Как он мог?

Не знаю. И что теперь?

Да ничего! Ничего! Даже если тот, кого считаешь единственным, надежным и искренним другом приходит только затем, чтобы в тебя кончить, то что? Ни хрена! Если мать считает меня дурой из-за того, что еще не вышла замуж, не нашла себе какого-нибудь дико, серьезного мужика в очках и с галстуком, что я человеческий мусор.

Что для нее любовь? Наверное, это машина, дача и счет в банке одновременно. Как бы она радовалась, если бы мы, да с детишками, да к ней! Зачем это мне? Кого смогу вырастить я, не желающая еще жить для других? Я ненавижу, когда она тычет меня рылом во все это дерьмо. Она просто не может понять, что я хочу просто нормально пожить, не взваливая на себя всей бытовухи. Почему она считает, что это моя самая святая обязанность?

А Диме было мало всех тех шлюх, с которыми он тусуется? Значит, и ему я со своей дружбой не сдалась, раз наплевал на тот барьер, который мы с ним договорились не переступать. А кто меня вообще уважает в таком случае? Ни одной подруги, ни парня, ни хрена.

Но, почему я ругаю его? Разве не я позволила ему? Разве я не хотела его в тот вечер? Кто вел себя вчера так, чтобы дать понять, что я готова? Зачем мне это было нужно? И было ли?

Мне было хорошо с ним той ночью, но, я променяла нашу дружбу, на десяток первоклассных оргазмов, кто я, после этого?

Могу ли я винить его в том, что он не уважает меня, если я сама...сама...обычная шлюха...идущая на поводу у собственного влагалища.

Теперь и Димки для меня нет. У всех свои заморочки, а я всюду не у дел, так поболтать минут десять - и вали отсюда, не до тебя нам. Наплевать в душу, кончить в меня - все, уебывай.

Я ненавижу свой институт, тех людей которых я вижу, родителей и знакомых. Я просто патологически не могу быть счастливой, да и вообще... Я никогда не смогу быть как другие, может и не...

...А почему нет?

Достаю из шкафа отцовскую бритву. Папа узнал, что мама ему изменила, сел в машину и сбросился с моста. А бритва осталась. У него были очень красивые руки. Но кому нужны руки, если все отношения людей это круговорот спермы по влагалищам?

Как раз наполнилась ванна. Хотела помыться, но теперь планы другие. Снимаю халат ложусь в воду. Вспоминаю папу и как его потом хоронили... Он синий был, а его покрасили немного... И руки белые были, а глаза закрыты. И меня тоже будут хоронить... Больше ни лекций, ни разговоров ни о чем... ни проблем и ругани с мамой... хорошо...

Я с силой провела бритвой по запястью. Острая боль обожгла руку, но не так сильно, как я думала. Я постаралась засунуть порезанную руку поглубже в воду, но что толку? Розовый оттенок воды усиливался с каждой секундой. Я стала смотреть в потолок. Самое страшное это ощущение дикого страха перед физиологическими процессами организма. Мне хочется содрать с себя тело, словно жутко тесный и толстый скафандр. Невольно все мои мысли сосредоточены на крови, сильными толчками вырывающейся из порезанных артерий.

Я... не знаю. Я не знаю что теперь... В конце концов, то, что Дима засунул в меня свой член это можно было бы пережить... Но я не переживу! Я уже умираю! Я совершила самоубийство, но пока не умерла. Я уже убила себя. В данный момент я умираю. С каждой секундой все больше.

Мне страшно, безумно страшно. Я, кажется, плиту не выключила. Да! Что же, вдруг она... Как же тогда... Надо бы пойти... Я выключу, а там, потом, глядишь... может перебинтую... поздно... уже все... Я хочу пошевелить телом, но оно уже не подчиняется, только бешено работающий мозг еще сохраняет способность жить, это последний очаг жизни. Моей... Последний...

С огромным трудом переваливаюсь через край ванной. Господи! Какая страшная вода! Бардовая, словно немного сизая - это сама смерть я уже купаюсь в смерти, она меня... не отпустит. Падаю на пол, вокруг кровь. Хлещет из раны, в глазах круги, а потом темнеет... Телефон... Я хочу вызвать скорую... Руки скользят по залитой кровью плитке...

...и мама как будто мне смотрит в глаза... говорит, что я хорошая была... и что бабушка скоро приедет... и еще...

Скорую! Я ничего не вижу, это тело уже не мое. Одна душа... Душа?..

...глотаю темноту захлебываясь... и сознание, растворяясь в крови, вытекает на кафельный пол...

...свет во мне гаснет...