Когда-то, на старом дневнике, журнале, я это выкладывал, но решил сделать это еще раз
Как это обычно бывает или 9 шагов вниз
--------------------------------------------------------------------------------
Во мне не осталось ни смеха ни жалости
Неба кусок с маслом солнца засох
Предчастие
Обычно? Обычно я живу. И знаешь, мне нравится жизнь. Мне нравится, как ночью пахнет звездами, а утром - солнцем, а иногда дождем. Но однажды, открывая глаза, я понимаю - что-то неуловимо изменилось в моем мире, как будто что-то не так.
И кажется, что-то не так,
И сердце с ветки на ветку,
Колотится явно не в такт,
О прутья грудной клетки
А может, и правда – просто к а ж е т с я? Нет. Это – она, это ее шаги. Их не спутать ни с чем. Она никогда не предупреждает - просто внутри возникает гаденькое чувство присутствия чего-то чужого. Того, что постепенно приведет к Большой Беде. "Как ты нашла меня, Сука? Как ты смогла отыскала меня в разноцветных лабиринтах жизни? Как …?"
Ты - мой крест.
Моя вечная судьба.
Мое проклятие,
Ты - всегда незваная гостья.
Ты - Депрессия.
Шаг 1. Начало
Все происходит очень медленно. Это похоже на то, как зацветает река. Незаметно ее поверхность затягивает тонкий слой ряски. Искрящаяся и прозрачная вода становится тусклой и тихой. Где находится та грань, за которой полная жизни река превращается в болото с затхлой водой?
Где та грань?
Где кончается лето и осень вечна.
И на небе появляются первые трещины, звезды осыпаются, как штукатурка, и солнце напоминает догорающий костер. Но этот костер - погребальный. На нем пылают мои мечты, желания, надежды. Сгорает вся моя жизнь. Все происходит очень медленно, и вместе с тем неизбежно, как будто издалека нарастает тревожная мелодия, полная темной силы.
Появляется страх. Мелкий, липкий, неприятный. Страх перед депрессией. Он был создан прошлым опытом. В сознании не укладывается мысль, как можно вынести это еще раз. Как? Снова бесконечные дни без вкуса, запаха, цвета и какого-либо признака жизни. Страх перед неизбежным. Под его стопой, мысли мечутся мелкими зверьками и, не находя покоя, разбегаются в разные стороны. Поступки становятся неадекватными – все продиктовано единственной целью – пусть будет все что угодно, но только не туда.
Как вопль осужденного на смерть, который молит своих палачей не убивать, быть милосердными. Да, он непременно изменится, он уже осознал свою вину. Он понял свои ошибки. Он обязательно начнет новую жизнь, где все будет по-другому. Он унижается, он ползает на коленях, он рыдает. Все напрасно - ему нет прощения и он должен умереть. Я страстно прошу небо заменить пелену, готовую накрыть мою душу чем-то другим. Но небеса молчат.
Там идет дождь, или слепит солнце, или сыпет январская крупа. И тишина...
Господи, Господи, Господи... Как так? К этому уже давно пора привыкнуть. Я снова, как заученный текст, твержу про себя: «Это болезнь, такая же, как туберкулез или рак. Ты знаешь, что ты болен. Ты знал это и раньше, но все же на что-то надеялся. Это просто очередной приступ. Ты не виноват в этом. Ты сделаешь все, что в твоих силах. Ты упадешь, упадешь низко, но ты и раньше падал. Пройдет несколько месяцев, и ты выйдешь из нее. Ты снова научишься улыбаться и радоваться жизни. Все будет хорошо. Через несколько месяцев. Все будет...».
И я знаю, что это так, потому что так было всегда. Но разумные доводы не убеждают. Я не чувствую в себе силы вновь пройти через все это. Я боюсь. Мне хочется спастись, убежать, сделать невозможное. Но убежать от себя и избежать своей судьбы, увы, не удается.
Шаг 2. Все кончилось
Проходят дни, которые складываются в недели. Она уже прочно поселилась во мне. Сначала я пытаюсь храбриться. Улыбаюсь через силу в попытке продраться через мрачное забрало, упавшее на лицо, но с каждым днем улыбка все больше напоминает нелепую гримасу. Глаза тускнеют и уже не выражают почти ничего. Хотя нет - в них есть пустота и страх. Речь становится вялой, а словарный запас, уже сравнявшись со словарем Фимы Собак, постепенно приближается к словарю Эллочки Людоедки. Голос трескается и рассыпается – так шелестят пожухлые листья. Безжизненно и тихо. Плечи и голова опускаются, походка становится стариковской.
Исчезает сила. Из всего – из поступков, слов, движений, мыслей. Мир блекнет. Впрочем - все происходит, как обычно, и я знаю, что это еще не предел. Постепенно из жизни исчезает все то, что позволяло называть ее жизнью, и она превращается в выживание. Уходят люди - любое общение кажется бессмысленным и пустым. Уходят книги, превращаясь в пресный и бессмысленный набор символов, рассыпанных на бумаге. Уходит музыка - она звучит, словно из другого мира. Мира, в котором все по-другому. Все становится ненастоящим. А скорее всего, это я - не настоящий. Все кончилось...
Все кончилось время,
И стрелки опали –
Сухие иголки.
Я снова в опале,
Эй, жизнь, не спеши.
Подожди-ка в сторонке
Так начинается одна из песен, написанных тогда, когда ничего не предвещало беды, и все было светло и спокойно. Кто я? Кусок свалявшейся шерсти, влекомый ветром. Слабый больной голубь, пытающийся забиться в темный угол подъезда. Все вокруг несет потенциальную опасность - любой мальчишка способен лишить меня жизни ударом камня. Все.
Шаг 3. Зима
Исчезает способность удивляться, чувствовать. Хотя – нет. Некоторые вещи удивляют. Удивляет то, что люди могут о чем-то говорить друг с другом. Им интересно жить, они что-то познают, меняют, стремятся, делают еще сотни разнообразных вещей. Они двигаются, подхваченные потоком жизни, даже не задумываясь над этим. Они знают, что делать, как жить, куда двигаться.
Как им это удается? Я смотрю на них. Появляется ощущение ущербности, что я не такой как они. Чувствую зависть. Черную-черную, как моя душа. Некоторые из окружающих пробуют прорваться в мой мир, протянуть руку помощи, но нет сил протянуть руки в ответ. Нет сил.
Нет сил. Понимаешь, что в любое, даже самое элементарное действие, движение человек вкладывает силу. Духа. Души. Воли. Где взять эту силу? Словно Атлант, которого оторвали от земли, дающую жизнь, чувствуешь себя беспомощным и пустым.
И знаешь, эта Сука уже сделала ремонт. Везде – и дома, и на улице и даже внутри. Она выкрасила все в разные цвета. В черный – стены, в серый – небо, в тусклый – сердце. А душу она бросила на пол, как тухлое яйцо. И когда я хожу, то ее скорлупа все время скрипит под ногами. А может, это действительно тухлое яйцо. Кто знает – ведь ночью темно, а днем еще темнее.
Механическое нутро часов равнодушно пережевывает время, кровь стучит в висках громко-громко. Тук-тук. Это твои шаги. Ты все время рыщешь рядом, сука. Тук-тук – ты вбиваешь очередной гвоздь – мне точно крышка. Я знаю - мне уже не выбраться.
Самая большая проблема – заполнить свое время. Многие вещи становятся бессмысленными и недоступными. И после того, как я вынужден был уйти с очередной работы, времени хоть отбавляй. Кажется – занимайся чем угодно, читай, телевизор смотри, гуляй, духовно совершенствуйся. Это действительно так, и в состоянии комфорта кажется, что всегда можно всегда заполнить это время. Чем? Да чем угодно. Нет проблем. Но там. Там – все по-другому. Там – другая реальность, другие законы, и приходится жить по ним. И снова бесконечно тянется время. Оно остановилось. Теперь и всегда - вечная зима.
Как мне выплакать день,
Как мне вылакать ночь,
Перелопатить ДВАДЦАТЬ ЧЕТЫРЕ ЧАСА?
Странное слово – слово зима.
Шаг 4. Равнодушие
Равнодушие. Иногда мне кажется, что равнодушие – это чувство. Все то, что волновало, каким-то образом вызывая ответный трепет, кажется бессмысленным и еще раз бессмысленным. Нет, скорее всего, снаружи ничего не изменилось, и мир по-прежнему жив и весел. Но внутри все выхолощено и мертво – я смотрю на мир, смотрю на людей, которые меня окружают, и испытываю... Нет, не испытываю - скорее ощущаю полнейшее равнодушие по отношению к ним. Утром всходит солнце. Но мне все равно. Кто-то сообщил мне радостную весть. Но она не затронула меня. Где-то разбился самолет, погибли люди. Но все это не имеет никакого смысла. Внутри все заржавело и остановилось.
Когда-то я хотел очень многого. Я мечтал о счастье и был счастлив. Я строил планы на будущее и общался с людьми. Я двигался вперед. Неужели это был я? Тогда я хотел жить, но это было так давно. Пытаясь припомнить, какой сегодня месяц - понимаю, что прошло не так много времени. Странно – кажется, что минули годы. Годы, прошедшие сквозь меня, словно солдаты. Их тяжелые сапоги втоптали в грязь все. Мечты. Надежды. Чаянья.
Так. Все. Хватит. Надо взять себя в руки. Я же считал себя волевым человеком. Так. Надо. Я повторяю это вновь и вновь. Но что взять? И главное - чем? Где то я, кому все это нужно? В иной день чуть ли не каждый час пытаешься начать новую жизнь. Но спустя минуты все теряет смысл, и просто катишься дальше. Кажется, что я достиг самого дна, что ниже уже упасть невозможно. Проходит какое-то время, и я с удивлением обнаруживаю, что нет предела совершенству, и делаю еще один шаг вниз.
Иногда бывают просветы. После трехдневного голодания, депривации сна, или просто - не связанные ни с чем. Вдруг, разбивая темный лед, во внутренний мир стремительно врывается сильный поток жизни. И тогда с удивлением вдыхаешь сладковатый городской воздух, жадно всматриваешься в лица людей, замечаешь, что снег может искриться. Как будто после долгих блужданий по безжизненной пустыне - тебя неожиданно обдает свежей, полной юной силы волной - так же после недель тьмы этот поток жизни кажется удивительно ярким и пронзительным. Вот она - ЖИЗНЬ. Которая просто есть, которая удивительна сама по себе, которая действительно существует. И кажется - что все. Все закончилось, но... Просыпаясь утром, снова чувствуешь ее темное присутствие.
Шаг 5. Здесь и сейчас
Я не знаю, в каком времени мне жить. Как долго я учился жить здесь и сейчас. Но сейчас это умение работает против меня. Пытаюсь найти спасение в прошлом - но там лишь события, которые топят лед вины - все хорошее безвозвратно забыто. В будущем - да какое к черту будущее - у меня нет будущего. А настоящее? Где это хреновое "здесь и сейчас"? Где каждой клеточкой именно здесь и именно сейчас ощущаешь тупую ноющую боль, где в осознание каждого мгновения равнодушное равнодушие, где каждый сантиметр времени и пространства пропитан смертью и унынием.
Да - есть еще АД, или антидепрессанты. Хорошая штука - скажу я тебя. Не сказать, что они не помогают. Действительно, они постепенно убирают боль, страх, ком в груди, но они ничего не дают взамен. Вместо всего этого остается одна большая дыра - приходит пустота. Да - крайне неприятно испытывать тревогу и страх, но это пустое нутро просто высасывает жизнь. Неприютно. Страх и тревога - гадкие чувства, но они создают видимость, что что-то происходит, меняется. А пустота - преддверие смерти. Когда ничего не происходит - это самое страшное, и я не знаю, что лучше - принимать АД или нет. Но тем не менее я каждый день привычным движением отправляю в рот маленькую капсулу, как это делают сотни миллионов собратьев по всему миру. Миру, где, словно страшная эпидемия, свирепствует депрессия.
Я не могу назвать себя Человеком. Я не чувствую себя человеком. Ни с большой буквы, ни с маленькой. Внутри отсутствует что-то такое важное, что делает нас людьми. Разными людьми. Героями и подонками, счастливыми и несчастными, добрыми и злыми. Я и все остальные люди - существа разных миров. Миров, которые не соприкасаются нигде. Внутри отсутствует что-то очень важное. То что заставляет Жить.
Я избегаю какого-либо общения, но иногда случайно натыкаюсь на какого-нибудь знакомого, и приходится совершать акт коммуникации. Привычные приветствия, он задает этот стандартный вопрос "Как дела?", готовясь услышать стандартный ответ "Нормально". Я не обманываю его ожиданий, хотя мне хочется закричать в странной мольбе "Помоги! Помоги мне! Я не знаю КАК дальше. Я не знаю ЧТО дальше. Я погибаю. Я больше не могу". Все-таки он замечает мое состояние и спрашивает: "Почему такой грустный?". "Да... Просто не выспался". Если бы все было так просто.
Мышление сильно искажено. Правда, это понимаешь только тогда, когда выходишь из депрессии. Мысли о неполноценности, чувство вины, убогости – вот та жвачка, которую пережевывает разум с утра до вечера. Извечный депрессивный порочный круг - депрессия вызывает черные мысли, а они еще больше усугубляет ее.
Шаг 6. Прикосновение к Вечному
А дни катятся, как бильярдные шары, искусно выточенные вечностью и похожие один на другой точь-в-точь. Они стукаются с мраморным треском в готовой лопнуть от напряжения тишине, и время продолжает течь сквозь невидимый провал. А ночи – эти плевки высохшей бурой крови, лишенные движения. Светлеет и снова катится очередной шар. Я так больше не могу-у-у.У-у-берите меня из этой игры. Я готов принять любую реальность - пусть будет что угодно, только не это не-движение. И я представляю свежевыпотрошенного, истекающего жирной желчью и пузырящимся томатным соком мертвеца. Пусть секунды, о эти злые осы, вопьются в мою плоть, насытятся и разнесут на тысячи слов по всему миру. Я смирился. Я смирился. Пусть будет так, как угодно тебе, Господи. Или тебе, ненасытная старуха Вечность. Пускай в моем мире хоть что-нибудь произойдет.
Я вдыхаю смрадный пустынный воздух. Бесконечно долго падает капля из ржавого крана. Телефон зарос паутиной. И в каждом углу ее слепые равнодушные глаза. Ты смотришь на меня, моя депрессия, ты медленно, но верно убиваешь меня.
Шаг 7. Смерть
Кто-то когда-то сказал "Или ты занимаешься жизнью, или ты занимаешься смертью". И все бы ничего, но только я уже давно не занимаюсь жизнью. А смерть - она совсем рядом. Мы идем с ней рука об руку. И еще - мысли. Постоянные мысли о смерти. Они, словно склизкий клубок червей, копошатся в моей голове. Сводят с ума, заставляя забыть обо всем на свете. И тогда удивительно ясно понимаешь тех, кто решился сделать шаг туда. Просто шагнуть из окна, полоснуть бритвой по венам или одну за другой проглотить таблетки, понимая, что это самый последний поступок в жизни, и больше и уже ничего не будет. Приходят на ум последние строки предсмертного стихотворения Есенина:
В этом мире умирать не ново,
Да и жить наверно не новей.
И строки из ответно стихотворения Маяковского:
В этом мире умереть не ново,
Сделать жизнь значительно трудней.
Сказал, но не сделал. Застрелился.
Вдруг наступает момент, когда чувствуешь бесконечную усталость, и больше нет никаких сил вставать каждое утро и погружаться в бессмысленность нового дня. И затем медленно и мучительно проживать его. А вечером, долго глядеть в потолок и думать, что завтрашнее утреннее солнце будет таким же тоскливым, пустым и холодным. Нет сил постоянно бороться с тенью, чувствовать как гниет и распадается твоя личность, осыпаются последние лепестки души. И каждый день вновь делать шаг по темной лестнице, ведущей вниз. Как выдержать еще один день?
Видеть, сколько страданий причиняет твоя болезнь близким людям становится невыносимым. Надо положить этому конец. Отчаянно пытаешься найти какой-нибудь выход, цепляешься за все, что может помочь. Но все пути заканчиваются тупиками. Все, кроме одного. Но – нет, это не для меня. Доходишь до абсурда. Набираешь в строчках поисковиков слова и словосочетания, типа "как избежать смерти", "абсурдность жизни", "безисходность" и т.п, в ответ на которые браузер выдает ворох какой-то чепухи. Неужели выхода нет? Кольцо сжимается. Смерть кажется единственным выходом. Все. Решено. У меня не осталось ничего, кроме надежды.
Есть лишь одна надежда - смерть...
Шаг навстречу (№8)
Крыша 12-этажного дома. В кармане 2-х страничное письмо, с объяснением своего решение, с просьбой простить и понять. Все четко, ясно и определенно. В последний раз смотрю на город, слышу вечерний пересвист машин. Вдыхаю воздух – он не пахнет ничем. Закуриваю - в голове мелькает мысль, что это похоже на последнее желание осужденного, идущего на казнь. Сигарета кажется безвкусной, как и все, что меня окружает. Делаю шаг на карниз, понимая, что следующий шаг будет последним. Сильный порывистый ветер дует навстречу, но я знаю, что он не подхватит меня. Я не птица, я только пытался стать человеком. Да вот что-то не заладилось. Не получилось. Будет ли дан еще один шанс? Молю только об одном - никогда не появляться на этой земле, ни где-либо еще. Ни-ког-да. Уйти в небытие.
Еще мгновение, и все кончится. Я почти делаю этот шаг и замираю. Прорывая пустоту, перед глазами мелькают лица близких людей, и я со всей отчетливостью понимаю, что нужен им любой, но только не мертвый. Почему-то в голову лезет мысль, как у матери спрашивают: «Ну что, как там у Вашего сына дела, что-то давно его не видела» Как мать бледнеет, отшатывается, и стараясь скрыть слезы, произносит: «А он ведь...он...». Черт. Черт. Делаю шаг назад. Все.
Черт. Я не смог сделать этого. Не смог даже покончить с собой. Сука. Да на что я гожусь после этого. Депрессия отняла у меня все – внутренний мир, работу, людей, возможности. Она оставила мне самому распорядиться своей судьбой, своей жизнью, а я и этого не смог. Мысли путаются. Слезы. Злые и жгучие. Появляется мысль о том, что это вроде второго рождение, что мне дан шанс. И я воспользуюсь им. Настроение улучшается. В этот вечер я даже звоню своим друзьям. Ла-ла-ла.
Шаг 9. loss of soul
Я еще не успел проснуться, но уже знал, что ничего не изменилось. Ни на капельку. Она снова была со мной. Была во мне. Была вне меня. А там, снаружи, уходила ночь, оставляя на губах тяжелый привкус мокрого асфальта. И серая мышь-утро смахнула хвостом половину звезд, вторая половина исчезла, когда захлопнулась крышка огромного небесного ларя. Солнце медленно всходило на эшафот, таща за собой серый хромающий день.
Я продолжал падать. Смерть? Мы уже не шли рядом. Ее уже не было здесь. Она просто отстала. Мир lossofsoul раскрыл свои объятия. И в этом мире не было ничего – ни смерти, ни жизни, ни радости, ни печали, ни прошлого, ни настоящего. И я тоже не принадлежал этому миру, и у меня ничего не было. Ни имени, ни желаний, ни будущего. Пустота.
Ни тоски, ни любви, ни печали,
ни тревоги, ни боли в груди,
будто целая жизнь за плечами
и всего полчаса впереди.
Находясь в этом состоянии, мне даже в голову не пришло покончить с собой. Для этого нужны силы, устремленность, желания. Но в мире lossofsoul всего этого не было - в lossofsoul не живут, там даже не существуют, там все теряет свой смысл. А я теряю человеческий облик. Мне уже давно безразлично, как выглядит моя личина - пустая оболочка, внутри которой уже давно ничего нет. И мне глубоко наплевать, закончится эта депрессия или нет. Мне на все глубоко на-пле-вать.
Ветер. Неуютный и колючий. Он дует внутри, где постыло и гадко. Стынет все. Остыло уже. Гаснет. Теряется. Бесконечно долго звонит телефон, но никто не подойдет. Зачем звонить - никого нет, а я... Я МЕРТВЫЙ. Какое ласковое небо нынче, так бы утонуть в нем, но я не открою глаз - Я МЕРТВЫЙ. Мир трещит и колосится, меняется и зовет, но этот мир - мир живых, а я... - Я МЕРТВЫЙ.
Так вот оно какое - чувство единения с миром. Когда мир - огромная неподвижная глыба гранита, а Ты - черный, уродливый каменный наплыв, замерзший еще когда-то в эпоху неолита. Я и Мир - одно огромное недвижимое целое. И мы, наверное, умрем вместе.
Проходят минуты,
часы,
дни,
недели,
месяцы. Ничего не происходит. Долгие месяцы, которые недостойны даже одной строчки, даже одного слова. Я давно перестал быть человеком. Я уже давно перестал быть. Я смотрю на себя и удивляюсь, почему я до сих пор еще жив, как можно так долго пребывать в этом мире без души, как все это вообще возможно.
И впервые за долгие месяцы я ловлю себя на мысли, что Я УДИВЛЯЮСЬ этому. А удивление – это чувство. Неужели я способен чувствовать? Да. Что-то меняется. Проходит еще какое-то время. Я замечаю, что на фоне неподвижности что-то происходит. Только что? Неужели у меня появляется душа? Как протяжно звучит это слово. Душа. Кто имеет душу – тот обладает целым миром. Она возвращается. Постепенно. Новое вино вливается в новые меха.
Возвращение
Это процесс далеко не одного дня. И случаются падения. И иногда даже на самое дно. Но они переживаются, потому что все-таки показался свет в конце туннеля, появилась надежда. А надежда – это все. Я не знаю, как я смог выжить без надежды, но я ЖИВОЙ. Мир, словно проявляющаяся фотография, начинает выходить из небытия. Появляются краски, и я вижу, чувствую их, потому что Я ЖИВОЙ. Об этом говорят сотни вещей в этом мире. Падает капля дождя – она блестящая и холодная. А я - ЖИВОЙ. Выкатилось солнце и принялось выкладывать на потолке утреннюю мозаику. А я – ЖИВОЙ. И еще, я - это не тот я, который был до депрессии. Я изменился.
Не знаю почему, но душа, летая в неведомых мне мирах, всегда возвращается обновленная. Такое ощущение, что в то время, когда я варился в этом аду, она была в каком-то другом месте, летая в неведомых мирах, и на своих крыльях принесла новые знания, новую мудрость, понимание, недоступное ранее. И я вижу, что небо имеет цвет. А Солнце ярко желтое. И снова в этом мире происходит тысяча других вещей. И снова все, но как будто в первый раз. И я хочу сказать спасибо за то, что я не сделал тогда тот шаг на крыше навстречу вечности, спасибо, что Я ЖИВОЙ. Только кому?
И снова все хорошо. Я возвращаюсь с работы, шагая по мягкому, шершавому асфальту. Я очень люблю это время, в котором есть что-то неопределенное, несостоявшееся. Это уже не день, но еще и не вечер. В воздухе носится тополиный пух и солнечные зайцы. По улицам, словно тараканы, снуют усатые троллейбусы, развозя утомленный рабочим днем народ по домам. Навстречу попадаются те, кто так же как и я не спешат покидать улицы, щедро залитые остывающим солнцем. Женская половина охлаждается мороженым, крепкие мужские руки украшает традиционная бутылка пива.
Все хорошо. Я возвращаюсь с работы, и навстречу попадаются девушки в невесомой полупрозрачной одежде, количество которой ясно говорило о том, что на дворе самый разгар июля. Мой взгляд скользит по их лицам. Я иду. Они идут. Город медленно готовился шагнуть в вечер.
Все было хорошо. Так хорошо, что я услышал, как город запел. Пели обалдевшие и пыльные воробьи, пели тугие луки проводов, пели тополя. Дребезжала массивная литавра канализационного люка, темный асфальт, разомлевший от жары, выгибался и мурчал, отзываясь на прикосновение ног. Пел сам воздух, наполненный звуками города. И я бы тоже запел, но боялся своим голосом разрушить эту музыку. И поэтому я просто слушал. Я возвращался домой. Я возвращался домой, чтобы поужинать, принять душ и лечь спать, чтобы...
Утром меня разбудило солнце...
III Открытое письмо (для друзей)
--------------------------------------------------------------------------------
Эта страничка для тех, кто меня знает. Таких много. В первую очередь - для знакомых, потом для людей, которые вроде бы еще не совсем Друзья, но уже не чужие. И в последнюю очередь – для друзей. Они и так все знают. А если не знают, то поймут. Я надеюсь, что поймут. С чего начать? Как специалист по средствам связи и телекоммуникаций, начну с каналов связи. Внешних каналов связи - со мной.
Итак – у меня есть домашний телефон, пейджер, электронная почта, обыкновенная почта, ICQ. Да, и конечно, самый лучший канал связи – это непосредственный, личный контакт - разговор в теплой компании или тет-а-тет, когда человека можно осязать всеми пятью чувствами, а может быть даже – шестью. Не скрою – у меня достаточно много знакомых. Когда во мне есть сила, энергия, Жизнь, то я хочу делиться ей с людьми. Давать и брать. Меняться. Мне это действительно нравится.
Так вот – в это время все вышеперечисленные каналы связи загружены по полной схеме. Если я не дома, то я на пейджере, если.., то. Короче, при желании, меня можно найти достаточно быстро. А в чем же проблема?
Когда ко мне приходит эта Сука (Примечание: мед. термин – эндогенная депрессия), то все меняется. Да, у меня по-прежнему есть все вышеперечисленные средства связи, но домашний телефон не отвечает (отключен), в ответ на звонок в дверь, я вздрагиваю, крадусь к глазку и… отхожу. На сообщения на пейджер отвечаю довольно вяло, предпочтительно также на пейджер, писем (электронных и простых) практически не пишу.
И тогда я думаю примерно следующее. Черт подери – мы становимся все доступней в современном мире средств связи и телекоммуникаций. И я не удивлюсь, если через несколько лет - в тот момент, когда я буду скрываться в своей засранной депрессией и мною квартире, на запястье вдруг запищит какая-нибудь пластиковая гадость с дисплеем, и мерзкий механический голос скажет «абонент ИНН № 136587655, система сканирует Ваш пульс, значит Вы еще не умерли, ответьте. Ответьте. В случае Вашего молчания вызов будет продолжаться. Ответьте…»
Сейчас я не в будущем. Я в настоящем. Я пишу эти строки, и мне хорошо. Я действительно Живу. Но, с уверенностью сказать, что так будет всегда – значит соврать. Может случиться, что Вдруг я надолго исчезну, даже не сказав «До свидания». И если когда-нибудь Ты наберешь мой номер, и Тебе не ответят; Ты позвонишь на пейджер, а я не перезвоню, то…
Прости меня. Постарайся понять. Это не слабость. Это – депрессия. Дело не в том, что мне в такие моменты хорошо с самим собой. Нет. Плохо. Очень плохо. Но все же лучше, чем в шумной (или нешумной компании) или с кем-то другим. Хотя, конечно, бывают и исключения.
И в эти месяцы - я не чувствую Любви ни к людям, ни к себе, ни к миру. Ни к кому и ни к чему. Я не ненавижу, я не… Не чувствую ни-че-го. Да и как можно чувствовать, и больше того – Любить, испытывая состояние потери Души. Любят и чувствуют ведь только ею.
Ладно – хватит сентенций. Это не исповедь, а обращение. Итак. Когда я снова почувствую в себе силу, то найдусь, я позвоню. Когда Все закончится, то мы поговорим, и попьем пива, и погуляем, и потанцуем, и попоем. Мы будем праздновать Жизнь. Жизнь как она есть.
И тогда я буду думать примерно следующее… Я не удивлюсь, если через несколько лет в тот момент, когда я буду идти по залитом солнцем улице, на моем запястье запищит какая-нибудь пластиковая гадость с дисплеем, и механический голос скажет «Гетсби, тебя вызывает твой друг». И я нажму кнопку, поднесу эту штуковину к губам и скажу: «Привет, мой друг. Как хорошо, что ты у меня есть. Друг».
