Маркиза маленькая знает, как хороша его любовь. В атласный сад луна вступает, подняв напудренную бровь. Но медлит милый, а былинке былинка сказывает сон: на звонком-тонком поединке он шпагой мстительной пронзен. Фонтаны плещут, и струисто лепечет жемчуг жемчугу: лежит он, мальчик серебристый, комочком шелка на лугу. Она бледнеет и со страхом, ища примет, глядит на птиц, полет их провожая взглядом по-детски загнутых ресниц. А все предчувствие живее; рыданий душит горький зной, и укорачивает веер полупрозрачный, вырезной, то смутно-розовый, то сизый, свою душистую дугу, а рот у маленькой маркизы - что капля крови на снегу... *** На ярком облаке покоясь, ты проплываешь надо мной. Под липами, в траве сырой я отыскал твой узкий пояс. Он ослепляет серебром... Я удаляюсь. В песне четкой я расскажу дриаде кроткой об одиночестве моем. Под липами - ручей певучий, темнеют быстрые струи. Подкидывают соловьи цветные шарики созвучий... Вот и янтарная луна. В луче вечернем, чародейном, ты дуновеньем легковейным на небеса унесена... Владимир Набоков