Цитата сообщения AnimGulay ...
Вы знакомы с Ермаковой Евгенией? Если Вы имеете отношение к шахматам, то наверняка Вы о ней хотя бы слышали. Нет? Ну да ладно, хотя это, конечно, странно.
Я был дома. Я обедал. Как раз посреди тарелки зазвонил телефон. Так всегда. Ненавижу. Как всегда, в таких случаях, меня. Звонил Георгий Генрихович. Странный такой, стареющий тренер команды «Царь». Вечно тебе на месте не сидится – подумал я тогда, и вежливо так: Здравствуйте, это я. - У тебя есть время? - Да, – и понеслось. Он долго говорил. Спокойно, с расстановкой, своим заводящим, вечно пьяным голосом. Когда он положил трубку, я понял, что как я не старался остановить его, всё уже решено. Я поеду на этот турнир. Поеду буквально через несколько дней, хотя, до сих пор, я никуда ехать не собирался…
Единственное, что заинтриговало меня в этой поездке, была Женя. Гутман – фамилия Георгия Генриховича – долго рассказывал мне про забавную, вроде бы хорошую девушку, но в то же время слишком самовлюблённую и слегка грубоватую. Да и возможность выиграть приз была не так далека (нереальна). Я поехал играть за команду Москвы. Я кандидат в мастера. Мой тренер, Вернов, узнав, что я еду с Гутманом спросил: а оно тебе надо? Гутман фанатик. Это все знают. Но Гутман предлагал халяву. Естественно, я согласился.
Изначально всё пошло не так. Все улыбались и делали вид, что всё как надо. Когда появилась Женя, я сразу подумал, что не всё так просто. Все знают, что Гутман – ужасный организатор. Все относятся к этому с юмором. Она приехала на вокзал одна. Она немного удивлённо и недовольно оглядела нас. Знакома была только с Гутманом. Он ей никого не представил, но она знала имена всех, потом я понял откуда, но это было потом. Тогда я только отметил это.
Ермакова не красавица, но у неё есть фишка. Красивые глаза и широкие, ровные брови. У неё стройная фигура. А ещё она быстро научилась делать вид, что играет в шахматы хорошо. Хотя на её уровне так оно и было. - Это про внешность. Она любила собирать у себя гостей, любила, когда про неё говорят, и очень старалась узнать, что именно…. Она нравилась.
Сначала мы не разговаривали, она сидела в купе с Гутманом и Крольцевыми. Обсуждали какую-то ерунду. Я не слушал. Потом пришёл к ним. Ехать предстояло всю ночь, а спать не хотелось. Мы ехали до Смоленска, а оттуда в Рославль, а из Рославля в санаторий, где и проводился турнир. Женя посмеялась над этим маршрутом. Мы шутки не поняли. – Это глупо. Мне пришлось сначала покупать билет на автобус прямо до Рославля, а потом сдавать его обратно, потому что кое-кто ничего не продумал, а потом самой покупать билет на поезд, правда в другой вагон…. – объяснила она, уже гораздо позже. В тот момент она казалась странной, молчаливой и обидчивой. Она интересовала. Потом почти все вдруг захотели спать. Мы перешли в другое купе. Сначала знакомились, говорили о шахматах, о ерунде, о жизни. Было темно, а мы сидели рядом. В купе было ещё несколько человек, а ей было наплевать. Я тогда, слушая её мини-исповедь, удивлялся и был в восторге. Она знала, что её слышат, и рассказывала о себе. Она не боялась. – Ты не обязана это говорить. Ты не на исповеди, – я огляделся на полки, она поняла, я в темноте почувствовал, что она улыбается – Я отвечаю за свои слова, и если я что-то говорю, значит, я так думаю. А от своих мыслей не откажусь либо никогда, либо так же вслух, всем. Я не стыжусь себя. Я это я. Просто, – повела плечами. Это была первая бессонная ночь с ней. Она не любила спать ночами. Она нравилась.
...