На мой взгляд, очень круто, что на первом канале прозвучали такие стихи.

<...>
Здравствуй, брат мой, кто независим от гордыни – тот белый маг
Мы не буквы господних писем, мы держатели для бумаг
Мы не оптика, а оправа, мы сургуч под его печать
Старость – думать, что выбил право наставлять или поучать
Мы динамики, а не звуки, пусть тебя не пугает смерть
Если выучиться разлуке, то нетрудно её суметь
Будь умерен в питье и пище, не стремись осчастливить всех
Мы трансляторы: чем мы чище, тем слышнее господень смех

Мы оттенок его, подробность, блик на красном и золотом
Будем чистыми – он по гроб нас не оставит. Да и потом
Нет забавней его народца, что зовёт его по часам
Избирает в своем болотце, ждёт инструкции к чудесам
Ходит в Мекку, святит колодцы, ставит певчих по голосам

Слушай, слушай, как он смеется
Над собою смеется сам

(Полозкова)

Метель и снег, потом растаяло,
но, кажется, не в этом дело.
Во вторник мне читать Цветаеву,
а я опять не похудела.

Найти маршрут и точно следовать,
добиться четкости настроек.
Любовь? А что? Ну да, беседовать,
и – если нужно – через столик.

(Аня Логвинова)

Всем кому так не хватает солнца рекомендую посмотреть в эйчди самодельную аймуви постановку в двух бездействиях.

Бездействие первое. Мыс Фиолент.

Бездействие второе. Мыс Опук.

– Как-то становится холодно, может быть, найти дров?
– Антон, дрова в тебе!

Немного магии...

я стою в очереди 42 после контрола после регистрации на рейс 107 из домодедова в красноярск. Раньше я никогда не пересекала Урал, не стояла в дутых зимних ботинках, не покупала себе цветную куртку, не была так влюблена, не была так уверена, не получала приглашений на большой фестиваль, не летала ночью, не думала про вторую книжку, не была такой пугливой и счастливой одновременно, не была спокойна в аэропорту из-за киртана своего духовного учителя, не сидела в пятом ряду с длинными ногами, не путешествовала в узкой юбке, не была полностью 27-летней.

 

Завтра я обниму с утра самую прекрасную принцессу Настю Денисову и мы будем вместе читать стишки в воскресенье. Сегодня я всем сердцем хочу обнять тех, кто обо мне заботится. Потому что я верю, что меня будут любить и несовершенной, - такой, какой я привыкла последние двадцать лет быть. Конечно, я исполню все обещания и буду стараться все делать хорошо, но до понедельника у меня приключения.

В ноябре начнется все, о чем я мечтала и о чем вам долго рассказывала: много кулинарных курсов, подготовка в свадьбе, домашняя дружеская жизнь. То есть все уже идет, но теперь это, как и мантра по утрам - мое определенное занятие. Я бросила работать, мое время на три пятых принадлежит общению с равными.

 

У батареи дома сушатся шесть пар кед, с прошлой недели возобновились харинамы, Люса с Вадимов открыли веган-магазин, мой брат женился, меня позвали в крутую кулинарную школу, самый классный парень в Харе Кришна называет меня - чот не скажу, как называет. Теперь пора выключать телефон и спать в облаках.

(отсюда)

Я уже достаточно продолжительное время медитирую на тот факт, что в 27 лет я обнаружил себя занимающимся делом, которое меня не только не интересует, но и вовсе идет вразрез с убеждениями и принципами, по которым я считаю правильным жить. Я говорю о рекламе.

Мне совершенно не близка, смешна и немного противна вся эта наша риторика, типа: "Мы используем упаковку для создания момента радости, как начального пункта формирования позитивного потребительского опыта..." Но речь не об этом.

Кажется, я уже близок к осознанию того, что жизнь, которую мы имеем в данный момент есть прямой результат наших желаний (и действий). Знаю-то я это давно, но осознаю и принимаю только сейчас.
Все, что я есть, со всеми недугами, замалчиваниями и вечным откладыванием на потом самого главного – это результат всего того, что я делал всю свою жизнь. Неосознанное детство уже слишком далеко, чтобы сваливать на него все огрехи сегодняшнего. Даже за эти последние пять лет в Москве можно было совершенно иначе построить жизнь. И никто тут ни в чем не виноват, никто на меня никак не влиял, пока я сам не позволил всему, что случилось произойти. Чувак, это так.

Часто в разговорах, слушая стенания других, я говорю им (словно себе) – ну что же ты, все в твоих руках, бросай все, езжай куда-нибудь в Индию (сейчас это модно) и там думай, а лучше не думай больше никогда, а просто смотри как все будет складываться вновь. Я говорю это с иронией и вызовом, немного насмехаясь над слабостью собеседника (и себя), потому что знаю, что ни он, ни я не способен прямо сейчас встать с нагретого попой стула и выйти на дорогу в холодный и равнодушный сумрак. И этого делать не нужно. Не нужно выходить на дорогу, покуда ты просто не сможешь этого не сделать. Хотя это сугубо мой метод – намеренно не надумывать, не менять ничего от ума, а ждать, пока все само не случиться. Но это не значит сидеть сложа руки! По сути, самое сложное, хотя нет – самое главное в жизни (ах, Саша, какая высокопарщина), просто делать то, что ты делаешь. И все. Не думать, не планировать, не оправдывать, не загадывать и не увиливать. Просто осознанно делать. Здесь и сейчас. Каждый день.

Тут очень хочется привести цитату из старой колонки Воденникова, в газете Взгляд:

...Как мне сказала одна женщина, когда я рассказал ей о том, что сейчас у меня есть ощущение тупика, ощущение, что все поломалось: «Убери кухню».
«Просто убери кухню», – сказала мне она.
Не измени жизнь, не уйди с работы, не стань бессмертным, не начни заново (еще непонятно, на самом ли деле тебе это нужно), а просто подмети пол, вымой стаканы от пыли, разбери кухонный диван от книг...

И добавить немного от себя:
Найди в себе смелось и мужество признать, что все сбылось. Найди в себе смелость и мужество не мечать и не плавать в иллюзиях. Найди в себе силы прожить свой обычный день, а вечером, посмотреть на себя и сказать – ЭТО ЕСТЬ ТЫ.
И не нужно разбираться и что-то выяснять с собой (на это есть цитата Пелевина про жопу), все это лишь отвлекает и забирает силы, которых и так не много. Просто прими это сегодня. И завтра. И каждый день.

пойдем куда-нибудь. пойдем погреться.
в метро; и в книжный, если не закрыт.
у нас как будто долгое соседство
руки и сердца, корня и коры,
и братство одинаковых по росту -
так горячо, что кажется, теперь
короткое предзимнее сиротство
неощутимо,
но закроешь дверь,
развяжешь шарф и спрячешься лицом
в сырой рукав осеннего пальто,
и включишь свет. и коридор пустой.
и в нем соседства нет.

и братства нет...

А в аэропортах не успевают подкатывать трапы к бортам,
Все куда-то торопятся, не понимая, что они уже там!
(БГ)

Мне отчетливо запомнился мой первый обеденный перерыв в ЛеоБернетт, и я всегда о нем говорю, когда речь заходит о путешествиях.
Я пришел работать из одного международного рекламного агентства в другое и мои новые коллеги позвали меня есть. Мы спустились в столовую, купили еду, сели за стол – и началась беседа. Кто-то недавно вернулся из Кубы, а кто-то вот-вот отбывает в Тайланд. Естественно, среди обедавших нашлись и те, кто тоже был на острове свободы и те, кто уже не раз отдыхал в Тае. Текст полился рекой. Букинги, острова, цены, впечатления. Безумная пино-калада, божественные манго, две звезды, три звезды, бунгало прямо на пляже, добродушные тайцы, нагловатые кубинцы, трансферы и брони, кухни и валюты, фауна и флора... Я молчал.
Конечно, мне было нечего добавить, да. Я нигде не был. К тому же, я не знал еще никого из собеседников. И, скучая, я думал о том, что люди говорят об одном и том же. Один и тот же текст – офисники на обеде. 

Мой загранпаспорт до сих пор девственно чист, но у меня есть ощущение, что я уже объездил полмира по рассказам коллег. Все впечатления стандатизированны и повторяются из уст в уста. Конечно, скажите вы мне, как можно сравнивать рассказы с личным опытом?! Нельзя. Просто я не совсем уверен, что этот личный опыт нужен (мне). И я не понимаю это адово стремление всех и вся куда-нибудь уехать...
– Ну как же, неужели тебе неинтересны другие культуры, другая жизнь? – спрашивают меня, сталкиваясь со скепсиом в моих интонациях.
Да я не отрицаю того, что все это, может быть интересно. Просто мне непонятно, почему этот интерес и стремление путешествовать должен присутствовать обязательно во всех. Некий маст хев, стандарт современного жителя Москвы. Он получает свои 50 тысяч, выплачивает кредит за машину и все время между отпусками занимается тем, что планирует следующий отпуск. Что-то бронирует, выкупает, оформляет... и непрерывно об этом говорит. Сначала говорит о том, как вот он куда-нибудь поедет, а потом говорит о том, как он туда вот съездил. И это напоминает ту же работу, только работу про отдых.

Я три года подряд проводил летний отпуск в одном и том же месте. Очень вероятно, что четвертый – проведу там же.
Тбилиси, Баку и Алма-Аты мне интересны больше, чем Пхукет, Париж и Амстердам.

– Может быть, мне просто хватает... – недавно предположил я, разговаривая на эту тему со Справцевой. 
Хватает чего-то, за чем люди летят и едут. Или еще проще – мне это не нужно сейчас. 
Я понимаю, что жизнь в больших городах настолько скудна, работа всем столь ненавистна, что сходить в магазин осталось для нас последним развлечением. Все эти чиптрипы и турпоездки тоже напоминают магазины. Люди покупают одни и те же эмоции и впечатления, потому что их нет в обычной жизни.

Женя меня водил на "Последнюю сказку Риты" на прошлой неделе, после фильма мы болтали и я его спросил:
– Представь себе, что ты уже приехал, вот оно это место, о котором ты мечтал, ты – тут. И тебе нечего хотеть, у тебя есть все, что нужно и ты занимаешься тем, ччем хотел. Прямо сейчас – все сбылось. Что тогда? Что в этом случае у тебя останется?
– Пустота, – ответил мне он.

По морю плыть, по переулкам ехать,
Открыть глаза, в подушку нос уткнуть...
Какую ты себе избрал потеху,
Такой себе повесил крест на грудь.

И если кажется, что все необъяснимо,
Зачем, подумай, что-то объяснять?
Дни все равно, как ветер, дуют мимо,
А жизнь рябит, как водяная гладь.

Ведь ни о чем тебя никто не спросит,
Не объяснит, за руку не возьмет.
Глаза откроешь - всюду только осень
Но и она когда-нибудь пройдет.

Все как песок в часах без дна и крыши,
И в точке где движение идет
Остановись, замри и ты услышишь
Дыхание. Дыхание свое.

© neprostoi (весь)

 

Самое большое заблуждение заключается в том, что люди думают, что они ДОЛЖНЫ практиковать, должны стремиться к чему-то. Когда человек что-то должен – он не может быть свободен. Это старый как мир трюк ума. Я буду практиковать, и за это меня наградят чем-то очень ценным. А если не буду – накажут. Следовательно, я должен выполнять все предписания, постоянно суетиться и заботиться о своих достижениях. Мне нужны авторитетные подтверждения того, что я хоть чуть-чуть приблизился к главному призу. Мне нужны похвалы и поощрения. Они – двигатель моего продвижения. Но факт заключается в том, чтобы ты ни делал, тебя ни наградят, ни накажут. Это значит, что ты свободен. Можешь лезть вон из кожи – все равно ты не станешь от этого ни лучше, ни хуже. Ты был и будешь тем, кто ты есть на самом деле. Никем другим ты быть не можешь. А значит – ты свободен. А если ты свободен, то тебе больше не к чему стремиться. Попробуй хоть на секунду представить, что тебе не к чему стремиться. Что тогда? Тогда ты оказываешься в открытом космосе без направлений и ориентиров. Тебе некуда идти. И все, что тебе остается – это познавать то, что есть. Жизнь. Это я и имел ввиду. До тех пор, пока ты стремишься делать то, что говорю я или кто-то другой, тебе просто некогда осознавать. Ты слишком занят, чтобы жить. 
(Отсюда...)

Мне нож по сердцу там, где хорошо,
Я дома там, где херово... (БГ)

Я всегда учился принимать жизнь, такой как она есть. В какой-то момент, стало понятно, что от жалоб и сожалений нет никакого толку, а энергии они потребляют много. Получается, что смирение - наиболее выгодный и рациональный путь. И я учился мириться.
Я мирился со своим неблагополучным детством, мирился с отсутствием заботы и ласки. Всю школу мирился с ощущением неуместности, с чувством, что я лишний. Меня называли подкидышем, потому что я ушел от мамы к бабушке с дедушкой и они были вынуждены принять меня (мне было 11 лет и это было моим первым серьезным решением).
Потом, после школы, я мирился с необходимостью работать, потому что знал, что надо, и что я никому, кроме себя больше не нужен.

Приехав в Москву - я вынужден был мириться с любовью, которая вдруг случилась, и вдруг оборвалась (мне так казалось тогда). Было сложно и больно принять факт, что человек, которого ты вдруг полюбил (так неожиданно и так ошеломительно) с тобою несчастлив и его нужно отпустить и желать ему счастья всем сердцем. И молиться за него.
И я смирился с этим.

Я мирился с задержками зарплаты, с дурацкой работой, с какой-то зыбкой, порою слишком вертлявой жизнью. С шумными соседями, с маленькими комнатами, с несерьезностью или, наоборот, избыточной важностью. С пониманием и непониманием своей доли, судьбы, пути, смысла. Мирился с тем, что постоянно приходиться мириться и идти на компромиссы... Как вдруг, это закончилось.

Пришел комфорт и ясность.
Вдруг я обнаружил, что все вокруг так, как я хочу и мне не нужно ничего претерпевать. Все - правильно.
Я принимаю ванную так как хочу. Я ем то, что хочу. Я захожу в магазин и покупаю то, что хочу. Я ложусь спать во столько, во сколько хочу. У меня йога и английский, потому что я так хочу. У меня простынь и пододеяльник такие, какие я хочу. Я сам все это выбрал и мне это все нравится. 

Это немного диковато звучит, но у меня никогда такого не было!
Мне все время казалось, что вот я тут барахтаюсь, стараюсь, но обстоятельства всегда вынуждают - то там немного уступить, то тут немножечко потерпеть, то вот здесь, понимаешь ли, над тобой неизбежное НАДО... И оп - все становится хорошо.

Наверное, так приходит взрослость. Ощущением, что не обстоятельства управляют твоей жизнью, а ты сам управляешь ею. И вот посмотри - на 27м году жизни ты, наконец, уладил базовую бытовую ее составляющую. Все это было не зря. У тебя, наконец-то твои тапочки, твоя атмосфера, твоя еда, только тебе принадлежащие выходные - у тебя все удобно. Валяйся в кровати! Купи какой захочешь сыр и креветки! Скачай и посмотри фильм! Не делай ничего! Делай что хочешь!!! Наконец-то!!! Ура!

С этим новым, интересным ощущением, которое так приятно осознавать,
я провожаю это бархатное октябрьское воскресенье и благодарю его, себя и всех вас.

Воспаление хипстости.

Приходил в гости Сережа – восхитился нашей квартирой и сказал, что он такой, наверное, не заслуживает.
И я стал думать, а заслуживаю ли такую я? 
Я четко всегда на все свои неприятности сам себе говорю, что мол, Саша, вот сейчас ты получаешь по заслугам. Так тебе и надо!
А вчера шел с работы и вспомнил, как Корнева мне сказала, когда приезжала в гости в Дом на набережной, что ну пора уже научиться воспринимать подарки судьбы, как подарки, а не как заслуги. Не думать за что они и почему и когда прекратятся.
Думаю, это хорошая позиция – все неприятное воспринимать как заслуженное, как пространство для работы.
А к хорошему – относиться как к подарку и больше не думать над этим. Разве что, спасибо говорить.

Поэтому – спасибо. И за квартиру эту и за Чесовых. И за английский, которым я, наконец, занялся. И за йогу. И за работу чудесную настолько, насколько вообще может быть чудесной работа. И за то что жив и пока что способен кому-то что-то отдавать. И за то, чего нет – спасибо тоже.

Наверное, это самая главная благодарность в жизни – благодарность за то, чего нет.

Наступила пора дней наслаждения жизнью.
Приятная осенняя прохлада, постоянно принимающийся легкий дождь, крупные желтые листья, мокрый асфальт и созревшие каштаны... Но это все за окном, куда лишь иногда открываешь окно, чтобы проветрить. 

А дома – неторопливое осеннее воскресенье... Горячие блинчики с абрикосом, сметаной и авокадо. Бархатный зеленый чай. Серия Симпсонов, на разбросанных подушках. Иманджинариум. Простые разговоры, ароматный попкорн. Прогулка в магазин. Таинство выпекания фокаччи с маринованными опятами, спаржей, маасдамом и луком-пореем. Чай с кардамоном...

Впереди анисовая ванная и какой-нибудь няшный фильм.
Блин, кто б еще выучил английский!

Саундтрек должен быть таким Senor Coconut and His Orchestra – Simoon.

Я радуюсь запрету на курение во внутреннем дворе нашего БЦ. Оскорбленный Паша, проходя мимо меня:
– А я посмеюсь над тобой, когда запретят есть спаржу на рабочем месте! И репейник...
– Почему репейник, Паш?
– Э-э, ну чем ты там еще питаешься?...

Я не знаю. Что солнечный пляж,
Что один на холодной земле...
Сколько облаку этому дашь,
Что все время приходит ко мне?

Я не вижу. На руки смотреть,
На плечо, на ключицу, скулу...
Что со мной остается насмерть,
Если все обновится к утру?

Понимаю. Лаванду-траву,
Зверобой и ромашку, чабрец
Сам себе перед сном заварю
Сам с собой навсегда, наконец.

Точно знаю, что буду всегда.
Кто б меня, кого я б не любил,
Жизнь была и текла до меня,
Я до жизни тем более был. 

© neprostoi (весь)

Новая квартира и совместное хозяйствование с Чесовыми постепенно выходит из бетта-режима. Еще пару недель и запустится на полную мощь. Как я сам о себе остроумно заметил, видимо, в свои 27 мне уже хочется некой семейности. Но так как свою семью я едва ли заведу – приходиться паразитировать на чужих. ;)
- - -
Желание ботинок за семь тыщ и трата в Икее на девять – уже не так катострафически воспринимаются. Благо кредитная карта позволяет тратить деньги, которые еще не заработал. И я не могу понять, все дело в отношении или в бюджете? Еще я, конечно, очень стараюсь не тратить там, где и не нужно. Давно уже не курю, в клубы не хожу, в ресторанах питаюсь гораздо реже. С другой стороны, занятие йогой, вские фрукты и натуральное питание – занимают соразмерную (ли) часть бабла... Одно могу сказать точно – с деньгами сейчас лучше, чем когда-либо.
- - -
Лето в этом году без истерик. Не жаркое. Флегматичное такое. Первую половину его до отпуска я ждал отпуск, а после отпуска ждал переезда. Надеюсь, хотя бы осенью, которая так просто обрушилась, обойдусь без ожиданий.
- - -
ЛеоБернетт – лучшая работа. Надо бы помалиться на нее.
Вообще мне нравится, что каждая моя последующая работа оказывается лучшей. Хорошая тенденция.

....осенью я тоже часто вспоминаю больницу, но уже на Каширке. вот этот холод и маму, которая использовала любой повод, чтобы меня проведать. помню как_то вечером в четверг - а приёмными были только среда субб воск - она принесла мне специальное детское питание - то сухое, такую невыносимую кашу - а я как раз домывала полы. мне было очень грустно, поэтому я хотя бы полы бралась мыть, чтобы отвлечься. потому что из_за веса меня ни на какие зарядки лечебные не брали. мама сильно похудела за то время, до сих пор такая осталась маленькая худая - так за меня переживала.
ещё мама приносила мне разные вещи. особенно много из Левис. думала порадовать меня хотя бы какими_то вещами. сейчас Левис стал другим - там много таких распашонок стало - а тогда Левис был более строгий. так у меня появились джинсы немного клёш - до сих пор мне подходят, но я их не ношу, две хлопковые кофты с длинными рукавами - лиловая и голубая, главное - синее пальто с капюшоном. однажды меня взяли на улицу вынести мусор. какое это было счастье. поздно вечером - была осень как раз - мы шли по улице, я была в этом пальто в капюшоне, а потом - сняла капюшон - как же мне стало холодно. я же тогда уже месяца два не выходила практически на улицу и сильно мёрзла поэтому на улице. а однажды я простудилась в больнице, уменя была температура и меня не пустили гулять. я жутко переживала и мы с мамой сидели в этом закутке для свиданий, таком тамбуре и смотрели в окно, а все другие шли гулять.
это пальто у меня до сих пор, оно мне очень идёт и я даже его иногда надеваю. сейчас я тоже очень мёрзну почему_то сегодня особенно.
а однажды - когда мы вышли с мамой погулять - мы пошли в парикмахерскую. я совсем заросла. и меня постригли так - кандово, ужасно - но я была и этому рада. потом скептически ухмыляясь в курилке на - ах Аня с тебя надо иконы писать. чуть не разрывало меня от таких комплиментов.
я тогда вообще не улыбалась. и потом долгое время не могла улыбаться. это сейчас у меня же - нормально с чувством юмора- но вот эта грусть, она никуда не уходит. никуда и никогда.
ещё когда мы гуляли с мамой - мне чаще хотелось просто идти с мамой по аллее - и никуда не заходить. просто побыть немного с близким мне человеком. но мы иногда заходили попить кофе - там какое_то кафе было, а кофе в больнице не было вообще. и иногда в магазин ВИЗАВИ - что_то бессмысленно перебирать.
я никогда не забывала о том, что я лежу в больнице. кроме того от лекарств я плохо ходила. так медленно и словно - ржаво. я не огла нормально поворачиваться - только всем корпусом. руки у меня дрожали. ноги тоже. и потом долгое время - тряслись.
это всё возводило меня словно в ранг инвалида. и я очень расстраивалась из_за этого. думала - что так теперь будет всегда. вот так плохо.
почему_то у меня часто вот это - навсегда. особенно когда плохо. почему_то когда - хорошо- вот это навсегда не отпечатывается.. а плохо - всегда пожалуйста.
вечером в больнице смотрели телек. и я немного. там были тогда танцы на льду, а после новости я смотрела, когда все расходились. там был Путин по новостям. ещё я играла на ф_но в больниче и читала больным стихи. особенно всем нравился Воденников, а на Бродском все унывали немного. только некоторым Бродский нравился. и Гандлевского я тоже там читала.
прямо где_то по часу каждый день я что_ то читала. всё было лучше, чем плакать.

- У меня с сегодняшнего дня эксперимент. Отдал айпод и теперь интересно сколько же я протяну без айос-устройства?
- Без инстаграмчика?! О нет ) Ебани айфончик в кредит. Милое дело!

Сегодня утром ехал на йогу по Крымскому мосту и подумал, что ведь вообще никто не знает
каково это - быть мною...

1.
– Я тут перебирал ключи и обнаружил ключ от подъезда Дома на набережной и ключ от квартиры Соседа.
– Ох, Саш, ты просто наполнен интересными историями! – ответил мне Витя ;)

2.
– Смотрите, вот с этой убогенькой спортивной сумкой я шесть лет назад приехал в Москву!
– А теперь, смотри сколько нажил барахла...

Этот отпуск бьет рекорд по степени запечатленности его на различные носители.
Я брал с собой Хольгу и GoPro + Аня еще отфигачила 12 пленок! Как все это проявлять и осваивать  – непонятно.
ГоуПро я взял, в основном, чтобы снимать подводное видео, которое тоже еще нужно отсмотреть и смонтировать.
Оказалось, что эта малышка еще и фотает ничо так. Что-то среднее между мобильником и стиральной машиной.

В общем, посмотреть есть на что, поэтому нужно

смотреть...

...услышать, как слышишь в детстве. Музыку – любопытную, оптимистическую, простую и не дающуюся в руки,
как зов мелодии, пронизавшей летнюю ночь. Расширяющиеся квадраты смеха и восторга.
Все танцуют, просто танцуют.
И вдруг кто-то оказывается выманен, как мотылек или светлячок, в искаженное спокойствие.
Зал, увешанный цветными огнями, меркнет – как будто уходишь в высокую траву, и тебя манит другой зов –
милый сердцу звук, как скрипка в цвету.

(Патти Смит, "Собиратели Шерсти")

Когда пересматриваешь жизнь, будто слайдами на старом (но верном) проекторе, думаешь – ну вот еще...
Потом отвлекаешься, вертишься, несешься и - оп - вот еще одна пачка слайдов, открытое окно и равнодушие.
И есть только ты – со своей внутренней грустью или счастьем (не важно). И все.
И в этот момент острого осознавания собственного наличия – ты смотришь Богу/Миру/Самомусебе прямо в глаза.
И все понимаешь.

А потом отвлекаешься и вертишься опять.
И все почти пропадает и меркнет, пока ты вновь не обнаруживаешь себя с пачкой слайдов посреди безразличной вселенной.
И так может статься, что ты вдруг понимаешь, что пачка эта – последняя. Да и не пачка уже это вовсе, а так... две-три картинки.
И самое главное – ты понимаешь, что все это было не ради них.

Ну ладно ;) На самом деле все не так прямолинейно. Есть разные дорожки-лазейки, да и что это была бы за жизнь, если бы ее можно было выразить одной иллюстрацией (не важно какой). Все гораздно многограней и удивительней (и пиздецовей).

Такое у меня настроение перед отпуском, о котором я уже и так слишком много говорю.

Здесь так душно пахнет Садовым кольцом и цветущими липами. Здесь всегда очень чисто и безлюдно, а немногочисленные прохожие (жильцы соседних домов) всегда очень легки и непринужденны. По утрам здесь бывает свежесть, после которой крупные капли росы молчаливо сгорают под первыми лучами, наполняя воздух легким дымком благополучия. Я безгранично благодарен этому месту.  Жить здесь было по-настоящему приятно, хотя и непросто, порой. 

Нашу квартиру на Якиманке продают. Нам нужно съехать 22 июля, ровно в тот день, в который заканчивается мой отпуск, а вместе с ним один из самых лучших периодов моей жизни. Период, в который ко мне пришло понимание мироустройства и понимание пути. 
Еще, конечно, люди. Любимые мои пиписяндрики. Это невероятная удача и подарок судьбы встретить таких друзей. Эти три года они были мне семьей. Рядом с ними я чувствовал себя дома. И я знаю как каждый из них будет вспоминать меня. И я знаю, что теперь, этой веселой, молодой и задорной историей мы связаны с ними навсегда. И целое море тепла разливается внутри и снаружи.

Спасибо.
Спасибо за это.

те берега которые ничуть
не уступают небу или раю
нам вряд ли будут по плечу
с сиреневыми ивами по краю

как говорить когда сдавило вздох
и воздух груб как первое прощанье
на всё про всё один крылатый бог
с его чудесными вещами

как маленькая жизнь трепещет дождь
нам уходить а мы стоим у двери
во влаге вся листва и не поймёшь
кому позволить а кому не верить

так чувствуешь взбуханье жарких вен
нам вытерпеть любовь и не вернуться
и голос дрогнет превратившись в тлен
и небеса высокие прольются

-

где куст сирени явен и велик
и душен свет до спазма мозгового
туда все речи ангелов вели
но нам не обещали разговора

прекрасен мир и нет ему конца
в тазу вода застыла дождевая
тень яблони касается лица
меня совсем уже не узнавая

прольётся дождь в ладони лопухам
здесь человек конечен и не кратен
и некого обнять сухим рукам
перебирая сыпь родимых пятен

идёт дыханье к смерти напрямик
и слышен голос за чертой печали
бессмертен тот кто прежде всех возник
но возвращенья – нам – не обещали

Радуюсь жизни как идиот.

Сначала я шел по улице, весь такой красивый с бадминтоном, торчащим из сумки, и думал, что если бы я такого увидел на улице, то точно не пропустил! Познакомился бы под любым предлогом. Потом пошел дождь и мне пришлось зайти в ЭльПатио на Кропоткинской. Там оно красивое и в неочевидном достаточно месте. Я выпил черный чай и немного бехеревки.

Подходя к дому под оглушительный раскат грома, я вспомнил как мы слушали гром тогда, просунув руки сквозь решетку балкона в нежную, только что отцветшую яблоню. Был ливень, и мы размышляли, что в общем-то от зала и оборудования в музыке много чего зависит. Вот гроза, посмотри, в каком масштабном и великолепном зале происходит. А ты заметил, что и исполнитель, здесь, тоже не самый плохой... Поднимаясь по лестнице я подумал, что некоторые воспоминания со временем не выветриваются, и остаются навсегда. 
Именно они, в конце концов, и становятся моей жизнью.

Очень важно что мы и кому говорим. Наши слова намного важнее, чем мы думаем. Я понял это, поговорив с одной женщиной, которая выжила в концлагере Аушвиц. Она попала туда, когда ей было пятнадцать, а ее младшему брату было восемь. Родителей они потеряли. Она рассказала мне:
– Мы ехали в поезде в Аушвиц. Я посмотрела вниз и увидела, что мой брат потерял башмаки. И я крикнула ему: "Ну что ты такой тупой! Не можешь беречь свои вещи!" Кринула так, как может только старшая сестра кричать на младшего брата...
К сожалению, это было последнее, что она сказала ему в этой жизни. Больше она его не видила. И он не выжил. И когда она выбралась из лагеря, она дала клятву, что никогда не скажет того, что могло бы стать ее последним словом.
Можем ли и мы так жить? Наверное, нет. Наверное, это было бы неправильно, но мы могли хотя бы попробовать!

Отсюда

На самом деле, полагать, что ты что-то из себя представляешь – большая ошибка и глупость. Это одна из главных ловушек современной реальности, которая мешает видеть мир таким, какой он есть и высасывает всю твою энергию. "Смотри, – говорит папа-хомяк маленькому хомяку-сыну, указывая на поилку и колесо для беготни по кругу, – скоро это все будет твоим!"
Как только обнаруживаешь, что ты, в действительности, совершенно никто и никогда никем не был и никогда никем не станешь – сразу повляется легкость – как будтно бы груз с плеч. Уф, ну наконец! Ты словно сам себя освобождаешь от ненужной совершенно необходимости что-то выделывать, становиться кем-то, прыгать выше головы. Ведь то, чем сейчас представляется успех и реализация человеческой жизни в умах людей – не имеет ничего общего с личным твоим смыслом и замыслом. Нам указывают на стадарты и мы слепо их принимаем, только потому что у нас нет возможности посмотреть вне их. Мы радуемся и думаем, что делаем что-то важное, на самом деле тупо растрачивая время и силы. При этом еще считая себя кем-то ;))) Звучит парадоксально, но за примером не нужно далеко идти, достаточно просто взглянуть на то, что делают люди вокруг и на то, что делаешь ты. Ради чего столько тратится сил, времени, болтовни и бумаги?..

Быть никем в этом круговороте пустоты практически подвиг и большая работа. Не свалиться, не обрушить себя во всю эту муть, в которой ты то по макушку, то по брови, то опять по макушку. А уж выбраться от туда, хотя бы по шею и, может быть, грудь, удается таким единицам, до которых мне (и тебе, и тебе) еще так далеко, и с каждым днем, и с каждой поездкой в Ашан – становится еще дальше.

Но, только это и есть путь, которого по-настоящему достойно твое появление на этот вот свет!

Это было не напутствие и умные домыслы. Это было мое толкование песни "Тайный узбек" БГ.
Ведь бессмысленно делать вид, что ты кто-то тругой, когда Тайный узбек уже здесь.
Он тут, внутри тебя.
Внутри каждого.

Бывает так, что жаворонок
Или другая птица
Ляжет на ветер крыльями
Так, чтобы не шевелиться,
И парит над землею,
Вовсе не двигаясь с места -
Словно бы у нее
Каникулы или фиеста;
И до того, что внизу,
Ей нет никакого дела,
Потому что она потеряна
В Том, для чего взлетела -
И, видя это, мы тоже
Замираем, чувствуя сами,
Что Автор Полета и Неба
Смотрит ее глазами.

Я вышел из книжного на Воздвиженке в душный и моросящий июньский вечер и вдруг почувствовал себя благополучным московским подростком с романом Селинджера в холщовом рюкзаке и СигурРос в айподе. От легких шагов по зеркальному от дождя асфальту тряпичные кеды быстро стали промокать от чего этот подросток мгновенно заполнил собой всю бездну моего сейчас. Не хватало только сигареты в руке...

На Большом каменном мосту я шел по бордюру, отделяющему ручей тротуара от застрявших в вечерней пробке машин. Я улыбался и, раскинув руки в стороны, балансировал на узком бордюрном камне как раз в такт игравшей в наушниках музыке. Кто-то из сидящих в коробках авто даже улыбнулся в ответ.

Я повернул на Якиманку и зашел в свой любимый Волконский: неаполитанский шассон и булка Дантель с маслинами.

И вот я уже возле возле дома, и прежде чем зайти в подъезд, я несколько минут постоял докурил сигарету, наблюдая за тем, как медленно очищается безупречное небо, после того как с него пролилось прохладное бремя дождя.

И если бы я и впрямь был подростком, то воздушный и нежный как летнее утро шассон я отдал бы маме.

Хемуль, который любил тишину.

Питер, май, фишай.

Первое тепло, свежая зелень.

У каждого есть своя форма жизни, обитания в разном пространстве..
С этим не поспоришь, конечно, зачем, когда итак - прекрасным..
ты меня называешь, а я думаю, чем заслужил я, чтобы так называли меня?
Меня зовут Олег, мне 22 года, и я научился любить - твою шею, глаза,
твою суть (всю такую опасную)..

но совсем не опасным, - горячим, прохладным, таким чудотворным..
ты родился и рос, в ожидании новых (отдельных), твоих странных людей -
всё сбылось, ты потом написал в белоснежном стихотворении,
среди разных волос - я увидел тебя, и не смог удержаться,
захотелось остаться, обнять, и быть целым..

А потом январи, в марте солнце, и летние грозы..
В октябре мы нашли наше утро, в Венеции отблеск..
от воды, Канареджо и хлеб, расплывалось сознание после..
но ведь я тебя спас, я к тебе приходил лишь один - светлым, взрослым..

Хорошо что в Париж, мы слетали и видели Сену..
В песнях громких, в огнях магазинов, мы шли, не скрывая что вместе..
И потом нам апрель показал - в своём белом цветенье..
Что всегда хорошо - когда видишь дорогу и дом, когда друг друга ценишь.

(Олег Васенин)

Егор – человек и арт-объект.

я помню это было где_то в начале девяностых
мы ехали отдыхать на Клязьму всей семьёй
у меня в кармане лежал пластиковый сиреневый ослик
почему_то мне хотелось чтобы он всегда был со мной

спустя много лет когда речь заходила о человеческом счастье
и кто_то скептически улыбался а кто_то мне как дуре начинал объяснять
что дело в химических процессах а мы всего навсего его части
я хотела сказать об ослике но не знала как об этом сказать

(Аня Цветкова)

Если проявлять слайдовую пленку по кросс-процессу, результат может быть самым неожиданным.

Монашеская келья.

Вот тополь отцветет и полетит по свету
Серебряным пушком на крыши и дома.
И я когда-нибудь, винуясь воли ветра,
В степь выйду босиком, да и сойду с ума.

Что завтра, что вчера, что двести лет минуя,
Жизнь протекает в нас то струйкой, то ключом.
И лишь один вопрос меня интересует:
Куда ведет окно за маминым плечом?

Оттуда светит свет и прилетают птицы,
И, может, где-то там я в старости умру...
Моя задача здесь однажды раствориться
В цветущей пустоте, случайно, по утру.

Когда цветет ковыль, каштаны отцветают
И лето только что проснулось и молчит,
Я думаю, что Бог меня оберегает,
Лишь потому что сам в моей груди стучит.

© neprostoi (весь)