...Тебе не уйти, и "Черный список" в настройках не спасет. Я буду давить синим, остро-синим взглядом в затылок, обернись, обернись!.. И ты вдохнешь в себя сводящий с ума сквознячок безумия, он просочится сквозь вены, и распахнет тебе глаза навстречу Джокеру, которого ты когда-то называла своим богом, неуклюже роняя карты в давно уже стаявший снег.
Разве ты не знала, что он разыгрывает своих рабов, как фишки на игральном столе?..
Можешь считать, что мы сним договорились. Хотя это неправда...
Я просто забрала то, что ему и не нужно было - хитрому веселому богу азартных игр.
Карты против костей?
Не вопрос. Но резон ли? В кости на-а-а-а-амного сложнее мухлевать.
...Я не отцеплюсь, пока не разделаю твое слабое, трепещущее сознание "острым лезвием сна", не выверну наизнанку, как Вивисектор по Пелевину, и не закутаю в белоснежные простыни твоего посмертия. Тебя найдут - потом, попозже, охнут от невероятного омерзения - кто это мог сотворить с такой девочкой, как же так?..
И даже "печать вечной девственности" - над этой фразой я ржала все сегодняшнее утро - тебя не спасет, так как печать эта давно была смыта где-то, в каком-то подъезде, в какой-то квартире...
...Все просто. Ты просто выронила карты, когда они оставались единственным твоим спасением - хоть каким-то зыбким шансом на удачу. Хоть какую-то. Хотя, не только это. Но моя память услужливо подсовывает мне именно этот эпизод, нарисованный с чужих слов...
Он усмехнулся, казалось, мысленно сплюнул - пожалуй, я поняла это только сейчас, уже после того, как настроилась на тонкую алмазную нитку его мыслей:
- Она даже карты выронила...
И сейчас я поняла, что это было роковой ошибкой...
...А пока я слежу за твоей жизнью, через любые замки и любые смеющиеся спившиеся гримаски - я-то знаю, что обида, нанесенная ударом перчатки, никогда, никогда не забывается. И моей перчаткой было то, что я "увела" (по твоему мнению) у тебя подругу, и разрулила сердечные дрязги далеко не в твою пользу, и, что смешно - даже не в мою, а в чужую. И, что забавно - никто не жалуется...
...Я возьму тонкий скальпель, и планомерно рассеку, разделаю на составляющие, отделю противные жирки банальщины, сопливости, вранья, лицемерия, вообще, всего, что мне не по вкусу - я не люблю жирное и горькое, а и того и того в тебе много, тот, кто делал тебя, наверное, очень фиговый повар - и выкину в целлофановый черный пакет, обязательно в двойной, чтобы не один жирок не вытек, не шлепнулся с противным звуком на мостовую Севе'ра. Остальное я тоже буду тщательно рассматривать, смотреть, находить применение...
...Ах, да. Еще одна роковая ошибка . Я знаю, что ты боишься крови...
...Крови будет достаточно - я надеюсь. Ее я налью в большую глиняную крынку, тщательно пропустив сквозь тонкий платок волшебства (его, правда, придется долго стирать где-то в волшебном ручье, где прошел единорог, но это ничего), и она наконец-то приобретет тот самый блеск и яркий цвет, искристость, которая должна была быть в тебе с самого начала, но ее не было. Этой кровью я буду поливать одно дерево, яблоню, и будет у меня своя яблоня Вдохновения.
...Из жил я сделаю струны - после того, как они будут вымачиваться в полнолуние в твоей же очищенной крови, и, быть может, они зазвучат так, как тебе никогда не играть.
...А на органы я даже смотреть не буду. Кроме, пожалуй, сердца. Себе я оставлю его в качестве трофея, и при случае скормлю какой-нибудь очередной девочке, типа тебя - уж измученный дух двух таких сердец точно не выдержит...
...А душа? спросят меня отражения. Душа?.. А будет ли она?..
Если будет - может, она сможет родиться тем, кем должна - черновласой и черноглазой, бледнокожей и темнокрылой. Она спросит меня: "Что случилось? Неужели я так долго спала?.."
И я ей все расскажу. Честно. Она засмеется, запрокинув встрепанную голову, и скажет " Вот же я попала, а? Ну как так можно - всегда говорила, что нельзя себя так запускать, нельзя!.."
И будет танцевать, в белом, черное и белое - тона потрясающей сочетаемости. И не будет этой приторности, которую ты в нее вкладывала, всей этой... гламурности и сопливости. Ты ведь даже не представляешь, что могло бы в тебе взрасти, не утопи ты это, дура эдакая, пивом.
И девушка засмеется, будет пить бренди, и смешно подбоченясь, смотреть на все, что от тебя осталось - кости, кровь, голова, сердце, два мешка с дерьмом и шкатулка лицемерия. И никакой она не эльф, не оборотень и не василиск. Может, даже не павший ангел. Просто красивая, как статуэтка богини, девушка в белом...
...А если не будет.
Нет.
Затачивая скальпель я четко, вновь в своей жизни скажу "Нет".
Душа обязательно будет. И весь смысл - лишь освободиться ей от глупого тела пухлой малолетки.
И вновь будет Она. Та Лаира, которая красивая тоненькая девочка с замашками принцессы, но не спивающееся дитя XXI века, которое - увы и ах - топит все волшебство всякой дрянью, не слыша, как бьется, плачет, кричит - окстись, умерло поди!.. Или уснуло... - то непостижимое существо, когда-то имевшее с ней одно и то же имя...
...А сейчас я буду продолжать смотреть это кино, и точить "тонкое лезвие сна"...

[16 Января 2011]

Я целую город под ключицу, а он во тьме скользит-скользит по лицам, исчезая в тьме. И срывается сумасшедшими знаками - которые заместо икон - в полет-танец, мелькает перед моими глазами, заводит, тянет, целует нежно и крепко.
Город, Город, я закрываю глаза, и выдыхаю имя.
СевЕр. Его напор, сила, обаяние.
Я утыкаюсь ему лбом в плечо, и слушаю, слушаю - там, за стенами моей квартиры клубятся вздохи и выдохи, голоса, жизни, накатывают и откатывают, словно море, а я слушаю музыку и дышу твоим, пока твоим воздухом, СевЕр.
Где я буду завтра? Чешир, Грай, Королевство Кривых?.. Может быть Темный Город Надежд?
Где я буду, СевЕр?
Хотя не говори - просто закрой мне глаза, оставь мне только слух - я хочу слышать, ощущать души, только души.
Я хочу так.
СевЕр - город темных подворотен, скверов, таинства - хватай его, вдыхай, пей - не кончается это таинство, не кончается, ты только попробуй - и никуда больше не денешься, не захочешь.
Закрой мне глаза, СевЕр. Я хочу слышать и слушать.