Честно говоря я рэп терпеть не могу, но эта композиция меня приятно удивила. А удивила она меня текстовкой. Послушайте и сами поймете, почему она оказалась в таком дневе как мой... Вот слова:
Обещал быть день хорошим, я симулировал амнезию коленей.
Дураки, поверили на работе! И вот выходной посреди недели –
завтрак перед теликом в постели. Но там показали, как надо убить тюленя,
чтобы не повредить шкуру – в глаз! Я плакал, и слезы капали на пельмени
из мяса молодых бычков. О, как я ненавижу этих людей, мудаков!
Жестокий, жестокий мир! Теперь то я точно на все готов!
Лишь бы увидеть другие грани этой жизни – звоню: «Алло, Петров!
Я слышал, ты практикуешь это. Сколько мне будет стоить тайна иных миров
созерцанья?» Петров сказал: «С тебя кружка пива. Слушай, каналья!
Легко, в принципе, это. А главное – без химии. Просто все и гениально.
Короче, забудь про свою маму, забудь про свой любимый хип-хоп…»
«Петров, «хип-хап» говорить надо!» «Неважно. Должен ты сказать: мысли – стоп!
Забудь логические построения и прекрати осмысление! Ну ладно, пока!
При встрече все расскажешь. Желаю тебе удачного расширения сознания!»
«О’кей, Петров, до свидания!» Закончив разговор,
минут через пять, я уже смог санкционировать в башке запор
мыслей, которых напор, не особо мощный, было пресечь не трудно.
Петров оказался прав: остановка мыслей – все, что было, в принципе, мне нужно.
Рискну описать последствия: расширился я как шар.
Мой традиционно-ассоциативный образ мышления от меня отпадал
кусками, как высохшая грязь. Я стал почти самим горизонтом!
Чуть-чуть бы еще, но в эту минуту так скрючило, что к своим подошвам
уперся лицом! Глаза были на уровне жвачки прилипшей к тапку,
которая ко мне обратилась ментально, обойдя проблему нехватки
выражения смысла просто словами. И вот мой мозг, живой холодец,
уловил примерно следующий смысл: «Так, так. Еще один хитрец.
Все мало вам – с жиру беситесь! Может, хватит уже, наконец!
Искатели новых реальностей! Заебали! А тебе уж точно настал пиздец!»
Резкое отключение, затем прояснение. Какие-то дети-негры
швыряют в меня камни. Я на задворках Аддис-Абебы
бегу по улицам из глины. Паника, жара. Пот, кровь и грязь.
Охранник-громила у посольства России, с отвращением борясь,
ногой меня откинул, прошипев: «Отвали, мразь!» Не без добрых людей мир.
Улыбчивый старикан-негр в хижине свою меня уложил,
жажду каким-то напитком утолил. Странно, но понимал я его диалект,
но не мог уже пошевелиться. И какие-то вещи странные начал говорить дед.
Типа: «Удача, как ты, в местах наших бывает два-три раза за век!
Извини, но выхода у меня другого нет, мил мой человек.
Отверстие щас тебе сделаю, через которое вытащу печень,
ведь печень белого дьявола, в толченом виде, как известно, излечит
мое племя от проклятья Ундуги! За помощь спасибо, молодец!»
И дед начал оперировать, а я обхезался, всем телом поняв – пиздец
вселенной моей! И в этом аду на плече старого негра, рубец
заставил на себя внимание обратить. И сообщил: «Это еще не конец.......................