А они скучают вечерами,
Изредка названивая нам
И всегда интересуясь нами.

Времени у нас, обычно, нет -
Мы живем серьезными делами,
Забывая часто, что в ответ
Позвонить мы обещали маме.

Мама, я звоню тебе, когда
На душе осенние печали.
Чтоб, как в те - далекие года
Слушали меня и понимали.

Хорошо, что есть куда звонить,
Хорошо, что есть кому ответить.
Пусть не рвется долго эта нить,
Может быть, главнейшая на свете!

Как они, что их волнует там?
Далеко, а может, близко где-то...
Забываем мы про наших мам.
И легко себе прощаем это.

Петр Давыдов

Здравствуй мама!

Я знаю, ты смотришь в окно,
Сквозь стекло озирая окрестности,
Убеждая себя, что возможно я жив,
Что я только пропал в неизвестности.

Ждешь, что может, я выйду из арки метро,
Как когда-то ждала меня мальчиком,
Иль студентом, подругу свою проводив,
Я приеду последним трамвайчиком.

Ты прости меня мама, что я не убит на войне:
Крест нашла бы в какой-нибудь местности.
Я ж без вести пропал, я исчез навсегда,
Затерялся навек в неизвестности.

Я найтись был бы рад, возвратиться домой.
Ты поверь, я устал в одиночестве.
Здесь никто ведь не знает, что я это я -
Я пропавший - без имени отчества.

Если б не было в мире метро,
И еще б не создали трамвайчиков,
Я б дошел до тебя пешком,
Прилетел бы к тебе попугайчиком.

Ты б сказала мне – попка дурак!
Я б на это совсем не обиделся,
Потому что увидел тебя,
Потому что с тобою я свиделся!


Дмитрий Тартаковский


Вчера у Наташи ( Netalli) с ЛиРу умерла мама, пусть этот пост будет в память о её маме

Давай с тобой поговорим,
Нам есть о чём сказать друг другу.
Ведь ты одна и я один
И хватит бегать нам по кругу.

Мы повстречались в первый раз -
Тебе исполнилось шестнадцать,
Ты перешла в девятый класс,
А я в десятый, мне семнадцать.

С тобой впервые я познал
Любовь и женское начало.
Любя тебя мужчиной стал,
Но наше время не настало.

Любовь, хватая на бегу,
Мы друг от друга удалялись.
Ты в институте, я в строю,
В итоге всё же разбежались.

Жизнь нас на годы развела.
Я был женат, но неудачно.
Ты, как и прежде всё одна.
Жизнь наша рисовалась мрачно.

Случайно нас судьба свела.
Два одиночества. Банально?
Всю жизнь меня судьба вела.
К тебе! Я понял, так реально.

Нам жизнь даёт последний шанс,
Ведь мы давно с тобой ни дети.
Быть может нас в последний раз
Господь вниманием отметил.


Анатолий Калашников

Резвятся за окном снежинки,
Прохожим норовят в глаза...
А по стеклу течет дождинка,
Как чья-то грустная слеза.

Смотрю в окошко. Вечереет.
Стучит в стекло осенний дождь.
Стекая, струйки леденеют,
Рисуют ледяную дрожь.

Затем рисуют чьи-то руки,
И прядь серебряных волос...
Чего не сотворит со скуки,
Художник дедушка Мороз.

Вот он пригоршню снежинок
Плеснул - и грустные глаза,
Творенье из дождя и льдинок,
Напоминают образа.

Такие образа у мамы...
Немой вопрос в глазах пронзил:
- Опять в делах? Скажи-ка прямо,
Давно ли маме ты звонил?

Ладонью я прикрою льдинку -
Исчезнут за стеклом глаза.
И снова по стеклу дождинка,
Как чья-то грустная слеза.

И я спешу набрать межгород,
Свою забывчивость кляня.
Есть! Нас соединяет провод:
- Ну, здравствуй, мама. Это я.


Влад Макеев

Шар луны под звездным абажуром
Озарял уснувший городок.
Шли, смеясь, по набережной хмурой
Парень со спортивною фигурой
И девчонка - хрупкий стебелек.

Видно, распалясь от разговора,
Парень, между прочим, рассказал,
Как однажды в бурю ради спора
Он морской залив переплывал,

Как боролся с дьявольским теченьем,
Как швыряла молнии гроза.
И она смотрела с восхищеньем
В смелые, горячие глаза...

А потом, вздохнув, сказала тихо:
- Я бы там от страха умерла.
Знаешь, я ужасная трусиха,
Ни за что б в грозу не поплыла!

Парень улыбнулся снисходительно,
Притянул девчонку не спеша
И сказал:- Ты просто восхитительна,
Ах ты, воробьиная душа!

Подбородок пальцем ей приподнял
И поцеловал. Качался мост,
Ветер пел... И для нее сегодня
Мир был сплошь из музыки и звезд!

Так в ночи по набережной хмурой
Шли вдвоем сквозь спящий городок
Парень со спортивною фигурой
И девчонка - хрупкий стебелек.

А когда, пройдя полоску света,
В тень акаций дремлющих вошли,
Два плечистых темных силуэта
Выросли вдруг как из-под земли.

Первый хрипло буркнул:- Стоп, цыпленки!
Путь закрыт, и никаких гвоздей!
Кольца, серьги, часики, деньжонки -
Все, что есть,- на бочку, и живей!

А второй, пуская дым в усы,
Наблюдал, как, от волненья бурый,
Парень со спортивною фигурой
Стал спеша отстегивать часы.

И, довольный, видимо, успехом,
Рыжеусый хмыкнул:- Эй, коза!
Что надулась?! - И берет со смехом
Натянул девчонке на глаза.

Дальше было все как взрыв гранаты:
Девушка беретик сорвала
И словами:- Мразь! Фашист проклятый!-
Как огнем детину обожгла.

- Комсомол пугаешь? Врешь, подонок!
Ты же враг! Ты жизнь людскую пьешь!-
Голос рвется, яростен и звонок:
- Нож в кармане? Мне плевать на нож!

За убийство - стенка ожидает.
Ну, а коль от раны упаду,
То запомни: выживу, узнаю!
Где б ты ни был, все равно найду!

И глаза в глаза взглянула твердо.
Тот смешался:- Ладно... тише, гром...-
А второй промямлил:- Ну их к черту! -
И фигуры скрылись за углом.

Лунный диск, на млечную дорогу
Выбравшись, шагал наискосок
И смотрел задумчиво и строго
Сверху вниз на спящий городок,

Где без слов по набережной хмурой
Шли, чуть слышно гравием шурша,
Парень со спортивною фигурой
И девчонка - слабая натура,
"Трус" и "воробьиная душа".


Асадов Эдуард

Мы пришли ниоткуда, уйдем в никуда,
На планете «Земля» все мы временные.
Чередой быстротечной проходят года,
Несогласных, согласных, умеренных…

Приходя, мы достойно пытаемся жить -
Не у каждого получается.
Кто-то хочет лакеем всю жизнь прослужить,
Под изменчивый мир прогибается.

Кто-то честно живет, без амбиций и прав,
Но, при этом, бедней год от года.
Потому что иной, жизни ближних поправ,
Глух к стенаниям простого народа.

По-иному живут нувориши в дворцах,
Там другие проблемы решаются.
Обмануть, умыкнуть, отщипнуть,
И в сердцах,
Посылать всех – кого посылается.

После нас хоть потоп – слышим мы иногда.
Или видим в конкретных деяниях,
Как, законом прикрытые господа,
Нагло множат народа страдания.

Мы по разным дорогам по жизни идем
Но они, все равно, где-то сходятся.
Этот миг, что привычно мы жизнью зовем,
Пролетит. И душа упокоится.

Только что мы оставим потомкам своим?
Ту страну, какой можно гордиться?
Или мы с ней такое сейчас сотворим,
Что потомки нас будут стыдиться?

Мы пришли ниоткуда. Уйдем в никуда.
Но должно от нас что-то остаться…
Наши мысли. Поступки. Слова и дела -
Пока живы, в них надо впрягаться.

Чтобы не было стыдно кому-то из нас,
Перед племенем неродившихся:
Сохранили страну. Приручили Кавказ.
И смогли наказать провинившихся.

Все мы, выбрав свой путь, по нему и уйдем
В мир иной, без пространства и времени.
И, при этом, одних постоянно клянем,
О других память чтут в поколениях...

Мы пришли ниоткуда. Уйдем в никуда.
Не бывает страховки от смерти…
Но есть шанс
У достойно живущих всегда:
Сделать шаг в никуда,
Как в бессмертие.

Влад Макеев

Столько просьб у любимой всегда!
У разлюбленной просьб не бывает.
Как я рада, что нынче вода
Под бесцветным ледком замирает.

И я стану — Христос, помоги!—
На покров этот, светлый и ломкий,
А ты письма мои береги,
Чтобы нас рассудили потомки,

Чтоб отчетливей и ясней
Ты был виден им, мудрый и смелый.
В биографии славной твоей
Разве можно оставить пробелы?

Слишком сладко земное питье,
Слишком плотны любовные сети
Пусть когда-нибудь имя мое
Прочитают в учебнике дети,

И, печальную повесть узнав,
Пусть они улыбнутся лукаво...
Мне любви и покоя не дав,
Подари меня горькою славой.