И так, брат короля, оказавшийся высоким худосочным, но плотным стариком с абсолютно голым черепом и лицом, покрытым шрамами, конечно жутко удивился, когда ни с того ни с сего оказался на горном склоне в окружении нашей разношерстной группы. Кроме того, он моментально вымерз, потому что был в легкой домашней одежде; на благо темный эльф (от которого, судя по всему, может быть некоторая польза) отдал старику свой теплый плащ. Арес рассказал монаху кто мы, и каковы наши цели, и что мы хотим, чтобы старик пошел с нами в Сузаил и подтвердил там претензии принца на трон.
Но у монаха (кстати, очень интересно, что у него вообще за орден, и кому этот орден служит) были другие соображения: во-первых, он удивился, когда Арес назвал наместника злым; во-вторых, заявил, что мы лезем туда, куда лезть не стоит, и он возвращается в монастырь; а в-третьих, так как мальчик все-таки его племянник, да и брата он любил, то он нам таки поможет, отдав свою печать, которая послужит доказательством происхождения принца. Но эту печать он отдаст нам только, когда мы проводим его к монастырю. Терять времени было нельзя - путь и так занял бы неделю, - и мы немедленно выступили на восток. В середине пути должен был быть городок, где можно пополнить припасы. Арес начал по пути громогласно призывать Пиера Герона, старый монах при звуке этого имени аж скривился весь. На вопрос Ареса: "Какие-то проблемы с этим человеком?" - старик ответил весьма резко: "Проблемы с вами - вы слишком... любопытны. Суете нос, куда не следует. Пытаетесь заставить людей сказать то, чего они не могут". Неожиданную поддержку старик нашел в лице Гудвина, и мы решили его оставить.

Утром третьего дня пути нами был замечен столб дыма на северо-западе. Мой голос разума "наш путь - в другую сторону, поэтому нечего терять время" как обычно был проигнорирован. Темный эльф вытащил полученный от вампира хрустальный шар, являющийся, по словам Гудвина "таким, настоящим - не как у старух всяких - шаром предсказаний". Заглянув в него, черный заявил, что "там каннибалы жарят человека". Ну, тут у всех, значится, проснулся врожденный гуманизм, все наперебой закричали "пошли его спасем! ура-ура!" Ни мое напоминание о том, что время сейчас, когда пало уже двое правителей, работает против нас; ни слова монаха о надвигающемся великом зле и необходимости поспешить, - на группу не подействовали, и все свернули на дым. И как показала практика - зря.
Через пару часов перед нами открылась небольшая лощина, с несколькими аккуратными домиками и входом в шахту. На вопрос: "Что это за поселение?", монах ответил, что никогда не слышал о нем, но имеет предположение, которое можно проверить, спустившись туда. Меня обуял безотчетный страх, что сжигаемый на костре человек из видения нашего темноухого спутника - это и есть монах, а потому попросил его надеть плащ-невидимку. Старик посмотрел на меня, как на идиота, и начал спускаться вниз. Нам осталось только последовать за ним.
Но удивительное было впереди: навстречу нам из домика вышел гном - никогда до того не слышал о гномах живущих не под горами - и пригласил нас воспользоваться "легендарным гномьим гостеприимством". Заинтересованные, мы приняли приглашение и вошли в дом. Хозяин, представившийся Балагуром, судя по подвязанной бороде, являлся кузнецом. Балагур оказался словоохотливы собеседником, даже слишком для гнома, на что, к сожалению, никто не обратил внимания - слишком все устали за последние месяцы постоянно быть начеку. Гном рассказал, что поселение это построено меньше месяца назад, когда, по его словам, "зло завелось под горами". После того, как порядочно мяса было съедено, Гудвина потянуло на выпивку. Хозяин выкатил бочонок какого-то забористого напитка, и началась пьянка, пили все. Даже я, ни на секунду, казалось, не забывавший об осторожности, вошел во вкус - таким замечательным был этот напиток. На следующее утро, несмотря на ужасную головную боль, и смутное понимание, что надо отправляться, все снова начали пить.
На третий день Аресу, Анжелине и мне, казалось, пришло четкое понимание, что пора уходить, забрав наших спивающихся товарищей - Гудвин и тёмный эльф, кажется, вообще не спали, а только опрокидывали стакан за стаканом. За завтраком Арес заявил о нашем уходе хозяину. Тот был весьма расстроен и потребовал, чтоб мы в таком случае выпили на дорожку чаю, а сам пока спустился в подвал. Когда мы остались одни, Арес заявил, что очень странно, Балагур не работает, и мы не видели больше ни одного гнома. После чего поднялся и вышел из дома, не притронувшись к чаю. Вкус у чая был смешной, и мне сразу жутко захотелось его чем-нибудь перебить. Заботливый Гудвин поднес стакан вина, потом еще один, затем еще и еще... Потом помню, как я бил лицо темному эльфу и монаху, затем окровавленного Ареса, бьющего меня в лицо. Потом была темнота.
Придя в себя, я увидел, что из домика пропала вся обстановка, а побоев ни на ком нет - мы снова стали жертвой иллюзии. Стоит ли упоминать, что вся остальная деревенька и шахты тоже пропали, - какой же надо обладать магической силой, чтобы создать и поддерживать такое! Балагура расспросить не получилось, потому что Арес зарубил его, защищаясь. На мой саркастический вопрос, подтвердилось ли его предположение, монах сказал, что нет. И теперь он не знает, что и думать. После чего попросил Гудвина спросить у ифрита, сколько дней мы пробыли здесь. Четыре дня - цена за чрезмерное любопытство.

Мы продолжили путь и через три дня, как и предполагалось, дошли до городка - память моя не сохранила его названия. На центральной площади собралась толпа, посмотреть за казнью человека на костре. Слышались крики: "смерть некроманту!", хорошо одетый мужчина, судя по всему - мэр, зачитывал приговор. Темный эльф заявил, что именно эту картину ему показывал шар, перед тем как мы свернули в ловушку. Меня, по заведенной уже традиции не послушали, и как-то с ходу решили, что преступника этого мы спасем. После чего я сел в угу площади точить меч, а Арес принялся выяснять, за что собираются сжечь этого человека. По словам мэра, горожане приютили этого некроманта, дали ему кров и пишу, а в благодарность тот через некоторое время разупокоил кладбище. Судя по времени, кода это случилось, предположили, что повинен в этом не некромант, а сбывающееся пророчество. Ни уговорить мэра, ни выкрасть колдуна при помощи ифрита моим спутникам не удалось, однако мэр согласился отложить казнь на один день, чтобы мы сумели найти доказательство своей правоты. Я попытался снова напомнить о нашей настоящей цели, и о том, что наши враги не будут ждать, пока мы будем спасать какого-то безродного некроманта. Равновесие и так вот-вот рухнет. Монах был согласен со мной, стремясь поскорее вернуться в монастырь.
На что Арес, крайне рассудительно заметил, что некромант этот как раз может стать жертвой рушащегося равновесия, поэтому его смерть еще больше пошатнет равновесие - ведь жители деревни возьмут на свои души грех. Интересно, конечно, где были эти его рассуждения, когда он рубил голову оборотню, по пути в Вотердип, вместо того, чтобы попытаться его излечить. Но, тем не менее, слова друга убедили меня участвовать в этом предприятии, монах, же сказал, что не будет нам помогать, но останется в этом городке, пока мы не двинемся дальше. Гудвин, тем временем, поговорил с заключенным, и узнал, что тот ни в чем не виноват - кто бы сомневался; в принципе способен заупокоить кладбище при наличии своих инструментов. А по вопросу доказательств его невиновности, сказал, что недалеко от городского кладбища есть вход в горные пещеры, где мы можем что-нибудь найти. Поняв, что иного пути у нас все равно нет, мы отправились под горы, попутно раскидав небольшую группу оживших мертвецов, направлявшихся к городку.
Немного поплутав по пещерам, мы наткнулись на гнома, представившегося Гимлетом и занимающегося, по его словам, очисткой проходов от появившейся недавно нечисти, причем появилась она по всему подгорному царству. Поняв, что это наша удача, я предложил уговорить этого гнома прийти с нами в городок, так как его слова о нечисти, пробудившейся под горами, одновременно с распокоением кладбища могут послужить доказательством невиновности некроманта. Гимлет был не против, но прежде хотел отнести некий очень важный цветок в королевство. Путь в одну сторону занял бы около 8 часов. Решив не терять времени, Гудвин предложил отнести цветок собственноручно. Я же, понимая, что один маг будет лакомой добычей для всяких тварей в ближнем бою, вызвался его сопровождать. Гном объяснил нам, как добраться до ворот Подгорного Царства, и какой пароль надо сказать стражникам, чтоб нас пропустили; узнав это, мы отправились в путь, что оказалось огромной ошибкой, следы которой, без преувеличения, я буду ощущать до последнего момента своей жизни.

Примерно на середине пути, в большой пещере мы пошли, как и объяснял нам гном, в левый проход. Там-то нас ждало Нечто. Сложно точно описать его вид: больше всего оно походило на гору кровоточащей плоти с массивными передними конечностями. Проглотив последний бутылек зелья брони, я приготовился к возможной битве. Гудвин попытался обездвижить тварь, пока она нас не заметила, набросив на нее заклинание сети, но промахнулся. Тварь бросилась в нашу сторону. Я с мечем наперевес, преградил ей путь, но мой удар пришелся мимо цели. Потом меня поглотила тьма.