Суббота, 09 Апреля 2011 г. 04:09 (ссылка)
Процитировано 1 раз

Прочитало: 2 за час / 6 за сутки

Мы "государство-ублюдок"?

ПО НЕСВЕЖИМ СЛЕДАМ ОДНОЙ ПУБЛИКАЦИИ

Открытое письмо А.Л. Проханову

Здравствуйте, многоуважаемый Александр Андрее­вич! Это письмо, если оно, конечно, попадется Вам на глаза, возможно, несколько удивит Вас. Ведь такая фор­ма заочного общения в наших давних и, смею надеяться, приятельских, союзнических отношениях еще не исполь­зовалась (мои тюремные месяцы не в счет). Прибегнуть к ней меня подтолкнуло одно немаловажное обстоятель­ство: я страшно далек от журналистского и уж тем паче писательского ремесла, и потому некое подобие эписто­лярного жанра представляется мне наиболее подходя­щим для выражения своих мыслей на бумаге.

Александр Андреевич, Вам наверняка известно, что я давным-давно состою в рядах огромной армии поклонников Вашего многогранного таланта— лите­ратурного, политического, ораторского, вдохновенно- публицистического и т. д. Этот же текст прошу воспри­нимать как некое проявление обратной связи, читатель­ский отклик на Ваше чрезвычайно богатое творчество.

Мы с Вами сверстники и полные единомышленники, а значит, отдельные мои сомнения и замечания, выска­занные вслух (точнее— письменно), не должны ни в коей мере Вас огорчить, раздосадовать.

Примерно полгода назад я прочитал Вашу очень яркую и — по первом прочтении — во всем убедитель­ную статью под названием «Свидетель перестройки». Сперва мне показалось, что Вы абсолютно точно и объективно выявили, отразили окаянные параллели дня нынешнего и наших прежних этапов истории.

Одна­ко, когда я тщательно обдумал прочитанное и мыслен­но разбил эту статью на фрагменты, у меня возникли некоторые принципиальные возражения. Нахожу пра­вильным поделиться ими и лично с Вами, и с теми, кто много лет совершенно справедливо считал (и по-преж­нему считает) Вас самым мощным, самым эффективным генератором востребованных обществом патриотиче­ских идей и теорий.

Итак, перейду к сути.

В самом начале статьи вы написали (приведу большой фрагмент, чтобы не вырывать из контекста):

«Наши дни загадочным образом напоминают пере­стройку 80-х годов. Некоторые из сегодняшних поли­тологов называют процесс, начатый с приходом пре­зидента Медведева, «перестройкой-2». Слишком много совпадений, слишком много одних и тех же тенденций, прерванных путинским правлением.

Наряду с кремлевским центром перестройка вы­делила и второй, параллельный центр. С какого-то мо­мента рядом с Горбачевым появился Ельцин, в стране возникло своеобразное двоевластие. Вокруг них на­чинали группироваться люди, пошла тихая аппаратная борьба, потом она переросла в партийные столкнове­ния, а в итоге расколола все основы советского общест­ва, армию, госбезопасность, культуру. Эта борьба окон­чилась катастрофой ГКЧП, сдвинулась лавина, и мы ли­шились великой страны.

Сегодняшнее двоевластие не так явно, но уже за­метно. Вокруг Медведева и Путина складываются раз­ные кольца. Разные имена, разные репутации. Модер- нисты-обновленцы окружают нынешнего президента. Они идеологически конфронтируют с такими людьми, как Сечин, Абрамович, старой олигархической гварди­ей, включая Фридмана и Дерипаску.

Существуют и другие симптомы. Вспомним «путин­ский застой». Путин заморозил процессы распада, ос­тановил сепаратизм, войны. Но одновременно оста­новил нарождающееся развитие, законсервировал страну. Ему на смену пришла динамика медведевско- го ренессанса, модернизации. То же самое было и при Горбачеве. После застоя наших геронтократов он при­шел как буря, предлагая стране динамику обновления, ускорения.

В чем трагедия перестройки? Вместо того чтобы ставить новые станки, строить заводы, Горбачев пус­тился в трансформацию политической системы, унич­тожив централизм. То же самое делает сейчас и Мед­ведев. Лучше свобода, чем несвобода, сказал он. Но всякая модернизация предполагает несвободу, огра­ничения, концентрацию».

Вряд ли я готов спорить с Вашим, Александр Анд­реевич, утверждением относительно путинского замо­раживания «процессов распада». Наверное, так и про­исходило — этот «процесс» был остановлен и в госу­дарстве установилась относительная стабильность.

Но противопоставляя в этом смысле Медведева Пути­ну, Вы как бы намекаете: нынешний президент в отли­чие от его предшественника своими действиями воль­но или невольно подготавливает дальнейшую дезинте­грацию страны, то есть ее распад на регионы. И в этом, судя по всему, Вы усматриваете (пусть и гипотетически) самую зловещую параллель нынешнего «двоевластия» с разрушительным горбачевско-ельцинским «танде­мом». Может статься, проводя такую аналогию, Вы, до­рогой товарищ Проханов, правы, а может, и нет...

Полагаю все же, что развал Союза был выгоден очень и очень многим, прежде всего— здешним (в первую очередь республиканским) и западным «эли­там». Гибель СССР означала кончину не только союз­ного государства как такового, но и крах социализма, советской системы, стремительный переход к хищни­ческой форме капиталистических отношений, интегра­цию в «мировое сообщество» на правах сырьевой ко­лонии Запада и все такое прочее. Все эти цели, как не­трудно заметить, были достигнуты.

Разделение же Российской Федерации на отдель­ные куски, по большому счету, не выгодно никому — ни «вашингтонскому обкому», ни постоянным обитателям Кремля, ни Фридману с Дерипаской, ни тем, кто с ними, по вашим словам, «идеологически конфронтирует», ни даже лидерам национальных республик.

Последние бла­годаря установившимся, весьма льготным для них, меж­бюджетным отношениям живут в сытости («горячие» тер­ритории Кавказа— отдельная тема) и даже известной изолированности от других областей. И если чем-то не­довольны, то это недовольство не носит взрывоопасного характера. За счет русских налогоплательщиков и боль­шого запаса природного сырья пока еще можно подоб­ные проблемы решать более или менее успешно.

Наш известный философ и социолог Александр Зи­новьев в свое время говорил о нынешней России при­мерно следующее: это государство-ублюдок (букваль­ное выражение Зиновьева) может существовать бес­конечно долго — и 100, и 200, и даже 300 лет.
Пока на территории РФ есть сырье, огромные неосвоенные пространства («годные» для захоронения ядерных и прочих отходов из-за рубежа), дешевая рабочая сила и прочие атрибуты колонии, у западных держав нет никакой необходимости покушаться на «целостность» такого государства.

В самом деле, зачем «цивилизо­ванному миру» организовывать у нас неуправляемый экономический хаос, разрыв колониально-наместни­ческих управленческих связей, локальные или тем бо­лее повсеместные очаги социальной напряженности?
Вас смущает слово «модернизация»? Но оно никуда и не уходило из обиходного лексикона российских поли­тиков все последние десятилетия. Всевозможные «мо­дернизации», «диверсификации», «демонополизации» довольно громко декларировались и во время прези­дентства Владимира Путина. Другое дело, за грохотом военных кампаний в Чечне эти декларации были не очень хорошо слышны...

Что же касается «идейной конфронтации» разных групп олигархов, то она суть непременное условие же­сткой и порой жестокой компрадорско-капиталистической конкуренции, нередко влекущей за собой пере­дел собственности. Причем далеко не только в нашей стране. А мировой финансовый кризис эту непримири­мую конкурентную борьбу только усилил, обострил.

Так что извините, уважаемый Александр Андрее­вич, вышеприведенная аналогия мне представляется несколько спорной. Хотя, еще раз оговорюсь, возмож­но, Вы правы. Но пойдем по статье дальше...

«Тема глобализации и общечеловеческих ценно­стей, разрушения перегородок между странами и на­циями— это любимая тема президента Медведева. А Горбачев с его «Европа — наш общий дом»?

Есть более неприятные совпадения.

Помните, как мы в одностороннем порядке убирали свои дивизии из Восточной Европы? Победоносные дивизии, которые за три дня могли дойти до Пиренеев, в спешке возвра­щались в Россию и исчезали в русских полях. Сейчас мы уничтожаем армию и готовы перед лицом Америки сократить наше ядерное вооружение на две трети.

В период горбачевской перестройки по всей пери­ферии Союза прокатились конфликты, зажглись горя­чие точки. Сегодня снова горит Кавказ. Горбачевская перестройка была отмечена знамениями. Катастрофа в Чернобыле — это был знак беды. А сейчас трагедия на Саяно-Шушенской ГЭС».

Насчет «любимой темы президента Медведева» ни­чего сказать не могу. Однако осмелюсь заметить, что президент Путин едва ли стремился к политической или экономической самоизоляции.

«Дружественный» экспорт российского сырья и «при Путине» был глав­ным источником бюджетных доходов, а также «стаби­лизационных» и золотовалютных накоплений. А если вспомнить, где эти накопления хранились и хранятся, то и вовсе отпадает охота обвинять экс-президента и премьера правительства в проведении какой-то враж­дебной по отношению к Западу политики. Более того, именно путинские пропагандисты придумали для на­шего государства красивый эвфемизм «энергетиче­ская империя», за которым как бы спрятали подлин­ное предназначение российской «экономики» — доб­ровольно и регулярно поставлять «странам и нациям» дешевые энергоресурсы.

И в таком глобальном «альтруизме» наши владель­цы недр и скважин дошли до того, что установили цены на бензин в Российской Федерации гораздо выше, чем, например, в Америке, которая нефть в основном им­портирует.

Оправдывая самопровозглашенный статус «энергетической державы», мы отнюдь не торопим­ся восстанавливать нашу разгромленную наукоемкую промышленность. Как заявлял два года назад лидер КПРФ Г.А.Зюганов, производство металлорежущих стан­ков по сравнению с началом 90-х у нас сократилось в 11 раз, тракторов— в 14 раз, вычислительной техни­ки — в 15 раз. Это ли не показатели нашей самозабвен­ной открытости перед Западом, постоянного стремле­ния уступить, освободить для него нишу индустриаль­ного и постиндустриального производства? Ведь такое его падение, как в РФ, больше никому из более или ме­нее развитых (а тем паче развивающихся) стран и не снилось. Как не снился и такой, как у нас, износ «основ­ных фондов» — более 50%.

А еще Зюганов привел такие отрадные для лидеров развитых стран и совсем безрадостные для нас данные:

«Обрабатывающая промышленность выпускает продук­ции лишь 45% от уровня 1991 года. Такое падение про­изводства происходило только в момент, когда фаши­сты захватили треть европейской, наиболее развитой, части страны.
После 1991 года не построено ни одно­го крупного современного предприятия. Исчезли це­лые отрасли, определяющие технический прогресс, — электронная, радио- и приборостроение. Россия спо­собна производить лишь половину комплектующих для своего ВПК.

Полувековой юбилей первого спутника и 45-летие полета Гагарина страна встретила без единого метеоспутника. О каком статусе сверхдержавы можно говорить в этих условиях?.. Из России уже выехали око­ло 800 тыс. специалистов высшей квалификации и бо­лее 100 тысяч ученых. Двадцать тысяч ученых работают на страны ЕС, оставаясь сотрудниками российских уч­реждений. Страна становится интеллектуальным доно­ром и кадровой колонией для «золотого миллиарда»...»

Так что правителям западных государств, право же, грешно на нас обижаться.

Не могу согласиться, уважаемый Александр Анд­реевич, и с Вашим мнением о том, что при президен­те Медведеве какими-то ускоренными темпами пошла «демилитаризация» РФ. На протяжении всех постсовет­ских лет и ядерное вооружение у нас планомерно со­кращалось, и армия неуклонно теряла численность, и военные базы за рубежом (например, во Вьетнаме и на Кубе) прекращали свое существование.

«Знаковые» катастрофы, кстати, «при Путине» тоже случались, достаточно один «Курск» упомянуть.

Следующая часть Вашей статьи, Александр Андрее­вич, заслуживает того, чтобы процитировать ее полно­стью. Ибо это не просто фрагмент газетной публика­ции, а «концентрированное выражение» целой теории. Конспирологической...

«Сталинское время было наполнено тайнами. Мно­гие из них не раскрыты, иные не будут раскрыты нико­гда. Ключи от этого великого проекта были у одного че­ловека. И он, уходя из жизни, выкинул эти ключи в реку времени.

Такими же тайнами окружен распад Советского Союза. Либералы, демократы говорят: «СССР распал­ся сам». Но Советский Союз — это не ком сухой глины. Это галактика, наполненная тысячами явных и неявных связей. Распад Союза — огромная тайна. Перестройка была утонченной формой насилия над социумом. Од­ной из загадочных фигур является отец перестройки. Вы думаете — кто? Михаил Сергеевич Горбачев? Нет.

Юрий Андропов является отцом перестройки, ее тео­ретиком, концептуалистом. Таинственный гений или де­мон нашей истории. Он был модератором тех процессов. Начал свое правление с провозглашения курса на усиле­ние производственной дисциплины и модернизацию.

Всемогущий глава КГБ долгое время скрыто управ­лял процессами внутри партии и страны. Он стал гла­вой страны, генсеком. Комитет госбезопасности стал управлять Советами, партией, экономикой — всем. Триумф госбезопасности абсолютно изменил структуру нашего общества. Это был один из первых государст­венных переворотов. Смещение Хрущева в сравнении с ним— это всего лишь внутрипартийные разборки. Приход к власти госбезопасности в лице Андропова — переворот иного плана, структурный.

Академик Сахаров призывал сблизить нашу систе­му с западной. Но первыми сблизились не экономики, не культуры, а разведки СССР и США. Началось интен­сивное взаимное разоружение, собрались переговор­щики. Кто мог этим заниматься? КГБ и ЦРУ. Тогда и воз­никла эта таинственная, нигде не описанная конвер­генция разведок. И Андропов был ее частью.

Он массу времени посвящал чтению советских до­кументов, исторических манускриптов. Изучал стра­ну. Он хотел найти ключи, которые Сталин выкинул в океан истории. И отомкнуть сейф великого советского проекта. Он хотел понять, как устроена советская ме- гамашина. Но не для того, чтобы ее смазать, заменить изношенные узлы. А для того, чтобы узнать, как ее раз­рушить. Империя казалась ему нерентабельной. Нужно было сбросить окраины. Сбросить Украину, Белорус­сию, Среднюю Азию, оставить вместо красной империи русское национальное государство. В результате этой операции мы не досчитались 10 миллионов русских.

И это были не просчеты. Это были четкие расчеты.

Еще один персонаж тех времен — Александр Яков­лев. Простоватый, окающий ярославский мужичок с животиком, милый человек. Но он был послом в Венг­рии и, по существу, руководил подавлением восстания в Будапеште. Пошехонский мужичок вдруг отправился учиться в колумбийский университет в США. Он вер­нулся, напитанный таинственной, мощной культурой американских политических технологий. Он вернулся в Россию кибернетиком перестройки».

В общем и целом эту Вашу теорию, уважаемый Александр Андреевич, ни подтвердить, ни опроверг­нуть не представляется возможным.

Конечно же, СССР распался не сам, и какие-то тайны, связанные с его ги­белью, еще долго будут будоражить умы просвещенной публики. Вряд ли можно исключить и то, что Андропов являлся в каком-то смысле «модератором (т. е. глав­ным регулировщиком) тех процессов». Он твердой ру­кой ввел в советский истеблишмент Горбачева. Он не­гласно поощрял «либеральные настроения» отдельных (подчеркиваю— ОТДЕЛЬНЫХ) представителей около­кремлевской интеллигенции. В конце концов, он чрез­вычайно удачно воспользовался «уходом» с его пути к вершине власти таких сильных конкурентов в борь­бе за партийно-советский трон, как Машеров, Романов, Кулаков, Щербицкий...

Но можем ли мы быть на 100 процентов уверены, что Андропов желал конца Союза Советских Социа­листических Республик? А если все-таки желал, то по­чему никак не проявил это желание во время своего руководства страной?

Ради чего он «собирался сбро­сить окраины» (Украину с Донбассом и Крымом, Кие­вом и Харьковом, подлинно братскую Белоруссию) «и оставить русское национальное государство»?

Ради «странного», невесть кем внушенного «русского на­ционализма»? Но подобного национализма как полно­ценной идеологии, слава богу, не существовало и не существует. Русские националисты не считают белору­сов и украинцев (по крайней мере восточных) какими-то инородцами или иноверцами. Да и вообще, гово­рить об Андропове в сочетании с «русским национа­лизмом» лично у меня с трудом язык поворачивается.

Как писал в своих воспоминаниях о семидесятых го­дах в СССР В.А.Казначеев, бывший партийный руко­водитель из родного Горбачеву Ставрополья: «Подъ­ем русского национального самосознания подавлялся нещадно. Множество русских молодежных организа­ций национального толка были истреблены, а их уча­стники получили не символические сроки, как, напри­мер, прозападные правозащитники, а совершенно ре­альные, полновесные 10—15 лет».

Мне немного «не с руки» заниматься рассуждения­ми о разного рода национализмах, поскольку себя я все-таки к интернационалистам причисляю, и тем не менее меня слегка смутило упоминание о «брежнев­ском» председателе КГБ в означенном контексте. Хотя, конечно, готов признать, что чего-то недопонимаю...

Может, все-таки причины особости и обособленно­сти Ю.В.Андропова следует искать не в теории загово­ра, а в чем-то другом? Допустим, в обычной человече­ской природе, с ее причудами, недостатками и комплек­сами. Что я имею в виду?

Ну, например, ощущение себя чужаком в брежневском Политбюро, в котором доми­нировали либо фронтовики, либо крупные государст­венные руководители времен Великой Отечественной войны. Во времена «застоя» такое деление на своих и чужих было в порядке вещей. Андропов не являлся ни фронтовиком, ни членом сталинского правительст­ва. И как знать, не в этом ли кроется тайна его планов и поступков...

Известно, что среди высших партийных и советских руководителей Юрий Владимирович слыл самым ярко выраженным «ястребом». К примеру, в то время, когда бывшие фронтовики, будущие гэкачеписты (пусть и неформальные), крупнейшие специалисты и начальники Генштаба С.Ф.Ахромеев с В.И.Варенни­ковым высказывали сомнения в необходимости ввода войск в Афганистан, Андропов на этом вводе букваль­но настаивал.

Чем подпитывался столь радикальный милита­ризм — не давним ли комплексом человека, в сущности не шибко причастного к величайшему подвигу совет­ского народа? А совершенно очевидный андроповский цинизм— чем он был обусловлен? Не пресловутыми ли «хрущевскими разоблачениями»?

Сталин при жизни воспринимался как «царь и бог». Когда же он умер, да еще и удостоился посмертных проклятий с трибуны XX съезда, сработала знамени­тая «формула» Достоевского: «Если Бога нет, то все по­зволено». Позволено распивать за милой беседой чаи с «замаскировавшимися» ненавистниками советской власти, позволено заступаться за мерзавца-двурушни­ка, будущего изменника Родины Калугина, позволено покровительствовать Горбачевым и Яковлевым...

Кстати, меня и некоторых моих знакомых весь­ма удивило то, что Вы, уважаемый Александр Анд­реевич, «отправили» А.Яковлева послом в Венгрию, да еще и во время тамошнего антисоветского восстания (1956 года). Андропов был тогда послом в этой стране, а не Яковлев.

Эту Вашу ошибку мы с друзьями сочли преднаме­ренной. Всем известны Ваши своеобразные, только од­ному Вам присущие розыгрыши. Наверняка и эта «ди­пломатическая миссия» Яковлева задумана Вами с тем, чтобы немного подурачить читателей. А если и нет, то опять же ничего страшного.
Андропов, Яковлев — ка­кая в сущности разница. Через Горбачева они навеки «породнились», и Вы справедливо назвали Яковлева «кибернетиком перестройки». Но читаем далее.

«Перестройка была начата с пафосного заявления Горбачева о начале модернизации и ускорения. Это всех вдохновило. Кто же не хотел рывка, преодоления застоя? Кто же не хотел свежего ветра в наших засто­явшихся домах? Но вместо этого был нанесен удар по советской индустрии. При крупных предприятиях, при огромных монопольных заводах были созданы коо­перативы, маленькие хищники, которые набросились на гигантских советских ящеров и стали пить из них кровь. За год они истощили эти предприятия. Перека­чали к себе ценности, разбазарили сырьевые запасы, переманили лучшие кадры.

Пришла теневая экономика. Те, кто скрывался, кого ловили, судили, иногда расстреливали, вышли на свет со своей грабительской психологией. Одновременно была введена процедура избрания директоров. Чудо­вищная идея! Крупные производства нуждались в цен­трализованном управлении. «Красные директора» об­ладали огромным опытом, волей, властью и гигантской ответственностью перед Центром. И теперь их надо было избирать. Толпы рабочих сминали их, выкидыва­ли, заменяя дилетантами, избранниками народа. Это подрывало основы управления советской экономики. И промышленность начала стремительно разрушаться.

Включилась пропаганда по обвинению военно - промышленного комплекса во всех наших бедах. Гово­рили, что ВПК сожрал нашу экономику, высосал из нас все деньги. Но во всех цивилизованных странах ВПК — это локомотивы развития. В нем рождаются все совре­менные технологии. Фундаментальная наука работает на ВПК, там лучшие умы, там открытия, там все средст­ва. Под видом конверсии стали убивать закрытые вы­сокие технологии. ВПК превратился в труху. Теперь мы можем сделать соломенную ракету, берестяной танк, деревянные компьютеры».

В процитированном отрывке комментировать и пытаться оспаривать абсолютно нечего. Лучше Проха­нова тут, как говорится, хоть умри — не скажешь, не напишешь. Вот за это, уважаемый Александр Андрее­вич, Вас и считают бесспорно лучшим, поистине уни­кальным выразителем народно-патриотической идео­логии.

К Вашим хлестким метафорам можно разве что добавить парадоксальный факт: на «трухлявом», дав­но устаревшем, морально и физически, оборудовании как-то исхитрялись до последнего времени произво­дить оружие и военную технику, разработанные еще ПРИ СОВЕТСКОЙ ВЛАСТИ. И даже «толкать» эти изде­лия за рубеж, выйдя на второе место в мире по экспор­ту военной продукции.

Но если все пойдет так и даль­ше, то очень скоро и этому бизнесу настанет конец. Не только станочный парк приходит в полную негодность. Рабочий класс также «устарел», «изношен» до предела. А молодого пополнения ждать неоткуда, поскольку сис­тема профтехобучения разрушена. Уже даже олигархи, паразитирующие на старом ВПК, буквально взвыли, за­голосив о необходимости возрождать ПТУ. Вот только найдут ли они желающих обучаться рабочим профес­сиям? У молодежи-то нынче совсем другие запросы...

«Следующий удар пришелся по армии. Армию сна­чала бросили с лопатками на толпу, а после этого пре­дали, обвинив в жестокости. Отреклись от собственно­ручно отданных приказов, представив солдат кровожад­ными монстрами.

Горбачев уничтожил командующего округом генерала Родионова, обвинив его в тбилисской трагедии. Армия была демонизирована и деморализо­вана. Собчак ратовал за свободу Грузии, защищал гру­зин от жестоких русских палачей.
И во что превратилась Грузия? В Грузию Гамсахурдия и Саакашвили. Армия пы­талась усмирить эти безумства, но вышла оттуда уни­женной, оскорбленной и подавленной.

В Вильнюсе про­изошло то же самое. Сначала военных кинули на подав­ление мятежей, а потом Горбачев их предал.

Алма-Ата, Фергана— везде один сценарий. Армия, как верней­ший институт государства, была уничтожена. Как резуль­тат, во время ГКЧП армия вошла в столицу, погрохотала, попыхтела и позорно ушла из Москвы».

А эти Ваши, Александр Андреевич, в высшей сте­пени правдивые заметки я почти дословно пересказы­ваю всюду, где это в той иной степени уместно. И по­добные заимствования отнюдь не считаю зазорными. Уверен, что другие члены ГКЧП полностью разделяли (большинство из них, увы, уже «в прошедшем време­ни»...) мое мнение относительно Вашего яркого, благо­родно-яростного творчества.

В нем, помнится, в свое время нашло отражение и такое справедливое замеча­ние:
совершенно безропотно взирают на все, что про­исходит с нашими вооруженными силами, их «унижен­ные-оскорбленные» офицеры.

Они вместо того, чтобы припугнуть имеющимся у них оружием могильщиков армии и всего Отечества или хотя бы решительно вы­ступить на защиту своих прав, нередко с помощью это­го же оружия сводят счеты с жизнью...

Пользуясь случаем, кстати или некстати упомяну один любопытный эпизод, связанный с вышеупомя­нутым Гамсахурдией: в дни работы ГКЧП он присылал в Москву своих «эмиссаров», дабы выразить от име­ни грузинского народа всеобщее стремление «жить и процветать» в составе СССР. Такая вот грустная ирония судьбы...

Как бы там ни было, раз уж взялся обильно перепе­чатывать статью, то доведу это дело до конца.

«Сейчас Горбачев празднует объединение Герма­нии, сидит вместе с Колем, как триумфатор. Он сдал соцлагерь, он снял с Советского Союза защитную обо­лочку. Он раскрыл врата НАТО к советским границам. Он наслаждается этой победой с лицом иуды.

Еще предстоит узнать, о чем говорил Горбачев, бу­дучи секретарем ЦК, в Лондоне с Тэтчер. Почему со­стоялась эта аттестация? Почему таинственная леди Тэтчер, представитель английской аристократии и английских спецслужб, дала ход Горбачеву? О чем говорил Горбачев в Рейкьявике с Рейганом? После завершения этих переговоров он вышел со страшным лицом, будто убил свою мать. Он совершил ужасное предательство. Когда они встречались потом на Мальте на борту ко­рабля, поднялась страшная буря. Даже море не могло стерпеть предательства, которое там совершалось.

Горбачев потом признавался, что всю жизнь меч­тал порвать с коммунизмом. И все, что он делал, он делал сознательно. Он сознательно уничтожал Совет­ский Союз».

Верно, уважаемый Александр Андреевич! Но о чем говорят нам иудины муки, отразившиеся на лице Горбачева после встречи с Рейганом? Наверное, все же о том, что давно вынашиваемого, якобы разработанного еще Андроповым стратегического плана развала СССР скорее всего не существовало.

По-видимому, имела ме­сто «всего лишь» цепь чудовищных предательств и, как когда-то говорили, перерождений. И абсолютно оче­видно то, что морально-нравственной основой всем этим мерзостям послужили укоренившиеся в позднем советском обществе безыдейность, безверие, бесприн­ципность.

А они суть прямые следствия хрущевского ПЕРЕ­ВОРОТА. Переворота не только в политике и общест­венной жизни, но и, что самое страшное, — в массовом сознании.

Поэтому, как мне кажется, есть все основа­ния полагать, что не Андропов был первым архитек­тором перестройки по-горбачевски, а не кто иной, как Никита Хрущев. И если вспомнить, с чего Горбачев и Яковлев ее начинали — со второй волны «разоблаче­ний сталинизма» — то все в этой гипотезе становится на свои места.

Уважаемый Александр Андреевич, то, что вы делае­те все последние десятилетия, обеспечило Вам достой­ное место в истории Государства Российского. И даже Ваши апелляции к В.В.Путину с расчетом на то, чтобы «чувства добрые лирой пробуждать», свидетельствуют лишь об одном. О том, что Вы по праву находитесь на вершине не только литературного, но и общественно- политического Олимпа.

Искренне желаю Вам отменного здоровья и всяче­ских успехов на Вашем многотрудном и почетном по­прище!

С неизменным особым уважением к Вам, Ваш по­стоянный читатель (и почитатель)

Геннадий Янаев.

Июнь 2010 г.

ВОПРОСЫ POST SCRIPTUM

— Геннадий Иванович, в некоторых изданиях опи­сывается такой случай.

В 1972 году Яковлев, «трудив­шийся» тогда в отделе пропаганды ЦК КПСС, «в один прекрасный день» зачитывал свою знаменитую русо­фобскую статью «Против антиисторизма» перед пар­тийными и комсомольскими работниками, а также представителями творческой интеллигенции.

Во вре­мя этого выступления «главный пропагандист» нашел взглядом в зале писателя Валерия Ганичева (нынешнего председателя Союза писателей России) и отпустил в его адрес какую-то ядовитую реплику. Это была оче­видная для всех «черная метка». В тот момент вы под­нялись со своего места, подошли к Ганичеву и демон­стративно встали рядом с ним, выразив таким образом солидарность с писателем. Было такое?

— А где вы это прочитали?

— В частности, в одной биографической книге о Ганичеве.

— Ну, если в книге писали, значит, наверное, что-то подобное было...

— А почему вы «для прессы» об этом своем поступ­ке никогда не рассказывали? Ведь он дорогого стоит.

— Зачем? Мало ли все мы плохих и хороших дел наделали. О плохих, может быть, и надо иногда рас­сказывать, признавая свои ошибки и слабости. Да и то вряд ли — не так поймут... А бахвалиться по принципу «сам себя не похвалишь — от других не дождешься» вряд ли стоит.

— Яковлев, по вашему мнению, работал на амери­канские спецслужбы?

— Могу сказать на эту тему не больше, нежели со­держится в «открытых источниках»... Да ведь Влади­мир Александрович Крючков не раз выступал по это­му вопросу в прессе. И в своих книгах об этом писал.

Мне известно, что он докладывал Горбачеву о возмож­ной причастности Яковлева к деятельности американ­ской разведки. Однако, как я понимаю, неопровержи­мыми доказательствами этого (возможного) тягчайшего преступления председатель КГБ не располагал. Да и от­куда было им взяться. Если Яковлева завербовали аме­риканцы (как предполагал Крючков — еще в 60-е годы), то, конечно же, сделали это по всем правилам строжайшей конспирации. И чтобы получить об этом достовер­ные сведения, нужно было иметь свою агентуру в руко­водстве ЦРУ или Белого дома. Ну или как минимум пере­вербовать тех, с кем Яковлев в Америке контактировал. Вряд ли такое было возможно. Но, как бы там ни было, Яковлев и ЦРУ делали общее дело. И этому факту не тре­буются какие-то дополнительные подтверждения.

Из недавно вышедшей книги Г.Янаева "ГКЧП против Горбачева. Последний бой за СССР"

http://tertiaroma.livejournal.com/271939.html#cutid1

Теги: янаев гкчп письмо  

ТАМ ГДЕ ГКЧП ПОБЕДИЛ

У моего друга olly_oxen выложен крайне любопытный текст про Китай: Китай и Россия: выбор жизни и смертиПятнадцать лет назад на площади Тянаньмынь Китай выбрал свою судьбу. Четырнадцать лет назад Россия ее тоже выбрала - приня

ТАМ ГДЕ ГКЧП ПОБЕДИЛ






У моего друга olly_oxen выложен крайне любопытный текст про Китай:

Китай и Россия: выбор жизни и смерти

Пятнадцать лет назад на площади Тянаньмынь Китай выбрал свою судьбу. Четырнадцать лет назад Россия ее тоже выбрала - приняв "Декларацию о суверенитете", и что теперь?

В первой половине июня мы отметили две судьбоносные даты – пятнадцатую годовщину пекинских событий и четырнадцатую – принятия Декларации о государственном суверенитете России. Друг от друга их отделяет ровно год с небольшим. Это были моменты, когда действительно была решена судьба наших народов, и выбран путь дальнейшего развития - наш и КНР, без преувеличения – навсегда.

Но в данной статье речь пойдет в большей степени о КНР.

Итак, вернемся на пятнадцать лет назад. Вокруг тех уже давних событий на главной площади Пекина в июне 1989, да и вокруг самого "китайского пути" в общественном сознании нагромождено немало мифов. И вкратце они сводятся к следующему.

Первое - задумывая и проводя свои реформы, власти КНР ограничились чисто экономическими мерами, не коснувшись основ системы. (Пресловутый "андроповский путь" по выражению А. Вольского).

Второе – в китайском руководстве не планировали и не желали никаких либеральных преобразований, и никого похожего на Ельцина или Горбачева там не было и быть не могло.

И третье – самое распространенное: на Тянаньмынь имела место мирная студенческая демонстрация варварски подавленная властями.

Так вот – действительность выглядит совершенно иначе... В середине-конце 80х в КНР активно проводилась политическая перестройка и либерализация по советскому образцу, причем на фоне мощного движения против существующего режима. В КНР были и "китайский Горбачев" и даже "китайский Ельцин". И наконец –на Тяньаньмынь происходило что угодно, но не мирная демонстрация безоружных студентов. Все это было. И все это Китай сумел преодолеть. И сейчас, спустя пятнадцать лет, автор попробует разобраться –как и почему китайцам это удалось.

Вначале бросим взгляд на ситуацию в КНР в те, уже достаточно далекие дни. Это был десятый год осуществлявшейся в Китае широкой модернизации. К моменту ее активного начала – 1978-79 г.г., это была страна, где 80% населения недоедало. Где лишь треть взрослых умела писать и читать, промышленность отставала от Запада на десятки лет, а основным транспортным средством был велосипед. Страна, получившая международное признание и вошедшая в число постоянных членов Совета Безопасности ООН всего за пять лет до того, в 1973 году – прежде это место занимали представители Тайваня. Страна, чьи союзники исчерпывались Албанией и Пакистаном.

А главное, напрочь казалось подорванная утопическим "Великим скачком" и бессмысленной, разрушительной культурной революцией.

Ведь –об этом забывают почти все – всего за пять лет до того, со смертью Мао Цзедуна, в Китае завершилась настоящая гражданская война, до сих пор стыдливо именуемая "Культурной революцией".

Железные дороги блокировались бандами в десятки тысяч хунвейбинов (например, стратегическая магистраль Пекин-Шанхай была перекрыта больше года.). Города становились аренами сражений, с применением танков и даже авиации –как это произошло в 1968 году в Чунцине, (там погибли десятки, если не сотни тысяч человек).

Достаточно сказать, что в высшем руководстве КПК не было ни одного(!) человека, который не был бы репрессирован в те годы. Более того -многие члены ЦК попали на свои посты прямо из "лагерей перевоспитания", или даже - как Ян Шанкунь - из-за тюремной решетки.

( Сам лидер КНР Ден Сяопин попадал в тюрьму трижды, а его сын после хунвейбинских истязаний стал полным инвалидом.)

В отличии от СССР Китай не имел ни колоссальных запасов сырья, позволявших нашей стране развивать промышленность за счет собственных ресурсов, и дававших ей неиссякаемый источник валюты, ни того количества плодородных земель, ни сопоставимого лесного богатства.

Зато в Китае было другое –миллиард человек, которых надо было хотя бы накормить досыта.

Как раз в 1979 в двух крупнейших провинциях КНР –Сычуани и Аньхой, разразился жестокий голод. Крестьяне просили подаяния на дорогах, целыми селениями снимались с места и бродили по стране. Очевидцы передают душераздирающие подробности о младенцах, умиравших на руках матерей и случаях каннибализма.

(Вдумайтесь –все это было лишь четверть века назад!)

В результате проведенных под руководством Дэн Сяопина блестящих экономических реформ, к 1989му все это осталось в прошлом.

Народ перестал голодать, у людей появился хотя и скромный, но несомненный достаток, и в любом случае они –все без исключения -стали жить заметно лучше, нежели за десять лет до того.

Сейчас нет смысла подробно говорить о сути этих реформ: об этом немало писали и еще напишут.

Отметим другое –что обычно ускользает от внимания наблюдателей.

Одновременно с экономической, осуществлялась и весьма широкая политическая либерализация.

Более того -лозунг о необходимости последовательной демократизации был провозглашен еще на съезде КПК 1978 года - как гарантии от повторения ужасов маоизма (точно такие же аргументы были и у наших "шестидесятников").

Лично Ден Сяопин не раз подчеркивал, что политическое реформы – одна из приоритетных задач руководства.

Об этом важно сказать, хотя бы для того, чтобы раз и навсегда прекратить все разговоры о горбачевской перестройке, как о деянии "агентов влияния", ЦРУ или даже римского папы –как это можно прочесть и в достаточно серьезных публикациях. (В противном случае пришлось бы записать в агенты ЦРУ и Ден Сяопина, а заодно – и все руководство КПК.)

И реформы эти в основном совпадали с теми, что осуществлялись в нашей стране с 1985.

Так, одним из ключевых пунктов перемен, стала гласность, именуемая по-китайски - "прозрачность".

Проявившая себя, как и у нас, валом разоблачительных публикаций о коррупции, разложении, и злоупотреблении власть имущих.

К примеру, в 1985 году прогремело знаменитое "хайнаньское дело" в котором было замешано порядка двух тысяч высших чиновников. Оно длилось три года, и вполне могло сравниться с "узбекским" в СССР.

Взять национальный вопрос –и тут совпадения практически один к одному.

Как раз во второй половине 80х годов на окраинах КНР прокатилась волна массовых беспорядков на национальной почве.

1 октября 1987 года (за четыре месяца до карабахской трагедии) во время празднования годовщины образования КНР, в Лхасе вспыхнул настоящий бунт под лозунгами: "Китайские собаки, убирайтесь вон из Тибета!" "Ату китайцев и их собак!" и тому подобное.

Отметим – и тут имела место почти зеркальная симметрия. Кровь в Карабахе и Тибете пролилась почти одновременно. Разве что лозунги в Лхасе были куда как откровеннее – поджигатели войны в Закавказье до поры до времени требовали всего лишь "возвращения к ленинской национальной политике".

Наконец, незадолго до тяньаньмыньских событий группа китайских интеллигентов выдвинула программу радикализации политических реформ.

Предлагалось пересмотреть конституцию, исключив из нее упоминания о КПК, передать реальную власть парламенту, провозгласить разделение властей, снять все ограничение на создание политических партий, и "привести законодательство в соответствии со Всеобщей декларацией прав человека".

Именно эти требования выдвинет у нас почти тогда же знаменитая Межрегиональная группа депутатов – и блестяще осуществит. Со всеми, как говорится, вытекающими...

И лозунги эти не остались достоянием какой-то узкой группы диссидентов - они стали для значительной части молодежи можно сказать, новой религией.

Отметим и этот факт – если у нас молодежь перестроечных лет предпочитала тратить энергию на рок-концертах, в драках полубандитских группировок, и –в немалой степени –сжигать ее с помощью наркотиков, становившихся все доступнее буквально не по дням а по часам, то в КНР, напротив, ее политизация превосходила все возможные пределы.

Уже в 1986 году в стране прошли студенческие волнения. На митингах и шествиях слышались требования ставшие пару лет спустя тривиальными для аналогичных демонстраций в СССР –о свободе, демократии, политической реформе.

Беспорядки подавили, надо отдать должное, без пролития крови.

Но в том же году, осенью, молодой астрофизик Фан Личжи (ныне –один из лидеров антипекинской эмиграции), опубликовал в центральной газете КПК "Женьминь Жибао", ряд статей, где отстаивал путь демократизации западного образца. (Даже печатный орган ЦК перестал быть рупором партийных идей!)

Фан Личжи уже тогда в 1987 году вызывающе заявил –"Марксизм... нужно отложить в сторону", причем - без всяких серьезных последствий для себя.

И это в стране, где за десять с небольшим лет до того за несравненно меньшее могли просто забить бамбуковыми палками!

Если это не перестройка и либерализация –то что?

История с Фан Личжи имела еще одно последствие – именно из-за него второй человек в КПК Ху Яобан, один из активнейших "демократизаторов", лишился должности генерального секретаря, хотя остался в числе высших руководителей государства.

Не хочется проводить слишком смелые параллели, но...

Вспомним, что аналогичное падение Ельцина в том же году с куда более низкого поста стоило жизни и СССР и КПСС.

Совпадение тем удивительнее, если учесть, что Ху Яобан был самым популярным участником команды Ден Сяопина. Именно он стал настоящей иконой для либеральной интеллигенции, символом ее надежд на наступление "эры либерализма, демократии, свободы слова". (Впрочем, новый генсек КПК - Чжао Цзыян полностью разделял взгляды предшественника).

Даже такая деталь, что во второй половине 80х годов в КНР появилось великое множество гадалок, шаманов, астрологов, и резко вырос интерес к оккультизму, весьма узнаваема.

Ведь именно тогда у нас замелькали - на страницах не "желтой прессы" а весьма уважаемых газет - рассуждения о тонких мирах и астрале, статьи о пришельцах и барабашках, появились целые табуны предсказателей и экстрасенсов. (Правда, отдадим должное - до заряжания воды по телевизору, и сеансов а-ля Кашпировский Китай все же не докатился.)

Но все эти неурядицы не поколебали решимости властей проводить политические реформы.

Даже старейший член ЦК КПК –Ся Ян, заявлял, что в области идеологии СССР обогнал КНР, и Китаю нужно срочно наверстать это упущение.

Низы тоже не дремали.

Уже в 1987 году опросы засвидетельствовали, что более половины молодых пекинцев утратили доверие к правительству, а почти три четверти опрошенных говорили о "недостаточности демократических свобод в стране".

С 1988 года начало разворачиваться широкое движение гражданского протеста.

Только в первой половине года было подано около 1000 заявок на проведение манифестаций; на промышленных предприятиях прошло почти пять десятков политических забастовок.

Летом того же 1988 года по Центральному телевидению Китая в прайм-тайм был показан шестисерийный документальный фильм "Элегия о Желтой реке".

Чтобы читатель понял: что это означает, пусть представит, как советское ЦТ в том же году показывает многосерийную постановку по "Архипелагу ГУЛАГ".

Идея "Элегии" была не столько в том, что социализм - это плохо (это считалось видимо, уже само собой разумеющееся).

Открыто провозглашалось ее изначальное убожество и неспособность к развитию. Чтобы добиться хоть какого-то прогресса, страна, по мнению авторов фильма, должна отбросить свое тысячелетнее наследие "неуместное в современном мире", срочно введя у себя свободомыслие, многопартийность и свободу слова. И, разумеется, отстранив КПК от власти.

Как написал позже один из западных аналитиков, "Более рискованного, взрывного, и противоречивого сгустка идей вообразить себе было невозможно".

Что характерно, руководство КПК, которому наши политологи потом задним числом припишут почти сверхчеловеческую прозорливость, умудрилось вообще не заметить этого фильма –его повторили еще несколько раз.

Итак – подсчитаем: в наличии имелось мощное движение за тотальную либерализацию всего и вся, кровавые национальные конфликты, разочарование значительной части общества в существующем строе, и экономические проблемы включая дефицит товаров (и это в рыночной экономике).

Наконец –два молодых динамичных лидера, соперничающих друг с другом, но одинаково жаждущих принять власть у прежнего руководства, и активно перестраивать страну –Чжао Цзыян и Ху Яобан (у последнего был даже тот самый ельцинский ореол безвинно обиженного).

Подведя итог - мы шли параллельными курсами, и КНР если и отставала от России, то ненамного.

И вряд ли кто-то решиться спорить, что итог из этих предпосылок вытекал тот же, что и у нас.

Но история как это и бывает, неожиданно сделала резкий поворот, застав всех –включая и участников –врасплох.

15 апреля 1989 года внезапно умирает Ху Яобан.

А 18 апреля первая студенческая манифестация появилась на площади Тяньаньмынь. Была она невелика - около 1000 человек. И одним из главных их требований была... отменить "несправедливое" постановление о снятии покойного с должности генсека КПК (так сказать, посмертно реабилитировать) и провести достойные похороны.

Одно это говорит – как надеялись противники существовавшего в Китае режима на этого человека. Не имею ввиду ничего такого – но представим, что будущий президент РФ по независящим от него причинам сходит с дистанции перед выборами депутатов РСФСР в том же году.

Прикиньте возможную реакцию нашей демократической общественности, и уже не кажется удивительным, что весть о смерти проштрафившегося партийного деятеля вывела на улицы тысячи, а потом и сотни тысяч.

(Это несравненно больше, нежели придут к "Белому дому" в августе 1991 года.)

Впрочем, первоначальные требования были быстро забыты, по мере ураганного роста числа демонстрантов.

Уже 20 апреля на площади собрались больше ста тысяч человек, и у властей осталась два выхода – либо применить масштабное насилие, либо вступить в переговоры.

Но правительство не сделало ни того ни другого, проявляя откровенную нерешительность, мало-помалу переходящую в растерянность.

А между тем ситуация осложнялась с каждым днем.

26 апреля –спустя 10 дней после начала событий – "Женьминь Жибао" объявила происходящее, в стандартных партийных формулировках, "откровенным покушении на власть", "заговором", "нарушением общественного порядка". Утверждалось, что "кучка людей" стремиться ввергнуть Китай в хаос, и "под демократическими лозунгами попирает законы демократии".

На фоне людского моря на площади, статья выглядела откровенным издевательством.

Это стало крупнейшей ошибкой властей - на следующий день на Тянаньмынь собралось уже более полумиллиона человек.

Раскол и растерянность в верхах, с каждым часом обострялись.

Чжао Цзыян в беседе с представителем Азиатского банка развития, сообщил, что необходимы переговоры с демонстрантами, и более того – что студенты требуют того же, что и само правительство –борьбы с коррупцией и демократизации.

Умному достаточно – Чжао Цзыян заявил о претензии на единоличную власть, и полное устранение прежнего руководства. (У нас ведь было также – молодой энергичный генсек против "геронтократов").

Он же отдал приказ о том, чтобы информация о демонстрации появилась на Китайском ЦТ.

Тем временем на главной площади Пекина творилось нечто невообразимое. Люди, словно завороженные происходящим, втягивались в него, как будто и в самом деле имело место некое злое колдовство.

Сочувствие демонстрантам захватывало все новые слои общества. Сын одного из членов политбюро, прогулявшись на площадь, по возвращении заявил отцу: "Это - революция".

Напомним – на дворе год бархатных революций в Восточной Европе, и Китай имел все шансы оказаться еще одним звеном в этой цепочке. А вернее –пережить свой "Великий Август".

К концу апреля число демонстрантов превысило все показатели эпохи Мао.

Учащиеся, затеявшие все это отныне оказались в меньшинстве (более того - целый ряд пекинских вузов на сходках принял решение отозвать своих студентов с площади).

В толпе преобладали случайные прохожие, люди, в той или иной мере сочувствующие лозунгам, рабочие, служащие, даже крестьяне из пригородов. Но больше всего было совсем других: к тому моменту в столице скопилось около миллиона молодых безработных.

Именно они стали главной ударной силой грядущего кровопролития – все последовавшие "ужасные бесчинства" (как деликатно выразились западные наблюдатели) были делом именно их рук.

Растерявшиеся власти заговорили о том, что происходящее – результат происков зарубежных спецслужб.

И, как признают иностранные обозреватели, агенты ЦРУ и тайваньской разведки на площади присутствовали, но их роль будто бы ограничивалась лишь передачей денег.

Позволю усомниться, особенно с учетом того, что в 1991 между "Белым домом" и американским посольством поддерживались весьма плотные контакты, и той информационной поддержки, включая данные радиоперехватов ЦРУ, которую получали наши демократы.

Под влиянием событий в Пекине, начались демонстрации в других городах: прежде всего, как ни странно в Шанхае –на богатом и благополучном юге.

Стало ясно – если власти не вмешаются сейчас, то перспектива падения КПК и всего существующего режима становится неизбежной.

30 мая власть попыталась мирно вытеснить людей с площади, но массы людей просто остановили колонны бронетехники своими телами.

И тогда –только тогда - было принято решение –ударить по мятежникам всеми наличными силами –пока еще не поздно.

В ночь с на июня части 29 армии китайских вооруженных сил вошли в город.

Как и каким образом было принято решение пустить армию в ход, неизвестно до сих пор. По ряду сообщений, это произошло по настоянию "старой гвардии".

Если так, то эти 70-80 летние ветераны КПК, несколько десятков стариков, фактически спасли Китай. Эти старцы очень хорошо помнили – что сделали со страной такие же бешеные юнцы меньше чем два десятилетия назад.

И что ждало КНР если бы не эта праведная жестокость –жестокость во спасение, видно из случившегося потом.

Как только войска начали выдвижение, на их пути как по волшебству возникли баррикады из автобусов, частных легковушек и такси, а внешне хаотичные толпы мгновенно организовались в настоящие подразделения, готовые закрыть путь танкам, став живым щитом, однако, вооруженным не только решимостью, но и "коктейлем Молотова".

Однако, китайские генералы действовали куда грамотнее, нежели их советские коллеги два года спустя в Москве.

Танки и бронемашины атаковали толпу на максимальной скорости, и прошли сквозь нее, даже не заметив; а баррикады были расстреляны с дальних дистанций.

Но это было лишь началом. В центре Пекина – отметим, по свидетельству иностранцев, а не данным китайского официоза – вспыхнуло настоящее сражение.

Свидетели сообщали о стрельбе по армии из сотен и тысяч автоматов и гранатометов, о множестве убитых солдат и полицейских, чьи тела носили следы жестоких истязаний, об улицах, буквально забитых горящей бронетехникой.

Выстрелы в разных частях города –включая и артиллерийский огонь, слышались еще несколько дней.

Согласитесь, все это не очень напоминает мирное движение гражданского неповиновения, и подавление безоружных студентов!

Напротив, очевидно, что имело место хорошо организованное, подготовленное, и яростное сопротивление. И вполне возможно, все планировалось задолго до официального начала событий...

Потом было чрезвычайное положение в Пекине, продлившееся семь месяцев, наведение порядка (бескровное) в Шанхае и других городах, увольнение Чжао Цзыяна, и еще многое другое.

Но все это уже не так интересно да и не очень важно.

Куда важнее другое –именно тогда, в дни трагедии на Таньаньмынь, Китай –сознательно или бессознательно сделал свой выбор, выбрав выживание страны и реальный прогресс, вместо распада и гниения, уготованного ему ходом событий.

Именно начало мая 1989 года стало точкой бифуркации, точкой, определивших как теперь становиться все более очевидно, не только судьбу великой азиатской страны, но и, без преувеличения, судьбу мира.

Не знаю, войдет ли эта дата в труды историков и в учебники, но в Большую Историю она уже вошла.

Само время подтвердило и правильность китайского выбора, и ошибочность нашего, сделанного даже не в августе 91, а всего год с небольшим спустя после Тянаньмынь, 12 июня 1990 года, когда была принята Декларация о суверенитете России, дату которой мы празднуем до сих пор.

Чтобы подтвердить это, достаточно взглянуть на ударными темпами воздвигаемые за Амуром мегаполисы-гиганты с небоскребами и деловыми центрами, ярко освещенные и явно не страдающих от веерных отключений электроэнергии. И сравнить с лежащим рядом гниющим заживо российским приграничьем, где кое-где вместо центрального отопления в обиход возвращаются буржуйки любезно раздаваемые местной властью (хорошо хоть бесплатно).

Или то, что лишь в одном Шанхае в год жилья вводиться больше, чем по всей РФ. Или сравнить доходы наших профессоров с цифрой в 500 долларов –такова ставка рядового преподавателя провинциального китайского вуза. Или...

Впрочем, список китайских достижений и российских провалов может быть продолжен до бесконечности.

Можно сколько угодно говорить о "варварской жестокости", "коммунистической диктатуре", оплакивать невинные жертвы Тянаньмынь, которые всего-навсего хотели как лучше (Не хочется повторять избитую сентенцию: куда вымощена дорога благими намерениями).

Но что можно сказать в опровержении этих фактов?

Тем любопытнее посмотреть на кое-какие предпосылки китайского выбора.

Ведь у КНР не было за спиной всех тех подлинно великих побед и свершений что были у нас.

Ни первого человека в космосе, ни современных городов, построенных в Сибири на пустом месте, ни того авторитета, которым обладал СССР в мире, ни уважения миллионов и миллионов во всем мире, ни хотя бы –Олимпиады -80.

Даже своим избавлением от чужеземной оккупации, они обязаны не себе, а Красной Армии, разбившей японцев в Манчжурии.

Зато хватало – и с избытком крови и грязи, причем совсем свежих.

И у населения КНР было, как будто, несравненно больше оснований потребовать "прекращения затянувшегося бесплодного коммунистического эксперимента", и "возврата к истокам". (Цитирую наших и китайских демократов –они говорили и писали об одном и том же)

"Правильный" выбор было тем легче сделать, что совсем рядом (сто с небольшим километров пролива), находился Тайвань. С его репутацией "азиатского тигра", высоким уровнем жизни, и несмотря на диктатуру, не знавший ничего подобного кошмарам маоизма.

Но китайцы тем не менее поступили совсем иначе, не отвергнув того, с чем жили и боролись два поколения их соотечественников, не бросив сами и не дав другим растоптать, окончательно вышедшие из моды как казалось тогда, красные знамена.

И легко представить, зная, что случилось у нас – какая судьба ждала Китай, если бы власти тогда дрогнули, и капитулировали перед взбесившимися студентами.

Году к 1991-92 Китай перестал бы существовать, развалившись на "новые независимые государства Восточной Азии" –видимо так бы это называлось. (Это не авторские фантазии, а прогнозы ЦРУ.)

И отделился бы не только Тибет с какой-нибудь Внутренней Монголией, но и все два десятка собственно китайских провинций стали бы суверенными, независимыми: прежде всего от здравого смысла - и нищими.

Нет, наверняка, находились бы деньги на политические кампании, непрерывные выборы с привлечением лучших зарубежных пиарщиков, на помпезные дворцы для парламентов, министерств, фондов, сооружение памятников борцам против коммунизма (только представить –сколько памятников Чан Кайши пришлось бы воздвигнуть!).

А сколько бы ушло на восстановление порушенных "богоборческой властью" пагод и дацанов?

Куда уж тут до таких мелочей, как финансирование армии, науки, образования, не говоря уже о космонавтике! И в самом деле - зачем космонавтика несуществующему государству?

А на китайских ракетных полигонах и космодромах ветер гулял бы над разрушающимися стартами и корпусами, да аборигены растаскивали сооружения в поисках цветных металлов. Или же-неизвестно что хуже – там хозяйничали бы звездно-полосатые "миротворцы".

Десятки миллионов наркоманов, ураганное распространение СПИДа, китайские беженцы и нищие, заполнившие улицы городов соседних стран... И т.д., и т.п...

А только подумать – какое приложение сил было бы на землях "посткитайского пространства" для недоброй памяти "Аум Синреке"?! А какой доход могла извлечь секта Муна из труда новых миллионов добровольных рабов-сектантов?

А какой неслыханный расцвет ждал бы "триады"?! Какие сериалы, наподобие отечественной "Бригады" были бы сняты на эту тему!

Но ничего этого не произошло.

Возможно, Будда оказался милостивее к своим детям, нежели христианский бог.

Но КИтай тогда выбрал жизнь, а РФ -всего через год -смерть.

...В конце семидесятых, в одной из авторитетных японских газет Китай был высокомерно назван: "Тощий дракон с большим аппетитом и пустым кошельком". Ныне, думаю, ни у кого не повернется язык сказать нечто подобное. А нынешняя Россия - заслуживает ли эпитета "дракон" - пусть с какими угодно уничижительными прилагательными?

И в связи с этим хочется указать на одно важнейшее обстоятельство, почти никем не замечаемое, и уж точно никем должным образом не оцененное.

Несмотря на жесткий политический режим, в том, что не касалось впрямую идеологии, Китай позволяет своим согражданам очень многое.

Там до сих пор выносят смертные приговоры диссидентам, но при этом никому не придет в голову, например, запретить джинсы и бейсболки, или начать отнимать у граждан спутниковые антенны.

Но зато китайцы не позволили себе одного – даже тени предположения, что они –хуже других.

Ничего похожего на мерзкое слово "совок", или высокомерно-презрительное "эта страна" не прозвучало в их устах.

Это важно понять -в Китае не просто кого-то раздавили танками, а кого-то посадили. Китайское общество преодолело ту всеразрушительную волну всеобщего распада, что поднималась в стране в конце 80х –такую же, что смела нас.

И это был выбор не только старцев из ЦК КПК, но и крестьянских парней, сгоревших в танках на Площади Небесного Спокойствия.

Китайцы не дали уничтожить свою страну во имя "общечеловеческих ценностей", не позволили превратить ее в поле реализации "проектов". Этот народ проявил тогда –может быть даже чисто инстинктивно –яростную волю к жизни, к победе, к величию в настоящем и грядущем. У нас же эта воля была повержена гробокопателями из "Мемориала", отвязанными журналистами, которым позволили все, плакальщиками по "России, которую – непонятно - кто -и зачем потерял", и прекраснодушными шестидесятниками.

Тогда, в конце весны 1989 года, Китай выиграл самый тяжелый раунд борьбы за статус сверхдержавы –первой сверхдержавы ХХI столетия, - борьбы с самим собой, с разрушительными силами, что таятся внутри любого общества.

Это была нелегкая борьба и честная победа. Она была тем честнее, что китайскому народу было много тяжелее совершить свой выбор, нежели нам.

Китайцы победили в куда более тяжелых условиях, нежели проиграли мы - и хотя бы за это достойны глубокого уважения.

Китай должен был, по логике, разделить участь СССР –но китайцы тогда сумели переломить ход истории –ход мировой истории, как это не покажется преувеличением.

Мы же по собственно воле избрали такое будущее, где нет ни величия, ни славы отцов и дедов, ни космических кораблей, ни дешевых путевок на Черное море. Зато есть гамбургеры, тампаксы, олигархи и свободная пресса, от которой (особенно от электронной) временами тошнит.

Нам глупо завидовать КНР – у нас была возможность выбрать дорогу, и мы выбрали –сами. Мы проиграли тоже честно, и в этом тоже никто кроме нас не виноват.

Можно ли что-то испавить? Не знаю. Что сказать напоследок, в конце этой статьи, посвященной прошлому? Скажу о будущем.

Будущее КНР просматривается неплохо. По утверждению японских экспертов – а у автора нет оснований им не верить – уже в ближайшие десятилетия она обгонит США, и окончательно станет сверхдержавой.

Наше будущее мрачно и совершено непредсказуемо. Да простят меня читатели, но участь автономного района в составе азиатского гиганта - это еще не самый худший вариант его.

Напоследок –два высказывания двух разных политиков двух разных времен.
"Нам всем придется изучать русский..." Дж.Кеннеди. 1959г.
"Моя дочка учит китайский..." В.Путин. 2002



Владимир Лещенко

23.08.04

http://shurigin.livejournal.com/235374.html

Теги: китай ссср россия 

Александр Проханов: ГКЧП как орудие убийства


18 августа 2010 в 5:49 Автор Александр ПрохановИсточник zavtra Опубликовал Александр Головенко 1762 просмотра 68 комментариев
Новость на Newsland: Александр Проханов: ГКЧП как орудие убийства

Исто