Кто раньше, кто позже, но каждый приходит к пониманию и осознанию своего одиночества в этом мире. И человек остро ощущает, что остался... нет, не один, а...сам с собой. С самим собой!...С этой минуты начинается время быть самому серьезному разговору в жизни. И никто никуда не спешит, никто не увиливает от разговора, никто не включает дурака, никто не опускает застенчиво глаза, надеясь на снисхождение.
Теперь ты сама себе и прокурор, и адвокат, и суд присяжных. И никто не знает, кем и какими мы выйдем из этого долгого процесса. Оправданными вескими причинами, задумчивыми и бесстрашно смотрящими в бесконечность и вечность странниками, полными решимости загладить свои жизненные шрамы изменением себя к лучшему...
А может обличенными своей совестью, стыдливо поджавшей хвост побитой собаки, от отчаяния решившими опустить руки, и пустить свою дальнейшую жизнь на еще более губительный самотек. Кто - то, не выдержав накала, попытается устроить побег, в уже без интересную ему толпу знакомых и не очень людей, пытаясь там напускной веселостью и ходульным балагурством заглушить внутренний голос. Кто - то поспешит зарыться в толщу виртуального грунта, ища голодным взглядом обрывки чужих пустопорожних разговоров, злясь на себя за то, что ничего в них не цепляет, и пытаясь понять, с чего так рьяно сцепились беседующие...
Да, все это не приятно, но лучше обо всем с собой поговорить, со всем определиться, разрешить недоумения, расставить все по своим местам. Не оставлять ничего недосказанного, не понятного. Может тогда появится чувство состоявшейся внутренней генеральной уборки, чувство катарсиса, внутреннего возрождения, даже, порой, чувство восстания из мертвых, потому что до этого отсутствовала в поле своего внутреннего зрения, а теперь... появилась.