Из-за введенного Россией запрета на импорт западных товаров в стране стали расти цены на продукты питания. Сможет ли правительство свести на нет действие этих санкции?

Ожидания были весьма значительными в тот момент, когда в пятницу на прошлой неделе российский министр сельского хозяйства Николай Федоров поднимался вверх по 17 ступеням, направляясь в отдельный кабинет Зала 32а, где проводилась берлинская «Зеленая неделя» (Grüne Woche). «Хорошо, что сегодня, на самом деле, кое-что пришло в движение», — тихим голосом говорит сотрудник немецкого Министерства сельского хозяйства Кристиан Шмидт (Christian Schmidt).

С августа прошлого года в России действует запрет на импорт пищевых продуктов из тех стран, которые в ходе кризиса на Украине ввели санкции против Москвы. Министр Шмидт хотел бы ослабить существующий запрет. Он уже получил сигналы о том, что подобные попытки могут увенчаться успехом. Вверху на лестнице он с улыбкой встречает своего российского коллегу. Федоров приветствует Шмидта по-немецки. Почти десять минут между двумя мужчинами продолжается непринужденная беседа — small talk. Затем оба они исчезают за непрозрачным матовым стеклом.

Для посетителя из России предыдущая неделя принесла немало неприятных сообщений. Цена на нефть опустилась ниже 49 долларов за баррель, тогда как зависящему от нефтяных доходов российскому государству нужна цена в 105 долларов для того, чтобы покрыть свои расходы. Отток капитала из страны составил 151,5 миллиарда долларов, и это больше ожиданий. А инфляция, согласно оценкам правительства, предстоящей весной составит от 15% до 17%.

Особенно серьезная проблема — это растущие цены на продовольственные товары. И именно поэтому министр за матовым стеклом работает для того, чтобы Россия, несмотря на санкции, вновь смогла получать больше сельскохозяйственных товаров, и тогда цены начнут снижаться. Почти нигде в другом месте русские не испытывают столь явно последствий экономического кризиса, как в супермаркетах, где продавцы вынуждены менять свои ценники через каждые два дня, поскольку продукты питания постоянно дорожают — с момента начала кризиса цены увеличились на 20-25%. Сильнее всего повышение цен бьет по пенсионерам, а также по семьям с детьми, то есть по тем социальным группам, которые и до кризиса чаще всего принадлежали к категории бедных — и они больше всего средств расходуют на продукты в сравнении с размерами их доходов.

Российское правительство, конечно, не сидит, сложа руки. Оно постоянно принимает решение о новых мерах. В конце декабря оно одобрило направление дополнительно 600 миллиардов рублей, почти 8 миллиардов евро, и без того получающему значительные субсидии сельскому хозяйству. Поддержку получает каждая животноводческая ферма, каждый освоенный гектар, каждая дополнительная корова. Но, судя по всему, этих мер уже не достаточно. Согласно экономической логике, резко повышающиеся цены на продукты питания свидетельствуют о том, что меньше становится именно тех товаров, импорт которых запрещен.

Сегодня президент Путин оказался в сложном положении. Он совершенно не заинтересован в дорогих пищевых продуктах для своего народа. Но что касается внутренней политики, то отмена запрета на ввоз импортных товаров может иметь для него негативные последствия. Таким образом он ослабил бы единственные серьезные санкции против Запада, которые он ранее преподносил как шанс для собственной экономики.

И поэтому на прошлой неделе отмечались определенные изменения в российской позиции. Они были незначительными, но, тем не менее, они указывают на то, что Россия пытается немного ослабить ответные меры, официально ничего не меняя в своей позиции. Российские ветеринарные службы объявили о своей готовности снять эмбарго на поставки живых свиней, боенских отходов и сала из Франции, которое было введено еще весной 2014 года и вызвало недовольство в Евросоюзе. Немецкому министру Шмидту Федоров пообещал провести новые инспекции на немецких предприятиях по переработке говядины, а также в молочной отрасли. В связи с этим, естественно, возникает вопрос — зачем проводить инспекцию, если нет мыслей о том, чтобы ослабить запрет импорта, по крайней мере, для отдельных стран? «Мы ищем пути для того, чтобы свести к минимуму эффект от выпадения поставок», — сказал Федоров на прошлой неделе в Берлине. Однако все это, согласно официальному заявлению, должно проходить в рамках введенных санкций, и поэтому будет больше экспортироваться то, что еще разрешено.

Федоров встречается с президентом Владимиром Путиным и премьер-министром Дмитрием Медведевым раз в неделю во время кризисных заседаний. Они обсуждают вопросы о том, как накормить население и предотвратить повышение цен. Поэтому трудно себе представить, что осторожное движение на прошлой неделе не было предварительно обсуждено с президентом.

Но, на самом деле, Путин и Федоров реализуют другой план. Только с его претворением в жизнь как раз и возникли некоторые проблемы. Этот план появился 16 лет назад как следствие травматического опыта для всей страны. В 1998 году рубль потерял больше половины своей стоимости. В результате цены на закупавшиеся на Западе продовольственные товары резко подскочили вверх, тогда как собственных возможностей поставок по более выгодным ценам тогда не существовало. Российского мяса птицы в тот момент не было, а были только замороженные куриные ножки из Соединенных Штатов — по самым высоким ценам.

И вот тогда два человека решили, что подобную ситуацию надо изменить. Россия, эта огромная, плодородная страны, должна в какой-то момент вновь начать кормить сама себя.

Один из них людей, Алексей Гордеев, лежит в Сочи на пляже, и в этот момент звонит его телефон. Все происходит 19 августа 1999 года. Другой человек, Владимир Путин, был недавно назначен премьер-министром, и он сообщает Гордееву о том, что назначает его министром сельского хозяйства. Гордеев спрашивает, может ли он до конца использовать свой отпуск. Путин возражает и говорит, что ожидает его появления в министерстве уже в понедельник. Гордеев приезжает в установленное время и после этого в течение 10 лет занимает этот пост, работая над реализацией упомянутого плана. Затем он становится губернатором Воронежской области, региона, который непосредственно граничит с Украиной и считается житницей России. Это произошло шесть лет назад. Он до сих пор является губернатором.

Встреча с региональным князем Гордеевым чем-то напоминает королевскую аудиенцию. Сначала нужно ждать в огромной приемной с обитой плюшем мебелью и с российским флагом, достающим почти до потолка. Когда Гордеев входит в это помещение, в нем воцаряется абсолютная тишина. Затем — клик, клик, клик — раздаются щелчки работающей фотокамеры. Домашний фотограф, как сумасшедший, нажимает на спусковой механизм затвора.

Гордеев носит усы, а на лацкане его пиджака можно увидеть герб Воронежской области, который представляет собой кувшин, из которой льется вода, — символ плодородия и процветания. «Я всегда выступал за то, чтобы Россия сама снабжала себе основными продуктами питания», — говорит Гордеев. С 2010 года существует даже официальная «Доктрина продовольственной безопасности». Ее цель: от 85% до 90% потребности в основных продуктах питания страна должна покрывать за счет своего собственного производства. При этом речь идет не только о доктрине, подчеркивает Гордеев. Речь идет о структуре российской экономики в целом. Пока еще благосостояние страны почти полностью зависит от торговли нефтью. Если ее цена понижается, то страна сказывается к кризису. Почти не существует промышленных предприятий, которые могли бы конкурировать на мировом рынке. Однако в сельском хозяйстве есть почти идеальные предпосылки для того, чтобы играть глобальную роль. Население России составляет лишь 2% от общей численности людей на планете. При этом Россия располагает 9% всех сельскохозяйственных площадей, 20% глобальных запасов пресной воды и 40% особо плодородного чернозема.

То есть речь идет о том, чтобы одновременно сделать Россию более независимой от Запада, а также от собственной нефти. Речь идет также о создании рабочих мест, особенно в сельской местности. Человек, живущий в деревне в огромной России, часто тратит много часов на то, чтобы добраться до ближайшего города. Каждодневные поездки на работу в город невозможны. «Мы должны также поддерживать подобные отдаленные территории, — говорит Гордеев. — Сельское хозяйство играет в этом деле ключевую роль».

А что думает губернатор и бывший министр сельского хозяйства о запрете импорта? Он помогает быстрее добиться поставленной цели в том, что касается самообеспечения? Гордеев отвечает без особого энтузиазма. «Тяжело в нынешней ситуации найти логику в политических решениях. Принятые Евросоюзом и Соединенными Штатами санкции оскорбляют и унижают нас. В принципе, я бы предпочел эволюционный путь к обеспечению страны собственными продуктами питания». То есть запрет импорта вписывается в уже давно проводимую политику, направленную на достижение своего рода автаркии, но, вместе с тем, он наносит удар по стране, находящейся на полпути к поставленной цели.

Как происходит эта гонка преследования можно наблюдать в Воронеже. В своем джипе Сергей Ниценко проносится мимо россыпей кукурузного зерна высотою в метр, а также мимо стада косматых коров и быков породы «Абердин-ангус», и при этом он еще курит одну сигарету за другой. В конце дня, наверное, общее количество выкуренных им сигарет составит четыре пачки. Затем мы посещаем скотобойню, где забивают и разделывают крупный рогатый скот, и в результате появляется в вакуумной упаковке уже готовые к употреблению стейки «Черный ангус» из мраморной говядины, за которыми приезжают представители торгового концерна Metro. Телефон Ниценко не умолкает. Этот человек находится в состоянии стресса. В других странах, говорит Ниценко, начинающий с нуля предприниматель стал бы специализироваться на разведении, откармливании или разделке мяса. Однако у России почти нет никакого опыта в производстве высококачественной говядины. Поэтому ему все приходится делать самому.

Задачи перед ним стоят огромные: сельскохозяйственной предприятие Ниценко — ООО «Заречное» — должно обеспечить удвоение производство говядины в Воронеже. Три года назад он начал копать землю на ровном поле и вывез оттуда 1 миллион кубических метров грунта. Теперь на том месте размещаются почти 40 тысяч единиц крупного рогатого скота, а скоро количество быков и коров будет должно быть доведено до 80 тысяч. Предприятие Ниценко является довольно характерным для российского сельского хозяйства. С одной стороны оно гигантскими шагами продвигается вперед. За первые 10 месяцев 2014 года сельскохозяйственное производство в стране, по данным официального статистического ведомства, увеличилось на 4,5% по сравнению с предыдущим годом — несмотря на кризис. В Воронежской области эти показатели составили даже 8,6%. С другой стороны, не хватает соответствующих технологий, квалифицированных кадров и сельскохозяйственных предприятий.

Большой план еще не выполнен, и сельскохозяйственная автаркия пока не достигнута. В конце 2012 года российское производство молока, по данным ООН, составляло 80% от потребления. В области производства мяса эти показатели равнялись 75%, а по фруктам — только 30%. Россия вынуждена продолжать импортировать. Из-за санкций и ответных санкций это дело стало сложным и дорогим.
Почти на всех континентах Россия теперь ищет себе новых союзников. Рыба будет теперь импортироваться из Южной Америки, говядина — из Аргентины, мясо крокодила — с Филиппин. «Поставки возможны, но это дорого, — говорит экономист Василий Астров из венского Института сравнительных экономических исследований (Institut für internationale Wirtschaftsvergleiche). По его словам, причиной, конечно же, является слабый рубль. Определенную роль играют также длинные – в сравнении с Европой — транспортные пути, а также еще не налаженные должным образом сети поставок.

Кроме того, санкции и ответные санкции приводят к дополнительному эффекту, и в результате все становится для России еще дороже, чем это ожидалось. Фермеры имеют возможность запрашивать больше, поскольку иностранной конкуренции теперь нет. Но есть и вторая причина. Это можно заметить на территории аграрного предприятия Ниценко. Зеленые трактора с широкими колесами и желтыми колпаками — производство американского концерта John Deere. Современное скотобойное предприятие оснащено эргономичными рабочими местами — они были созданы лидером мирового рынка голландской компанией MPS Meat Logistics. Изолирующие двери в холодильное помещение произведены малым немецким предприятием Ems-Isoliertüren. Без западной техники в российском сельском хозяйстве почти ничего не делается. Речь идет не только о машинах, но и о семенах, о лекарствах для животных и даже о сперме для разведения крупного рогатого скота — все это поступает с Запада. Возникает проблема: оплачивать нужно в евро или в долларах. Поэтому слабый рубль загоняет вверх и цены на местные пищевые продукты. Соответственно, темпы выполнения поставленных задач могут замедлиться, если аграрные предприятия будут покупать меньше различных машин и оборудования или будут откладывать на более поздний срок их приобретение. И министр сельского хозяйства Федоров признает, что эффект слабого рубля «будет чувствоваться» и в области инвестиций.

Российское правительство пытается принять какие-то меры - например, предлагает кредиты с пониженной ставкой для фермеров. Однако подобная программа стоит государству больших денег, и все это происходит ситуации, когда доходы уменьшаются, резервы тают, а правительство вынуждено сокращать бюджет. Цены на нефть, слабый рубль, санкции и ответные санкции — все сошлось воедино.

Пока россияне воспринимают все происходящее с удивительным спокойствием. Если заговорить с кем-то в супермаркете, что часто можно услышать, что были времена и похуже. Большинство людей теперь покупают не меньше продуктов и товаров. Они предпочитают на некоторое время немного превысить кредитные лимиты. «Они устроены совершенно иначе, чем немцы, — говорит Йенс Бельман (Jens Böhlmann) из Немецко-российской торговой палаты. – Здесь пока не было социальных беспорядков или протестов из-за растущих цен».

Тем не менее, повышающиеся цены и рецессия оказывают влияние на негласный пакт между Путиным и его населением. Со времени прихода Путина к власти реальная заработная плата в России увеличилась более чем в четыре раза. За это россияне благодарны своему правителю — и большинство из них соглашаются с неограниченной властью президента. Однако в этом году реальная заработная плата сократится. И количество бедных людей, получающих менее 8 тысяч рублей в месяц, вероятно, увеличится. Как раз для них более высокие цены на продукты питания окажутся весьма болезненными.

Когда Путин ввел ответные санкции, он хотел причинить ущерб Западу. Поэтому он решил прекратить импорт продуктов питания — он полагал, что российское сельское хозяйство обладает достаточными возможностями для того, чтобы заменить выпадающие поставки. Тогда подобные шаги, по крайней мере, в рамках санкционной логики, казались рациональным в экономическом отношении. Но возникает вопрос: каким должен быть рациональный выход из этой ситуации? И является ли он в политическом отношении разумным?

Пойти на уступки в эмоционально насыщенном украинском конфликте является для Путина, с учетом внутренней политики, практически, невозможным. Многие россияне хотят, чтобы руководство страны действовало, скорее, еще более бескомпромиссно. На этом фоне недавние сигналы и появление министра сельского хозяйства в Берлине, возможно, являются, с европейской точки зрения, незначительными шагами, но, с российской точки зрения, они представляются максимально возможными. При этом цена постоянно растет: цена западных санкций, а также цена собственных санкций.

В Вашингтоне и в европейских столицах скоро речь будет идти о том, нужно ли продлять действие большого пакета санкций, срок действия которых истекает в июле. Особенно болезненным для России является то, что Евросоюз и Соединенные Штаты во многом ограничили доступ к глобальным рынкам капитала пяти российским государственным банкам. Если Кремль будет реализовывать положения минских договоренностей, в соответствии с которыми украинское правительство, сепаратисты и Россия договорились о прекращении огня, «то тогда, возможно, Евросоюз будет готов к тому, чтобы смягчить санкции» — такое требование содержится в находящемся в распоряжении редакции еженедельника Zeit внутреннем меморандуме, подготовленном к состоявшейся в понедельник встрече министров иностранных дел. Отказ России от Крыма, судя по всему, больше не является главным приоритетом Евросоюза — скорее, в этом вопросе отмечается пессимизм. «В ближайшее время не следует ожидать каких-либо изменений», — отмечается в меморандуме. Для Запада все зависит от того, будет ли Москва уважать границы Украины и откажется ли она от поддержки сепаратистов на востоке.

С другой стороны, продление ответных санкций может дорого обойтись России. По крайней мере до того момента, пока не будет выполнен план по самообеспечению. Однако вряд ли можно считать что-либо экономически рациональным в конфликте с Западом, который в настоящее время имеет форму экономической войны и от которого, по крайней мере в экономическом отношении, в конечном итоге теряют все.

Источник

Оставьте комментарий, пожалуйста.