Наверняка искалечат кого-то,
В землю загонят по грудь.
И бесконечная эта «работа»
Не позволяет вздохнуть.
Зябко в подъезде разбитого дома,
Воет волчицей метель.
Это оттуда, с аэродрома,
Двери срывает с петель.
Вот и опять загорается крыша,
Мечутся тени в огне.
Кожею чувствую, кожею слышу
Лупят снаряды по мне.
Что ты забыл тут из прошлого века?
Вон из Донецка домой!
Это последнее, что человеку
Враг оставляет зимой.
Битые стекла и затхлость подвала,
Серые лица впотьмах.
Что ж ты, Европа, бездушною стала,
Спишь в своих сытых домах.
Знаю, Европа, аукнется вскоре
Страшное это кино,
Ведь не бывает соседского горя,
Горе на свете одно.
Не оставайся сейчас без ответа,
Чтоб никогда не узнать,
Как это страшно без хлеба и света,
И без воды выживать…
24 марта исполнилось 115 лет со дня рождения Клавдии Шульженко — певицы, которую современники уже при жизни называли легендой. Расцвет творчества актрисы пришелся на непростое для страны время — довоенную пору. Потом был период фронтовых вступлений. И, наконец, счастливое мирное время, когда певица стала признанным кумиром советской эстрады. Выпущенная ею пластинка «Голубка» разошлась по Советскому Союзу рекордным тиражом в 2 млн (!) экземпляров. Всего после войны певица выпустила 25 (!) пластинок. Шульженко прославили такие песни, как «Синий платочек» Ежи Петербургского, «Давай закурим» Модеста Табачникова, «Друзья-однополчане» Владимира Соловьева-Седова и др.
«Простая девчонка»
Клава родилась в Харькове в 1906 году. Музыкальный талант достался девочке от отца. Он работал бухгалтером, а в свободное время играл на духовом инструменте в любительском оркестре и с удовольствием выступал на концертах не только как музыкант, но и как сольный исполнитель песен.
Девочка получила хорошее образование, окончив городскую гимназию Драшковской. Одновременно она брала частные уроки вокала и нотной грамоты у профессора Харьковской консерватории Никиты Чемизова. Первые шаги на сцене Клава делала в родном Харькове. Потом перебралась в Ленинград и начала выступать в городском мюзик-холле. Широкая публика узнала Шульженко в 1936 г. — именно тогда были сделаны первые граммофонные записи песен в исполнении артистки: «Челита» и «Простая девчонка».
В 1940 году Шульженко и ее муж музыкант Владимир Коралли создают джаз-оркестр и начинают много гастролировать по стране. Начало войны летом 1941 года застает пару в поездке. В тот момент Клавдия больше всего тревожилась о сыне Игоре, который гостил у бабушки в Харькове. Немцы уже приближались к городу. Певица возвращалась в Ленинград на поезде, проезжая Харьков. Договорились, что бабушка приведет мальчика на вокзал и во время остановки Клавдия сможет посадить сына к себе в вагон. Но в тот момент, когда поезд приблизился к Харькову, произошел налет немецкой авиации. Вокзал бомбили, и поезд Шульженко прошел Харьков без остановки. Она хотела выпрыгнуть из вагона, но двери были наглухо задраены.
Клавдия Шульженко среди солдат на фронте
Вернувшись в Ленинград, Шульженко не находила себе места. Каково же было ее счастье, когда спустя сутки живой и здоровый Игорь появился на пороге дома. Оказалось, что в Харькове гастролировал Театр миниатюр Райкина. Они были одними из последних, кто успел эвакуироваться из города перед тем, как его заняли немцы. Коллеги Шульженко узнали, что она не смогла забрать сына, и вывезли его с собой. Клава до конца своих дней благодарила Бога за спасение Игоря. И про себя говорила, что на войне ее спас Бог, ведь сколько раз попадала на фронте под бомбежки.
«Ваши песни нужны нам на фронте, как снаряды и патроны»
Фронтовые концерты Шульженко пользовались огромной популярностью. После одного из таких вступлений к певице подошел Герой Советского Союза, летчик Василий Голубев и признался: «Ваши песни нужны нам на фронте, как снаряды и патроны». Первые полтора года Шульженко выступала перед бойцами на импровизированной сцене в гимнастерке. Пока один генерал не попросил: «Бойцы хотят видеть в вас отголосок мирного времени. Может, вы будете выступать в платье?». И с тех пор Шульженко возила с собой чемодан со сценическими нарядами. Во время очередной бомбежки накрыла это сокровище своим телом — если пропадут, где было бы взять на войне новые туалеты?
В мирное время очередной виток популярности Шульженко совпал с разладом в личной жизни. После почти четверти века брака она рассталась с Коралли. То, как это было сделано со стороны бывшего супруга, морально подкосило певицу. Шульженко никогда не придавала значениями материальным благам. Она жила искусством. Будучи известной на всю страну, имела скромную двухкомнатную квартиру. И вот это жилье бывший муж превратил в коммуналку. Желая насолить Клаве, он заселил в комнату, которая отошла ему после развода, молодую пару. Возвращаясь с гастролей, Шульженко была вынуждена жить под одной крышей с чужими людьми. При этом сам Коралли купил себе отдельную однокомнатную кооперативную квартиру. А вот у Шульженко денег на покупку квартиры не было.
Кумир миллионов жила в коммуналке
Она продолжает выступать, ее концерты собирают аншлаги. Об устройстве личной жизни Шульженко не задумывается. Посвящает себя, как и прежде, сцене. Но поклонники не дают ей забыть, что она — женщина, которая вызывает восхищение. Один из них особенно настойчив. Уже много лет он посещает почти все ее выступления. Это кинооператор Георгий Епифанов. Он на 12 лет моложе певицы. Для Клавдии тяжело переступить через это обстоятельство, хотя сердце ее уже растопила любовь. И она решается начать все сначала. Вместе с Георгием они проживут восемь лет. Епифанов решит жилищный вопрос Шульженко. Он трогательно заботится о Клавдии. Но против этого союза с самого начала была его мать. Из-за нее он и распался. Мама Георгия серьезно заболела и поставила сыну ультиматум. Опасаясь за ее здоровье, он был вынужден выполнить условия и оставить Шульженко.
И снова Клавдию спасает сцена и зрители. Зрители, которым после каждого концерта она кланялась в пояс: благодарила за то, что пришли, за цветы, за аплодисменты. А они благодарили ее за волшебство высокого искусства. Да, она была эстрадной певицей. Но каждая песня Шульженко — была отдельным спектаклем. Она не пела, а рассказывала историю. Ее жесты, интонации, взгляды. Они были только ее. Шульженко никогда никого не копировала. Она была собой. Единственной и неповторимой.
И в 70 лет блистала на сцене
Во всем, что касается работы, певица была требовательна. Не давала спуска ни музыкантам, ни конферансье. Характер такой. Про нее говорили: «Шульженко Клава — кипучая лава». Но, прежде всего, она не давала спуску себе. Рассказывали, что как только Шульженко переодевалась в концертное платье, она больше уже не присаживалась. Могла быть на ногах и три, и четыре часа. На каблуках, при полном параде. И так вплоть до 70 лет, когда она дала в Москве свой последний большой концерт. В зрительном зале были два ее бывших мужа. Любимые зрители. И ни одного пустого места. Как всегда — аншлаг. Цветы, цветы. Аплодисменты. И она — прямая как струна, с песнями, которые наизусть знала вся страна. Это было ее прощание. Потом гастроли сошли на нет. Стала подводить память.
Могила Клавдии Шульженко на Новодевичьем кладбище
В 1984 году у легендарной певицы случился инсульт. 12 дней комы. Она скончалась, не приходя в сознание. Поклониться Клавдии Шульженко, чьи песни ценились на фронте не меньше боевых патронов, можно на Новодевичьем кладбище.
