Стоит комод,
На комоде бегемот,
На бегемоте обормот,
На обормоте шапка,
На шапке крест,
Кто угадает,
Того под арест.
 
Это про него - про конный монумент императору Александру III со Знаменской площади у Николаевского (ныне Московского) вокзала в Санкт-Петербурге. Сейчас этого обормота на бегемоте, правда, без комода, можно лицезреть на Миллионной улице, у входа в Мраморный дворец, у восточного фасада здания.
 
Но, по порядку.
Конный этот монумент посвящался «Державному основателю Великого Сибирского пути», то есть Транссибирской магистрали, начинавшейся от Николаевского вокзала, — строительство магистрали было начато при Александре III.

 
Заказчиками памятника являлись император Николай II и члены царской семьи, отдавшие предпочтение проекту итальянского скульптора русского происхождения Павла (Паоло) Петровича Трубецкого, работавшего в России в 1897—1906 годах. Модель скульптуры выполнялась в Петербурге. Бронзовую статую итальянский литейщик Э. Сперати отливал по частям: фигуру Александра III — в мастерской литейщика К. А. Робекки, коня — на Обуховском сталелитейном заводе. Постамент из валаамского красного гранита, более трех метров высотой, был сделан по проекту великого русского и европейского архитектора, (автора Ярославского вокзала в Москве, на минуточку) Федора Осиповича Шехтеля. На лицевой стороне постамента была выбита надпись: «Императору Александру III Державному основателю Великого Сибирского пути».
 
Памятник существенно отличался от многих официальных царских монументов; скульптор был далёк от идеализации, от стремления к парадности. Александр III изображен в мешковатой одежде, грузно сидящим на тяжёлом коне, не соответствовал общепринятым представлениям об императорах. Как и во многих произведениях, здесь ярко воплотилось творческое кредо автора, говорившего, что «портрет не должен быть копией. В глине или на полотне я передаю идею данного человека, то общее, характерное, что вижу в нём». Независимо от степени достоверности слов, приписываемых Трубецкому, — «не занимаюсь политикой. Я изобразил одно животное на другом», — монумент вызывает ощущение тупой давящей силы.

Художественный критик Александр Николаевич Бенуа, например, отмечал, что эта особенность памятника «обусловлена не просто удачей мастера, но глубоким проникновением художника в задачу».

Впрочем, удачей мастера эту работу считали далеко не все. Еще князь Владимира Александровича, усмотрел в «модели Трубецкого карикатуру на его брата», но тогда идею продавила вдовствующая императрица, которой работа, наоборот, понравилась. Потом Николай II хотел переместить памятник в Иркутск, «отправить его в ссылку в Сибирь, подальше от своих оскорблённых сыновьих глаз», но разве кто-то когда-то считался с его мнением? В те-то годы? Так что 23 мая (5 июня) 1909 в Высочайшем присутствии памятник был освящён и торжественно открыт и простоял аж до 1937 года.

Из массы воспоминаний и записей современников об этом памятнике, пожалуй, самое меткое и емкое оставил писатель Василий Васильевич Розанов, свидетель предреволюционных событий:

«Россия через двести лет после Петра, растерявшая столько надежд... Огромно, могуче, некрасиво, безобразно даже... Конь уперся... Голова упрямая и глупая... Конь не понимает, куда его понукают. Да и не хочет никуда идти. Конь - ужасный либерал: головой ни взад, ни вперед, ни в бок. «Дайте реформу, без этого не шевельнусь» - «Будет тебе реформа!»... Хвоста нет, хвост отъеден у этой умницы... Громадное туловище с бочищами, с брюшищем, каких решительно ни у одной лошади нет... Бог знает что... Помесь из осла, лошади и с примесью коровы... «Не затанцует». Да, такая не затанцует; и, как мундштук ни давит в небо, «матушка Русь» решительно не умеет танцевать ни по чьей указке, и ни под какую музыку... Конь, очевидно, не понимает Всадника... предполагая в нем «злой умысел» всадить его в яму, уронить в пропасть... С другой стороны, видя, что конь хрипит, всадник принимает его за помешанную, совершенно дикую и опасную лошадь, на которой если нельзя ехать, то хоть следует стоять безопасно и неподвижно. Так все это и остановилось, уперлось...»
 
Октябрьская Революция привнесла в композицию памятника новые составляющие. В 1919 году на постаменте было выбито новое посвящение императору на слова стихотворения Демьяна Бедного «Пугало»:
"Мой сын и мой отец при жизни казнены,
А я пожал удел посмертного бесславья:
Торчу здесь пугалом чугунным для страны,
Навеки сбросившей ярмо самодержавья".
 
В 1927 году, к десятилетию Октября, памятник был временно заключен в металлическую клетку.

В 1937 году памятник был демонтирован и убран в запасники Русского музея. Во время блокады его защищали от шальных бомб и осколков мешками с песком. После Великой Отечественной войны в 1950 году из постамента извлекли три камня, которые были использованы при создании бюстов героев Советского Союза и памятника Римскому-Корсакову. В 1953 году монумент был поднят и перенесён во внутренний двор Русского музея. В 1980-е годы, в период ремонта корпуса Бенуа, статую убрали под дощатый колпак и лишь в 1990 году освободили из этого укрытия.
 
В 1994 году конная статуя Александра III была установлена перед входом в Мраморный дворец, ставший филиалом Русского музея. Ранее в Мраморном дворце размещался музей В. И. Ленина, перед входом в который с 1937 года стоял броневик «Враг капитала». Броневик, соответственно, был перемещён в Музей артиллерии и военно-инженерных войск.

https://vk.com/monumentguid?w=wall-119549889_4426







Перевозка памятника Александру III в 1994 году из внутреннего двора Русского Музея во двор перед Мраморным дворцом

Санкт-Петербург. Забивка свай для установки памятника Александру III на Знаменской площади у Николаевского (ныне Московского) вокзала  . 1906 год.