Я УЖЕ ЭТО ГДЕ-ТО ВИДЕЛ

(Шесть эпизодов)

«Смерть не имеет к нам никакого отношения,

когда мы живы, смерти ещё нет,

когда она приходит, то нас уже нет…»

(Эпикур)

Эпизод 1:

Гоплит (Фермопилы, 480 год до н. э.)

Мы стали здесь плечом к плечу,

И не страшны нам

стрел и копий тучи.

Я жить хочу и победить хочу,

И ненавистен враг могучий.

Мы стали здесь у Фермопил,

И ощетинилась фаланга.

Нас наши скалы защищают с флангов,

Но враг уже заходит в тыл.

Эпизод 2: 

Артиллерист (Бородино, 26.08.1812)

Разрыв шрапнели, ядер свист

И полковые барабаны.

Убит мой друг артиллерист,

И с фланга правого

ударили уланы

Я с батареи не уйду, -

Французов мы не раз громили.

Они ведь сами эту кашу заварили,

Ей Богу, на свою беду.

Эпизод 3:

Пограничник (22.06.1941)

Мой пулемет охрип и смолк, -

Который час атака длится.

На наш окопчик – целый полк

Все прет,

но это наша ведь граница.

Хотели танками нас смять …

Ага, вон три из них горят.

Пусть небольшой у нас отряд,

Мы будем насмерть здесь стоять.

Эпизод 4: 

Мишка-одессит (Беляевский десант, 1941)

Гранаты кончились еще вчера.

Да, и патронов к автомату

только горсть…

Но мы в Одессу дали воду до утра.

Шоб я так жил,

мы им как будто в горле кость.

И воронью над нами не кружить.

Я ленты бескозырки закусил,

И чтоб тельняшку было видно,

ворот распустил.

Палундра, братцы, будем жить

Эпизод 5:

Киборг (Донецкий аэропорт, 2014)

В четвертый раз ударил «град»,

И это за сегодня только.

На брата руку поднял брат,

(Забыты Курск и Сталинград,)

И общего забыто столько.

Здесь даже нечему гореть,

Уже давно здесь все сгорело.

Мы победим, и право наше дело,

Нам не знакомо слово «СМЕРТЬ».

Эпизод 6:

Пограничник, наши дни (о. Змеиный,

24.02.2022)

Весна и солнце, распеваться стали птицы,

Но не все то от Бога, что с неба.

Колонны танков, самоходок –

через все границы,

И «град» тебя достанет, где б ты ни был.

А нас на крошечном клочке земли

всего тринадцать,

И тут ракетный крейсер против нас,

Нам сдаться предложили (один раз),

Будь проклят каперанг Куприн,

не знаем как, попробуем держаться…

— Я русский военный корабль! Предлагаю сложить оружие и  сдаться! Во избежание  кровопролития и жертв. В противном случае по вам будет нанесен удар! Как поняли меня? Прием! 

 

Пять десятков прожив с половиной

Неуклонно сгущавшихся лет,

Угодил я на остров Змеиный,

А с него отступления нет.

Ибо жизнь — это остров Змеиный,

А под стать ей и Родина-мать.

Мы привязаны к ней пуповиной,

Но однажды приходится рвать.

Местной жизни моей угрожая,

Вы подобны тому кораблю.

Искони ты была мне чужая.

Ты не любишь — и я не люблю.

Сколько можно молить и гундосить?

Нынче время понять и проклясть,

Эту жизнь нелюбимую бросить,

Как гранату, в зловонную пасть.

Все расхищено, все пережито,

Что не вывезли, то размели…

Чем мне, собственно, здесь дорожить-то?

Разве горстью змеиной земли?

Но на ней уже царствуют змеи,

Их ползучий, безудержный зуд,

И поэтому будет вернее

Ничего не достраивать тут.

Мы ли ждали другого финала?

Мы ль хотели иного конца?

Я ведь прожил с клеймом маргинала,

То есть, проще сказать, погранца.

Прав поэт — «несравненное право

Самому выбирать свою смерть»,

Но сначала тебе, сверхдержава,

Харкнуть в морду законное «Merde».

С вашей бляхой, папахой и плахой,

С вашим вечным «пугай и карай»…

И поэтому шел бы ты на …,

Мой российский военный корабль.

Кто-то, конечно, хороший, но он не готов

сесть в автозак, а кому и Голгофа – не плаха.

Разница в принципах, в принципе, только пять слов:

Русский военный корабль, иди нахуй.