«Русских в плен больше не брать…»

Четверть века назад завершился вывод советских войск из Афганистана. Шурави ушли, оставив афганцев самостоятельно разбираться со своими проблемами, которые они не могут решить до сих пор...
Долгое время страна вообще не знала, что её солдаты сражаются и гибнут в далеких горах. Когда начались «перестройка» и «гласность», об Афганистане стали говорить открыто. Но интерес к этой теме быстро угас. Посеянный Горбачёвым «ветер перемен» быстро перерос в бурю и стране стало не до афганской эпопеи и её участников.
До сих пор многие события, связанные с пребыванием наших войск в Афганистане, не известны широкой общественности. Одним из них является восстание, которое подняли пленные советские солдаты в пакистанском лагере Бадабер 26 апреля 1985 года.

Именно из этих мест в окрестностях Пешавара 1 мая 1960 года отправился в свой последний полет самолет-разведчик ВВС США U-2 Фрэнсиса Пауэрса, сбитый под Свердловском. А в начале 1980-х там была создана сеть тренировочных лагерей для афганских моджахедов. Тот, что был расположен в Бадабере, имел особый статус – под руководством американских и пакистанских инструкторов в нем готовили командный состав для душманских отрядов. Именно он был выбран в качестве места, где держали пленных советских военнослужащих и офицеров афганской армии.
По разным данным, весной 1985 года в зинданах крепости Бадабер находилось от двенадцати до двадцати наших соотечественников. Всем им были даны мусульманские имена – Исломутдин, Абдулло, Файзулло, Юнус… Обращались с русскими по-скотски: использовали для тяжёлой и грязной работы, подолгу не кормили, мучили жаждой, постоянно избивали. Тех, кто проявлял непокорность, заковывали в ржавые кандалы. Однако даже в этих условиях советские солдаты не сломались и не утратили волю к сопротивлению.
Вечером 26 апреля почти все обитавшие в лагере «воины ислама» отправились в мечеть на пятничную молитву. Караулить казавшихся безобидными доходяг оставили всего нескольких надзирателей. В этот момент кому-то из русских удалось обезоружить одного из охранников и выпустить товарищей из зиндана. Нейтрализовав остальных вертухаев, они освободили афганских офицеров и захватили арсенал. Взяв в руки автоматы, бывшие военнопленные вновь почувствовали себя солдатами.
Буквально накануне в Бадабер прибыли несколько грузовиков с вооружением и боеприпасами, так что восставшим было чем встретить «гостеприимных хозяев».
Заняв удобные позиции для обороны, они успешно отбили первые яростные, но хаотичные атаки моджахедов, разъяренных наглостью вчерашних рабов. Вскоре о восстании узнали в Пешаваре. Оттуда спешно примчались пакистанские и американские кураторы лагеря, однако быстро «разрулить» возникшую проблему, организовав новый штурм, у них не получилось. Ситуация становилась серьёзной, к месту боя стали стягиваться части регулярной пакистанской армии с бронетехникой и артиллерией.
В два часа ночи в Бадабер прибыл сам глава Исламского общества Афганистана и будущий президент страны Бурхануддин Раббани, под патронажем которого находились все местные учебные центры. Он пообещал восставшим свободу и беспрепятственный выезд в любую страну, но только после того, как они сложат оружие. Наши солдаты за годы плена хорошо усвоили: обещание, вынужденно данное мусульманином неверному, можно не выполнять, Аллах за это не прогневается. Поэтому посулам доктора богословия они не поверили, настаивая на встрече с послом СССР и представителями ООН или Красного Креста. Выполнение этого требования означало признание Пакистаном своего прямого участия в афганских событиях, что грозило международным скандалом. На это ни Раббани, ни его кураторы пойти не могли. Предложив восставшим ещё раз сдаться и получив ожидаемый отказ, они отдали приказ о штурме. На сей раз всё было серьезно: в атаку вместе с моджахедами пошли пакистанцы, их прикрывали бронетранспортеры и установленные на прямую наводку орудия, над крепостью появились ударные вертолеты.
На рассвете 27 апреля уже переступившие границу между жизнью и смертью герои приняли свой последний бой. Он был недолгим. После нескольких минут ожесточенной перестрелки раздался страшный взрыв, грохот которого был слышен за десятки километров. Это кто-то из оставшихся в живых советских солдат бросил гранату в арсенал, похоронив под обломками себя, павших товарищей и наступающих врагов. Горстка храбрецов, на несколько часов вновь ставших свободными людьми, дорого продала свои жизни: при попытках отбить лагерь погибло до сотни душманов, несколько десятков пакистанцев и шесть американских советников. Через два дня после событий в Бадабере вожди афганских моджахедов отдали приказ своим отрядам: «Русских в плен больше не брать».
До сих пор неизвестно, кто был руководителем восстания. Учитывая, как грамотно была организована оборона и как слаженно действовали восставшие, скорее всего, этот человек был опытным кадровым военным. Однако большинство источников утверждают, что советских офицеров среди узников Бадабера не было. Впрочем, по свидетельствам некоторых очевидцев, незадолго до восстания в лагере появился загадочный военнопленный, которого называли Абдурахман. Он был старше остальных, свободно говорил на дари и вёл себя довольно независимо. Новичок неплохо владел приемами единоборств: однажды он вызвал на поединок одного из командиров охранников, считавшегося крутым «пехлеваном». По условиям состязания, в случае победы русского военнопленные получали право… сыграть с моджахедами в футбол. Схватка была короткой, через секунду моджахед лежал в пыли и плакал от обиды. Затем состоялся матч, на который сбежались все «курсанты» и охранники. Наши выиграли со счетом 7:2. Есть предположение, что «Абдурахман» был офицером ГРУ, который и организовал восстание, а затея с футболом была необходима, чтобы предварительно оценить силы противника.
Версию о причастности к этим событиям советской военной разведки поддерживают и авторы недавно изданного романа «Если кто меня слышит. Легенда крепости Бадабер» известный писатель Андрей Константинов и полковник запаса Борис Подопригора. По сюжету, чтобы придать международной огласке факт нахождения на территории Пакистана советских военнопленных, ГРУ была разработана операция «Виола» по внедрению в Бадабер офицера-разведчика. Когда его миссия оказалась на грани провала, он поднял восстание, чтобы, выйдя в эфир, выполнить поставленную задачу.
Трудно сказать, насколько верна эта гипотеза, но поскольку авторы, сами прошедшие не одну «горячую точку», тщательно проработали всю доступную информацию о событиях в Бадабере, можно допустить, что она, как минимум, имеет право на существование. Правда, по другим версиям, восстание началось стихийно как реакция военнопленных на издевательства над одним из их товарищей. Есть и другие предположения.
Как бы то ни было, в апреле 1985 года оказавшиеся вдали от Родины советские солдаты совершили настоящий подвиг, который до сих пор не оценен по достоинству. Это тем более удивительно, что имена советских граждан, которые в то время могли находиться в лагере, приведены во многих источниках. Объединения ветеранов-афганцев неоднократно обращались в различные инстанции с предложениями о награждении посмертно участников восстания, но неизменно получали отказ с изумительно циничной мотивировкой: «Указанные воины-интернационалисты в числе погибших не значатся… Учитывая отсутствие документального подтверждения конкретных заслуг бывших военнослужащих, указанных в списке… оснований для возбуждения ходатайства о награждении не имеется».
Однако отсутствие «документальных подтверждений» почему-то не помешало властям Украины, Казахстана и Белоруссии посмертно наградить орденами своих земляков, погибших в Бадабере. И особенно странно позиция Министерства обороны России по этому вопросу выглядит на фоне известных фактов массового награждения паркетных шаркунов из «Арбатского военного округа» только за то, что они на пару дней съездили с инспекцией в Кабул или на Ханкалу…
Когда 15 февраля 1989 года генерал Громов, стоя на мосту Дружбы через реку Пяндж, заявил журналистам: «За моей спиной не осталось ни одного советского солдата», он вряд ли лукавил. Только, к сожалению, это было не так. Среди тех, кто остался, были и незаслуженно забытые Россией герои бадаберского восстания, останки которых до сих пор лежат в песках под Пешаваром. Лидер ансамбля ВДВ «Голубые береты» полковник Сергей Яровой, сам ветеран-афганец, посвятил им песню «27 апреля». Там есть слова:

Ведем сраженье, но уходят силы,
Живых всё меньше, шансы не равны…
Знай, Родина, тебе не изменили
Твои в беду попавшие сыны…

Точнее о них и о том, что они сделали, пожалуй, не скажешь.

Виктор Димиулин