«Любить нельзя забыть». Музыка - Андрей Обидин (Волшеб-Ник) |
Забыть нельзя, вернуться невозможно. |
|
Мария Петровых: Дальнее дерево... |
Ни ахматовской кротости,
Ни цветаевской ярости – Поначалу от робости, А позднее от старости. Не напрасно ли прожито Столько лет в этой местности. Кто же всё-таки, кто же ты... Отзовись из безвестности. ![]()
Единственная книга Марии Петровых при её жизни
вышла не в Ярославле, где родилась, не в Москве,
где прожила большую часть жизни, а в Армении.
И названа была эта первая книга не без умысла – "Дальнее дерево".
Знакомая с ранней юности со всеми ведущими российскими поэтами,
сама она в поэтическом лесу стояла на обочине, "дальним деревом".
Написавшая первое стихотворение в детстве, рано осознавшая себя поэтом,
но державшая в руках свою первую книгу в шестьдесят лет,
она чувствовала неловкость, как женщина, всю жизнь ходившая в неброском,
увидала бы себя вдруг в чём-то ярком, привлекающем взоры.
О муках творчества, о том, как начинаются стихи, она сама сказала:
И вдруг возникает какой-то напев,
Как шмель неотвязный гудит, ошалев, Как хмель оплетает, нет сил разорвать, И волей-неволей откроешь тетрадь. От счастья внезапного похолодею. Кто понял, что белым стихом не владею, Кто бросил мне этот спасательный круг, Откуда-то рифмы сбегаются вдруг. Их зря обесславил писатель великий За то, что бедны, холодны, однолики, Напрасно охаял он "кровь и любовь", И "камень и пламень", и вечное "вновь". Не эти ль созвучья исполнены смысла, Как некие сакраментальные числа. А сколько других, что поддержат их честь. Он, к счастью, ошибся – созвучий не счесть.
***
Бесценный дар поэта зарыла в землю я.
Велению не внемля, свой дар зарыла в землю. Для этого ль, затем ли я здесь была, друзья. На миру, на юру неприютно мне и одиноко. Мне б забиться в нору, затаиться далеко-далеко. Чтоб никто, никогда, ни за что, никуда, ниоткуда. Лишь корма и вода, и созвездий полночное чудо. Я здесь любила все как есть, не рассказать... Весну любила за весну, а зимушку за белизну, А лето за угрюмый зной. А осень...
У нее со мной был уговор особый,
Узнать его не пробуй. |
|
Игорь Тальков «Глобус» |
Эту песню Игорь Тальков написал в 90-е. И она стала криком души каждого честного человека. Прошло более 30 лет… но ничего не изменилось, разве что приметы времени стали еще ярче, каждое слово и сегодняшняя реальность — один в один
Покажите мне такую страну,
Где славят тирана,
Где победу в войне над собой Отмечает народ.
Покажите мне такую страну,
Где каждый — обманут,
Где назад означает вперед, И наоборот.
Не вращайте глобус, Вы не найдете,
На планете Земля стран таких не отыскать,
Кроме той роковой,
В которой вы все не живете,
Не живете, потому что нельзя это жизнью назвать.
Покажите мне такую страну,
Где заколочены Храмы,
Где священник скрывает под рясой КГБ-шный погон.
Покажите мне такую страну, Где блаженствуют хамы,
Где правители грабят казну, Попирая закон.
Не вращайте глобус, Вы не найдете,
На планете Земля стран таких не отыскать,
Кроме той роковой,
В которой вы все не живете,
Не живете, потому что нельзя это жизнью назвать.
Покажите мне такую страну, Где детей заражают,
Где солдат заставляют стрелять В женщин и стариков.
Покажите мне такую страну, Где святых унижают,
Где герои — ветераны войны Живут хуже рабов.
Не вращайте глобус, Вы не найдете,
На планете Земля стран таких не отыскать,
Кроме той роковой, В которой вы все не живете,
Не живете, потому что нельзя это жизнью назвать.
|
Мы — весенняя одежда Тополей....Марина Цветаева |
|
|
Елена Касьян. Не копи печали.... |
|
|
Девочка в заштопанной шинели... |
Как я любила ее в юности!..
До сих пор жива старая школьная тетрадь, где убористым почерком отличницы,
переписаны стихи Юлии Друниной.
Много их. Лиричные, лаконичные и честные.
Девочка в шинели. Нет...
"Девочка в заштопанной шинели".
Пронзительная и чистая. На разрыв аорты.
И на всю жизнь. В унисон со своими стихами.
![]()
Я ушла из детства в грязную теплушку,
В эшелон пехоты, в санитарный взвод.
Дальние разрывы слушал и не слушал
ко всему привыкший сорок первый год.
Я пришла из школы в блиндажи сырые,
от Прекрасной Дамы в «мать» и «перемать»,
Потому что ближе, чем Россия, не могла сыскать.
Худенькой нескладной недотрогой
я пришла в окопные края и была застенчивой,
и строгой полковая молодость моя.
Качается рожь несжатая, шагают бойцы по ней,
шагаем и мы, девчата, похожие на парней.
Нет, это горят не хаты, то юность моя в огне...
Идут по войне девчата, похожие на парней.
Я столько раз видала рукопашный.
Раз - наяву. И тысячу - во сне.
Кто говорит, что на войне не страшно,
Тот ничего не знает о войне.
Побледнев, стиснув зубы до хруста,
От родного окопа ты должна оторваться, И бруствер проскочить под обстрелом Должна.Ты должна. Хоть вернешься едва ли,
Хоть "не смей!" повторяет комбат.
Даже танки (они же из стали!)
В трех шагах от окопа горят.Ты должна.
Ведь нельзя притворяться перед собой,
Что не слышишь в ночи, как почти безнадежно
Сестрица! - кто-то там, под обстрелом, кричит.
***
До сих пор не совсем понимаю, как же я,
И худа, и мала, сквозь пожары к победному маю,
В кирзачах стопудовых дошла.
|
|
Покуда тебя не коснулась война, Ты будешь сидеть и молчать… |
|
Звали девочку Друней... Шел тогда сорок первый год |
В моей крови —
Кровинки первых русских: Коль упаду. Так снова поднимусь. В моих глазах, По-азиатски узких, Непокоренная дымится Русь. ![]()
Это было в Руси былинной, в домотканый сермяжный век:
Новорожденного Дружиной светлоглазый отец нарек. В этом имени - звон кольчуги, в этом имени - храп коня, В этом имени слышно: - Други! Я вас вынесу из огня! Пахло сеном в ночах июня, уносила венки река. И смешливо и нежно "Друня" звали девицы паренька. Расставанье у перелаза, ликование соловья... Светло-русы и светлоглазы были Друнины сыновья.
Пролетали, как миг, столетья, царства таяли словно лед.
Звали девочку Друней дети... Шел тогда сорок первый год.
В этом прозвище, данном в школе, вдруг воскресла святая Русь,
Посвист молодца в чистом поле,хмурь лесов, деревенек грусть. В этом имени - звон кольчуги, в этом имени - храп коня, В этом имени слышно:- Други! Я вас вынесу из огня! Пахло гарью в ночах июня, кровь и слезы несла река, И смешливо и нежно "Друня" звали парни сестру полка. Точно эхо далекой песни, как видения, словно сны, В этом прозвище вновь воскресли вдруг предания старины. В этом имени - звон кольчуги, в этом имени - храп коня, В этом имени слышно: - Други! Я вас вынесу из огня!.. |
|
Эта песня написана Андреем Макаревичем 44 года назад. А ощущение, что для нас! Сегодняшних! |
Бывают дни, когда опустишь руки,
И нет ни слов, ни музыки, ни сил.
В такие дни я был с собой в разлуке
И никого помочь мне не просил.
И я хотел идти куда попало,
Закрыть свой дом и не найти ключа.
Но верил я – не все еще пропало,
Пока не меркнет свет, пока горит свеча.
И спеть меня никто не мог заставить,
Молчание – начало всех начал.
Но если плечи песней мне расправить –
Как трудно будет сделать так, чтоб я молчал.
И пусть сегодня дней осталось мало,
И выпал снег, и кровь не горяча.
Я в сотый раз опять начну сначала,
Пока не меркнет свет, пока горит свеча.
Я в сотый раз опять начну сначала,
Пока не меркнет свет, пока горит свеча.
Андрей Макаревич
|
К столетию со дня рождения... |
Смотрю назад, в продымленные дали:
Нет, не заслугой в тот зловещий год,
А высшей честью школьницы считали
Возможность умереть за свой народ.
![]()
Друнина Юлия Владимировна (1924–1991)...
Русская советская поэтесса, прозаик.
Родилась 10 мая 1924 в Москве в учительской семье.
В 1941 добровольцем ушла на фронт
(сначала в авиаполк на Дальнем Востоке,
затем санинструктором на 2-м Белорусском
и 3-м Прибалтийском фронтах).
Демобилизована после ранения.
Стихи писала с детства, публиковала с 1945г.
Первый сборник- "В солдатской шинели..." (1948 г.)
***
Я принесла домой с фронтов России
Веселое презрение к тряпью-
Как норковую шубку я носила
Шинельку обгоревшую свою.
Пусть на локтях топорщились заплаты,
Пусть сапоги протерлись — не беда.
Такой нарядной и такой богатой
Я позже не бывала никогда.
Нет, это не заслуга, а удача
Стать девушке солдатом на войне.
Когда б сложилась жизнь моя иначе,
Как в День Победы стыдно было б мне.
С восторгом нас, девчонок, не встречали
Нас гнал домой охрипший военком.
Так было в сорок первом.
А медали и прочие регалии потом...
|
|
«Старики управляют миром» |
Старики управляют миром
Суетятся, как злые мыши.
Им по справке, выданной МИДом,
От семидесяти и выше.
Откружили в боях и в вальсах,
Отмолили годам продленье,
И в сведённых подагрой пальцах
Крепко держат бразды правленья.
По утрам их терзает кашель,
И поводят глазами шало
Над тарелками с манной кашей
Президенты Земного Шара!
Старики управляют миром,
Где обличья подобны маскам,
Пахнут вёсны — яичным мылом,
Пахнут зи;мы — камфа;рным маслом.
В этом мире — ни слов, ни сути,
В этом мире — ни слёз, ни кро;ви!
А уж наши с тобою судьбы
Не играют и вовсе роли!
Им виднее, где рваться минам,
Им виднее, где быть границам…
Старики управляют миром,
Только им по ночам не спится.
А девчонка гуляет с милым,
А в лесу раскричалась птица!
Старики управляют миром,
Только им по ночам не спится.
А в саду набухает завязь,
А мальчишки трубят «по ко;ням!»
И острее чем совесть — зависть
Старикам не дает покоя!
Грозный счёт покорённым милям
Отчеркнёт пожелтевший ноготь.
Старики управляют миром,
А вот сладить со сном не могут!
1964 ГОД
Александр Галич
|
Я спросила однажды у жизни... |
Я спросила однажды у жизни:
«Что хорошего мне ты дала?»
И тихонько она отвечала:
«Ты достойно все годы жила!»
Я спросила у жизни ещё раз:
«Сколько времени можно страдать?»
Отвечая, она улыбалась:
«Ты умела с победой шагать!
Ты умела быть смелой и сильной!
Ты держалась всегда молодцом!
Я тебя наградила терпеньем-
Этим мудрым тяжелым венцом…»
И я снова спросила у жизни:
«НУ, а где справедливость тогда?»
И, ответив, она засмеялась:
«Я тебе подарила года!»
Я заплакала:
«Жизнь — ты жестока.
Я ведь просто живое дитя»
И, погладив меня по головке,
Жизнь ответила — нежно, шутя:
«Ты жила всем на радость всегда!
Для других бескорыстно трудилась,
Не щадила себя никогда
И с судьбою покорно смирилась.
Я горжусь, что такое сердечко,
Не смогли одолеть зло и мгла,
И все годы, что я подарила —
Не напрасно ты их прожила!
Ты живи, человек мой любимый,
Я тебя уж в обиду не дам.
Ты прошла испытания смело,
Я сейчас тебе мудрости дам!»
Долго-долго мне жизнь говорила:
И жалела, и просто ждала,
Об одном лишь меня попросила,
Чтоб её не ругала — А ПРОСТО ЖИЛА!
|
Андрей Дементьев. Я шел к тебе так много лет... |
|
«Заповедь» |
Владей собой среди толпы смятенной,
Тебя клянущей за смятенье всех.
Верь сам в себя наперекор вселенной,
И маловерным отпусти их грех.
Пусть час не пробил, жди, не уставая,
Пусть лгут лжецы, не снисходи до них.
Умей прощать и не кажись, прощая,
Великодушней и мудрей других.
Умей мечтать, не став рабом мечтанья,
И мыслить, мысли не обожествив.
Равно встречай успех и поруганье,
He забывая, что их голос лжив.
Останься тих, когда твое же слово
Калечит плут, чтоб уловлять глупцов,
Когда вся жизнь разрушена и снова
Ты должен все воссоздавать c основ.
Умей поставить в радостной надежде,
Ha карту все, что накопил c трудом,
Bcё проиграть и нищим стать как прежде
И никогда не пожалеть o том.
Умей принудить сердце, нервы, тело
Тебе служить, когда в твоей груди
Уже давно все пусто, все сгорело
И только Воля говорит: «Иди!»
Останься прост, беседуя c царями,
Будь честен, говоря c толпой.
Будь прям и тверд c врагами и друзьями.
Пусть все в свой час считаются c тобой!
Наполни смыслом каждое мгновенье
Часов и дней неуловимый бег —
Тогда весь мир ты примешь как владенье
Тогда, мой сын, ты будешь Человек!
Редьярд Киплинг
|
«Да здравствует любовь... Ирина Самарина |
Да здравствует любовь — сердечная наука!
Да здравствует любовь. Будь проклята война.
Любимых и родных держите крепче руку.
И радость новых дней да будет вам верна!
Да здравствует любовь! Светите солнца ярче.
И будьте маяком для потемневших душ!
Когда глаза горят, под них не клеят патчи.
Когда глаза горят, весь мир светлей, к тому ж!
Да здравствует любовь, всегда с весною в сердце.
С прощением святым и верой в чудеса.
Влюбляться и любить — от всех сражений средство!
Доверие в любви — для близких душ бальзам!
Да здравствует любовь! Пускай, порой, с печалью,
Но к счастью новый шаг все горести затмит.
И всё, что вам вчера казалось нереальным —
Исполнится теперь и сердце воспарит!
Да здравствует любовь без гнева и упрёков.
Любить — так вопреки, от неба и до дна!
Да здравствует любовь, нежна и весноока!
Да здравствует любовь! Будь проклята война!
Ирина Самарина-Лабиринт
|
Уж сколько их упало в эту бездну. От Марины Цветаевой |
Вчера еще в глаза глядел,
А нынче - всё косится в сторону!
Вчера еще до птиц сидел,-
Всё жаворонки нынче - вороны!
Я глупая, а ты умен,
Живой, а я остолбенелая.
О, вопль женщин всех времен:
"Мой милый, что тебе я сделала?!"
И слезы ей - вода, и кровь -
Вода,- в крови, в слезах умылася!
Не мать, а мачеха - Любовь:
Не ждите ни суда, ни милости.
Увозят милых корабли,
Уводит их дорога белая...
И стон стоит вдоль всей земли:
"Мой милый, что тебе я сделала?"
Вчера еще - в ногах лежал!
Равнял с Китайскою державою!
Враз обе рученьки разжал,-
Жизнь выпала - копейкой ржавою!
Детоубийцей на суду
Стою - немилая, несмелая.
Я и в аду тебе скажу:
"Мой милый, что тебе я сделала?"
Спрошу я стул, спрошу кровать:
"За что, за что терплю и бедствую?"
"Отцеловал - колесовать:
Другую целовать",- ответствуют.
Жить приучил в самом огне,
Сам бросил - в степь заледенелую!
Вот что ты, милый, сделал мне!
Мой милый, что тебе - я сделала?
Всё ведаю - не прекословь!
Вновь зрячая - уж не любовница!
Где отступается Любовь,
Там подступает Смерть-садовница.
Самo - что дерево трясти! -
В срок яблоко спадает спелое...
- За всё, за всё меня прости,
Мой милый,- что тебе я сделала!
Сон Марины Цветаевой
После возвращения в СССР.
Такого одиночества и тревоги она не испытывала даже в трудные послереволюционные годы в голодной Москве. Она вынуждена скитаться с сыном по чужим углам, полная неизвестность о судьбе арестованного Сергея Эфрона и дочери, все ее письма будто отправлены в никуда, нет ответа на ее крик души. Многие бывшие знакомые стремятся перейти на другую сторону при нечаянной встрече, опасаясь, что заподозрят в сочувствии к жене «врага». Отсутствие средств и возможности работать, и это при том, что отец создал Музей изящных искусств, книги из трех библиотек Цветаевых подарены Румянцевскому музею, написаны великолепные стихи о Москве, родине М. Цветаевой.
Но в этой новой Москве для нее и сына нет места. К этому трудному времени относится встреча Марины Ивановны Цветаевой и поэта-переводчика Арсения Тарковского. Цветаева прочитала его книгу переводов и написала письмо, в котором от души похвалила восхитившие ее переводы. После заочной переписки состоялась и личная встреча Тарковского и Цветаевой в октябре 1940 года в доме у Нины Яковлевой. Молодой и талантливый Арсений Тарковский всегда боготворил Цветаеву и ее стихи, а она, как никогда, нуждалась во внимании и поддержке, они гуляют по Москве, читают друг другу стихи, и это продолжается в течение нескольких месяцев. Но Арсений Тарковский в своём стихтворении об ушедших, но близких людях, даже не упомянул Марину Цветаеву, не позвал ее «за накрытый стол на шестерых». Цветаева ответила стихотворением (последним в ее творчестве):
— Я стол накрыл на шестерых…
Ты одного забыл — седьмого.
Невесело вам вшестером.
На лицах — дождевые струи…
Как мог ты за таким столом
Седьмого позабыть — седьмую…
Невесело твоим гостям,
Бездействует графин хрустальный.
Печально — им, печален — сам,
Непозванная — всех печальней…
Уж сколько их упало в эту бездну,
Разверзтую вдали!
Настанет день, когда и я исчезну
С поверхности земли.
Застынет все, что пело и боролось,
Сияло и рвалось.
И зелень глаз моих, и нежный голос,
И золото волос.
И будет жизнь с ее насущным хлебом,
С забывчивостью дня.
И будет все - как будто бы под небом
И не было меня!
Изменчивой, как дети, в каждой мине,
И так недолго злой,
Любившей час, когда дрова в камине
Становятся золой.
Виолончель, и кавалькады в чаще,
И колокол в селе...
- Меня, такой живой и настоящей
На ласковой земле!
К вам всем - что мне, ни в чем не знавшей меры,
Чужие и свои?!-
Я обращаюсь с требованьем веры
И с просьбой о любви.
И день и ночь, и письменно и устно:
За правду да и нет,
За то, что мне так часто - слишком грустно
И только двадцать лет,
За то, что мне прямая неизбежность -
Прощение обид,
За всю мою безудержную нежность
И слишком гордый вид,
За быстроту стремительных событий,
За правду, за игру...
- Послушайте!- Еще меня любите
За то, что я умру.
|
Не храните эмоций - дайте душе распахнуться... |
"... Я весь в твоём распоряженье,
Сказал мне день, - я твой, я твой. И ты жива, и я живой..."
Доброе утро, друзья мои!
![]()
Затаите дыханье - начинается чудо:
На земле и на небе, в душе, и повсюду.
Затаите молчанье - начинается утро, Словно первая встреча, или давняя будто. Затаите страданье, начинается праздник, Ради близких и милых, ради дальних и разных. Начинается чудо - зарождение света, Начинается счастье и не нужно ответа. И не нужно сомнений, это только минуты. Начинается радость и кончаются смуты.
***
Подберите слова и дайте им литься из сердца, их не нужно беречь,
оставлять про запас, на потом, пусть кто - то сумеет согреться,
а искра от пары слов - путеводным, вдруг станет, костром.
Не храните эмоций - дайте душе распахнуться, разожмите ладошки,
пусть чувства свободно летят, они, полетав, обязательно в душу вернутся.
|
|
...надену зелёное платье |
|
Очарование... |
Как протяжна сегодня зима.
Ни конца ей, ни края не видно.
Поле с небом написаны слитно. По пригорку сползают дома, будто снялись с насиженных мест и к весне потянулись неспешно, и котов прихватив, и скворешни, и ворон, зимовавших окрест... ![]()
Январь кончается...
И загрустилось что-то, подумалось: как быстро жизнь идёт.
Одна на всё длиннющая забота: как пережить и не сорвать полёт. Люблю я зимнее. Быть может, тишиною, оно меня голубит и влечёт. Недавно говорили мы с душою; ей тоже нравится, когда снежок идёт. |
|
«Слишком сильная женщина» |
Стихи, написанные сильной женщиной, не могут пройти мимо сердца. Они цепляют за живое и вызывают самые настоящие, неподдельные эмоции. А когда этот стих о сильной женщине, это и вовсе жизненно. Ведь в этих строках почти каждая узнает себя…
Прочтите стихотворение «Сильная женщина» или послушайте его в мужском озвучивании в видео, которое мы оставляем ниже под этими строками.
Увяданье сменилось цветением…
Стон души — восхитительным пением…
Ей бы плакать в подушку и каяться,
А она сквозь слезу улыбается…
Люди хаяли за непосредственность,
За её силу воли и женственность,
Что вместились в сердечке доверчивом
С ярлыком «Слишком сильная женщина…»
Ей бы сильные плечи надёжные,
Чтоб растаяли мысли тревожные,
Но мужское нытьё хуже женского,
Хуже зла мирового, вселенского…
Ей встречались мужчины случайные…
Слишком слабые, слишком печальные…
От несложных проблем убежавшие,
А в беде, хвост от страха, поджавшие…
Им она помогала советами,
С ней делились по-женски секретами…
Это бедное сердце обвенчано
С ярлыком «Слишком сильная женщина»…
Только кот видел слёзы солёные
И кричал ей глазами влюблёнными,
Что её не предаст и мурчание
Больше значило, чем обещание…
И сидят, позабыв про поклонников,
Кот с хозяйкою на подоконнике…
Лишь скрывает сердечную трещину
Тот ярлык «Слишком сильная женщина»…
Ирина Самарина-Лабиринт
|