Есть в желтых цветах откровение жаркого лета.
И кто же придумал назвать их гонцами разлук?
По мне нет милее на свете цветочного цвета,
Когда он на клумбе пылает иль в щедрости рук.

Здесь все! И дозрелость пшеницы в зернистых колосьях,
Душистое яблоко, сочность крахмалистых груш.
И солнце, что медом пахучим вокруг разлилося
Загаром на кожу, пролив, согревающий душ.

Здесь смех детворы под дождем на садовых дорожках,
Приветы, пускай только мне, очень важных людей.
И хлебные крошки, конечно же, хлебные крошки,
Которыми кормятся стайки ручных голубей.

А так же в соцветиях желтого, яркого цвета
Я вижу, вальсирует осень на щедрой земле.

И роща уже не одета, но вряд ли раздета
Деревья стоят, замерев в золотом янтаре.

Так кто говорит, что цветы эти кличут разлуку?
Напротив они посылают для сердца привет,
Когда на морозе в холодную, белую вьюгу
Мне кто-то подарит такой вот волшебный букет.

И с этим букетом придет, в дом остывший, отрада
Весенней мимозы, залитых рассветом полей,
И легкая горечь во рту облепиховых ягод
И снова душа затрепещет, как радужный змей,

Запущенный в воздух крикливой ватагой детишек.
Она устремится в высотах искать рубежи,
Прочтенные в желтых оплетах тетрадей и книжек
С названием кратким, но емким с названием – «Жизнь».

А вы любили синие цветы,
Искрившиеся утром на поляне,
Цветы без узнаванья, без названья,
Упавшие с небесной высоты?

Вам не казалось странным, что они
Наполнены надеждой неземною,
Не переносят холода и зноя
И издали похожи на огни?

Вы трогали рукою лепестки,
Упругие в невинности весенней,
И в этот миг не ведали сомнений,
От грешного безумья далеки.

Тогда лишь были помыслы чисты
И тело отрешалось от желаний,
Когда на неугаданной поляне
Вы целовали синие цветы.