ПОДРАЖАНИЕ СПЕНСЕРУ Покинул день восточный свой дворец И ввысь шагнул и, став на холм зеленый, Надел на гребень огненный венец. Засеребрись, ручей, еще студеный, По мхам скользит ложбинкой потаенной И все ручьи зовет с собой туда, Где озеро сверкает гладью сонной, И отражает хижины вода, И лес, и небосвод, безоблачный всегда. И зимородок ярким опереньем Соперничает с рыбой, в глубине На миг мелькнувшей радужным виденьем, Сверкнувшей алой молнией на дне. А белый лебедь, нежась на волне, Колеблет арку снежно-белой шеи Иль замирает в чутком полусне. Лишь глаз агаты искрятся, чернея, И сладострастная к нему нисходит фея. Как описать чудесный остров тот На глади зыбкой светлого сапфира? С Дидоны спал бы здесь душевный гнет, Ушла бы скорбь от горестного Лира. Изведавшая все широты мира, Таких прозрачных серебристых вод Не знает романтическая лира, - Такой страны, где вечно синий свод Сквозь дымку легкую смеется и зовет. И роскошь дня объемлет всю природу - Долину, холм, листы прибрежных лоз. Он заключил в объятья землю, воду, Он обрывает куст весенних роз, Как бы сбирая дань пурпурных слез, Цветов перебирает он узоры И горд, как будто яхонты принес, Способные затмить, чаруя взоры, Все почки, все цветы на диадеме Флоры. Джон Китс Перевод В.В.Левика АМУР-ЖИВОПИСЕЦ На скале сидел я ранним утром, Пристально глядел в туман рассветный, Точно холст, покрытый серым грунтом, Вширь и ввысь он затянул окрестность. Подошел ко мне какой-то мальчик И воскликнул: "Что ты, друг любезный, В полотно уставился глазами? Иль навеки потерял охоту Красками орудовать и кистью?" На дитя взглянул я и подумал: "Ишь, наставник у меня нашелся!" "Так сидеть бездейственно и мрачно,- Молвил мальчик,- выйдет мало толку. Хочешь, я картину нарисую, Научу, как пишутся картины?" И тотчас же пальчиком искусным, Розовым и белым, точно роза, Быстро начал по холсту водить он, Пальцем начал рисовать картину. Наверху изобразил он солнце В блеске ослепительно прекрасном, Облака, с краями золотыми В тех местах, где луч сквозь них пробился. Трепетными, легкими мазками Лес наметил, от росы блестящий, А за лесом широко и вольно Цепь холмов волнистую раскинул. Без воды не обошлось в картине - Написал и речку, так правдиво, Будто солнце на воде сверкало, Будто волны на песок плескались. За рекой простерся луг с цветами, На лугу зажглись, затрепетали Зелень, пурпур, золото, эмали, Россыпи рубинов и смарагдов. А над всем - лазурный купол неба, И вдали - синеющие горы. Восхищенный, то на живописца Я глядел, то на его картину. "Ну, теперь ты видишь,- мне сказал он,- В этом деле кое-что я смыслю, Но пора заняться самым трудным", И тогда, с великим прилежаньем, Написал он пальчиком искусным На опушке леса, там, где солнце Ярким светом зелень заливало, Написал прелестную пастушку, Стройную, в простом, открытом платье, Синий взор и розовые щеки, Розы-щеки, схожие по цвету С пальчиком, который сотворил их, "О дитя! - вскричал я.- У кого ты, У какого мастера учился Рисовать так верно и правдиво И с таким высоким совершенством?" Не успел еще договорить я, Закачались ветви на деревьях, Легкий ветер закурчавил воду, Взвил косынку на кудрях пастушки, И тогда,- о, как я изумился! - Девушка ногой переступила, Обернулась и пошла к утесу, Где сидели я и мой учитель. И когда все, все пришло в движенье, Воздух, волны, листья, и косынка, И сама красавица - о боги! - Мог ли я недвижно, будто камень, Усидеть на каменном утесе! Иоганн Гёте Перевод В.В.Левика ИДЕАЛ Прозрачна высь. Своим доспехом медным Средь ярких звезд и ласковых планет Горит луна. А здесь, на поле бледном, Я полон грез о той, которой нет; Я полон грез о той, чья за туманом Незрима нам алмазная слеза, Но чьим лучом, земле обетованным, Иных людей насытятся глаза. Когда бледней и чище звезд эфира Она взойдет средь чуждых ей светил, - Пусть кто-нибудь из вас, последних мира, Расскажет ей, что я ее любил. Арман Сюлли-Прюдом Перевод И.Ф.Анненского PONTE VECCHIO Там мастер ювелир работой долгих бдений, По фону золота вправляя тонко сталь, Концом своих кистей, омоченных в эмаль, Выращивал цветы латинских изречений. Там пели по утрам с церквей колокола, Мелькали средь толпы епископ, воин, инок; И солнце в небесах из синего стекла Бросало нимб на лоб прекрасных флорентинок. Там юный ученик, томимый грезой страстной, Не в силах оторвать свой взгляд от рук прекрасной, Замкнуть позабывал ревнивое кольцо. А между тем иглой, отточенной как жало, Челлини молодой, склонив свое лицо, Чеканил рукоять тяжелого кинжала. Жозе Мария де Эредиа Перевод М.А.Волошина РАЗБИТЫЙ МРАМОР Смежило мхом ему недвижные ресницы. Напрасно ждал он дев — один среди древес, - С вином и молоком идущих в дикий лес Для жертвы божеству, хранителю границы. С обломками его лишь плющ теперь да птицы… Не зная, кто он — Фавн, Сильван или Гермес, - Над ним зеленый хмель прозрачный сплел навес И завились рога душистой чемерицы. Взгляни: закатный луч на плосконосый лик С последней ласкою навел горячий блик, Лоза, как пурпур уст, живой зажглась улыбкой. И — миг текучих чар — дрожащая листва, И шелест, и заря, и сумрак сени зыбкой Вдохнули в мрамор жизнь и трепет Божества. Жозе Мария де Эредиа Перевод Д.И.Глушкова (Олерона) ЛЕДА В стране роскошной, благодатной, Где Евротейский древний ток Среди долины ароматной Катится светел и широк, Вдоль брега Леда молодая, Еще не мысля, но мечтая, Стопами тихими брела. Уж близок полдень; небо знойно; Кругом все пусто, все спокойно; Река прохладна и светла; Брега стрегут кусты густые... Покровы пали на цветы, И Леды прелести нагие Прозрачной влагой приняты. Легко возлегшая на волны, Легко скользит по ним она; Роскошно пенясь, перси полны, Лобзает жадная волна. Но зашумел тростник прибрежный, И лебедь стройный, белоснежный Из-за него явился ей. Сначала он, чуть зримый оком, Блуждает в оплыве широком Кругом возлюбленной своей; В пучине часто исчезает, Но, сокрываяся от глаз, Из вод глубоких выплывает Все ближе к милой каждый раз. И вот плывет он рядом с нею. Ей смелость лебедя мила, Рукою нежною своею Его осанистую шею Младая дева обняла; Он жмется к деве, он украдкой Ей перси нежные клюет; Он в песне радостной и сладкой Как бы красы ее поет, Как бы поет живую негу! Меж тем влечет ее ко брегу, Выходит на берег она; Устав, в тени густого древа, На мураву ложится дева, Но длань главою склонена. Меж тем не дремлет лебедь страстный: Он на коленях у прекрасной Нашел убежище свое; Он сладкозвучно воздыхает, Он влажным клевом вопрошает Уста невинные ее... В изнемогающую деву Огонь желания проник: Уста раскрылись; томно клеву Уже ответствует язык; Уж на глаза с живым томленьем Набросив пышные власы, Она нечаянным движеньем Раскрыла все свои красы... Приют свой прежний покидает Тогда нескромный лебедь мой; Он томно шею обнимает Вкруг шеи девы молодой; Его напрасно отклоняет Она дрожащею рукой: Он завладел - Затрепетал крылами он, - И вырывается у Леды И девства крик и неги стон. Эварист Парни Перевод Е.А.Баратынского