Что я буду делать без тебя
Пропадает молодость моя
Возле дома твоего
Из-за счастья своего
Плачу и рыдаю дорогая

Каким меня ты ядом напоила,
Каким огнем меня воспламенила?
Ну,дай мне руки нежные
И глаза безбрежные,
Молодые трепетные губы

Ефрем Амирамов

Аркадий Северный

Глеб Романов

Комар

Константин Беляев

Одесситы 70х

Новиков Сергей

Юрий Востров

Константин Королев

неизвестный

Там в семье прокурора, в безмятежной отраде,
Жила дочка - красотка с белокурой косой,
Как отец, горделива и прекрасна собою,
С голубыми глазами и открытой душой.

Было ей восемнадцать, никому не доступна,
Понапрасну ребята увлекалися ей -
Никогда не посмотрит, не подарит улыбки?
И с каким-то презреньем все глядит на парней.

Но однажды на танцах горделивый и быстрый,
К ней шикарно одетый подошел паренек -
Горделивый красавец из преступного мира,
Поклонился ей в ноги и увел за собой.

Было много там водки, было много веселья,
Только вдруг отчего-то загрустил паренек:
Ничего он не хочет, ничего не желает,
Только тело красотки, только водку лишь пьет.

Но судьба воровская меняется часто:
То тюрьма, то свобода, то опять лагеря...
И в один понедельник, в этот вечер ненастный,
Он спалил на бану, и ее, и себя.

Там за красным столом, одураченный дымом,
За стаканом стакан воду пьет прокурор,
А на черной скамье, на скамье подсудимых,
Сидит дочка красотка и молоденький вор.

Попросил он свободы попрощаться с женою,
Попрощаться с женою на одну только ночь,
И отец согласился, обливаясь слезою,  
Ведь не думал отец, что судить будет дочь... 

Петлюра

Магаданское небо

Ира Зима

За городской канавой, на слободке
Был приглашен я в дом к одной молодке.
Не помню дом, не помню, улица какая,
А только помню, шо сабачка била злая.

Когда вошел я в дом, совсем уже темнело,
Ее сабачка признать мне не хотела.
И хто такой, фамилий-имя не спросила,
И так не вежливо за сзади укусила.

Бежит хозяйка и кричит "Держите вора"
И закрывайте все ворота на запоры.
В руке у ней была агромная дубина
И ею стала знакомить мою спину.

А била так,что все трещали кости.
За шож Ви бьете? Ведь я пришел к вам в гости!
Зачем я шёл сюда, стою и задыхаюсь?
Ну а она мне говорит: - "Я извиняюсь!"

В квартиру я вошёл, дрожа, как лепесточек,
С трудом протиснулся в какой-то уголочек,
Занял свободного там стула половину
И вот такую увидал я там картину:

Какой-то парень с большим чубом на гармоньке
Сидел и рипал очень жалобные польки,
Всё там дрожало - даже стёкла вылетали -
А это парочки так славно танцевали.

Из них там пьяных было больше половины,
Стеной у каждого повыпачканы спины,
Все жрали семечки, курили и плевали,
Словами скверными друг друга называли.

Вдруг танцы сразу прекратили,
Втащили стол туда и скатертью накрыли,
На нём поставили стаканчики, бутылки,
И у сидящих зачесалися затылки.

На спирт, напитки все набросилися скопом,
В утробы лились самогонные потоки,
В момент все хлопцы и их дамы-примадонны,
Как говорится, стали "в доску Спиридоны".

Таких традиций есть в одесской молодёжи:
Понапиваться и набить друг другу рожи,
И как гласит дедовская старинка,
В итоге началась на вечере волынка.

Под стол забрался я, смотрю - о Боже!
Порасцарапали друг другу хлопцы рожи,
Носы разбиты, перепачканы манишки,
На лбу набитые у них большие шишки...

И как трамвай одесский движется ночами,
Все наши хлопцы стали з синими очами...
Я ж ко двору сбежал, чтоб от стыда и срама...
Вот вечеринки этой полная программа!

Прибыла в Одессу банда из Амура,
В банде были урки, шулера.
Банда занималась темными делами,
И за ней следила ГубЧеКа.
Верх держала баба, звали ее Мурка,
Хитрая и смелая была.
Даже злые урки - и те боялись Мурки,
Воровскую жизнь она вела.

Вот пошли провалы, начались обвалы,
Много стало банде попадать.
Как узнать скорее, кто же стал шалявым,
Чтобы за измену покарать!
Раз пошли на дело, выпить захотелось,
И зашли в шикарный ресторан.
Там сидела Мурка в кожаной тужурке,
А из-под полы торчал наган.

Чтоб не шухериться, мы решили смыться
И за это Мурке отомстить
В темном переулке встретили мы Мурку
И один из банды говорит

Мурка, в чем же дело, что ты не имела,
Разве я тебя не одевал?
Кольца и браслеты, юбки и жакеты,
Разве ж я тебе не добывал!
Здравствуй, моя Мурка, здравствуй, дорогая,
Здравствуй, моя Мурка, и прощай.
Ты зашухерила всю нашу малину,
А теперь маслину получай!

Б.Рубашкин

Л.Утесов

К.Сокольский

к\б "Мамины дети"

Братья Жемчужные

Алеша Димитриевич

В.Высоцкий

Я помню тот Ванинский порт
И крик пароходов угрюмый,
Как шли мы по трапу на борт
В холодные мрачные трюмы.

На море спускался туман,
Ревела стихия морская.
Лежал впереди Магадан,
Столица Колымского края.

Не песня, а жалобный крик
Из каждой груди вырывался.
«Прощай навсегда, материк!» —
Хрипел пароход, надрывался.

От качки стонали з/к,
Обнявшись, как родные братья,
И только порой с языка
Срывались глухие проклятья.

Будь проклята ты, Колыма,
Что названа чудной планетой.
Сойдешь поневоле с ума,
Отсюда возврата уж нету.

Пятьсот километров — тайга.
В тайге этой дикие звери.
Машины не ходят туда.
Бредут, спотыкаясь, олени.

Тут смерть подружилась с цингой,
Набиты битком лазареты.
Напрасно и этой весной
Я жду от любимой ответа.

Я знаю: меня ты не ждёшь
И писем моих не читаешь,
Встречать ты меня не придёшь,
А если придёшь — не узнаешь…

Прощай, моя мать и жена!
Прощайте вы, милые дети.
Знать горькую чашу до дна
Придется мне выпить на свете!

Дина Верни

Группа Эшелон

Неизвестный

Михаил Гулько

Юз Алешковский

Дина Верни

Высоцкий

Аркадий Северный

Слава Вольный

Усманский Алёша

М.Гулько

гр Белый день

Виа Орион

Курские соловьи

Четвертые сутки пылают станицы,
По Дону гуляет большая война.
Не падайте духом, поручик Голицын,
Корнет Оболенский, налейте вина.

Где-то их тройки проносятся к Яру,
Луна равнодушная смотрит им вслед.
А в комнатах наших сидят комиссары,
И девочек наших ведут в кабинет.

Мы сумрачным Доном идем эскадроном,
Так благослови ж нас, Россия-страна!
Корнет Оболенский, раздайте патроны,
Поручик Голицын, надеть ордена!

Ведь завтра под утро на красную сволочь
Развернутой лавой пойдет эскадрон.
Спустилась над Родиной черная полночь,
Сверкают лишь звездочки наших погон.

За павших друзей, за поруганный кров наш
За все комиссарам отплатим сполна.
Поручик Голицын, к атаке готовьтесь,
Корнет Оболенский, седлайте коня.

А воздух отчизны прозрачный и синий
Да горькая пыль деревенских дорог...
Они за Россию, и мы за Россию, -
Корнет Оболенский, так с кем же наш Бог?

Мелькают Арбата знакомые лица,
Хмельные цыганки приходят во снах.
За что же мы дрались, поручик Голицын?
Что толку теперь в боевых орденах?

Напрасно невесты нас ждут в Петербурге.
И ночи в собранье, увы, не для нас.
Теперь за спиною окопы и вьюги,
Оставлены нами и Крым и Кавказ.

Над нами кружат черно-красные птицы,
Три года прошли, как безрадостный сон.
Оставьте надежды, поручик Голицын,
В стволе остается последний патрон.

А утром, как прежде, забрезжило солнце,
Корабль Император застыл, как стрела.
Поручик Голицын, быть может вернемся?
К чему нам, поручик, чужая страна?..

Подрублены корни, разграблены гнезда,
И наших любимых давно уже нет.
Поручик, на Родину мы не вернемся...
Встает над Россией кровавый рассвет.

А. Малинин
Жанна Бичевская
Миша Гулько

Звездинский М.
Аркадий Северный
Группа Американка

Я помню тот Ванинский порт
И крик пароходов угрюмый,
Как шли мы по трапу на борт
В холодные мрачные трюмы.

На море спускался туман,
Ревела стихия морская.
Лежал впереди Магадан,
Столица Колымского края.

Не песня, а жалобный крик
Из каждой груди вырывался.
«Прощай навсегда, материк!» —
Хрипел пароход, надрывался.

От качки стонали з/к,
Обнявшись, как родные братья,
И только порой с языка
Срывались глухие проклятья.

Будь проклята ты, Колыма,
Что названа чудной планетой.
Сойдешь поневоле с ума,
Отсюда возврата уж нету.

Пятьсот километров — тайга.
В тайге этой дикие звери.
Машины не ходят туда.
Бредут, спотыкаясь, олени.

Тут смерть подружилась с цингой,
Набиты битком лазареты.
Напрасно и этой весной
Я жду от любимой ответа.

Я знаю: меня ты не ждёшь
И писем моих не читаешь,
Встречать ты меня не придёшь,
А если придёшь — не узнаешь…

Прощай, моя мать и жена!
Прощайте вы, милые дети.
Знать горькую чашу до дна
Придется мне выпить на свете!

Дина Верни

Группа Эшелон

Неизвестный

Михаил Гулько

Во хмелю слегка, лесом правил я.
Не устал пока,- пел за здравие.
А умел я петь песни вздорные:
"Как любил я вас, очи черные..."

То плелись, то неслись, то трусили рысцой.
И болотную слизь конь швырял мне в лицо.
Только я проглочу вместе с грязью слюну,
Штоф у горла скручу - и опять затяну:

"Очи черные! как любил я вас..."
Но - прикончил я то, что впрок припас.
Головой тряхнул,  чтоб слетела блажь,
И вокруг взглянул - и присвистнул аж:

Лес стеной впереди - не пускает стена,-
Кони прядут ушами, назад подают.
Где просвет, где прогал - не видать ни рожна!
Колют иглы меня, до костей достают.

Коренной ты мой, выручай же, брат!
Ты куда, родной,- почему назад?!
Дождь - как яд с ветвей - недобром пропах.
Пристяжной моей волк нырнул под пах.

Вот же пьяный дурак, вот же налил глаза!
Ведь погибель пришла, а бежать - не суметь,-
Из колоды моей утащили туза,
Да такого туза, без которого - смерть!

Я ору волкам: "Побери вас прах!..." -
А коней пока подгоняет страх.
Шевелю кнутом - бью крученые
И ору притом: "Очи черные!.."

Храп, да топот, да лязг, да лихой перепляс -
Бубенцы плясовую играют с дуги.
Ах вы кони мои, погублю же я вас,-
Выносите, друзья, выносите, враги!

...От погони той даже хмель иссяк.
Мы на кряж крутой - на одних осях,
В хлопьях пены мы - струи в кряж лились,-
Отдышались, отхрипели да откашлялись.

Я лошадкам забитым, что не подвели,
Поклонился в копыта, до самой земли,
Сбросил с воза манатки, повел в поводу...
Спаси бог вас, лошадки, что целым иду!

А коней моих сведи к батюшке,
Передай поклон родной матушке.

А жене скажи слово прощальное,
Передай кольцо обручальное.

Да скажи ты ей –  что я в степи замёрз
И любовь её я с собой унес."

Русланова Лидия

Жанна Бичевская

Борис Рубашкин

Людмила Зыкина

Иван Ребров

ЕвгенияСмольянинова

Рвусь из сил, и из всех сухожилий,
Но сегодня опять, как вчера,
Обложили меня, обложили,
Гонят весело на номера.
Из-за ели хлопочут двустволки,
Там охотники прячутся в тень.
На снегу кувыркаются волки,
Превратившись в живую мишень.

Идет охота на волков, идет охота.
На серых хищников - матерых и щенков.
Кричат загонщики, и лают псы до рвоты,
Кровь на снегу и пятна красные флажков.