История Кухни, 14 октября 2011 года, 09:30, Мария Березовская

Пушкин, Лермонтов, Дюма, Гоголь, Крылов. Только Агата Кристи смогла бы вычислить, кто из них съедал за раз по 20 персиков, кто не наедался и царским обедом, кто написал кулинарную книгу, кто любил спагетти, а кто однажды съел пирожки с опилками. Кстати, и сама Агата Кристи была женщиной ненасытной — в гастрономическом смысле, конечно.

В своей автобиографии английская писательница вспоминает, что с детства была склонна к обжорству: «Принимая во внимание количество пищи, которое я поглощала в детстве и юности (потому что всегда была голодна), просто не могу взять в толк, как мне удалось остаться такой тощей». 12-летней девочкой Агата Кристи даже соревновалась в «пищеварительной доблести» с 22-летним молодым человеком: «По части устричного супа он меня обгонял, но в остальном мы “дышали друг другу в затылок”. Мы оба ели сначала вареную индейку, потом жареную и четыре или пять кусков говяжьего филе. Потом мы принимались за сливовый пудинг, сладкий пирог и бисквит. После этого шли печенья, виноград, апельсины, сливы и засахаренные фрукты. И наконец, весь оставшийся день из кладовой приносили горстями шоколад разных сортов, кому что понравится». Сама писательница не только удивлялась, как после подобных обедов у нее не случались проблемы с желудком, но и сомневалась, что «теперешние люди в состоянии одолеть подобную трапезу». А самым любимым своим блюдом Агата Кристи считала сливки, к которым пристрастилась еще в детстве и продолжала «глушить их всю жизнь».

Александр Дюма старший. Между книгой и сковородкой

Знаменитый французский писатель был известен не только как автор легендарной трилогии о трех мушкетерах, но и как гурман и обжора. Готовить и писать — две страсти, между которым Дюма разрывался всю жизнь. Современники вспоминали, что он мог расстаться с пером только «ради ручки сковороды». Впрочем, нередко Дюма совмещал два вида деятельности, результатом чего стал «Большой кулинарный словарь», который, правда, писатель так и не успел завершить — вместо него это сделал впоследствии Анатоль Франс.

Что приятно: в кулинарную книгу Дюма включил пять рецептов русского варенья (из роз, тыквы, орехов, редьки и спаржи). Однако в целом писатель нашу кухню не очень жаловал, и за два года путешествий по России так и не сумел ее полюбить. Единственным блюдом, покорившим ум и живот этого гурмана, стал курник — пирог с яйцами и цыплятами, приготовленный в доме русской писательницы Авдотьи Панаевой, у которой он гостил. Позже та вспоминала невероятную прожорливость француза: «Я думаю, что желудок Дюма мог бы переварить мухоморы». Дюма произвел на нее впечатление человека с большим аппетитом и очень храброго, потому как съесть «по две тарелки ботвиньи, жареные грибы, пироги, поросенка с кашей, — все зараз! На это надо иметь большую храбрость, особенно иностранцу, отроду не пробовавшему таких блюд…».

Александр Пушкин. Картофель как приманка

«Не откладывай до ужина того, что можешь съесть за обедом» — одна из «Гастрономических сентенций» писателя. Однако гурманом Пушкин все же не был, просто любил поесть, при этом в еде был неприхотлив. Друг Пушкина, поэт Петр Вяземский, писал: «Пушкин вовсе не был лакомка... но на иные вещи был ужасный прожора. Помню, как в дороге съел он одним духом 20 персиков, купленных на Торжке. Моченым яблокам также доставалось изрядно». Пушкин был знаком и с популярной в его времена французской кухней, но, тем не менее, любил простую, можно даже сказать, деревенскую русскую кухню. «Гений чистой красоты» Анна Керн вспоминает, что мать Пушкина, Надежда Осиповна, даже заманивала сына к обеду печеным картофелем, «до которого Пушкин был большой охотник». Очень любил Пушкин яблочный пирог, который готовили в доме его соседей Осиповых-Вульф. Ну а все блюда няни Пушкина ценились не только им самим, но и его друзьями. Из сладкого Александр Сергеевич очень любил варенье из крыжовника.


Михаил Лермонтов. Любитель пирожков с опилками

В отличие от Пушкина, этот поэт пиетета к еде не испытывал, более того, вообще в ней не разбирался. Как вспоминает в своих «Записках» его первая возлюбленная, Екатерина Сушкова, Лермонтов никогда не знал, что ел: телятину или свинину, дичь или барашка. Однако это не мешало поэту спорить с друзьями, убеждая их в утонченности своего гастрономического вкуса. Те слушали, слушали, а потом взяли и накормили Михаила Юрьевича булочками с начинкой из… опилок. Юный Лермонтов (на тот момент ему было всего 16 лет), ни о чем не подозревая, успел съесть целую такую булку и приняться за вторую, но его остановили, показав на «неудобосваримую для желудка начинку». Памятуя о том, что в будущем Лермонтов отомстил Сушковой за многочисленные насмешки над собой, можно с уверенностью утверждать, что путь к сердцу мужчины лежит через его желудок.
Иван Крылов. 30 блинов на закуску
Читайте также:
В ресторанах будут подавать рыбу с результатами ДНК-тестов
В Китае отказываются от деревянных палочек
Бефстроганов: секрет самого нежного мяса
Ростбиф с горчичным соусом
Яйцо Фаберже пожарили

Иван Андреевич не просто любил поесть, он был настоящим обжорой. О переедании баснописца ходили легенды — основанные на реальных фактах. Крылов мог съесть в один присест до 30 штук блинов с икрой. А блины эти были «величиною в тарелку и толщиною в палец». Устриц съедал не менее 80 штук. Любил он как «основательные» блюда — уху с расстегаями, жареную индейку, телячьи отбивные котлеты, поросенка под сметаной, так и съестные «мелочи» — огурчики, бруснику, сливы. Из напитков предпочитал квас. Интересно, что Крылов совершенно не наедался на царских обедах, после которых ехал обедать в ресторан, а дома его сразу ждал ужин. Конечно, разве мог он насытиться пятью ложками супа, пирожками, размером c грецкий орех, крылышком индейки и десертом в пол-апельсина с желе и вареньем внутри?!

Николай Гоголь. Макаронная душа

Любимым блюдом писателя были… итальянские макароны. Он с удовольствием готовил их сам, добавляя соль, перец, сливочное масло и сыр-пармезан. По воспоминаниям современников, никто «не мог съесть столько макарон, сколько он их опускал иной раз». Еще Николай Васильевич совершенно не мог без сладкого: карманы его брюк всегда были полны конфет и пряников, которые он «жевал не переставая». Гоголь любил не только сам поесть, но и угостить других. Друг писателя, критик Михаил Погодин вспоминает: «Запас отличного чаю у него никогда не переводился, но главным делом для него было набирать различные печенья к чаю. И где он отыскивал всякие крендельки, булочки, сухарики, это уже только знал он, и никто более. Всякий день являлось что-нибудь новое, которое он давал сперва всем отведывать, и очень был рад, если кто находил по вкусу и одобрял выбор какою-нибудь особенною фразою. Ничем более нельзя было сделать ему удовольствия».

Фото: Legion-Media.ru 

Источник :http://lady.mail.ru