В колонках играет - megapolis fmНастроение сейчас - паршивоеЗвоночком обласкала слух открывшаяся дверь «Шоколадницы», что на Октябрьской. Было очень рано и только за парой столиков сидели либо завтракающие жаворонки, либо мятые совы, отпивающиеся терпким ароматом кофе после долгой ночи. Лигашов не пил кофе, а от этого удушающего запаха ему становилось не по себе. Как только он зашел, ему сразу же захотелось убежать. В том утре ему что-то подспудно не нравилось, то ли метеоризирующее небо над городом, то ли ветер, истерично бывший одежду и рыдавший по несбывшимся мечтам. Теперь вот еще и кофе, корица и прочие радости жизни. Он посмотрел направо на крайний столик у самого окна, вернее, хотел было посмотреть, но этого не удавалось сделать, потому что на глаза выплыло словно бельмо, которое мешало ему рассмотреть детали. Василий потер глаза, был он в небольшом замешательстве, ему казалось, что на него пристально смотрит пара острых глаз.
Как раз за этим злосчастным столом была назначена встреча с одним из Охотников, который называл себя Глубокой Тенью. Лигашову все-таки удалось рассмотреть на столе чашку чая, который подали буквально только что. Он присел, оглянулся и хотел было отпить немного бодрящей жидкости, но голос его остановил:
- Может, еще взять, этот я себе заказал, - сказал человек, совершенно понятным образом появившийся за столиком напротив – он просто там появился. Лигашов от неожиданности пролил немного чужого чая, но всем видом показал, что ни чуть не извиняется.
Глубокая Тень, как говорил Страгор, был существом исключительно своего рода и одним из ключевых игроков. Но по-настоящему Лигашов это осознал только когда увидел его. Глубокая Тень носил псевдо-военный китель времен третьего рейха, высокие сапоги без шнуровки из черной кожи и абсолютно черные то ли джинсы, то ли брюки-галифе. Одним словом, Глубокая Тень определенно выбирал стиль милитари. Исключением из этого правила были только его прическа и солнцезащитные очки. Если в очках не было ничего особенного кроме их наличия, зеленого цвета и размера, позволявшего им закрывать пол-лица, то его волосы всегда словно находились в воде и не смотря на небольшую длину, колыхались как водоросли при любом движении головы. Глубокая Тень в это время тоже рассматривал Лигашова, а потом вдруг переспросил:
- Может, чаю?
- Ммм… да, пожалуйста, - ответил Василий.
Глубокая Тень повернул голову, чтобы позвать официантку, а Лигашов рассмотрел его уши, острые как у летучей мыши. При этом он сам никогда не видел уши летучих мышей, но решил что эти – один в один. Но это последнее наблюдение удивило его меньше всего. Светловолосый охотник с немного иссушенным, но правильным овальным лицом, сверкнул серебристой сталью глаз на Лигашова.
- Приветствую тебя, сын шамана, - сказал наконец Глубокая Тень.
- Привет и тебе, Малкавиан, хотя мне больше нравится Собиратель Костей, - ответил Лигашов.
- Собирателем костей ты станешь только тогда, когда начнется Большая Охота, - еле видно улыбнулся Глубокая Тень. Тут за столик официантка принесла еще один чай и немного ошалело посмотрела на Василия.
- Что ж, - начал Лигашов, - я вижу ты достаточно осведомлен о грядущей Игре.
- Я ждал этого, - ответил Глубокая Тень. В этот момент его силуэт как бы вышел из фокуса зрения и укутался в тени, непонятно откуда взявшейся, опять сверкнули глаза и он улыбнулся. Затем он продолжил:
- Я знал, что Страгор пойдет на этот шаг, но только мне в голову не приходило, что во время Большой Охоты.
Лигашов понял, что речь идет про него и ему стало даже слегка обидно.
- Таково его пожелание и никто не сможет его оспорить, - оправдался Василий.
- Да, именно так, к тому же в последние лет сорок я не слышал, чтобы появлялся хороший Собиратель Костей. Но если уж на то пошло, то мне будет приятно уплыть в покой на твоей лодке.
- Это почему? – не удержался Лигашов, тем самым нарушив этикет беседы Охотника и сына шамана.
- Я вижу это в твоих глазах, я вижу в них слезы ярости и жажды крови. Не плакать тебе от радости или боли, только убийство для тебя священный момент, только тогда глаза наполняются влагой душевного ликования. Смерть – твой любимый наркотик, - сказал Малкавиан.
Василий Лигашов до этого считал, что знает себя лучше всех остальных, но тут ему подумалось, что какие-то черты своей личности он то ли долго игнорировал, то ли просто не замечал. Ему стало опять не по себе, и как на зло тяжелый аромат кофе снова настиг его.
- Что тебя еще интересует перед началом Игры? – спросил Лигашов, желая поскорее закончить встречу.
- Охотники.
- С Королем Бубен и Пси сегодня встречается Страгор; Угрюмый Страдивари, Хирон и Полковник уже готовятся к охоте, сегодня же я встречусь с Аст. Думаю, ты всех их знаешь.
Глубокая Тень задумчиво посмотрел в окно кафе:
- Да, есть все основания полагать, что уже есть все семь охотников, - сказал он, - знатная будет бойня. Настоящая война.
- Егерский Сбор как всегда за 9 дней до Пира Живых. Я всех извещу, - довел до сведения Лигашов, на что получил благосклонный кивок Глубокой Тени.
- Я заплачу, - сказал Малкавиан, всем видом давая понять, что встреча окончена.
- Спасибо, - ответил Василий и ушел из-за столика. Перед дверью кафе он снова посмотрел на столик, за которым сидел, но на глаза снова выползло бельмо, которое не дало навести ему фокус на происходящее там – Глубокой Тени видно не было. Лигашов улыбнулся себе и вышел.
