетий сознавать свою ничтожность? Неужели у тебя совсем нет гордости? Неужто ты всю ее растеряла в процессе эволюции? Эх, глупая-глупая! Зачем же ты позволяешь топтать себя этим глупым несчастным людям? Бедные, за что же так они наказаны? И кто только внушил этим наивным, что есть разум в их головах? Бедные глупые люди. Но ведь они творят такое, что страшно даже представить! Глупые! Никогда не смогут они править миром! А ты, глупая, все прощаешь им. Значит, ты заслужила эти страданья, глупая несчастная Земля! Глупая-глупая." (c)

Ненавижу ждать. Помню, Нора писала, что она всегда профессионально ждет, так вот у меня все наоборот. Я могу немного подождать, а потом начинается раздражение, агрессия, а позже разочарование, и уже ничего не хочется. Ничего. Вот почему я почти всегда опаздываю. Ненавижу ждать.

Ах, как это забавно! Думать мужским голосом, голосом другим, мне не принадлежащим. Кажется, что мысли отделились от меня и теперь существуют в собственном пространстве, создателем которого и является этот голос. Он сильный и властный правит в этом пространстве, и лишь он один решает, какие мысли имеют право на существование. И вот мне кажется, что стоит открыть рот и произнести хотя бы звук, как этот голос вырвется наружу и заполнит собой весь мир, но теперь уже реальный и не им созданый... Но вот я набираю в легкие воздух и произношу долгожданный звук. И он разбивает на мелкие осколочки тот мир чужих мыслей привычным для меня женским голосом.

Прости меня, пожалуйста! Да, я была глупа, глупа до безнадежности. Но прости меня. Я очень-очень люблю тебя. Спасибо, что Ты не отвернулась от твоей глупой рабыни. Спасибо тебе, Жизнь, за то, что ты показала мне, что и для меня есть место в этом мире.
Я люблю тебя, ЖИЗНЬ, и надеюсь., что это взаимно. (c)

Старое Небо с проседью
Слезы на Землю сбросило.
Плакать уже нет мочи, так
Устало от одиночества.
Вечность к Земле Небо тянется,
Да, жаль, велико расстояньеце!
Смотрит, как людям весело
Уж сотое тысячелетие.
А оно одно всеми отвергнуто,
С земного престола свергнуто.
Сжигает его Солнце жаркое,
Слепит лучами яркими,
Издеваясь над Небом безжалостно,
И смеются над тем люди радостно.
От мучений, что бедное вынесло,
Горечь его в тучи выросла.
Проливает вниз слезы усталости.
Сгорбилось Небо от старости,
Надоело ему вечно мучиться,
Но, увы, умереть не получится!

Представьте, что бы творилось в мире, если бы все думали только о том, как убывать людей! Если любого человека, которого вы видите или встречаете, вы хотите разорвать на куски и искупать в собственной крови. Представьте, что вдыхаете запах крови через чью-то кожу - вот что означает быть одним из нас... Странные вещи происходят на закате. Это призыв всем вампирам; есть что-то в этих тенях, что заставляет нас жить. Не знаю, как это объяснить, но весь этот миф о вампирах, просыпающихся на закате, всегда казался мне жутким. Но я видела это все своими глазами - мы создания Ночи... Люди в это не верят, но я тоже когда-то был человеком, но рано или поздно эта часть во мне умрет, просто надо подождать.

В колонках играет - Moi Dix Mois -- Nocturnal Opera
Страшно бежать по длинной винтовой лестнице, кажется, что вот-вот оступишься и полетишь вниз. Особенно страшно спускаться: смотришь на ступеньки и голова начинает кружиться. Но если ты один на этой лестнице, это еще ничего. По-настоящему жутко, когда с тобой спускаются или поднимаются еще несколько человек и все с разной скоростью. А представь, если они пойдут навстречу! Страшно.

Я вас не слышу, и кричать не нужно! Почему мы не хотим друг друга слышать? Вот умерла у него мама, и он просит поддержки и сочувствия у других. Однако, его главная мысль пойти и напиться, и ему сейчас совершенно не важно то, что скажут те, к кому он обращается за помощью. Но зачем тогда он к ним обращается? Другой пример. Они спорят. Им просто необходим этот спор, но еще до начала его каждый из спорщиков знает, что ни за что не захочет услышать другого. Но кому и зачем тогда нужен этот спор. Мы говорим, но говорим на разных языках, нам не нужно слышать друг друга. Эх, человек! Ты гибнешь! Для чего Богом даны тебе уши? Это же просто лишний орган. Или почему тогда ты не хочешь им воспользоваться? Мы не хотим слышать. Мы слушаем, но не слышим. Но почему, почему? Для чего тогда общество? Не лучше ли тогда каждому сидеть в своей конуре и говорить на своем лишь ему понятном языке? И я такая же глухая.

Их хрупкие листы мгновенно охватывает огненное пламя сначала с одного конца, затем оно постепенно движется по всему воспоминанию и, наконец, полностью его поглощает. Только лишь отдельные эпизоды мелькают перед глазами, но и они вскоре превращаются в пепел. Красивый костер получается! Жаль, догорает быстро. Не успевает согреть.

Черные птицы в Небо влюбляются, 

От безответности в пропасть бросаются.

Сердце разбито, и крылья изломаны:

Так погибают божие вороны.

 

Да, они способны полюбить. Они любят, быть может, намного сильнее, чем мы. Любят предано. Любят только один раз, но любят вечно. И их любовь никогда-никогда не умирает, потому что это и есть та вечная, верная и чистая любовь, что воспевается в книгах. Божественная любовь. Да, они способны полюбить.

--Не понимаю, отчего люди так восхищаются этим Малевичем! -- возмущался Герман. -- Любой шестилетний мальчишка за пятнадцать минут нарисует точно такой же квадрат! Ну, а этот крест, что это вообще за бред?! Надо быть абсолютным безумцем, чтобы назвать ЭТО картиной! Не понимаю... -- А вы и не сможете, никогда не сможете понять, -- раздался из-за спины Германа женский голос, -- есть люди, которым просто не суждено понимание высокого искусства, и вы, к сожалению, из их числа. Герман обернулся и увидел перед собой невысокую стройную брюнетку. Юноша, встретившись с ней глазами, ничуть не был смущен, а наоборот продолжил возмущаться, еще активнее жестикулируя -- Какая чушь! Чтобы художник не разбирался в искусстве?! Вы, видимо, не понимаете, с кем сейчас говорите, -- Герман представился. Он был молодым художником, и, разумеется мечтал сделаться классиком. Но пока дела его шли неважно. Картины практически не пользовались спросом, и, как часто и бывает в подобных случаях, он был обозлен на весь мир искусства. -- Приятно познакомиться. Я - Ева, журналистка. Как раз пишу статью о творчестве Малевича. Я слышала много нехорошего в адрес этого художника, но в ваших высказываниях чувствуется совсем иное неодобрение. Даже не знаю, может быть тон... Ну конечно! Из уст ваших струится зависть и обида. Ведь на месте этого "Квадрата" могла бы быть какая-нибудь ваша Мадонна, и тогда вы бы сейчас с гордостью шествовали по этой галереи. Поэтому вы просто не хотите видеть шедевр в этой картине. Не так ли? -- Абсолютная чушь! Ерунда! Вы думаете, я такой же безумный нищий гений, как эти х-художники?! Ошибаетесь! Впрочим вам меня не понять! -- Действительно, -- сказала Ева, и на ее лице на миг мелькнула презрительная ухмылка. -- Вы такой же, один из этой многомиллионной толпы. Такой же как и все. Да, вы бедны, вы ненавидете всех и от этого безумны. Вот только не все безумцы гении. И вы, сознавая это, становитесь еще несчастнее. -- Да, я не гений, и слава богу! -- И никогда им не будете, -- резко вставила Ева, -- гениями не становятся, ими рождаются, и вы уже опоздали. -- Окончив мысль, девушка попрощалась и направилась к выходу. Герман так и остался стоять напротив "Квадрата". А может права эта молодая журналистка, и он действительно опоздал?

Я Орфей, а ты моя Эвридика,

Но ты остаешься в снежном аду.

Я отвернусь, цепенея от крика,

И не оглядываясь уйду.

 

Великий певец Орфей, сын речного бога Эагра и музы Каллиопы, жил в далекой Фракии...Вот и опять скоро зима. Как тогда, помнишь? Да, точно такой же ноябрь....Сила его певческого таланта была так велика, что приводила в движение деревья и скалы и укрощала диких зверей...А помнишь твои стихи? Я-то уж точно никогда их не забуду. Трагичные сюжеты с налетом легкого ужаса. Кстати, почему ты больше не пишешь? Неужели исчерпана фантазия? Или просто надоело?...Побледнела Эвридика, сомкнулись ее очи. Яд змеи пресек ее жизнь...А знаешь, я все думала, думала...действительно глупо тогда получилось. Пусть мне не хотелось признавать, да и сколько времени прошло. Но......Долго оплакивал Орфей свою Эвридику, и плакала вся природа, слыша его грустное пение...Ладно. Сейчас это уже не имеет значения. Теперь мы сильно изменились, стали другими людьми. Стали чужими друг для друга....Ударил тогда Орфей по струнам кифары, и разнеслись по берегу Стикса ее звуки. Своей музыкой очаровал Орфей Харона...Как ты теперь? Как у тебя дела? Чем сейчас занимаешься? Как вообще живешь?...Все царство Аида внимало пению Орфея, всех очаровала его песня...Может встретимся как-нибудь. Просто так. Встретимся....Поклялся Аид нерушимой клятвой богов, что исполнит он просьбу дивного певца...Ну вот. Опять я. Ничего. Знаю же, что все это ни к чему....Орфей, ведь ты обнимаешь лишь тень...Ничего. Ничего. Ты, кстати, напиши, когда будет возможность...или позвони...Наконец, забыв все, он остановился и обернулся. Почти рядом с собой увидел он тень Эвридики. Потянулся к ней Орфей, но дальше, дальше тень и потонула во мраке.

"-- Что для тебя представляет Сеть?...Место, где люди связаны с другими людьми, наивысший уровень иерархии реального мира.--(смешок) Кто тебе такое сказал?(...) (молчание) -- Кто?...Бог.-- Какой Бог? ...Бог Сети.-- В Сети есть Бог? И ты в это веришь?(молчание)-- Отвечай мне. (молчание)-- Отвечай....Он есть, если я в него верю.-- Не очень убедительно....Бог... существует..." (c) Эксперименты Лэйн

Качели, рассекая туман, взлетали до самого неба. И тебе казалось, что вот-вот исчезнут все преграды, и ты возьмешь и полетишь туда. Туда, сквозь облака, в это самое небо. И уж на этот раз ты обязательно пройдешь через турникет, и никто и ничто тебя не остановит... Но нет. Качели замедляют скорость, и ты снова здесь, на земле. Тяжело вздыхая, ты поднимаешься и медленно идешь к дому. А над головой по-прежнему небо, уже затянутое серой тучей. Скоро начнется гроза. Жаль, тебе никогда не достичь облаков!

Осень. Грязно-желтые листья на мокром асфальте. Холодный дождь бьет в лицо. Ветер срывает с деревьев последнюю листву. А потом - зима. И вот она закрыла улицы сплошным белым полотном. И снова холодно. Вьюга. Тяжело. Ну ничего, вот и весна не за горами...а впрочим ее я не помню!.. Так значит лето? Да, зеленое теплое лето. И вот-вот что-то должно произойти...я чувствую! Но нет. Ни-че-го... И снова осень. Еще тоскливее прошлой. Скучно. И снова бросает нам на головы первые снежинки зима... Позвольте, но ведь опять все повторяется! Ах, нет-нет. Это просто кажется. На этот раз все будет лучше... ну-ну... Потом СНОВА весна. Правда в этот раз незабываемая: гадкая, грязная и холодная. Очень, очень холодно. Дайте угадаю, дальше опять будет лето? Скучно. Ну потерпи, совсем одноного осталось. Это лето зеленее прежнего. Вот только август дождливый обещают. Ну да. А в целом все неплохо шло...пока не пришла осень. Она-то меня и погубила. Правда вначале радовала золотыми шарами. Осталось дожить до зимы и дождаться, когда та вонзит острый ледяной нож в сердце. А впрочим уже вонзила. Тогда. Раньше. И все же скучно. А что делать? Да... СМЕШНО?

Жаркий июльский день. Закат. Длинные тени спускались к воде, словно им хотелось плыть куда-то вдаль, вслед за уходящим солнцем, туда, где день будет продолжаться вечно... Потом следующий день. И еще один. И вот уже крупные капли дождя образуют круги на воде. Вода стекает по мозаичной мостовой, потом вниз по бульвару. В ней отражается небо. Небо. Оно снова желает разразиться рыданиями...небо... А что будет дальше? Дальше. Дальше остается прийти на огромную площадь, полную голосов, лиц, фигур...площадь, живущую однообразной скучной жизнью. Пытаться найти среди них глаза. Глаза, отражающие и площадь с ее угрюмой жизнью, и небо, и людей. Глаза, которые больше не увидишь.
Но если бы тогда все было иначе.
Лето. Закат. Дождь. Небо. Площадь. Глаза.
Больно.

Всё это - лишь игра.
Звезды глядят свысока.
Это всего лишь игра.
Чья-то раскрытая книга.
Вечность - игрок, ты - пешка
В этой игре в темноте.