В колонках играет - Крупнов - мамаЯ продолжаю свою не вполне последовательную историю. Зачем я это делаю? Я вдруг испытал потребность . Мне захотелось. Пока я писал первый небольшой отрывок, я вспомнил вещи, которые мне казалось, давно забыл (или вытеснил), я узнал нечто новое о себе и мне хочется верить я пойму что-то ещё, что-то важное. Все значимые для меня женщины, так или иначе, похожи на неё. Внешне, причёской, манерами, ростом, голосом. Меня вдохновляет, то, что они разные. Мне хочется верить, что я ищу (искал, нашёл) свою женщину, а не мать. Но когда я задумываюсь об этом, я снова и снова нахожу в каждой из них черты, схожие с ЕЁ чертами.
Из внешности от матери я унаследовал какие-то неуловимые черты. Смотрю на единственную, оставшуюся у меня фотографию, где мы вместе и никак не могу понять – мы абсолютно непохожи, но есть, что-то общее: то ли овал лица, то ли разрез глаз, то ли лоб и надбровные дуги. Ещё мне кажется, я злюсь, как она. И в детском и во взрослом возрасте окружающие люди не верили, что мы родственники. Она чёрная со смуглой кожей, я бледный блондин. Я высокий с массивным скелетом, она маленькая, худенькая и хрупкая. Я медлительный и непластичный, она резкая и взрывная. У неё тонкий, звонкий голос, порой переходящий на крик, я говорил тогда неспешно и тихо.
Она была человеком контрастов. Меня всегда поражало, как резко она взрывается и как мгновенно успокаивается. Мне кажется, я единственный, кто привык к её безумным крикам и вспышкам ярости. Думаю, отчасти это произошло из-за того, что она меня очень любила. И, похоже, эту, граничащую с ненормальностью любовь к детям я тоже унаследовал от неё. Теперь-то я понимаю, что такие перепады настроения во многом были связаны с мигренями, беспокоящими её всю жизнь. Во время этих вспышек ярости, родственники и знакомые пугались (до сих пор помню глаза двоюродной сестры, когда она увидела, как мама разозлилась, раскричалась, раскидала сланцы, которые я флегматично собрал из клумбы после очередной ссоры). Несмотря на непростой характер в семье мама считалась наследником прабабушки Фени, т.е. наследником мудрости и действительно была человеком тонкого ума.
И конечно она была очень красивая.
Эта часть истории далась мне очень тяжело. Я не умею описывать внешность, но думаю, что откладывал продолжение не из-за этого. В психотерапии это называется
сопротивление. Я никак не мог отсканировать ту единственную совместную фотографию, что у меня осталась. На ней она незадолго до смерти, в тот период, когда мы стали близки особенно, по-особенному. Я не успокоился, пока не отыскал другое изображение мамы, ещё до болезни.
Непросто, но публикую фото. И напишу ещё...
