Данное исследование представляется мне весьма интересным по разным причинам. Но главное, наверно, это вера в то, что препарируя человека, выясняя мотивы его поступков, мы рано или поздно научимся исправлять свои ошибки, и не обвинять во всём своих партнёров, которые честно идут с нами по жизни рука об руку...

«Женская неверность: жизнь у дверей преисподней»
Мишель Лэнгли
обзор провёл Роджер Девлин
перевел Эстарриол
цитаты в рамке принадлежат Лэнгли

Книга Мишель Лэнгли «Женская неверность» — наверное первая книга, которую обзор в The Occidental Quarterly назвал «доставленной в простом конверте без всякого намека на содержимое». Но даже если вы не ветреная жена, есть хорошие причины обратить внимание на социальный разлад в описании Лэнгли. Развитой цивилизации для поддержания себя требуются существенные затраты на родительство. Сейчас величайшая угроза нормальной родительской заботе — развод, который в подавляющем большинстве случаев инициируется женой (70-75%, согласно Лэнгли).

Центральный тезис её книги — непопулярен, и уже озвучивался в этом журнале автором настоящего обзора: женщины ничуть не более «естественно» моногамны, чем мужчины.

Биохимические исследования указывают на естественный четырёхлетний цикл у самки человека. Это явно даёт средней доцивилизованной матери достаточно времени после рождения ребенка, чтобы восстановить её способность выжить без мужской поддержки. В отсутствие какой бы то ни было системы брака, естественной склонностью женщины после этого является «избавление» себя от партнера. Когда её гормоны требуют нового деторождения, она просто берёт нового партнера. Лэнгли цитирует «Анатомию любви» Хелен Фишер и Бёрнхэма и Фелана «Грубые гены» в поддержку этой точки зрения. Согласно последнему, разрыв отношений и развод наиболее вероятен на четвертый года брака в «более чем 60 совершенно различных культурах».

Доциливизованное половое поведение женщины управляется несколькими химическими веществами. Эйфория от влюбленности связана со стимулятором фейлэтиламином, естественно образовывающимся в теле благодаря эротическому влечению. Как и с другими наркотиками, на него подсаживаются, люди постепенно вырабатывают устойчивость к нему, и для достижения того же эффекта требуются бóльшие его количества. Со временем он теряет свою власть над нами, и влюбленность заменяется спокойным чувством привязанности к нашим партнерам. Тут задействованы и нейрохимические факторы. Но чувство привязанности или связанности скорее похоже на седативное действие наркотика, а не стимулятора.

Потом надо обратить внимание на гормоны. Сексуальная потребность и у мужчин и у женщин связана с уровнем тестостерона. Он, конечно, у мужчин всегда выше, но различие больше всего в начале взросления, когда люди обычно выбирали партнеров. По мере того, как мужчины стареют, их уровень тестостерона постепенно уменьшается; уровень его у женщин растёт. Ближе к тридцати женщины становятся волосатее, их голоса грубеют, и они ведут себя более напористо. И, словами автора, «довольно обычным делом для них является резкое увеличение желания других мужчин». (По этому поводу Лэнгли цитирует Терезу Креншо «Алхимия любви и страсти» и Майкла Лебовица «Химия любви»).

Автор сама не является профессиональным исследователем в любой из этих областей. Она признается, что после четырёх лет счастливого брака и вскоре после 27-го дня рождения она начала чувствовать скуку и неудовлетворенность без всяких видимых причин. Она обращалась к книгам и профессионалам, каждый из которых согласился с тем, что вина лежит на её муже. На некоторое время она приняла это современное общее мнение. К счастью — в отличие от большинства женщин — она продолжала искать ответы. Она встречалась с женщинами, поначалу случайно, которые описывали сходные впечатления, и опрашивала их. Позже она начала искать женщин для продолжительных интервью. Иногда она интервьюировала и мужчин. Стоит отметить, что ей удавалось посвятить этому исследованию несколько часов в неделю, не имея ни степени в социологии, ни грантов из карманов налогоплательщиков. Постепенно из историй, которые она слышала, стали выкристаллизовываться определенные шаблоны. «К тому моменту, как я прекратила считать, я опросила 123 женщины и 72 мужчин… Меня заворожило то, что нечто настолько широко распространенное удалось хранить в тайне».

Что же она узнала? Во-первых, женщины куда больше мужчин склонны путать сексуальное влечение с любовью. Два пола по-разному говорят о чувствах, которые связаны с ранними этапами романтического увлечения:

"...Большинство мужчин, с которыми я говорила, называют это влюбленностью, но большинство женщин, с которыми я говорила, называют это любовью… Женщины особенно склонны верить, что если они найдут правильного мужчину, сильные чувства продлятся. Их научили верить, что они должны хотеть секса только с тем, кого они любят. Так что когда женщина желает мужчин, она думает что влюблена, а когда желание спадает, она думает что разлюбила".

Женщины часто говорят о том, что они ищут «серьезных отношений» с мужчинами, но похоже что это просто подразумевает предпочтение желающих жениться перед прочими. Лэнгли обратила внимание на совершенно противоположную склонность у опрашиваемых:

"...Они часто вступают в отношения с мужчинами, которые эмоционально неприступны. Вместо того, чтобы выбрать мужчин, которые заинтересованы в развитии отношений, эти женщины выбирают мужчин, которые вызывают в них чувство неуверенности в себе. Неуверенность в себе может создать мотивацию и возбуждение. Женщины, которых ищут возбуждения в своем браке (а многие так и делают) часто переступят через возможность реальных отношений ради возбуждения от отношений воображаемых".

Безграмотный и поверхностный комментарий о сексуальной революции подразумевает, что «мужчины хотят секса, в то время как женщины хотят свадьбы». Лэнгли проводит чёткое различие: женщины хотят выйти замуж, а не чтобы их взяли в жёны. Они часто любят не столько своих мужей, сколько свою мечту о свадьбе, в которой мужчина — просто необходимый элемент.

"...Женщины хотят одеть платье и побыть на свадьбе. Многие женщины всю жизнь ждали этого дня, что в итоге готовит их к крушению всех иллюзий. Большинство женщин счастливей всего, когда они сконцентрированы на реализации какой-либо части фантазии «поженились и жили счастливо». Они согласны даже на относительно неудовлетворительные отношения, покуда нереализованной остается какая-либо часть мечты… Когда женщина хочет выйти замуж, она обычно многое простит, и временами позволит, чтобы с ней очень плохо обращались. После того, как она выходит замуж, пропадает не только возбуждение от преследования, но через несколько лет брака и зуд влечения также рассеивается. В этот момент многие женщины могут осознать, что брак даже близко не соответствовал их ожиданиям. Некоторые женщины могут почувствовать себя глупо из-за того, что они хотели в первую очередь его."

Мужчины, от которых требуют «серьёзных отношений», иногда пытаются указать на это: «Почему это так важно? Что будет иначе после свадьбы?» Конечно, мужчины правы: свадебная церемония не обладает волшебной силой обеспечить пожизненное счастье. К несчастью, женщины усваивают это только на опыте.

Единственное, что обычно меняется после свадьбы — желание женщины закрывать глаза на недостатки мужчины. Многие мужчины вам скажут: «Когда я и моя жена встречались, я делал всё идеально; теперь, когда мы женаты, я ничего не могу сделать правильно». Действительно, говорит наш автор, женщины, которые терпят недостатки своих мужчин и пытались их ублажать, преследуя свою мечту, часто входят в брак с большим багажом подавленного гнева, который со временем растет. Муж, со своей стороны, чувствует себя жертвой тактики продаж «наживляй и подсекай». Интересно, что бы стало с человеческой расой, если бы женщины прямо сказали своим бойфрендам: «Ты должен на мне жениться, чтобы я могла перестать притворяться что люблю тебя таким какой ты есть, и начала жаловаться о том, как ты меня во всём разочаровываешь».

На основании своих интервью Лэнгли выделяет четыре типичных стадии в распаде брака.

1) Жены начинают смутно ощущать, что в их жизнях «чего-то недостает». Они ощущают потерю интереса к сексуальным отношениям со своим мужем. Автор четко говорит, что опрашиваемые не были унижаемы или иным образом обижены своим мужем. Тем не менее в некоторых случаях «женщины утверждали, что когда их мужья к ним прикасались, они чувствовали что их домогаются; они сообщали, что в теле ощущалась зажатость, тяжесть в груди или болезненные ощущения в животе».

2) После определенного промежутка времени они ощущали неожиданное пробуждение сексуального желания — но, увы, не к законным мужьям. Часто женщины не сразу исполняли свои новые желания. Обычно они проходили через период ощущения чувства вины, и иногда пытались удовлетворить это чувство повышенной внимательностью к своим мужьям.

Женщины, пишет Лэнгли, вступают в брак с предположением, что они естественно моногамны. «Пытаться быть верными не кажется им естественным». Они вспоминают свадебную клятву в том же духе, как они одевают «что-то одолжено, что-то синенькое» — просто так делают на свадьбах. Конечно, тому, кто считает, что никогда не почувствует соблазна её нарушить, дать клятву не очень сложно.

Соответственно, со временем большинство женщин начинают искать оправдания своим внебрачным интересам. Если женщины просто хотят выйти замуж, и не имеют естественной склонности хотеть других мужчин, «любая вина за неудовлетворенность или неверность со стороны женщины будет возложена на мужчин, за которых они вышли». Это кажется мне чрезвычайно важным и легко упускаемым моментом: широко распространенное мнение, что женщины моногамны, помогает взращиванию современного настроя «вини мужчин за всё». Следовательно, как бы странно это ни звучало, чтобы восстановить практику моногамии, может оказаться необходимым дискредитировать мнение о том, что женщины естественно склонны к ней.

Как только женщины начинают верить, что вину за их непредсказуемые позывы можно возложить на мужчин, они начинают «говорить о мужьях и своем браке с негативом и сарказмом». Отсюда переход к реальной измене жены — обычно лишь дело времени.

3) Женщины, участвующие во внебрачных связях, говорят о «чувствах, которых они никогда не испытывали ранее. Они вновь чувствуют себя «живыми». Однако эта эйфория соединяется с болью и чувством вины. Часто перед соитием они клянутся себе, что «это будет в последний раз», но они неспособны выполнить обещание. Автор представляет это как навязчивое поведение, связанной с биохимией эротической связи. Она утверждает, что «кайф» от адюльтера интенсивнее чем обычное ухаживание из-за его связи с чувством стыда, вины и тайны: вполне вероятная гипотеза, и возможная тема для дальнейших исследований.

Обычно женщины не предпринимают решительных действий к расторжению брака, которые даёт им чувство уверенности не смотря ни на что. Развод приводит к нервозности от расставания, что по сути является химической депривацией. Как пишет Лэнгли, привычные связи создают спокойное и комфортное ощущение, как седатив; а потеря того, с кем мы связаны, создает паническое чувство, как у ребенка, который потерялся в супермаркете. Так что эти женщины живут в состоянии «лимбо» годами, неспособные решить то ли оставаться замужем, то ли искать развода. Большинство ожидает, что рано или поздно они поймут, чего хотят, но это происходит редко. Авторская гипотеза состоит в том, что «ясность никогда не приходит, потому что они на самом деле просто пытаются избежать боли. Они надеются, что однажды им не будет тяжело оставить своего супруга, или что однажды они больше не будут хотеть кого-то ещё и захотят вернуться к нему». (Она не упоминает, что многим женщинам будет «больно» лишиться финансовой поддержки мужа.)

Иногда любовник разрывает отношения с изменившей женой, по любой причине. В этих случаях женщины «испытывают крайнее сожаление, оказываются глубокой депрессии и выражали крайний гнев на мужа» (подчеркнуто мною). Фактически, в соответствии с гипотезой Лэнгли, они испытывали другую форму депривации — они были подсажены на стимуляторы, которым пришлось пересесть на «обычную» дурь. Эти женщины считали крайне важным найти отношения, которые давали бы им те же чувства, что и интрижки. В то же самое время «некоторые женщины возобновляли эпизодические сексуальные контакты со своими мужьями в попытке сохранить брак». И хотя у них больше не было влечения к мужьям, «желание временно просыпалось, когда они подозревали своих мужей в неверности или видели признаки его ухода». Другими словами, даже жены, которые были неверны годами, хотели держать своих мужей на привязи — они не хотят чтобы он бросал её.

4) В конце концов некоторые женщины находят определенного рода решения. Это может означать развод, или решение остаться в браке и возможно продолжить свои интрижки. Лэнгли не упоминает ни одного случая, когда изменившая жена искренне и без задней мысли вернулась к мужу. Те кто развелись и вышли замуж заново, иногда выражали «сожаление за ту боль, которую они причинили детям и мужу, только чтобы в итоге обнаружить, что и в новых отношениях они испытывают схожие чувства». Другими словами, они достигли конца второго биологического цикла, и вернулась скука. «Естественная» женская сексуальная потребность означает сменяющую полиандрию. Лэнгли даже называет одну из глав «Игра в отношения: женская версия — Преследуй и брось». Трудно отделаться от мысли, что эти женщины могли бы избавить всех от множества проблем, просто сдержав свадебную клятву.

Как и другие наблюдающие современную ситуацию, автор замечает распространенность женского гнева. «Сегодня невозможно… понять что-либо о женщинах в этой стране, если вы не понимаете что а) они в ярости и б) их гнев направлен на мужчин. Женщины сегодня не ищут равенства. Они ищут возмездия — мести».

Во многом это следствие феминистической доктрины. Идеологический режим (а феминизм, как мне кажется, может быть с полным основанием назван режимом) рисует прошлое в самых мрачных красках с целью скрыть свои собственные провалы. Согласно официальной истории, до сияющего рассвета феминизма жизнь женщин была адом на земле. Их избивали и над ними издевались, сжигали как ведьм, силой лишали возможности получить образование, которого они предположительно жаждали. Теологи ошибочно утверждали, что у них нет душ. К несчастью, Лэнгли похоже что согласна по крайней мере с кое-чем из этой чуши: «Когда женщины решают оставить своих мужей, вся боль из их прошлого вместе со всей болью, которую женщины выстрадали от рук мужчин в истории выливается на их мужей в форме гнева, вне зависимости от того, как обращались с ними мужья» (выделение моё).

Лэнгли стоит на более твёрдой почве, когда предполагает, что женщины на самом деле наслаждаются злостью, потому что она придает им определенную власть: «Злые люди не только принуждают всех вокруг ходить на цыпочках, они заставляют их делать именно то, что злой человек от них хочет. Некоторые женщины после развода с мужьями ещё долго остаются злыми потому, что покуда они злы и их бывшие мужья чувствуют вину, у них есть власть над ним».

Третий фактор — нереалистичные ожидания, которые женщины испытывают по отношению к браку: «они не получают ожидаемой отдачи от замужества и брака».

Также следует отметить, что сами термины «возмездие» и «месть» подразумевают, что мужья неправильно обращались со своими женами. Если это не так, и Лэнгли признает что в основном это не так, правильными названиями женского поведения были бы «беспричинная жестокость» и «садизм». Это предположение подкрепляется собственными наблюдениями автора: «Я заметила, что когда женщина доходит до определенной точки, её гнев не только не стихает, она хочет постоянно наказывать и причинять боль любому, кто её прогневает… Мужчины, с которыми я говорила, часто используют слово «злая» для описания поведения своих жен».

Давайте рассмотрим мужчин, опрошенных автором, и их реакцию на такие паттерны женского поведения. Лэнгли перечисляет три причины, мешающие мужчине распознать реальность женской неверности: 1) определенное завышенное мнение типа «моя жена просто не такая женщина», что обычно означает принимать желаемое за действительное; 2) неверный вывод из потери интереса жены к сексуальным отношениям с ним к потере сексуального интереса в целом; и 3) неспособность обсудить и сравнить свои проблемы в браке с аналогичными у других мужчин, что женщины делают между собой постоянно.

Автор подчеркивает легковерие мужчин, которых она опрашивала. Жена одного из них ушла от него и сняла квартиру; через три года он всё ещё не подозревал что она может быть с другим мужчиной. Часто жены, которые использовали легковерие своих мужей, сами были чрезвычайно ревнивы: «Некоторые из мужей смотрели в пол в ресторанах и публичных местах, потому что они боялись, что их жена обвинит их в разглядывании других женщин. Некоторые утверждали, что жена не хотела, чтобы они смотрели некоторые телепрограммы». Психологи называют это проекцией: автоматическое присвоение своих мыслей и мотивации другим. Поэтому нечестные жены склонны быть подозрительными; верные мужья доверяют.

Однако по опыту автора жены не слишком-то ценят своих мужчин за оказанное доверие:

"...Некоторые из женщин испытывали раздражение от недостаточной подозрительности своих мужей… Несмотря на то, что женщины никогда не дают мужчинам понять, что они верны им меньше чем на 100%, они склонны считать мужчин дураками за то, что те им верят. Самочки просто считают, что самцы должны понимать: когда она говорит «я бы никогда тебе не изменила» означает «я бы никогда тебе не изменила… покуда ты меня радуешь и мне не скучно»."

Конечно, если бы мужчины знали это, вряд ли бы большинство из них женилось.

Женщины хотят, чтобы мужчины сделали их счастливыми, но они не говорят — возможно потому что не знают сами — как этого добиться. «Женщины хотят, чтобы мужчины читали их мысли — или, что точнее, их эмоции — потому что они-то это делают с лёгкостью… Женщины хотят, чтобы мужчины предвосхищали их желания и потребности». (Повиноваться каждому их слову недостаточно.) На самом деле женщины обладают куда большей способностью воспринимать нужды и чувства других без устного общения, это эволюционно приобретенная адаптация для успешного выращивания младенцев. Когда они ждут от своих мужей той же способности, они по сути раздражены тем, что их мужчины — не женщины.

Рано или поздно женщины решаются и сообщают своим мужьям, что они «несчастны». Но это не значит что у них есть намерение работать над улучшением брака; обычно женщины не сообщают ничего ясно или открыто

"...пока с отношениями не покончено на 100% — что означает что они потеряли все чувства. Для женщин вполне обычно рано или поздно чувствовать к мужу меньше, чем к случайному прохожему… Когда женщины приступают к конкретике в выражении своих потребностей, обычно это лишь для того, чтобы сообщить своим мужьям, в каком количестве областей они провалились. Другими словами, их мужья уже уволены; их жены просто сообщают им причины развода… У неё уже есть наготове «тот самый», или она готова найти его. Она вновь ищет ощущений возбуждения."

Мужчины редко понимают это. Автор обнаружила, что большинство мужчин винят себя и ругают себя за то, что они, как они полагают, сделали в браке не так. Их изначальной реакцией на провозглашенное их женами «несчастье» было попытаться сделать их счастливыми. «В большинстве случаев их мужья начинали бесполезные попытки сделать своих жен счастливыми, став более внимательными, проводя дома больше времени и помогая по дому. Вне зависимости от прошлых и настоящих жалоб этих женщин, проводить больше времени со своими мужьями — последнее, чего они бы хотели в жизни». (Лэнгли отмечает, что жены часто жалуются, что «мой супруг не обращает на меня внимания», но называет это синонимом «я хочу другого мужчину».) На самом деле, жен часто злит именно сама попытка их мужей их ублажить, потому что это усиливает их собственное чувство вины за измену. Некоторые также отметили сходство между этим поведением и своими более ранними попыткам заставить своих мужей «остепениться»; женщины лучше кого бы то ни было знают, что попытки ублажить могут быть формой манипуляции.

Иногда женщины отвечают своего рода контрманипуляцией: «они думали, что если станут холодны и будут ужасно относиться к своим мужьям, мужчины уйдут либо попросят их уйти». Иногда такое происходит — что частично объясняет, почему статистика разводов может быть обманчива. Значительное количество в виде приблизительно 30% разводов, которые формально инициированы мужчинами, исходят от жены, которая, намеренно манипулируя мужем, заставляет его сделать первый шаг.

Но женщинам не всегда легко получить развод таким образом: «Некоторые женщины не могли поверить, с чем их мужья были готовы смириться». (Что в пользу мужчин не в «серьёзных отношениях».) Автор описывает случаи, когда женщины намеренно провоцировали своих мужей ударить их, потому что они рассчитали, что это сыграет в их пользу в долгой тяжбе об опеке над детьми. Одной из причин, по которой мужей сегодня может быть сложно спровоцировать — они понимают, что единственным результатом этого будет тюрьма за «домашнее насилие» или ограничивающий ордер, не дающий им видеть детей.

"...У большинства мужчин не было никого, кроме их жен, с кем они могли бы поговорить; вот почему, как я считаю, они так отчаянно за них держались… Некоторые из мужчин были настолько зависимы от своих жен, что думали что не смогут без них жить, но общим у всех мужчин был страх потерять своих детей. Мужчины, которых я опрашивала, боялись потерять свои семьи, но похоже что у женщин этого страха не было. Женщины рассматривали это как потерю мужа, но не семьи. Чаще да, чем нет мужчин заставляли уезжать из дома и от детей. Они теряли все свои связи и чувствовали, как будто они теряют саму свою сущность. Многие из мужчин становились склонны к самоубийству, когда жена их бросала, и оставались в таком состоянии ещё длительное время после. Некоторые из мужчин сказали, что были склонны убить свою семью."

С другой стороны, «слово, которое большинство опрошенных женщин использовало для описания своих мужей — патетичный». Когда вскрывается весь масштаб эмоциональной зависимости их мужей от них, женщин это не трогает и не удовлетворяет; они чувствуют отвращение к тому, что воспринимают как слабость.

Иногда другая женщина появлялась в жизни брошенного мужчины,

"...но отношения тонули в его горе. В некоторых случаях мужчина не мог иметь половых сношений с женщиной, с которой он начал встречаться… Сказать, что ему было больно, было бы недостаточно. Мужчины развивали эти отношения, чтобы им было с кем поговорить. Большинство сказали, что интрижка — последнее что было у них на уме в то время, но они не знали что ещё делать. Они чувствовали одиночество и изоляцию. Многие мужчины считали, что женщины, которые им помогли, спасли их жизнь, что может быть истинной правдой."

Что нам со всем этим делать?

У мужчин есть склонность воздерживаться от объединения между собой для защиты интересов по типу феминисток. Одной из причин тому является то, что они боятся что это покажется немужественным. В то время как феминистки блеют о «некомфортной среде», как принцессы над бобами, мужчины с раннего детства учатся проглатывать большое количество боли и разочарования: это просто часто того, чтобы быть мужчиной. Грубое обращение, которое они получают от своих отцов и знакомых, обычно им только на пользу. В конце концов они должны научиться прокладывать свой путь в несправедливом мире, которому в общем-то наплевать на его чувства. Но у всех мужчин есть свои пределы. Я не понимаю, как общество может ожидать, что мужчины будут терпеть от женщин то поведение, которое описала Лэнгли. Сообщения о самоубийствах и другом жестоком поведении брошенных мужей, которых лишили общения с детьми, проникают в интернет. Несмотря на активную деятельность феминистической цензуры, даже «старые» новостные СМИ не смогут вечно поддерживать полное молчание. «Отдача», о которой так долго говорили феминистки, только начинается.

Читатель уже наверное уловил, что «Женская неверность» — не та книга, которая вдохновит молодого мужчину пойти и влюбиться. Как и все мы, кто должен быть обеспокоен падением рождаемости, я, будучи в здравом уме, всё-таки не посоветовал бы молодому человеку жениться в сегодняшней Америке, или даже ходить на свидания. Просто нет смысла продолжать играть по старым правилам с женщинами, которые открыто эти правила презирают. Вместо этого я бы рекомендовать тяжело работать, копить деньги, отказываться общаться с испорченными женщинами, и читать Мишель Лэнгли если вы хотите понять, что вы упускаете. Если вы всё ещё не можете отделаться от желания жениться, неплохим вложением станет изучение какого-нибудь восточноевропейского языка.

Реальность брака в любом возрасте такова, что для мужчины никогда не было просто сделать разумный выбор с чисто эгоистической точки зрения. Это могут дать только половой инстинкт и романтические иллюзии. Вот почему часто бывало необходимым вынуждать подходящих холостяков, чтобы для них не взять себе жену было бы незрелым и безответственным. Больше того, с невестами, чтобы подсластить сделку, часто давалось приданое. Описание этого древнего обычая нашим автором восхитительно: «женщины считались бесполезной обузой, так что семьи платили мужчинам, чтобы те на них женились». Для меня звучит вполне здраво.

Лэнгли сообщает, что она опросила лишь двух мужчин, которые эффективно отреагировали на вызов, брошенный им неверностью жены.

"...Первый мужчина взял на себя инициативу и подал на развод после того, как его жена несколько раз выразилась в том духе, что она несчастна и думает о разрыве. Покуда развод не завершился, его жена пыталась помириться, но он отказался, поскольку до заявления о разводе она не выразила интереса поработать над браком."

Вторым случаем был мужчина, для которого этот брак был вторым, и он сделал в первый раз все обычные ошибки, но в отличие от большинства мужей он смог научиться на своём опыте. Как только его вторая жена начала говорить о некоей «несчастности», он заключил, что она встретила другого мужчину. Он письменно поставил чёткие условия для сохранения брака с ней, и отказался соглашаться временно разъехаться, зная, что это будет лишь прелюдия к разводу. Настаивая, чтобы она немедленно разорвала свою внебрачную связь, он написал: «Я не позволю сломить мой дух твоей нерешительностью». Вместо того, чтобы попытаться убрать любые поводы его жены к неудовольствию, он просто сказал ей: «Нытье больше не допустимо. Если ты хочешь чтобы я что-то сделал либо не делал, ты должна мне об этом сказать. Я не ожидаю, что ты будешь читать мои мысли, и больше не буду пытаться читать твои». Это сработало.

Мужчина не может заставить женщину быть верной, но он может заставить её сделать чёткий выбор; он может отказаться давать ей возможность и быть в браке, и иметь внебрачную связь, продолжая пребывать в нерешительности «у дверей ада». Лэнгли даже сообщает, что некоторые неверные жены сами хотели, чтобы их муж поставил им ультиматум — фигурально выражаясь, пинок под зад».

Стоит заметить, что поставить ультиматум не совместимо с такими священными успокоительными как «взаимные обязательства» и «безусловная любовь». Урок, который стоит извлечь из «Женской неверности» — мужьям скорее следует быть менее обязанными своим женам, чем более. Без законодательного навязывания исполнения брачного договора угроза быть брошенными — единственное, что может держать женщину в узде. Вместо протеста против мужчин, которые «бросают тех кого любят», мы бы лучше провели парад с праздничными ленточками в честь мужей, которые сказали «хватит» и ушли; по крайней мере жены будут склонны к поддержанию своих мужей в счастливом состоянии. В любом случае женщины, которых описывает Лэнгли, вряд ли заслуживают верности до гроба.

Консервативный комментатор вообще не в курсе этих реалий. Всё, что они могут предложить — пустое морализаторство о святости брачной клятвы и высокомерного бреда о мужчинах, которые «охотятся на» и бросают предположительно слабых и беспомощных женщин. Это не помогает мужу, который лицом к лицу сталкивается с изменившей женой и перспективой потерять семью без какой-либо его вины. Покуда мужчины не будут делать ничего, кроме соблюдения своей брачной клятвы перед женщинами, которые презирают своё и злоупотребляют мужниным доверием, ситуация будет продолжать ухудшаться.

Когда вы уничтожаете фундаментальный социальный институт — а ничто не фундаментальнее брака — обычно результатом является суровое напоминание о том, ради чего он вообще был учрежден. Никогда ранее мы не могли наблюдать, как ведут себя женщины, не сдерживаемые честью, стыдом, религиозными установлениями или страхом социального отторжения и финансового краха. Словами нашего автора, «мы только начинаем видеть проблески истинного полового поведения женщин». Если её истории — лишь проблески, я содрогаюсь при мысли о том, как выглядит полный вариант.

Лэнгли лучше описывает и ставит диагнозы, чем прописывает лечение. Она всерьёз с надеждой утверждает, что её работа поможет «уменьшить использование стыда как полового пугала для женщин». Другими словами, женщины ещё недостаточно бесстыдны. По её мнению, единственным оправданием пристыдить женщину к верности в браке в прошлом было облегчить беспокойство мужа об отцовстве. Она верит, что изобретение анализа ДНК сделало этот аспект традиционной половой морали ненужным. Поэтому она присоединяется к длинному списку тех, кто воображал, что какое-то техническое новшество — пилюли, латекс, новые виды абортов — позволят женщинам и мужчинам отделаться от самоконтроля и верности. Но это потребует сотрудничества мужчин. Как она себе представляет реакцию мужа, когда его жена скажет ему: «Я собираюсь переспать с другим мужчиной, но не волнуйся: ребенка проверят по ДНК чтобы определить финансовые обязательства». Догадываюсь, что мужья будут рады этому ровно настолько, насколько жены были бы рады, если бы мужчина сказал: «Я пересплю с секретаршей, но не волнуйся: я использую презерватив, никто ничего не подхватит и весь мой доход всё так же пойдёт на поддержку детей». Половая ревность — эволюционный иррациональный позыв, который нельзя свести к экономическим терминам и осторожности.

Как и многие современные писатели, Лэнгли много обсуждает секс без рассмотрения его самой очевидной стороны, т.е. это то, откуда берутся дети. Она сама бездетна и нигде ей не приходит в голову, что то нечто, что отсутствует в жизнях скучающих, несчастных матрон — это дети.

Моя прабабушка вырастила девятерых детей до взрослости в мире без супермаркетов, холодильников и моющих машин. У неё не было времени искать «безусловную любовь» или «обязательства», потому что она была слишком занята претворением их в жизнь. Большая часть её жизни прошла в бесконечном поиске и приготовлении еды для её мужа и детей. И она вполне нормально прожила без романтических новелл, игр в опеку над детьми и психотерапии; мне говорили, что она была бодрой и счастливой. Это за рамками воображения бездетных, озлобленных феминисток. Это удовлетворение от того, что ты выполняешь достойную задачу на пределе возможностей; удовлетворение, которое ничто другое в жизни дать не способно. Мы есть сегодня лишь потому, что так вели себя женщины раньше; и долго с существующей системой сменяющей полиандрии мы не протянем.

Роджер Девлин о книге Лэнгли(с)