ЭТО ПАРТИИ ПРАВДА, ЗА КОТОРОЙ МЫ ШЛИ
Любовь к революции убила во мне
всякую другую любовь и
сделала меня жестоким, как дьявол.
( Бабеф)
- Ну-с, Наденька, вот он и Кремль! Как давно я не видел его. Наконец-то, наконец-то мы в Кремле! - Ульянов довольно потирал руки, - теперь, Николашка, нам не страшен! Буржуев сотрём в порошок, истребим вместе с попами. Епарха Всея Руси к чёрту пошлём! Вся Империя наша! Наша! Наша!
Он кружился по небольшой кремлевской комнатке, облюбованной им для себя:
- Здесь всё должно быть в духе Христианства предельно просто, ничего лишнего. Я заменю Им Бога и Монарха! Ха-ха-ха…, куда там было Бориске Годунову, теперь здесь в этих древнейших стенах будем властвовать Мы! Я и Ты, моя жена!
- Володя, а как же быть с Кобой? – встревожено спросила Надя.
- К чёрту Кобу, бандитская сволочь! Но, может со временем пригодиться! Он будет ИХ расстреливать! Этих мыслителей поносящих атеизм и сомневающихся в реализме! Дело, Наденька не России, на неё мне наплевать, это только этап, через который мы проходим к мировой революции, Мировой! Это не за горам! Мы заберём и заберём как можно левее! – его сощуренные узкие глазки жгли её лихорадочным огнём, картавя, он захлебывался собственными словами:
- Атлантикус нам поможет. Немедленно начнём внедрять план Баллода. Это вода на мою мельницу. Какое нынче число?
- 12 марта, Володенька.
- Надо спешить, спешить, спешить… Зиновьев остался в Питере, что-нибудь придумаем! Ну, а сейчас заселение, до первого мая переезд должен состояться. Первого Мая Мы должны поднять массы людей на демонстрацию – это будет Праздник международной солидарности трудящихся, как в Штатах в Чикаго! Помнишь, как в Шушенском мечтали с тобой в 1899 году о мощных рабочих демонстрациях, в которых и мы примем участие? Мы на пороге свершения, надо спешить. Кремль требует серьёзной реставрации, да и нам уже достаточно скитаний,
Кабинет - спальная комната, он смотрел на жену: состарилась и, что-то жабье появилось в ней, совсем нет той Наденьки… Но! Надо жить вдвоём; для Истории…
- Володя, а где же будет кухня? Планировали дать нам кухню и три комнаты, к ней прилегающие.
В девичестве она мечтала о своей кухне, о сытной вкусной еде, которую хотела готовить сама…
Но, революция, жандармерия, болезни,… Но хоть в старости свою кухню…Он не интересовал её как мужчина давным-давно. Его связи она не осуждала. Осквернённое тело всё ещё болело, хотя душа походила на свинцовую болванку, которой не страшны даже лучи открытые Рентгеном…
В приоткрытые окна квартиры бывшего прокурора судебной палаты, врывался свежий весенний ветер, доносящий звонкий щебет птиц, он был беззаботен и лих.
Надежду охватило непонятное чувство страха и усталости.
- Неужели это мы, я и Володя, - думала она, - здесь в Кремле, Древнем и Величественном, но теперь в таком грязном и полуразрушенном. Сможем ли мы выстоять? А вдруг эта чернь пойдёт потом против нас? Надо что-то придумать! Там бессмертие – мировая революция! Ах, Инесса, Инесса… неукротимый темперамент, не даёт покоя!
Владимир, также вспоминал Инессу, её зелёные глаза, жадные, алчные губы, с острыми зубками рот и мягкий ласковый язык…, чресла его задрожали.
Но! Ульянов! Товарищ Ленин! Чувствам не место сейчас! Кремль! Мировая революция! Бессмертие! Надо перешагнуть через пропасть, свершить этот переход через Дуат.
- Меня будет знать весь Мир, чего там Россия. Эта тухлая жаба мне поможет, она будет преданно вести все мои дела.
Что с кухней? Кухней займется Олимпиада Никаноровна, у неё здоровый пролетарский инстинкт, есть о чём поговорить. А у нас – Мировая Революция! Ты, хочешь войти в Бессмертие?
Надежда поймала его хищный взгляд и слабо улыбнулась, её судьба была предопределена им.
А, зеленоглазая – шлюха! - думал он об Инессе, - пятеро детей и все от разных! Архи противно! Государственный муж ей нужен! Эко, хватила! Не пройдёт!
- Володя, ужинать! Никаноровна зовёт к столу, – прервала его размышления Надежда, которая уже успела пробежаться по комнатам, - что Бог послал на первое время.
- Иду, иду Надюша! Вот с ней и останемся в Истории, - окончательно решил он. К Инессе больше мысли его не возвращались, охваченный идеями мировой революции, он не уставал повторять: - Мы Россию завоевали, теперь мы должны Россией управлять.
Идеи профессора К. Баллода поглотили его всецело. Он видел русского мужика, такого доверчивого, выученного церковью, верующего в Бога как в себя, приученного к мысли: Бог в каждом из нас.
- Моральный кодекс строителя коммунизма – вот что нам надо! – Изрёк он лукаво, шагая в столовую, - вот тут-то попики и сгодятся, десять заповедей Божьих!
- Наденька! – влетел он в столовую, - архи важная мысль! Моральный кодекс – десять Божьих заповедей в основе! И мужик у нас в кулаке! А кулака раскулачить и в колхоз, как в Штатах!
На и первейшее, что нам надо – книги, нам крайне важны все документы, резолюции, газетные статьи и речи, касающиеся идейных течений в левом социализме и коммунизме, особенно анархо-синдикалистские извращения коммунизма! Перестройка Российской Империи должна начаться незамедлительно! – внутренняя дрожь била Ульянова всё сильнее и сильнее.
- Что с Вами Владимир Ильич? – участливо спросила Олимпиада Никаноровна, - уж, не продуло ли сквозняками? Липовый чай сейчас заварю, попейте с медком.
Она достала из стола пачку с липовым цветом, бросила его в кастрюльку и налила кипятка из самовара, кастрюльку поставила на край неостывшей ещё плиты:
- Ну, вот и готово питьё, - заботливо подавая, кружку с липовым чаем, пропела она, - ложечку мёда, давайте добавлю.
- А откуда же мёд? – Ульянов вопросительно взглянул на Олимпиаду Никаноровну.
- Передали Вам крестьяне, сказали для Ильича медок, чтоб не болел, - улыбалась Олимпиада, протягивая ложку с мёдом.
- Разве радость жизни в том, чтобы сытно и роскошно жить? – воскликнула Надежда, - в эмиграции я сама покупала продукты, готовила, берегла каждую копейку, научилась готовить яичницу 12 сортов – с помидорами, с хлебом, с ветчиной, кониной, салатом или с чем-нибудь другим. В Париже мы не ели телятины или гусятины, они там очень дорогие, чай всегда был у нас, финики, сахар.
- Ну, теперь-то Вы в России, тут Вас подарками завалят крестьяне, хочешь - не хочешь, уж, такой русский мужик, привык подавать правителям! – выпалила Олимпиада.
- Мы теперь революционное правительство! Скоро здесь будут новые посетители Управления Совнаркома, Боня будет управлять его делами. Кремль – наша резиденция! – с гордостью громко воскликнул Ульянов.
- Вот поэтому и пекутся о Вашем здоровье мужички! – ласково закончила Олимпиада Никаноровна первую вечернюю трапезу Ульяновых.
-Мама, что ты там пишешь, так увлечённо? – сын заглянул через плечо в исписанный листок, - это же не напечатают! И зачем тебе эта тема?
- Как зачем? – удивилась мать, - он погубил Россию, а его даже не судят! Его и его бандитскую шайку вместе с Кобой!
- Папа! – закричал вдруг сын, - мама сошла с ума, почитай, о чем она пишет!
- Пусть пишет, - сказал отец, - не сходить же ей с ума! У каждого человека есть своё виденье исторических событий. В мире, сынок, всё относительно. Ты – начальник, я – дурак. Я - начальник, ты – дурак. Человек не совершенен в своих помыслах и делах, - пояснял сыну отец, - он смертен, как всё материальное и вечное, материя же не исчезает, а переходит из одного вида в другой. Так и Вселенная развивается и расширяется, появляются новые звёзды, кометы, вспышки на Солнце то затухают, и не только с новой энергией возобновляются, но и с большей численностью. У каждого человека своё представление о счастье. Есть и те, у которых, как сказал поэт: -
Есть заповедь в стране одна:
Кто в русской водке знает толк,
Тот не пригубит коньяка.
Дай Бог, чтобы нас это обошло стороной! Так что! То, о чем пишет мама, всем уже известно, ничего нового она не добавит, лишь для себя литературно переосмыслит произошедшее, душа её успокоится и обществу вреда не будет, это дела давно минувших лет, даже столетия.
30. 09. 06 – 30.04. 09гг ©Т. В. Костюк Томск
 |
|
| |
|
|
|
|
|
|
|
