Дневники Анны-Вильгельмины Аллендорф. Часть 2.

Дневники Анны-Вильгельмины Аллендорф. Часть 3.

Дневники Анны-Вильгельмины Аллендорф. Часть 4.

Дневники Анны-Вильгельмины Аллендорф. Часть 6.

 20 августа 1901 г. Понедельник.

Ходила в библиотеку и взяла «Quatrevingt-treize» Victor Hugo*, я очень рада. Возвращаюсь и вижу на балконе Л. Пискунову, я, конечно, ужасно обрадовалась и бросилась бежать. Сейчас начались разговоры, рассказы о лете и проч. Ей не хочется начинать учиться и быть опять полупансионеркой, я тоже её уговариваю сделаться приходящей, потом мы решили прекратить дружбу с Михельсон и Шамониной. Этому я ужасно рада, но только, как прекратить дружбу я не знаю. Потом я дала Лёле читать свой дневник за IV класс, и мы много смеялись. Обедать оставаться она не хотела, но её уговорили. После обеда мы ещё поболтали, и, как мне не жалко было, Лёля пошла домой. Я её проводила до архиерейских ворот** и одна вернулась. Пошёл дождь и я немного промокла.

Сегодня мы все получили открытки от Жени и меня немножко обидело то, что Лене он написал довольно много, а мне только «Добрый день, моя милашка! Женя».

Потом меня беспокоит институт, Н. Михельсон и проч., и проч. Читала французскую книгу, ничего себе пока.

* «Девяносто третий год» В. Гюго

** Кстати, архиерейский дом (ныне консерватория им. Глинки) находился на улице Осыпной, которая сейчас носит имя Александра Ивановича Пискунова (1870-1924), революционера, одного из организаторов нижегородского комитета РСДРП. И фамилия Лёли, также Пискунова. Родственники?

21 августа 1901 Вторник.

Опять холодно и по временам идёт дождь. Ждали Маклаковых, но их нет и нет. После завтрака Лена ходила к Фроловым, а ко мне пришли Ника и Женя Кейзер. Мы играли, болтали. Они остались обедать и ушли только в шестом часу. Мы тоже отправились гулять. Было холодно. Пришли домой и стали решать задачи. Мама мне дала задачу, но я её не могла решить, и это мне было так обидно, что я плакала. Я ещё много задач решила, и одна довольно трудная, которую Лена не смогла решить.

У нас были Алекс. Ник и Ольга Л. Мы очень интересно разговаривали, так. Что мне не хотелось идти спать, но меня услали и я злилась.

22 августа 1901 г. Среда.

Мы ходили утром гулять, но я всё капризничала, потому, что мне хотелось читать. Вернувшись домой, я читала и решала задачи, сегодня мне это удалось лучше, чем вчера, и я решила задачу. Которая мама не смогла решить.

Ходили ещё к Бункевич, но их не было дома. Мама хотела просить, что бы они довезли бруснику Гриммам в Саратов.

Лена была в булочной и купила не тот хлеб, который нужно было. Мама сказала, что это ты ходишь, ходишь в булочную, и не можешь купить то, что надо. Лена обиделась.

Да, у нас была Рейнхарт и предлагала нам пансионера. Он будет готовиться в V класс гимназии. Говорят, мальчик он хороший, только с ленцой, да очень красивый и поэтому немного избалованный. Мы узнаем, отдадут нам его или нет, только на той неделе, а то они живут в Вологде, его мать там посоветуется и потом даст телеграмму.

Вечером у нас был Влад. Вас. и я с ним очень интересно беседовала. Мне его всё-таки жалко. Он говорит: «Да, всё бы ничего в институте, да ученицы мной недовольны». Бедный! Ведь это правда, очень мало, кто его любит в институте. Теперь я буду за него горой стоять, пускай все над ним смеются, а всё-таки он хороший.

Сегодня я легла спать в очень хорошем настроении.

23 августа 1901 г. Четверг.

Встала я сегодня поздно, но в хорошем расположении духа. У нас были Маклаковы и сказали, что завтра приведут мальчиков. Я очень рада, а то, ведь, было бы очень нам трудно. Теперь у нас 4 пансионера с Рейнхартом, но, может быть, что его к нам и не поместят, тогда 3, но и то довольно.

Ждали Ваню учить уроки, но он не пришёл, после обеды отправились на ярмарку, заехали к Щёткиным и они рассказали, что у Ксении Ивановны умерла мать. К. И. с мужем сегодня уже поедут туда. Бедная! Только что вышла замуж и сейчас несчастие.

На ярмарке в главном Доме мы были мало, только купили пряников, а всё больше ходили по магазинам. Купили нам на кофточки бордо материи. Пробыли мы там до 7 ч., а потом отправились домой. Вечером я кончила «Quatrevingt-treize».

24 августа 1901 г. Пятница.

Ходили утром в библиотеку, где я взяла II том «Quatrevingt-treize». Он, по-видимому, интересней первого.

Ничего особенного сегодня не было.

За чаем у нас сегодня Алекс. Ник. Мы купили большую корзину винограда, яблок и персиков. После чая ещё сидели и читали.

Меня беспокоят Маклаковы, Бог их знает, отдадут они мальчиков к нам или нет, я что-то начинаю сомневаться. Если не отдадут, то это всё-таки будет нечестно, из-за них мы отказывали стольким пансионерам и вдруг теперь они на попятный.

25 августа 1901 г. Суббота.

Прелестная погода! Небо голубое, солнышко светит, +10. Мы ходили с Леной гулять. Читала я свою французскую книгу, которую думаю сегодня кончить.

После завтрака ещё ходили за покупками и к Тепферу* за Эриными карточками. Потом пошли к Эре, относить их. Эря обещался угостить нас лимонадом, но Николая не было и поэтому посылать было некого.

Приходим домой и мама рассказывает, что без нас ещё предлагали пансионеров из Коммерческого училища. Карпова и Токарева и, что, если Рейнхарта не отдадут, то возьмут Карпова. Перед самым обедом вдруг звонок… Маклаковы. Я была ужасно рада. Оказывается Баулин всё ещё не окончательно отказал принять старшего мальчика, а всё просит подождать и поэтому они к нам не шли.

Завтра утром приведут мальчиков, а сегодня привезут их вещи. Я очень рада.

После обеда я кончила «Quatrevingt-treize». Очень интересный второй том. Как мне Говен нравится, вот это настоящий человек, как спокойно, даже радостно смотрит он в глаза смерти и такой ужасной смерти, как казнь на гильотине. А Симурдена я не совсем понимаю, хороший он или нет. Отчасти, да, ведь, как он любит Говена, но всё-таки он жестокий. Мне ещё очень нравится Радуб. Только жалко, что ничего больше не сказано про Лантенака, что с ним стало.

Ходили мы вечером гулять с мамой, и я взяла в библиотеке «Pêcheur d'Islande»**, говорят, что интересно. Купили корзину для хлеба, кружки мальчикам, заходили к Кейзер, проститься со старухой, которая завтра уезжает в Петербург. Вечером привезли вещи мальчиков, до 10 ½ мы читали

*А.Ф. Тепфер – нижегородский фотограф, владелец мастерской.

** «Исландский рыбак» Пьера Лоти, французского романиста, создателя жанра «колониального романа».

26 августа 1901 г. Воскресенье.

Утром ходили гулять с Леной и встретили Лёлю Пискунову. Она шла на той стороне и, по-видимому, хотела перейти и поговорить со мной, а я вошла к Р., я теперь ужасно раскаиваюсь в этом.

После завтрака пришли Маклаковы, мне нравится больше Саша, старший, Петя поглупел должно быть.

Папа с Эрей собираются на свадьбу к Ахматовым, Вавочка выходит замуж за Запольского.

Я пошла к мальчикам и стала с ними строить кирпичики. Они сначала, конечно, очень стеснялись, но потом, когда я вынула солдатиков, они разыгрались.

К обеду пришли папа с Эрей и принесли от Ахматовых нам по атласному мешочку с конфектами. Это очень приятно 2 фунта хороших конфект!

Всё бы хорошо, если бы не Женя. Мама сказала Соне, что она написала Пецольду не лучше ли мне взять Женю сюда, если нет надежды на его выздоровление.

27 августа 1901 г. Понедельник.

Опять прелестная погода: совершенно ясно и даже тепло. Ходили мы гулять немного на Ильинку. Лена хочет идти сегодня к Фроловым, а мне мама предложила сходить к Л. Пискуновой. Я, конечно, с радостью согласилась и отправилась. Мне всё-таки было неловко, я ведь там никого не знаю. Звоню, мне открывает сама Лёлька и тащит меня в свою комнату. Живут они всё-таки довольно бедно, комнаты маленькие. Мы с ней, конечно, болтали о разных разностях. Встретила она, между прочим, Лёлю Шамонину, та, конечно, массу всего читала по-французски, перечитала чуть ли не всего Белинского и т. д.  Лёля заводила граммофон, он мне больше нравится, чем фонограф, звук гораздо ясней и без шипения. Читала она мне свой дневник, это было ужасно интересно. Какой у неё дневник. В сравнении с моим, один восторг. Попалось нам как раз то место, где она описывает бунт из-за Влад. Вас. в прошлом году. Как я себя презираю за это, какая я была низкая, отвратительная девочка. Сначала ещё ничего, когда мы были против С. Себ., тут я была искренна, мне было жаль Влад. Вас., но потом, когда на другой день Наташа так оклеветала Влад. Вас., ведь я, собственно, этому не поверила, а в угоду ей горячилась и говорила, что верю. Ну, разве Влад. Вас. способен на такую пакость?!! Как мне не стыдно было после смотреть ему в глаза?!! Мне даже стыдно это писать, неужели я могла так низко поступить!  Нет, нет конец всему этому. Теперь я буду только всегда говорить одну чистейшую правду. Бог с ней, с Наташей!! Мне осталось 2 года в институте, может быть, я смогу быть хорошей эти 2 года!! Господи, если бы кто из наших читал мой дневник, вот бы пришли бы в ужас! Меня все считают за хорошую девочку, а я вот что. Нет, это ужасно, ужасно!!! Я, значит, всех обманывала, всех наших, которых я, правда, ужасно люблю. Теперь я буду стараться сделаться такой, какой меня все себе представляют. Ну, да, довольно об этом.

Меня ещё беспокоило то, что все наши читали Белинского, а я нет. Алекс. Алекс. будет спрашивать и вдруг я не читала!

Вообще, я весь день думала об институте, и меня многое беспокоило, теперь же, когда я приняла такое решение, сделаться хорошей, меня не беспокоит ни Наташа, ни Лёля Шамонина. Бог с ними! Я не буду на них обращать внимания, а поступать так, как мне подсказывает совесть. Лёля Пискунова, вот моя настоящая подруга!!!!!!

После обеда меня Эря очень обидел: сказал, что у Пискуновой нет манер, что она первая подаёт руку. Господи, как я обиделась, я плакала, но теперь мне кажется это пустяком, ведь это он сказал, что бы меня позлить. Ну, а потом, когда пришёл вечером, он всё улыбался мне и, как мне казалось, хотел загладить свою вину. Я тоже старался, что бы и он на меня не сердился.

Мы ещё ходили с мамой и мальчиками покупать им книги. Все книжные магазины полны гимназистами. Они смеялись, болтали, так, что мне тоже очень захотелось, что бы у нас поскорей началось ученье.

К чаю пришли Н. В. Шверин и А. Н. Кейзер.

28 августа 1901 г. Вторник.

Небо серое: дождик льёт, как из ведра. Я всё читала «Pêcheur d'Islande», интересно!

Матрёна у нас больна, у неё сильный жар. Таня делает всё, что только можно на кухне. Лена ей помогала, а я в комнатах убирала за Таню стол и мыла посуду.

Мы сегодня опять решали задачи, сначала с Леной, а потом с мамой.

После обеда я играла с мальчиками в прятки, в цари и в мячик.

Потом мы с Леной читали вместе Жуковского «Последние минуты Пушкина», «Пожар в Зимнем Дворце» и проч., и проч., но мама позвала меня решать задачи. Решили мы несколько, но одну так и не смогли решить, хотим спросить Эрю.

Мама читала мальчикам «Чем люди живы»*. Мы с Леной тоже слушали. Ах, как мне это нравится! У меня на душе сделалось как-то светло и мне хотелось быть такой хорошей и всех любить, никому не делать зла.

Вечер мы провели очень интересно: разговаривали с Эрей и он обещал нам дать читать «Родную старину». Я очень рада, вот, как кончу читать по-французски, так и примусь за Сиповского. В библиотеку больше записываться не стану, и так найдутся книги, которые очень интересно и полезно прочесть.

*Л. Н. Толстой.