Новые чудеса.

На дороге пробка, прямо у окон кафе. Так близко, что можно рассмотреть выражение лица практически всех сидящих в машинах. Медленно перевожу взгляд с одной пары на другую, пытаясь найти хоть что-то, что зацепит внимание, что-то, что заставит меня смотреть на это дольше остального. Яркий свет солнца заливает всё, мешая видеть детали и наполняя серые стены, пластмассовые столы и паршивый кофе каким-то позитивом, под которым вся сущность преображается…

Я разглядываю её профиль. Она смотрит в окно. До чертиков хочется узнать, что творится по ту сторону её лица. Здесь же в зрачках расположился целый мир, и, кажется, что это вовсе не отражение, а картинка души как бы невольно вырвавшаяся наружу. И хозяин их так задумался, что не замечает этого, но стоит его отвлечь, он опустит веки вниз и под ними этот мир исчезнет, уйдя обратно вглубь души.

Она крепко зажмуривается. Так, что воронам не упорхнуть с веток столетних дубов. Разве только вытечь со слезами, но она не заплачет.

Дверь кафе со звоном китайских колокольчиков открывается, и она снова открывает глаза. От той случайно выпущенной тайны не остаётся и следа. Теперь там отражение, всего лишь отражение как в надраенной витрине магазина, просто картинка без смысла, без боли и радости, просто лишённая смысла реальность.

Её профиль всё так же неподвижен, но опустевший и ненасытный зрачок начинает медленно поворачиваться в мою сторону.

Ну, уж нет, туда я не хочу!

Встаю и иду в туалет.

А чего я напугался? Боюсь попасть в плен. Как эти птицы жить пока она смотрит и с каждым морганием пропадать, до тех пор, пока снова не позволят выйти, и не дождаться слёз с которыми можно сбежать. Я боюсь влюбиться…

***


-- Курить будешь?

-- Сначала кофе.

Я сбрасываю одеяло, спускаю пятки на деревянный пол - иду варить кофе.

С того солнечного утра прошёл год и только сейчас я понял, чего боялся тогда. Страх зачем-то остался, но теперь опасаться бесполезно, он уже осуществился.

Мою нынешнюю турку я покупал на грузинском рынке у пожилой женщины, вдовы мастера. Она уверяла, что это была последняя работа мастера, он умер за неделю до покупки. Дальше следовал рассказ о бессмертной любви и таинственности этой турки. Мне нравятся подобные истории. Верить или нет личное дело каждого, не имеющего к истине ни какого отношения.

Кофе готов, но она уже в душе.

Я все же посмотрел туда и попался. Меня заперла не она, не её великолепие и неповторимость, а моё отражение схватило и сковало желанием видеть его постоянно. Я полюбил себя, свои чувства, свои эмоции возникающие, когда она рядом. И мне нет дела до своего проявления любви. Моя любовь, не заботящаяся об ответной реакции, это противоположность прирученности. Особый деликатес для гурманов человеческой души.

***




- Что ты будешь делать когда я умру?

- Ждать.

- Ждать чего?

- Новых чудес…



От 14 февраля 2005