слышал, как Арес тихо обратился к Гудвину, чтоб тот проверил, не исходит ли она от наместничьей дочки - кто знает, кому эта сучка поклонялась у себя в Вотердипе. Слева мы заметили опускающийся с невидимого потолка столб света, чуть дальше - еще один. Прислушавшись, мы поняли, что где-то недалеко раздается лязг стали, но направление определить было невозможно. Все побежали в сторону первого столба света. Я, понимая, что могу отстать, крикнул, чтоб кто-нибудь помог мне. Высокородная сучка презрительно предложила "бросить отстающих", на что я от чистого сердца пообещал выпустить ей кишки, как только приду в норму. Арес вернулся, и я, опершись на его плече, двинулся вслед за остальными; темный эльф поддерживал Гудвина, которому тоже приходилось несладко. Звук битвы приближался, и скоро мы увидели шестерых гномов, бившихся с какими-то собако-подобными тварями. Свет наших факелов и пара выпущенных Анжелиной зажженных стрел заставило этих тварей разбежаться; улетевшая далеко стрела осветила полчища этих монстров. На вопрос, кто они, и откуда, старший из гномов представился Тором, сыном Сторвальда; он и его спутники прорывались из восточного поселения на запад, когда внезапно что-то из темноты затушило их факелы, после чего их атаковали твари, а потом появились мы. Горный гигант, которого мы обошли раньше был, по их словам, скорее всего поднятым мертвецом. Столбы света, как оказалось, освещают склепы гномьих вождей. Арес предложил им пойти с нами, но Тор заявил, что не для того они потеряли сорок четыре своих товарища, прошагав маршем восемнадцать часов, чтобы повернуть назад. Мое возражение о том, что западный вход, судя по всему, разрушен, было прервано звуком плевка - и факел Анжелины погас. Следующий плевок погасил факел темноухого. Поняв, что когда последний факел погаснет, мы вновь будем атакованы, все бросились бежать. Через шесть часов, когда усталость стала нестерпимой, гномы обещали провести нас к месту, где можно будет отдохнуть. Оглянувшись, я видел "псов", преследовавших нас. Внезапно колонна впереди нас разлетелась, как трухлявый пень в щепки, и мы оказались прямо перед одним из гигантов-зомби - махиной в высоту более четырех метров с длинными мощными руками, сжимавшими массивную каменную дубину. Осколками раздавило одного из гномов, и Тор крикнул, чтоб мы бежали к ближайшему склепу. Нам повезло - "псы" набросились на гиганта, позабыв на время о нас.
Забежав в склеп, я никак не мог отдышаться - при откашливании я почувствовал вкус крови. Плевок был красного цвета - необходим был отдых. Осмотревшись, Арес побледнел и громко закричал: "Черт подери, где принц!" Никто не мог ответить ничего вразумительного - за время побега через тьму всех заботили только собственные жизни. Темный эльф вспомнил, что видел, по его выражению, "крысеныша", когда мы встретили гномов. Предполагая самое худшее, Арес бросился на поиски - если б у меня было больше сил! - так за ним последовал темный эльф. Весьма странное поведение для существа, всю дорогу заявляющего, что принц нужен ему только для продажи в рабство - будь он таким корыстным злодеем, как хочет казаться, давно перерезал бы нас во сне, и уж ни как бы ни побежал в зал, кишащий монстрами, чтобы спасти чью-то жизнь. Гномы заявили, что будут ждать час, а затем двинутся с нами на восток.
Время протекало мучительно. Силы потихоньку восстанавливались. Через какое-то время предводитель гномов заявил, что час закончился, наши друзья, скорее всего, мертвы, а нам надо уходить. С дочкой наместника и вором разговаривать бесполезно: первой плевать на "простолюдинов", да и жизнь принца ей не особо важна - ее отец ведь желал независимости от Сузаила; вор же из-за своей трусливой натуры всегда поддерживает сильнейшего - можно вспомнить хоть тот раз, когда он предал нас в столице. Анжелина же возражала довольно таки вяло - будто предчувствие подсказывало ей, что надо спешить в свое королевство, но дружеский долг запрещал бросить друзей, пусть даже это будет стоить ей жизни. Потому я и попытался воззвать к гномьей чести и бесстрашию - уходить без Ареса и принца я не видел для себя смысла, - однако сутки во тьме и ужасе видимо заставляют забыть об этих понятиях. Тор, сын Сторвальда заявил, что "если твои друзья до сих пор не вернулись, то они наверняка мертвы, и нет смысла нам умирать тоже", - он явно не понимал нашего положения. Смерть принца изначально опровергала на провал все наши усилия по возвращению себе честного имени. В результате, вопрос о дальнейшем продвижении был поставлен на голосование. Я и эльфийка оказались в меньшинстве. И, если с мотивами "благородной" и вора я вполне разобрался, то желание двигаться Гудвина натолкнуло меня на некоторые мысли: все чаще и чаще возникает ощущение, будто волшебник наш уверен, что он пребывает в каком-то сказочном мире грёз, где боги добры и удача всегда на его стороне; даже отгрызенная монстром рука не поколебала этой уверенности. Так или иначе, я заявил, что все могут идти куда хотят, а я все равно останусь здесь дожидаться возвращения друзей, отправившихся на поиски. Последнее, что я помню - как Али-баба стал аккуратно заходить мне за спину. Я попытался обернуться, но тело слушалось плохо - действие проклятия все усиливалось. Я почувствовал удар по затылку, и снова провалился во тьму.
Когда я открыл глаза, - хотя какие глаза? - глаз, то увидел над собой пожилое, умудренное опытом и добротой лицо. "Кто Вы?" - спросил я. В ответ неизвестный муж улыбнулся и сказал: "Я - Золотой Дракон. Твое проклятье снято". Оглядевшись, я понял, что мы находимся в просторной пещере, пол которой усыпан сокровищами, а в центре ее возвышается массивный каменный постамент. Мои товарищи были здесь. Гудвин тоже был излечен, но состояние остальных оставляло желать лучшего: Арес выглядел очень уставшим, на лице его была запекшаяся кровь; темный эльф едва держался на ногах - видно было, что многие кости его сломаны. Гномов и "благородной" видно не было. Спросив про нее, я узнал, что она погибла по пути - наилучший, на мой взгляд, исход и для нее, и для нас. Рассказанное драконом вновь поставило нас перед выбором:
Несколько дней назад в пещере появились трое волшебников с тем самым луком и потребовали Элемент Могущества, охраняемый драконом. Одним из них был, естественно, Сузаилский узурпатор. Получив отказ, они вступили в битву, продолжавшуюся семь часов, тогда как, по словам дракона, он не помнит случая, когда бой с его участием длился бы больше дюжины минут. Дракон потерпел поражение, и враг наш стал еще сильнее, но, по словам дракона, нам сейчас следует, прежде всего, отправиться в земли Востока, чтобы, во-первых, предотвратить гибель султана; а во-вторых, узнать пророчество Абдула. Третье же, забытое, пророчество мы можем узнать только на другом материке. Я попросил его наконец опознать, какой силой обладает мой фламберг. Дракон сказал, что клинок проклят - чего еще было ждать от вампира, - при атаке он высасывает жизненные силы как из противника, так и из владельца. И чем больший вред наносит удар, тем больше сил он высасывает и может даже убить владельца. Но выбрасывать его дракон не рекомендует - он еще может мне пригодиться.
Перед нашим уходом дракон разрешил каждому взять по одному оружию из своих сокровищ, и, глядя на Анжелину, сообщил, что сын погибших правителей эльфов - последний наследник престола Синнории - находится сейчас в плену в лагере генерала Златобородого. Лагерь этот разбит в середине земель эльфов, в которых мы окажемся, если выйдем сейчас из пещеры.
И так, теперь перед нами лежит три дороги: направиться в горный монастырь забрать у монаха печать королевского дома, пока не поздно; идти вглубь земель эльфов, чтобы спасти их наследника; или двигаться на восток за пророчеством. Время как всегда работает против нас.
