День не задался с утра. Машина не завелась. Я стал вылезать из нее и дверцей зацепил ремешок сумочки девушки, проходившей мимо. От рывка сумочка подпрыгнула и из нее посыпалась всякая мелочь. Я извинился и помог девушке все собрать. Она пробормотала слова благодарности и что-то о ремонте, из-за которого ей пришлось идти этой дорогой. Не смотря на недовольное выражение ее лица, оно мне показалось очень симпатичным. Уходя, она оглянулась. Был в ее взгляде интерес или мне показалось? Я глянул на часы и заспешил на работу – мне нужно было в другую сторону. На противоположной стороне улицы убирали заграждение – сегодня там открывался новый магазин.

На работе мне так и не удалось добиться обнадеживающих результатов в опытах. Раз уж день сегодня такой неудачный, смысла задерживаться, как я это делал обычно, не было. Я запер свой кабинет, попрощался с коллегами в лаборатории и пошел домой.

Новый магазин был открыт. Любопытно. Зайти ради интереса? Все равно мне спешить было некуда. На витринах магазина были выставлены коробочки с различной парфюмерией. Мой взгляд совершенно случайно упал на одну из них, красную, с надписью золотом: «Любовь». Одеколон? Очень кстати – у меня закончился.
- А что это у вас там вот, на витрине? Какой-то новый одеколон? – спросил я продавца, указывая на эту коробочку.
- Это? Разве Вы не видите? Там написано: «Любовь». Любовь настоящая. Подлинная, если хотите, – продавец профессионально улыбался одними губами.
- Любовь? У вас день розыгрышей в честь открытия магазина?
- Что Вы, конечно, нет!
- И гарантия есть? – я решил поддержать шутку.
- Есть.
- А какая гарантия?
- Пожизненная!
- Да?
- При правильной эксплуатации - пожизненная. – Он предложил мне понюхать образец. Аромат был непривычный, но приятный.
- Ну, давайте.
Продавец подал мне коробочку. Я расплатился, вышел из магазина и направился домой. Пока я был в магазине, начал накрапывать дождь. Зонт, разумеется, сегодня я оставил дома, потому что собирался поехать на машине. Я заторопился. Мне оставалось пройти буквально всего ничего и тут ливануло как из ведра. У спешащей впереди девушки зонта тоже не было. Вдруг она резко остановилась: каблучок ее туфельки застрял в решетке водостока и девушка безуспешно пыталась вызволить туфельку. Я поспешил к ней на помощь, снял с себя пиджак и накинул ей на плечи. Лицо девушки мне показалось знакомым, но думать об этом было некогда. С большим трудом мне удалось выдернуть шпильку каблука из коварного капкана. К этому времени мы оба были мокры насквозь.
- Спасибо Вам огромное, я уже представляла себя идущей домой в одной туфле.
- Вы совсем промокли. Простудитесь. Идемте скорее, я здесь рядом живу, - сказал я.
Мы побежали. Навстречу нам попался какой-то парень, который спасаясь от ливня, сгорбился, накинул на голову куртку и потому практически ничего не видел перед собой. Нам почти удалось разминуться с ним, но он все же задел локтем мой пиджак. Пола пиджака взмахнула в воздухе мокрым, тяжелым крылом и из бокового кармана вылетел мой сотовый телефон, который выписал в воздухе замысловатый пируэт и брызнул осколками, ударившись об асфальт. Парень полуобернулся, крикнул слова извинения и побежал дальше. Я подобрал останки своего телефона.
Наконец мы, совсем запыхавшись, вбежали в подъезд. Я открыл дверь квартиры ключом и мы вошли.
- В ванной Вы найдете полотенце и халат, - я показал ей куда пройти. Странно, но, по-моему, с ее появлением, что-то неуловимо изменилось к лучшему в моей холостяцкой квартире. Даже тапочки оказались стоявшими аккуратно в прихожей. Обычно их приходилось искать по всей квартире и не обязательно правый тапок находился в том же самом месте, что и левый. Я переобулся, прошел в спальню, переоделся, достал полотенце из шкафа и, вытираясь им, направился на кухню, чтобы поставить чайник. По пути я подобрал свой мокрый пиджак, оставленный девушкой на спинке стула. Надо бы его куда-нибудь повесить сушить. От пиджака приятно пахло новым одеколоном. Я сунул руку в карман. Ну, конечно, пробка флакона оказалась закрытой не полностью. Теперь и моя рука пахла также. Я зашел на кухню и сунул ее под кран, а затем вытер полотенцем. Слабый аромат распространился по кухне.

Девушка вышла из ванной в моем халате, который был ей, конечно, велик, но, тем не менее, сидел на ней как-то очень аккуратно и она выглядела такой уютной и домашней. Ее голубые глаза глянули на меня с теплотой, губы улыбнулись, отчего на щеках появились милые ямочки. Я налил нам чаю.
- Проходите, присаживайтесь. Вам сколько сахару? – спросил я.
- Две ложки. Спасибо. – Она села за стол и придвинула чашку к себе.
- Меня Сергеем зовут, а Вас как?
- Меня Светой. Моя одежда скоро высохнет. Вызовете мне такси?
- Да, конечно, но не раньше, чем Вы согреетесь и выпьете чаю. – Я сел напротив. Некоторое время мы пили чай молча. Только теперь я разглядел ее как следует и узнал утреннюю незнакомку. Света показалась мне еще симпатичнее без косметики.
- Мы с Вами уже виделись утром.
- Да, я помню. Я была так сердита на Вас: опаздывала, а тут еще Вы со своей дверцей. Знаете, Сергей, я Вам так благодарна.
- Пустяки! На моем месте так поступил бы каждый. – Мы рассмеялись и вся неловкость исчезла. И тут погас свет.
- Ой! Вы это специально подстроили?
- Зачем бы мне это надо? Да и когда? Я же был тут все время, с Вами. Пойду, посмотрю: вероятно, вышибло пробки. Такое бывает во время грозы. Сейчас. – Я нашел фонарик в ящике кухонного стола и включил его. Откуда в этом же ящике взялись свечи? Кажется, я их не покупал. Или покупал? Я зажег одну, установил ее в блюдце и вышел из квартиры, подсвечивая себе фонариком. На лестничной площадке свет тоже не горел. Я вернулся назад и выглянул в окно. Окна соседних домов тоже были темны.
- Похоже, без света весь квартал. – Я хотел было добавить: «А я вот со Светой», но шутка мне показалась слишком затертой и плоской. – Позвоню-ка я в «аварийку».
- И заодно вызовите, пожалуйста, мне такси.
- Хорошо, - я направился в комнату к телефону. Трубка молчала. Еще и телефонная связь вырубилась?
- Света, а у Вас сотовый с собой? Мой-то, сами видели, а городской телефон не работает. Все одно к одному, прямо как в каком-нибудь триллере.
- Нет, я поставила его на зарядку на работе и забыла там. Вот уж не думала, что сегодня окажусь на необитаемом острове. – Света улыбнулась, опять показав свои ямочки. Она была необыкновенно красива при свете свечи.
- Давайте тогда ужинать. Я вчера потушил мясо с картошкой. - Я достал кастрюльку из холодильника и поставил ее разогреваться. По счастью, плита у меня газовая, а не электрическая.
- Где у Вас тут хлеб? – Она встала и оказалась совсем рядом. – Какой у Вас приятный одеколон или это крем после бритья?
- Это – одеколон. Только сегодня купил его. – У меня вдруг пересохло в горле. – В холодильнике есть легкое красное вино. Очень хорошо подходит к мясу.

Иногда только так и можно подстроить свое собственное рождение, особенно если твой папа изобретатель машины времени, совершенно не умеющий знакомиться с девушками. Самым сложным в этом деле было удерживать пассатижами каблучок туфельки своей будущей мамы, сидя под сливной решеткой в грязной воде.


Автор Валерий Макаров

Ольга Павловна проснулась среди ночи от того, что кто-то бесцеремонно тряс ее за плечо.
- Михаил, ты с ума сошел? Ночь на дворе! - не открывая глаз, строго укорила мужа Ольга Павловна.

- Именем Безобразной Королевы, приказываю встать и следовать за нами! - грозно провозгласил совершенно незнакомый, скрипучий и неприятный голос.

- Кто здесь? - вскричала Ольга Павловна, мгновенно стряхивая с себя остатки сна.

- Королевская Стража! Велено препроводить вас в Замок, на Ковер! Оденьте подсудимую для препровождения.

- Я никуда не пойду! Вы не имеете права! Михаил, на помощь! - завизжала Ольга Павловна, но ее подхватили крепкие руки и установили вертикально.

- Что она обычно дома носит? - деловито поинтересовался другой голос, эдакий противный тенор..

- Вон, на кресле, - бросил скрипучий.

- Вот эту линялую тряпку??? - удивился противный тенор. - О боже мой!

- Это отличный халат! - свирепо возразила Ольга Павловна. - Я его лет пять назад на распродаже купила, а ему все сносу нет! Положите его на место, немедленно!

- Облекайте, - брезгливо приказал тенор.

Кто-то натянул на Ольгу Павловну халат прямо поверх ночной рубашки, застегнул пуговицы, а затем множество крепких рук грубо потащили ее в ночную тьму.

- Куда??? - пискнула Ольга, но ее никто не слушал.

Во тьме сверкнула зеркальная дверь шкафа, стремительно надвинулась.

- Аааааааа! - завопила Ольга Павловна, осознав, что сейчас ее с размаху впечатают в зеркало, но ничего такого не произошло - она прошла сквозь стекло и в следующий миг оказалась на скудно освещенном пространстве, ничем не напоминавшем ее комнату. Тут было как-то неуютно - не то склад старых декораций, не то сильно захламленное подвальное помещение.

Ольга Павловна стремительно обернулась назад и увидела зеркальную поверхность, в которой отражалась насмерть перепуганная женщина в криво застегнутом халате, из-под которого торчал подол ситцевой ночной рубашки, на голове воинственно топорщились во все стороны бигуди, а вид был растерянно-агрессивный. И в то же время сквозь зеркальную поверхность угадывалась ее родная комната, в которой она находилась минуту назад - вон стол, вон комод, заставленный безделушками, а вон ее любимый диван со смятой постелью, с которого ее только что так коварно стащили. Кстати, кто посмел???

По обе стороны от нее стояли странные фигуры. Они были одеты в какие-то вычурные костюмы, словно только что участвовали в показе моды от-кутюр - или, как вариант, сбежали из сумасшедшего дома. В самом деле, высокие кожаные ботфорты в сочетании с зеленым свитером и ядовито-розовым бантом на шее смотрелись жутковато. А сетчатый серебристый жилет со стразами на другой фигуре, напяленный поверх унылой серой форменной тужурки, плавно перетекал в кошмарные брюки-зуавы бирюзового цвета.

Так выглядели ближние фигуры, остальные, что поодаль, смотрелись не лучше.

- М…м…м…мамочка! - только и смогла выговорить Ольга Павловна.

- По это сторону никакая мамочка не поможет, - злорадно сказал противный тенор в бирюзовых зуавах. - Допрыгались, девушка!

- Теперь придется по полной ответить за все свои преступления! - сурово добавил скрипучий в ботфортах.

- Но я не совершала никаких преступлений! - жалобно залепетала Ольга Павловна. - Я честная женщина, я никогда, отпустите меня, пожалуйста! Туда, домой! - тыча пальцем в зеркальное стекло, попросила она.

- Туда без пароля не вернешься, - ехидно сообщил тенор. - А пароль получают только после Искупления. Так что не советую тянуть время. И не пытайся сбежать, ничего не выйдет.

- Безобразная Королева ждет в Тронном Зале! - провозгласила гигантская птица, пикируя откуда-то из-под сводов потолка. Птица была жуткая: лысая, морщинистая, облезлая и в очках. Ольга Павловна застыла, как каменный идол.

- Смотрииииите, испугаааалась! - издевательски протянул вредный тенор. - А как сама окружающих пугать, так ничего, да?

- Довольно болтовни. Идем! - приказал скрипучий. - Королева и так в ярости, не следует злить ее еще больше.

Ольга Павловна была настолько деморализована, что покорно позволила подхватить себя под руки и потащить в анфиладу арок. Страшная птица летела впереди.

Впрочем, совсем вскоре арки кончились, и процессия оказалась в просторном зале, посреди которого был установлен трон, а перед ним расстелен ковер, старый и облезлый, но до боли знакомый. «Да это же мой любимый коврик!!!» - вдруг узнала свое сокровище Ольга Павловна. Ковер достался ей от мамы, а ей - от ее мамы, и был дорог как память, и Ольга Павловна пресекала все робкие поползновения Михаила сменить его на что-то более современное. «Но он вроде бы не такой страшненький! Или такой?», - с сомнением подумала Ольга Павловна.

- Ваше Безобразное Величество… - склонились в почтительном поклоне ее провожатые. Ольга отвлеклась от ковра и перевела взгляд на упомянутое Безобразное Величество.

На троне восседала, по всей видимости, королева. Хотя ох! - и страшна же она была, просто глаза закрыть хотелось.

- Преступница доставлена, Ваше Безобразие! - доложил скрипучий в ботфортах.

- Сопротивление подавлено в зародыше! - поспешно дополнил тенор в жилете. - Хотя пыталась, и неоднократно…

- Всем умолкнуть, - властно приказала Безобразная Королева. - Я так давно ждала этого часа… Палач!

- Я тут, Ваше Безобразие! - гаркнул дюжий детина, поигрывая топором. Как и все в этом безумном месте, он был одет невероятно аляповато: в желто-оранжевую рубашку с пальмами и обезьянами на брюхе, полосатые лосины и растоптанные сапоги-аляски. - Прикажете начать казнь?

- Погодиииите! - взвыла Ольга Павловна. - Вы не можете меня вот так! Без суда и следствия! Я имею право знать, в чем меня обвиняют???

- А то ты не знаешь, - фыркнула Безобразная Королева. - За то, что ты отняла у меня красоту! За то, что превратила меня в безобразное чудовище! За это тебя нужно казнить!!!!

- Казнииииить! - подхватили толпящиеся по углам придворные, такие же кошмарные, как сама королева.

- Нет, нет, нет! - отчаянно заверещала Ольга Павловна. - Я не виновата! Это какая-то ошибка! Я никогда никого не превращала! Я живу тихо, никого не трогаю! Я вообще незаметная и безобидная!

- Это ты-то? - недобро усмехнулась Королева. - Уж кому бы рассказывала, только не мне… Я ж тебя как облупленную знаю!!!

- Откуда? - трусливо пискнула Ольга.

- Ну так я же твое отражение! - ласково-ядовито сообщила Безобразная Королева. - Так что, Оленька, не отвертишься. Придется заплатить за все!

Ольга вновь замерла с открытым ртом, с трудом осмысливая сказанное. Придворные зашумели. Палач стал устанавливать посреди зала раскладную плаху, то и дело примериваясь, как удобнее будет вдарить топором. Королева достала мятый носовой платок и уже явно приготовилась им махнуть, давая сигнал к началу казни. И тут на Ольгу снизошло отчаянное вдохновение идущего на смерть.

- Стойте! Вы что??? - закричала Ольга. - Испокон веков приговоренному положено три желания! Перед казнью! Или вам закон не писан?

- Про неписаные законы вспомнила, - недобро усмехнулась королева, и по углам прошел вежливый смешок. - Ладно! Имеешь такое право. Давай свои желания!

- Первое: я желаю, чтобы мне подробно огласили материалы дела! - потребовала осмелевшая от переживаний Ольга Павловна. - И приговор!

- Хорошо. Повелеваю Птице-Секретарю огласить приговор! - поджала губы Безобразная Королева, став еще несимпатичнее. - Только быстро - и так заждались.

Кошмарная птичка уселась на тумбочку рядом с троном, поправила когтистой лапкой очки, выхватила из-под крыла бумагу и скороговоркой забубнила:

- Сенькина Ольга Павловна, 40 лет, обвиняется в преступной халатности и злостной бигудистости, захламлении Пространства Реальности старыми вещами, а также систематическом эстетическом насилии над мужем Михаилом, каковое уже привело к хроническому гастриту и снижению зрения. Также обвиняется в умышленном хищении Истинного Образа Королевы…

Ольга Павловна слушала и ничего не понимала. Какая халатность? Какая бигудистость? Какую реальность она захламила? При чем тут Мишин гастрит и тем более какая-то Королева???

- По совокупности преступлений приговаривается к Смертной Казни, которая при добровольном раскаянии и сотрудничестве может быть заменена Искуплением. Приговор окончательный и обжалованию не подлежит, - завершила Птица-Секретарь и торжествующе захлопала крыльями.

- Палач! - нетерпеливо махнула рукой Безобразная Королева!

- Стойте! - вскричала Ольга Павловна. - В приговоре речь шла об Искуплении вместо казни. Разве нет? Значит, я могу выбирать!

- У тебя было столько времени выбирать! - гневно сдвинула брови Королева. - Но ты предпочла довести дело до крайности. Сама виновата!

- Подсудимая имеет право выбора, Ваше Безобразие, это законно, - неохотно подсказал скрипучий.

- Законно! - подскочила на троне Королева. - А посылать в мир такие отражения - законно? А портить жизнь целому королевству - законно? А лишить меня Истинного Образа - законно???

- Второе желание! - быстро вставила Ольга Павловна. - Желаю, чтобы мне объяснили, в чем суть дела. Про отражения, королевство и все остальное, и главное - при чем тут я??? Желаю понять!

- Да будет так! Объясните ей, - немного остыв, повелела Королева.

То, что Ольга услышала, оказалось для нее настоящим открытием. Неожиданным и не очень-то приятным.

Ну кто бы мог подумать, что мы не просто живем, а каждую секунду посылаем в Мир свои отражения? А ближайшие зеркала эти отражения хранят, создавая из них устойчивые образы. Из этих образов складывается население целого Зазеркального Государства, где есть свои правила и законы, а правитель этого государства - ты, вернее, твое главное отражение. Для Ольги Павловны - Безобразная Королева.

- Из-за твоей безалаберности и халатности я вынуждена управлять государством, в котором невозможно дышать! Везде сплошной застой, ничего не развивается, нет никакого прогресса! Почва заболачивается, реки мелеют и сохнут, растения чахнут, все стареет и ветшает! И я, твое Главное Отражение, с каждым днем выгляжу все хуже. Посмотри, во что ты меня превратила!

- Помилуйте, но это полная ерунда! - возразила неприятно пораженная Ольга Павловна. - На работе меня считают очень подтянутой и аккуратной. Даже элегантной!

- Так то на работе, - сварливо фыркнула Королева. - Там другие зеркала, другие и образы. И государство, следовательно, другое! Когда я утром вижу, как ты собираешься на работу, я же просто зубами скриплю! Ведь можешь выглядеть, когда хочешь!!! Почему же дома ты такое творишь?

- А что я такого творю? - насупилась Ольга. - Ну, не при параде, это да. Ну так ведь не видит никто!

- Как это никто? - во гневе притопнула ногой Королева. - А мы??? А ты??? А муж твой Михаил? Значит, к чужим людям - красу наводишь, а для любимого якобы мужа - замызганный халат, который уже три срока отслужил, выцветшая ночнушка, растоптанные тапочки, да?

- Но они такие удобные! - заоправдывалась Ольга. - Я к ним привыкла! Я вообще быстро к вещам привыкаю и трудно с ними расстаюсь.

- Дайте мне сказать! - стал прорываться из группы придворных какой-то человек с рулонами ватмана под мышкой. - Позвольте, Ваше Безобразие! Я ей сейчас все разъясню про вещи!

- Наш Главный Архитектор, - с явным злорадством сообщила Королева. - Объясняйся с ним теперь сама, как знаешь.

- Ваше королевство задумано вот таким! - с треском развернул он один ватман. - Прямые улицы, лесопарковые зоны, прекрасные дворцы, широкие набережные, все удивительно гармонично! - он от бросил лист и развернул другой. - А вот что мы имеем! Кривые улочки, тупики, свалки! Сплошные завалы, заторы, запруды и захламления!

- И это тоже сделала я? - попыталась было отвертеться Ольга.

- Вы! Ваш дом завален старыми вещами! Этот жуткий ковер! Эти сломанные приборы! Эта изношенная одежда и обувь! Они душат, они сковывают! Нет никакого простора для творчества, никакого пути для вдохновения!

- Но старые вещи мне дороги как память! - завопила ужаленное в самое сердце Ольга Павловна. - Этот ковер мне от бабушки достался! А если вы про сломанные часы, так мне их подарил один очень хороший человек! А одежда - мало ли, может, еще пригодится! На дачу, или еще куда…

- Она нас не уважает, - зловеще сказал скрипучий. - Она и себя не уважает! Разве уважающий себя человек станет ходить в поношенном тряпье, даже на даче???

- Да, уважающая себя и мужа женщина не станет ходить при нем в бигудях на голове и с глиняной маской на лице, - кивнула Королева. - Это же так неэстетично… У Михаила уже глаза глядеть на это не хотят!

- Это намек на проблемы с его зрением? - ощетинилась Ольга.

- Это не намек, а прямая связь! - вмешался тенор. - Мы, ближайшие Советники Королевы, свидетельствуем: да! Все так и обстоит. «На выход» и «для дома» - два совершенно разных образа. Думаешь, почему мы так ужасно одеты? Потому что у нас вкуса нет? Да потому что мы твои домашние вкусы отражаем!

- А я про сломанные часы! - выкрикнул Архитектор. - Это же остановленное время! Вы сами тормозите течение времени в вашем личном государстве!!!

- Я храню память о приятных минутках с хорошими людьми, - смущенно сказала Ольга Павловна. - Разве это плохо?

- Память, прибитая на стенку и заключенная в неживые вещи - это мертвая память, - объяснил Архитектор. - Как может происходить живая жизнь среди нагромождения мертвых вещей? Неужели вы до сих пор не поняли, что память живет не в вещах, а в сердце?

- Да что она там может понять! - с досадой вскричал зловредный тенор. - Она и сейчас, на Ковре у Королевы, упорствует в своих заблуждениях.

- Я не упорствую, - поспешно вставила Ольга Павловна. - Я просто пытаюсь понять, что я делала не так.

- Все, - коротко ответила Королева. - Ты все делала не так. Вот скажи: здесь тебе нравится? Комфортно тебе, хорошо? Только не врать!

- Не очень, - честно призналась Ольга. - Как-то тут… неустроенно. Странно. Неуютно. И образы какие-то озлобленные.

- Ну вот. А ведь все мы - твои отражения. То есть получается, что ты сама себе не нравишься. Разве это нормально? Как ты думаешь?

- Думаю, ненормально, - чуть помедлив, ответила Ольга Павловна. - И полагаю, что я хотела бы это изменить. Только пока не понимаю, как. Я вообще трудно принимаю в жизни что-то новое.

- И не мудрено! - горячо подхватил Архитектор. - Ведь чтобы принять что-то новое, надо сначала избавиться от чего-то старого! Расчистить для нового место!

- А от чего я должна избавиться? - жалобно спросила Ольга. - Подскажите!!!

- Сгоревший миксер! - выкрикнул кто-то из толпы, потрясая над головой упомянутым прибором.

- Два неисправных утюга!

- Рассохшаяся гитара!

- Драные сапоги!

- Треснувшее зеркало!

Ольга только успевала вертеть головой.

- Неужели у меня столько всякого старья? - растерянно проговорила она.

- И даже еще больше! - подтвердил Скрипучий Советник. - Ты слушай и запоминай.

Когда шум стал умолкать, Королева хлопнула в ладоши.

- Кажется, все забыли, зачем мы здесь собрались. У нас, между прочим, казнь! Продолжаем!

Птица-Секретарь затрясла лысой головой и объявила:

- По протоколу - подсудимой предоставляется последнее слово!

- Как - «последнее слово»? - обмерла Ольга Павловна. - Но разве мы не договорились?

- По-моему, ты пока только вопросы задавала, - заметила Безобразная Королева. - И ничего толкового не сказала. Ну-с?

- Хорошо, я скажу, - пообещала Ольга. - Я, если честно, в ужасе. Я не думала, что мои халаты и бигуди, мои привычки так…влияют на все. Но я исправлюсь! Нельзя же, в самом деле, вот так вот взять - и сразу казнить? Тем более что не станет меня - не станет и вас, моих отражений, все здесь пропадет, вы же понимаете?

- Мы-то понимаем, - мрачно сказала Королева. - Но чем жить в безобразии, лучше уж вообще не жить!

- Ну уж нет! - решила Ольга Павловна. - Все еще можно поправить. Даже быстро! Я обещаю, что начну с того, что выброшу все мертвые вещи. И облезлый ковер, и сломанные часы, и сгоревший миксер, и с одеждой разберусь. Я обещаю не расхаживать по дому с маской на лице - для этого есть ванная комната. А можно и в салон красоты! Я буду носить дома красивые вещи! Ведь теперь я знаю, что у меня в Зазеркалье - целое государство из моих отражений! И я не допущу, чтобы Глава Государства была безобразной - я верну ей Истинный Образ.

- Расценивается как готовность к сотрудничеству, - прокомментировала Птица-Секретарь. Она уже не казалась такой жуткой, как в самом начале - даже что-то симпатичное проглядывало.

- И запомни: как сказано в одном мудром фильме, красота - это страшная сила! - впервые улыбнулась Безобразная Королева. - Имей в виду, это пароль! Итак, я готова выслушать твое третье желание.

- Домой. Хочу домой… - почти прошептала Ольга Павловна.

- Принято, - милостиво наклонила голову Королева. - Птица-Секретарь, запиши: Казнь отменяется!

- Именем Безобразной Королевы! Смертная казнь заменяется на Искупление! - громогласно объявил Скрипучий Советник.

- Урраааа! - завопила вся королевская рать. - Да здравствует Ольга! Оль-га! Оль-га!

- … Ольга! Ольга! Что с тобой? Ты кричала во сне!

Ольга Павловна очумело открыла глаза - над ней склонялся любимый и привычный муж Михаил.

- Мишенька… Мне что-то такое приснилось! - залепетала она. - Помоги мне встать!

- Халатик подать? - заботливо спросил Михаил.

- Неееееет! - отчаянно завопила Ольга, шарахнувшись от некогда любимого халата. - Ой, ты не пугайся. Но его пора выбросить. Я давно хотела, а теперь самое время.

- Оленька, я тебе сейчас чайку сделаю, - предложил встревоженный Михаил. - Что-то у тебя вид такой…всклокоченный.

Ольга глянула в зеркало - и снова вскрикнула. Ей вдруг показалось, что оттуда на нее строго глядит Безобразная Королева - в ситцевой ночнушке и бигудях. Ольга Павловна метнулась в ванную, потом к шкафу, и вскоре предстала перед зеркалом уже в благопристойном виде.

Теперь на нее из зеркала смотрела вполне приличная дама, причесанная, умытая и принаряженная в джинсы и цветную футболку.

Михаил, вошедший с чаем, обомлел у порога.

- Оленька? У нас какой-то праздник? Годовщина свадьбы? - неуверенно спросил он. - Ты такая…необычная! Просто наглядеться не могу.

- Мишенька, теперь так будет всегда, еще наглядишься, - пообещала Ольга Павловна. - И сегодня у нас генеральная уборка - будем расставаться со всем старым!

- Давно пора! - обрадовался Михаил. - Я уж сколько раз говорил - повернуться же негде! Ставлю чай на столик - и пошел готовиться!

Едва Михаил вышел, Ольга Павловна вновь повернулась к зеркалу.

- Я вспомнила пароль! - сообщила она своему отражению. - Красота - это страшная сила! Правильно?

И ей показалось, что на секунду через амальгаму она увидела Зазеркалье, где все образы тоже радостно примеряли новые наряды и готовились к переменам в жизни, а Королева приветливо кивнула ей и послала воздушный поцелуй.

Автор: Эльфика

Ольга стояла на остановке, дрожа от январского холода. Колючий ветер и ледяные снежинки так и норовили попасть в лицо, нос стал красным, руки заледенели, а автобус всё не спешил появляться. Но даже если бы он приехал, наверняка бы Оля в него не влезла – все возвращались с работы и транспорт был набит под завязку.

На сердце было тоже холодно и ветряно… Личная жизнь совсем разладилась, проблемы на работе, да и дома не всё гладко… Ей безумно не хватало близкого человека, который мог бы пойти на всё ради неё, с которым можно было бы поделиться горечью, скопившейся в душе…

Из вечерней темноты выплыл автобус. Пустой. Не о чём не задумываясь, Ольга впрыгнула в него, села на место у окна и стала греться. Снежинки бились о стекло, прилипали к нему, складывались в причудливые узоры и таяли. Девушка смотрела на них с замиранием сердца, не замечая ничего вокруг. И даже не догадывалась, что рядом с ней сидит тот, о ком она столько молила небеса. Он действительно мог сделать всё на свете, лишь бы заслужить её любовь, но это было невозможно. Она не могла полюбить его ни с первого взгляда, ни со второго, ни с десятого – он был невидим.

Сама того не подозревая, Оля привела в свой дом незнакомца. Она понимала, что что-то не так, но не могла этого объяснить. Все её дела пошли на лад, стоило ей только чего-то пожелать – мечта исполнялась. А по ночам она часто просыпалась от ощущения, что кто-то смотрит на неё… Ей казалось, что она сходит с ума, но ей нравилось такое сумасшествие. Со временем она поняла, что её оберегает кто-то невидимый, возможно, ангел хранитель? Ольге стало легче жить – теперь она чувствовала поддержку друга. Бывало, она разговаривала с ним. Он ей, конечно, не отвечал, но Оле казалось, что невидимка улыбается, и девушка улыбалась ему в ответ. Перед сном она не уставала говорить ему: «Спасибо за всё! Я так тебя люблю!», а невидимка лишь поправлял одеяло, когда она засыпала, и шептал в ответ: «Я тебя тоже…»

Шло время… Олины неприятности потихоньку рассосались, чёрная полоса в жизни закончилась, необходимость в чужой поддержке стала пропадать. Все приятные чудеса, которые с ней теперь происходили ежедневно, приелись девушке, и она больше не радовалась пустому сразу пришедшему автобусу, который находил специально для неё невидимка, и даже радуга в небе, тоже его заслуга, не казалась необычной. Она встретила «свою половинку», настоящего, видимого красавца, и проводила всё своё время с ним. Она больше не говорила в тишину такие простые и приятные слова: «Спасибо за всё…». С каждым днём невидимка становился всё более невидимым, и, наконец, исчез совсем…

Привет! Я - твоя Половинка. Я притянулась.



- Привет, Половинка! Я тоже чувствую, что я - твой Половинчик. Я счастлив!

- Я так долго тебя искала! Падала, ошибалась, шишки и синяки набивала. Скажи, почему нельзя сразу - раз, и встретились?

- Жизненные уроки, куда ж без них… Меня ведь тоже не учили, как узнать Половинку. Я знаешь сколько раз не ту находил?

- Но теперь мы притянулись, и мы - Половинки. Да ведь?

- Да. Я готов стать для тебя чище, добрее, сильнее. Бросить курить, например. И даже забыть про рыбалку по выходным.

- Для меня - не надо. Я не приму никаких жертв. Только если ты захочешь сделать это для себя. Я не хочу, чтобы тебе было плохо. Потому что мне от этого не по себе.

- И я не хочу, чтобы тебе было плохо. Потому что когда тебе хорошо - тогда и мне хорошо.

- Ты выбирай сам. А я с уважением приму твой выбор, Половинчик.

- А если он тебе не понравится?

- Я просто скажу тебе об этом. Но не буду настаивать. Все равно - выбирай сам.

- Да… В этом, наверное, и заключена суть Половинок - не пытаться переделать другого «под себя», а принять, как есть. Я сейчас испытываю к тебе такую нежность! И обещаю: я никогда не сделаю тебе больно.

- Не обещай. Не надо обещаний. Даже если ты сделаешь мне больно - я заранее все прощаю. Я уже знаю, что боль - это такое горькое лекарство. Если выпьешь без капризов - очень помогает!

- Милая моя Половинка, я бы выпил всю горечь на свете, только чтоб тебя миновала чаша сия…

- Не получится, любимый. У каждого своя чаша. И свое лекарство. Ничего не поделаешь!

- А как ты думаешь, кто в нашем доме должен быть хозяином?

- Ты, конечно. А я буду хозяйкой.

- Хозяин… Хозяйка… А в чем разница, птичка моя?

- Птичка твоя будет гнездышко обустраивать, птенцов воспитывать, уют и тепло создавать. В этом роль хозяйки. Ну, я как бы завхоз, понимаешь?

- А я?

- А ты как бы Самый Главный. Ты будешь приносить веточки для гнездышка, корм для птенцов. И еще отражать врагов и охранять границы.

- Получается, что я буду летать много, а ты - не очень. Несправедливо, как ты полагаешь?

- Ну так это же мой выбор. Я сама так хочу. Должен же кто-то заниматься гнездом? Вот я и буду. Легко и радостно!

- Хорошо, пусть будет так. Только знай: когда тебе захочется полетать, я всегда готов посидеть с птенцами! И за гнездом последить тоже. Не хочу, чтобы тебе было скучно.

- Как может быть скучно, если занимаешься любимым делом? Но я принимаю твой подарок, спасибо.

- Слушай, а как ты думаешь, мы сможем прожить без ссор?

- Я бы хотела! Но, наверное, совсем без ссор не получится. Я сама с собой иногда ссорюсь, уж такая я. Я вообще быстро взрываюсь и быстро отхожу, я вспыльчивая. Ничего?

- Но ведь я тебя и полюбил - вот такую, взрывную, вспыльчивую, отходчивую… Разную. Я просто не буду на тебя обижаться, вот и все. Я тебе все уже простил. Заранее!

- Хорошо-то как… Знаешь, я раньше этого не понимала. Мне всегда надо было настоять на своем. И чтобы последнее слово за мной. А вот сейчас - ну нисколечко не хочется! Не хочу я перетягивать одеяло на себя.

- А давай в это поиграем? Ну просто попробуем? Вот одеяло - тяни его на себя! Ну, тяни же!

- Ой! Но ты же его не держал совсем! Я его сразу и выдернула.

- А я и не собирался. Я его тебе уступил. Сразу! Может, ты замерзла, и оно тебе больше нужно.

- Но тебе же холодно! Слушай, у меня даже все тело мурашками пошло. Иди ко мне, под одеяло. Я тебя согрею.

- Вот видишь. У меня одеяла нет, а ты мерзнешь. Так и бывает, когда встречаются Половинки. Они чувствуют другого, как себя.

- Правда… А как ты почувствовал, что я твоя Половинка?

- Не знаю. Странно как-то - всем телом. И душой тоже. Вроде бы все во мне запело. Ну, как финал в опере. Апофеоз и ангельские трубы. А ты?

- А я вдруг почувствовала, что теперь я цельная. Что в тебе есть то, чего нет во мне. И наоборот. И мы можем обменяться этим. Или объединить. Ну, все равно как два крыла. У меня - левое, у тебя - правое. И вверх, к солнцу!

- Наверное, потому и говорят - «Половинки». А когда сложишь - получается одно целое. И можно лететь.

- Почему, ну почему мы не встретились раньше? Столько счастливого времени потеряно!

- Нет, дорогая, потерь не бывает. Сплошные приобретения. Вот мне, например, надо было созреть. Я и зрел! Зато теперь я научился чувствовать, и точно знаю, чего хочу от жизни.

- Знаешь, а ты прав. Я сделала столько ошибок, что точно поняла, «как не надо». А теперь чувствую - «как надо». Раньше я все время искала любви. А теперь во мне ее столько, что я могу и хочу поделиться ею с тобой.

- А я раньше все время бегал от любви. Мне казалось, что любовь - это зависимость, ограничения, условия. И только теперь понял, что любовь - это свобода. Свободный полет!

- Конечно, милый. Только так! Любовь в клетке не живет. Ей там тесно, да и крылья атрофируются. В клетке не полетаешь!

- А если вдруг один из нас… Ну, ты понимаешь. Мы ж не вечны. Как тогда, с одним-то крылом?

- Нет, ты мне даже такого не говори! Мы вечны. И мы всегда будем вместе.

- Так хотелось бы, но так редко бывает. Чтобы уйти «в один день и в один час».

- Да я не об этом. Я совсем о другом! Понимаешь, даже если меня не станет в этом мире, я буду поддерживать тебя из другого. Я буду рядом - только незримая. Ты почувствуешь меня! Я не отберу у тебя второе крыло, никогда.

- Будешь моим ангелом?

- Конечно! Как же я тебя брошу…

- Впрочем, почему «будешь»? Ты уже мой ангел, в этом мире. А я - твой. И крылья у нас большие и лучезарные.

- Это крылья любви… Только она дарит такие - большие и лучезарные.

- Тогда полетели, мой ангел! По-моему, самое время начать вить гнездо!

- А разве ангелы вьют гнезда? Хотя… Даже если и нет - мы будем первыми!

- Ага. Будем! Иди ко мне. Давай обнимемся покрепче. Распахнем крылья! И - полетели!

… Они жили долго и счастливо. Как в сказке. Кстати, и конец у этой сказки тоже получился счастливым - как и вся жизнь. Наверное, потому что они сумели сложить счастливое начало…

Он был сильным, здоровым мужчиной. У него был цепкий взгляд, острый ум, железная воля, мертвая хватка и невероятная целеустремленность. А еще у него имелись крепкий бизнес, роскошное жилище, молодая жена, надежные партнеры и верные друзья. В общем, как он считал, все, что нужно для счастья, у него было. А вот счастья-то и не было.

Время от времени он помечал в своем ежедневнике: «11.00 - 11.30. Анализ ситуации по С.». «С» - это он так обозначал Счастье. И действительно посвящал это время скрупулезному анализу ситуации. Он владел множеством аналитических методик и технологий, и применял их все по очереди, но к конкретному резюме прийти никак не мог. По всему выходило, что Счастье однозначно должно присутствовать. Но, видимо, он не учитывал какой-то важный параметр, или группу параметров, потому как С. отсутствовало напрочь.

- Так. Активы выросли… Рентабельность - зашибись… Контракты заключены… Филиалы расширены… На международный рынок вышли… - методично отмечал он в специальной таблице те параметры, которые считал обязательными составляющими Счастья. - Теперь здесь. Жена - Мисс Мира, красавица и модель, особняк - новенький, 18 комнат, три этажа, бассейн, сад, теннисный корт, пентхаус на крыше - отмечаем галочкой. «Бентли» еще очень даже в теме, «Ягуар» гоночный приобрел, яхта 10 метров, это вычеркиваем… На островах были, Египет посмотрели, Европу всю объездили, в Америке побывали, Австралию осчастливили, Японию посетили… Дайвинг, серфинг, рафтинг - выполнено… Опера - 1 раз за полгода, балет - 1 раз, театр - 2 раза, закрытый кинопоказ - 2 раза, презентации - 4. Благотворительность - сумма выделена согласно плану. Вроде все пучком. Блин, чего ж тогда я не просекаю? Почему счастья не чувствую?

Но отступать он не любил, и потому продолжал корректировать планы: он всегда добивался своего, и поэтому достижение Счастья было всего лишь вопросом времени.


Но однажды в его планы вмешалась та неведомая сила, которую одни называют Провидение, другие - злой рок, а третьи - Бог. И началось все с того, что на его территории, прямо в саду, откуда-то появилась черная кошка. Он был материалист и рационалист, в приметы не верил, поэтому просто отметил факт ее появления и не стал морочиться. Тем более что кошка была красивая - черная, как ночь, и гибкая, как пантера. Она радовала глаз, а значит - имела право на существование. Кошка вела себя независимо, держалась поодаль, под ноги не лезла, в общем, гуляла сама по себе. Ну и фиг с ней, места не прогуляет.

А потом его «Бентли» попал в жуткую автокатастрофу. В таких мясорубках обычно не выживают, но он выжил. Один из немногих счастливчиков. Впрочем… Он никогда не задумывался, в чем разница между «жить» и «выжить», так что это был для него совершенно новый опыт. Когда он очнулся от комы, то долго не мог вспомнить, кто он, как его зовут, и что он вообще здесь делает. «Здесь» - это в больничной палате, облепленный датчиками и трубками, окруженный разными мудреными аппаратами.

Память начала возвращаться не сразу, а какими-то отдельными картинками. Постепенно картинки складывались вместе, как паззлы, и всплывали воспоминания. Его зовут Сергей. Он - владелец холдинга. У него есть партнеры. Женщина, которая иногда появляется - его жена Марина. Люди в белых халатах - это врачи. Он - в больнице. Он поправится. Все пучком.

И миг, предшествующий катастрофе, он тоже вспомнил. Как на скоростном шоссе вдруг впереди происходит что-то - белую машину выбрасывает на встречную полосу, она врезается в грузовик, его разворачивает поперек дороги, а его «Бентли» летит на эту баррикаду, и уже невозможно затормозить, и тот, кто сзади - тоже с размаху врезается в него, и потом сбоку, и сверху, и… темнота.

А самое страшное открытие произошло чуть позже: когда он понял, что не может шевелиться. Совсем. И разговаривать он тоже не мог. Только смотреть и слушать. И анализировать.

Из разговоров врачей на ежедневных обходах он узнал, что получил сложную травму позвоночника и теперь называется «спинальник», это не считая переломов конечностей, и была открытая травма головного мозга, его прооперировали, и часть мозга пришлось удалить, и теперь у него в голове пластина, а когда он сможет встать, и сможет ли вообще - не знает никто. И то, что он выжил - вообще счастье.

Приплыли. Так вот оно какое, счастье. Лежать забинтованной-загипсованной моргающей мумией в больничной кровати - это, стало быть, счастье. М-да. Сомнительно как-то… Но что имеем - то имеем, стало быть, таковы условия задачки. А мужской характер никакой катастрофой не сломаешь, если он есть, конечно. У него - был. И он стал мотивировать себя на поправку.

Дома он оказался нескоро, и въехал не на белом коне - на инвалидной коляске, влекомой нанятой недавно сиделкой. Марина руководила процессом, говорила, что и куда. Как будто мебель вносили.

- Я решила, что комнату тебе оборудуем тут, на первом этаже, - говорила Марина. - Тут окна большие, и выход на веранду. Тебе тут будет удобнее. Ты же не против, милый?

Как будто он мог ответить… Только моргнул: не против, мол…

- Татьяна Петровна, вот тут, на телефоне, кнопочки, если что срочное - вот начальник охраны, вот кухня, вот мажордом, мне звоните только в самом крайнем случае.

«Это в каком же? - внутренне усмехнулся он. - Если в ящик сыграю, что ли?».

- А это что за животное? - обернулась к окну сиделка. - Ваша кошечка на подоконнике?

- Нет. Но вы не прогоняйте. Она тут, в саду, живет. Пусть будет. Сережа ее любил.

«Любил! - резануло его. - Что ж она так, в прошедшем времени… Я ж живой еще!».

Хотя… какое там живой! Мумия в коляске. И потом! С чего это она взяла, что он кошку любил??? Так, замечал просто.

- Окно держите открытым, Сереже нужен свежий воздух.

И потянулись однообразные дни.

Сиделка была пожилая, опытная и профессиональная. Она споро производила гигиенические процедуры, делала массажи, ставила уколы, кормила с ложечки и вывозила на прогулку. В перерывах - дремала в кресле. Разговорами не надоедала, только по делу. Да и что с ним разговаривать, с таким молчаливым?

Жена заходила каждый день. Ну или почти каждый. Свежая, красивая, холеная. Говорила какие-то слова, справлялась у сиделки, как тут больной, есть ли динамика. А потом уходила по своим молодым делам, и Сергей мог только догадываться, куда и зачем. Впрочем, он не гадал - какая разница? Это был уже другой мир, не его. Она жила там, а он здесь. В этом, его мире, были он, инвалидное кресло, сиделка и… кошка.

Кошка приходила ежедневно. Вспрыгивала на подоконник и сидела - чаще всего спиной к нему, но время от времени поворачивалась и «фотографировала» его своими пристальными зелеными глазами. А потом снова поворачивалась к саду, словно приглашала и его посмотреть. Он и смотрел - а что еще делать инвалиду?

Оказалось, что до сих пор он и не замечал, что вообще есть в его саду. А были там деревья, и причудливые клумбы, и аккуратно подстриженные кусты, и птицы разные летали. Цветы красивые тоже были. Травка ровная, зеленая, и дорожки, выложенные мозаичной плиткой. Странно, что он раньше этого не замечал. Хотя - когда ему было замечать? Работа отнимала все время и занимала все мысли. И вопрос счастья…

- Что ты знал о счастье, человек? - раздался низкий мурлыкающий голос.

Он вздрогнул. Татьяна Петровна, по обыкновению, дремала и говорить таким голосом по определению не могла. Больше в комнате никого не было. Только с подоконника таращилась кошка.

- Да не моргай, тебя, тебя спрашиваю, - слегка кивнула кошка.

«Мысли она, что ли, читать умеет?» - ошеломленно подумал Сергей.

- Умею. И ты умеешь. А что тебе еще остается делать?

И правда. Что ему еще остается делать, когда ни сказать, ни спросить, ни пальцем ткнуть?

- Вот-вот. Слепота компенсируется остротой слуха и осязания. А у тебя - вот так. Впечатлений-то хочется, да?

«Схожу с ума. Хотя - какая разница? Или… Блин, сиделку бы разбудить! Кошки же неразумные, они не умеют мыслить…», - заметалось в голове.

- Сам ты неразумный, - обиженно мяукнула кошка. - И мыслить не умеешь. Вон какой бардак в голове, мысли, как тараканы. А сиделка спать будет. Я ее усыпила.

«Как?» - панически подумал Сергей, как будто это имело огромное значение.

- Вибрациями, - объяснила кошка. - Это просто. Надо только осознать, что весь мир состоит из вибраций. И ты тоже. И мысли. Вот и посылай в мир, что хочешь! Мысленно…

«Хочу проснуться!», - твердо подумал Сергей.

- Ну, раз ты со мной беседуешь, считай, уже проснулся, - зевнула кошка, показав розовый язычок. - И так полжизни проспал. Вы, люди, такие сони. Ничего не видите дальше своего сна!

Сергею вдруг стало интересно. И впрямь: чего он кочевряжится? Можно подумать, у него столько дел и развлечений, что кошка отрывает его от жизненно важных вопросов! И вообще - интересно! Почему бы не попробовать? Он поднапрягся, сформулировал вопрос и послал его кошке:

«Как тебя зовут?»

- Да не трясись ты так! - казалось, что кошка хохотнула. - Вибрации гораздо тоньше. Не надо напрягаться, нежнее, нежнее… Вот так, да. Это людей «зовут». Мы, кошки, опознаем друг друга по вибрациям. Да и вы, люди, тоже - только не замечаете.

«Это как?» - подумал Сергей.

- Ну вот видишь ты незнакомого человека и уже чувствуешь, друг он или враг, стоит ему доверять или надо поостеречься. Разве нет?

Сергей подумал и решил: а ведь правда! Ему интуиция не раз подсказывала, «кто есть ху на самом деле», и ни разу не случалось ошибки. Так что кошка дело говорила.

- Но ты можешь меня как-нибудь назвать, если тебе без этого нельзя. Знаешь, я веду род от древней богини Баст. Была такая, женщина с кошачьей головой. Зови меня Бася, подойдет?

Бася - это было здорово. Мягко так, вкрадчиво. Ласкало слух.

- Ого! Вибрация приятная от тебя пошла. Хорошо, договорились - буду для тебя Басей.

«Это я мысль, что ли послал? В виде вибрации?» - напряженно, как ученик на экзамене, подумал Сергей.

- Ну да. Поскольку у тебя все остальное в отключке, вся энергия направлена на мысль. А обычно люди слишком разбрасываются, поэтому и мыслят неточно. И вибрации у них такие…размазанные.

«Я хочу научиться этим самым вибрациям», - послал мысль Сергей.

- Мгм. Я вспрыгну тебе на колени, ты не против? - просигналила кошка.

«Да пожалуйста».

Кошка неспешно спрыгнула с подоконника и пошла к его креслу. Испытующе глянула снизу - и легким прыжком оказалась у него на коленях. Устроилась поудобнее, сворачиваясь клубком меж сложенных на колени рук, и громко заурчала.

«Ух ты! Забыл уже, что кошки урчат!».

- Не урчим, а вибрируем, - поправила Бася. - У нас, кошек, замечательные способности к вибрациям. Поэтому мы лечебные. Ну, для тех, кто с нами в резонансе.

«В резонансе?»

- Если ты хочешь слышать, принимаешь сигнал - входишь в резонанс. Тогда мы на связи. Если не хочешь - отключаешься, тогда ничего не слышишь. И эффекта нет.

«А ты что лечить можешь?»

- Все. Болезнь, она ведь что? Отсутствие внутренней гармонии. А кошки ее восстанавливают.

«А меня…восстановишь?»

- Не знаю. Попробуем. От тебя тоже зависит. Я-то дам, а вот ты - сможешь взять? Ты же себя совсем не знаешь. И мир видишь не таким, какой он есть, а как принято.

«А он что, другой?»

- Да конечно же. Он куда симпатичнее и интереснее, чем видится из окна «Бентли». Или твоего кабинета. Или даже просто из окна. У тебя пока зрение суженное. Но попробуем расширить. Ты способный…

Ему почему-то стало приятно, что кошка его похвалила.

- Ну, как известно, «доброе слово и кошке приятно», - дипломатично заметила она. - А уж человеку-то…

Сергей и не заметил, как согрелся от кошкиного тельца и под мирное ровное урчание задремал. А когда проснулся - кошки не было.

«Приснилось! - с отчаянием подумал он, и сам удивился силе этой эмоции. - Блин, да что же это!»

- Не вопи, пожалуйста, - раздался в голове недовольный голос. - Я же не глухая. Возьми себя в руки!

«Ты где?» - чуть успокоившись, спросил он.

- На заднем дворе. Питаюсь. Надо же мне поддерживать жизнедеятельность?

«А чем ты питаешься? Ты голодная?» - всполошился он.

- Да успокойся ты, - снисходительно ответила она. - Я очень самостоятельная кошка, чтоб ты знал. Не пропаду. Я потом приду, ты жди. До связи!

И он почувствовал, как в голове как бы выключатель щелкнул - ощущение Баси пропало.

«Ого! Как телефон! - удивился он. - Интересно, а с людьми так можно? Надо попробовать!».

Он решил потренироваться на Татьяне Петровне. Минут 15 он экспериментировал, соображая, как это - входить в резонанс, а потом вдруг словно нащупал схему и «позвал» ее.

- Сергей? Все в порядке? - тут же встрепенулась чуткая Татьяна Петровна.

«Профи! Высший класс! С сиделкой мне явно повезло», - с благодарностью подумал Сергей, который уважал добросовестных исполнителей.

Татьяна Петровна на миг замерла и неуверенно улыбнулась, словно почувствовала его мысль.

На следующий день он попробовал настроиться на Марину. Это было сложнее, она все время ускользала, и пришлось попыхтеть. Но когда получилось - он услышал ее. Лучше бы не слышал…

После обеда он разговаривал с Басей.

«Понимаешь… Вот что выходит. Мой соучредитель, он же лучший друг, заправляет сейчас всем холдингом. Это ладно, должен же кто-то, а лучше него никто дела не знает. Но! Он ведь сейчас и с моей женой живет. Лучший друг! Это как???»

- Ну ты эгоист, - удивилась кошка. - А что ты хочешь, чтобы она села рядом с тобой в соседнее кресло? Она же молодая женщина, ей тоже хочется любви, ласки, тепла…

«Да какого тепла еще??? При живом-то муже???».

- А ты хотел бы быть мертвым? - хладнокровно поинтересовалась Бася. - Сам знаешь, в вашей среде часто так: «нет человека - нет проблемы». А ты - дома, ухожен, накормлен, пролечен, сиделка, кошка… Жена каждый день проведать заходит. А насчет «при живом муже»… особо живеньким ты не выглядишь, если уж совсем честно.

«А любовь???»

- Любовь? - безмерно удивилась Бася. - У вас с Мариной была любовь? Расскажешь?

И Сергей замер. Ему хотелось рассказать, и он пытался вспомнить что-нибудь такое. Но… не удавалось. Жену себе он выбирал по определенным параметрам, ум-внешность-образование-воспитание-стиль-шарм, практически не ухаживал - сразу сделал предложение, и она согласилась, жили без споров и скандалов, но и без романтических прогулок и откровенных разговоров. Да и когда? - бизнес отнимал все время, на отношения сил не оставалось. Но в свете появлялись вместе, и путешествовали, и претензий друг к другу не было…

- Ну да. Ее тоже это все устраивало, - продолжила его мысль кошка. - Партнеры - да. Друзья - ну, с натяжкой, друзья обычно ближе друг к другу. Но любовь? Скажи, разве ты был с ней счастлив?

Сергею хотелось соврать, что «да», но он понимал, что врать можно словами, а вот мысленно… это совсем другой уровень отношений. Тут не обманешь.

«Я вообще не знал, что такое счастье, - признался он. - Хотел - да, стремился - да, планировал - да, но не успел. Времени не хватило».

- Теперь успеешь, - утешила кошка. - Теперь у тебя много-много времени, чтобы быть счастливым.

«Издеваешься?»

- Нисколько, - лениво возразила Бася, вытягиваясь на его коленях. - Счастье - как женщина. Им нужно постоянно заниматься, тогда оно будет тебя любить. А если забросишь - уйдет к другому.

«Как Марина?»

- Да. Как Марина. Как многие другие. И как я. Разве ты дарил ей внимание и тепло? Разве ты разговаривал со мной, пока не сел в это кресло? Ты нас видел, но не замечал. Тебе было некогда. Ты все время искал счастье, хотя оно было у тебя под боком.

«Это ты - счастье?»

- Конечно, - удивленно приподняла голову Бася. - Разве ты не счастлив, когда я вот так лежу у тебя на коленях и вибрирую?

«Знаешь, а пожалуй, да. Похоже на счастье», - улыбнулся он.

- Слушай! Ты, между прочим, улыбнулся! - живо перевернулась кошка. - Впервые после возвращения. Прогресс!

- Кошечка, слезь, - попросила Татьяна Петровна. - Укольчик будем делать. Ой, Сереженька, да вы улыбаетесь!!!

Утром Сергей улыбнулся навстречу Марине. И прочитал ее мысли - они его ошеломили. Она вовсе не обрадовалась. Наоборот - испугалась. Испугалась того, что он может выздороветь, и придется возвращать все на круги своя, и кончится счастье… И тут же испугалась еще больше того, о чем подумала - да как можно желать болезни живому, страдающему человеку, хоть и не особо близкому, но по-своему любимому???

«А ведь я ее совсем не знаю! - вдруг понял Сергей. - За столько лет - так и не удосужился разглядеть, что у нее там, внутри…».

И он искренне, от души, мысленно пожелал ей счастья. Ей - в ее новой любви. Марина испуганно глянула на него и поспешила уйти. Он и правда не хотел, чтобы ей было плохо. В конце концов, его партнер и лучший друг был хорошим мужиком, надежным и основательным. Пусть они друг у друга будут. А у него тоже что-нибудь будет. Сиделка, например. И кошка.

Теперь, когда Бася запрыгивала к нему на колени и устраивалась там надолго, он испытывал странное чувство щемящей нежности - как к ребенку. Ему нравилось смотреть в ее странные зеленые мистические глаза, и казалось, что он даже начал постигать кошачью мимику. И еще нравилось задавать ей разные вопросы.

«Ты говорила, что мысленно можно воздействовать на других людей. Это всем доступно?».

- В принципе да. Хотя не все способны.

«А от чего зависит?».

- От вибраций. Чем выше вибрации, тем больше возможностей. И наоборот.

«А как повысить вибрации?».

- Через высокие чувства. Любовь. Самопожертвование. Бескорыстие.

«Любовь - это что?»

- Это направленная нежность. Вот ты сейчас направляешь нежность на меня. Ты меня любишь. Я чувствую вибрации твоей любви. А твоя сиделка о тебе заботится. От души причем, не только за деньги. Ей ее работа нравится. Тоже - вибрации любви.

«Знаешь… Странно, но я чувствую себя счастливым. Почему же раньше этого не было? Я ж старался, планы строил!»

- Потому что счастье не укладывается в графики. Оно текучее и изменчивое. Как вода. Как время…Его нельзя спланировать, его чувствовать надо».

«А чем я его чувствую? Если тело - в отключке?».

- Душой. Счастье чувствуют душой. Ты остановился в своем беге - и у тебя начала просыпаться душа. Значит, можешь видеть то, что раньше не замечал.

«Да. Я много чего не замечал раньше. Сад вот разглядел. Жену наконец-то увидел. С тобой поближе познакомился».

- Странные вы, люди. Почему-то не умеете созерцать. Вот мы, кошки, много лежим или сидим и просто смотрим на мир. И видим его глубину. А вы, такие большие и умные - нет.

«Как это - глубину?»

- Ну как? Вот ты видишь то, что на поверхности. А я - то, что дальше. Там, выше - звездное небо. А в нем - другие миры. А там - разные существа. Интересно!

«А как ты их видишь? А я смогу?»

- Сможешь. Для этого просто надо научиться не думать ни о чем и слышать тишину внутри себя. И немножко переключить зрение. Как будто расфокусировать немножко. Вот так, да. Ты пробуй, рано или поздно получится.

«Мне так хочется тебя погладить…»

- Ну погладь, - милостиво разрешила она.

«А как?», - хотел спросить он, но не успел, потому что его правая рука дрогнула, чуть двинулась, и кончики пальцев легли на гладкую шерстку. Он замер, забыв дышать.

- Я же говорила, что кошки лечат, - скромно похвасталась Бася.

«Это что было?» - растерянно спросил он.

- Это ты возвращаешься к себе, - пояснила кошка. - Вибрации счастья, они целебные, знаешь ли…

«Хочешь сказать, что я снова смогу…встать на ноги?»

- Ну, если очень постараться… Нет ничего невозможного! Уж мы-то, кошки, знаем! Недаром говорят, что у нас 9 жизней.

«Пожалуй, я уже верю в то, что ты ведешь свой род от богини Баст».

- А ты сомневался? Посмотри в окно!

Он перевел взгляд на открытое окно - и замер. Там, за окном, был ясный день и высокое чистое небо. А над ним - звезды. А среди звезд - разные миры. А в этих мирах - всевозможные существа, похожие на людей, на кошек и вообще ни на что не похожие.

И все это многообразие переливалось, пульсировало, и было связано между собой воедино вибрациями Любви, дающей жизнь всему живому…

Сергей во все глаза смотрел на это великолепие и даже не замечал, что уже обе его ладони гладят теплое тельце черной кошечки, понимающей толк в мурчании на чьих-то коленях, в спокойном созерцании мира - и в счастье.

Автор: Эльфика

Садо-мазохисты активизируются весной. Обратите внимание: на любой пригородной станции толпами выходят из вагона и шагают по протоптанным тропинкам в предвкушении удовольствия садо-мазохисты. По-другому - дачники.

Я ненавижу дачу. С детства.


Хорошо помню, с какой тоской я ждала приближающихся выходных. Предстояла поездка на дачу, и дома постепенно накапливалось высокое напряжение: мама готовилась к даче. «Вихри враждебные веют над нами» - вот точное описание чувств, которые я испытывала. Мне хотелось только одного - сбежать, но мои «хотелки» в расчет не принимались, у мамы на этот счет строго: есть мнение ее - и неправильное.

По приезду на дачу я одной ногой была еще в машине, а другой - уже на поле деятельности. Лопата (грабли) появлялись в руках буквально по волшебству, и далее следовало использовать это орудие труда по назначению, пока не позовут обедать.

Папа трудился рядом со мной. Время от времени мы приостанавливали свои мерные движения рабов на плантации («работайте, негры! солнце еще высоко!») и тихонько болтали, опасливо озираясь - не появилась ли на горизонте мама. Иногда она нас застукивала за отлыниванием, и тогда грозный окрик заставлял нас снова приняться за работу. «Жил наш народ в кабале…», - негромко пел папа. Я была с ним горячо согласна. Что в кабале, то в кабале.

Как я завидовала соседям!!! Они успевали играть в бадминтон и волейбол, жарили шашлыки, дурачились - хотя у них на грядках, как мне казалось, успешно росло все то же самое, что и у нас. Наверное, у них не было такой продвинутой мамы - агронома по образованию с твердым убеждением, что «без труда не вынешь рыбку из пруда». Поэтому она справлялись с делами как-то быстро и ненапряжно.

В общем, с тех давних пор я согласна ездить на дачу при трех условиях: чтоб на чужую, ненадолго и в гости. Зато с большим интересом изучаю тему садо-мазохизма на своих друзьях и знакомых.

Моя подруга Ленка с гордостью говорит: «Я - садист со стажем!». Что да, то да. Сад у нее роскошный. Ленка любит цветы, и большая часть дачи превращена в клумбы, альпийские горки и прочие цветники. В этом райском уголке обожают бывать все ее родные и знакомые. Минимум грядок, максимум красоты.

К этому Ленка пришла не сразу, еще лет 10 назад она тоже была классическим садо-мазохистом. «Я посадила 100 корней капусты!», - с энтузиазмом докладывала она. «Зачем?», - тупо спрашивала я. Я правда не могла понять, зачем семье из трех человек, собаки, кошки и попугая столько капусты. «Пусть будет!», - патетически восклицала Ленка. За капустой шли кабачки, и перцы, и помидоры-огурцы. В общем, садистка садила. А мазохисты (Ленкино семейство) потом должны были все это изобилие обрабатывать. Так было, пока рабы не восстали.

«Знаешь что? Я всю неделю работаю, причем физически, и в выходные хочу отдыхать!», - заявил ей муж. «Это твоя игрушка, ты в нее и играй», - поддержала ее дочь-подросток. Ленка была в шоке. «Я же для вас стараюсь!», - взвыла она. «А мы тебя об этом просили?», - поинтересовалась семья. И муж напомнил, как по осени ежегодно развозит небывалый урожай по знакомым, потому что девать некуда, а торговать некому.

Ленка большая умница. Она попыхтела, пообижалась и сделала правильные выводы. Наверное, семья для нее была все-таки дороже, чем садизм. Весной она посадила всего 20 корней капусты и стала перепрофилировать плантацию под цветник. Результаты налицо: как я уже говорила, на ее дачу тянет всех. Там хорошо, там - отдых.

Зато мой дядька, в свое время ухвативший чуть не гектар земли, до сих пор засаживает большую часть картошкой. Сын и жена ему не перечат - они к «садизму» относятся как к осознанной неизбежности. К весне большая часть картошки сгнивает, ее выбрасывают, потом месяц-другой «передыха» - и «садизм» начинается по новой. На вопрос: «Зачем сажать так много?» я слышу однотипный ответ: «Трудиться надо, трудиться!». И я стыдливо замолкаю, чувствуя себя боярыней-белоручкой, которая сельский труд видела только из окна светлицы.

Да нет, я не против - трудиться надо. Но вол для меня важно, чтобы труд был осмысленный, ориентированный на разумный результат. Потрудилась, полюбовалась делом рук своих - и рада. Хотя, может, другим достаточно самого процесса?

Есть у меня замечательная приятельница Лёлька, которая очень мечтала выйти замуж. Она высокая, полногрудая, спортивного телосложения (в прошлом играла в баскетбол за область) и очень симпатичная в свои «ягодные» 45, и мне было просто удивительно: почему все ее многочисленные романы обрываются еще на взлете? Ее это интересовало ничуть не меньше. Однажды мы удосужились проанализировать, какой момент становится «роковым». И оказалось, что все ее потенциальные мужья «сваливали» после того, как она приглашала их провести выходные у нее на даче.

О, как я их понимаю!!! На даче Лёлька дуреет. Она сразу переодевается в старые джинсы, растянутую майку и резиновые галоши и рысью спешит к своим «садистским» удовольствиям. Одухотворенно носится с ведрами от навозной кучи к компостной яме и на бегу говорит: «Какой навозец!!! Смак! Сам бы ел, да огурцы кормить надо». Я содрогаюсь. Она наслаждается. В своем саду садистка Лёлька забывает обо всем, и о мужчине в том числе. «Подай», «принеси», «помоги» - вот то, что она время от времени бросает потенциальному спутнику жизни. Ну какой мужчина согласится на роль такого ходячего садово-огородного инвентаря???

«Вот молодец-то, - веселилась я. - Он, значит, едет в надежде на релакс и чувственные удовольствия, а ты ему лопату в руки - и «Вася, не мешай мамочке подвязывать помидоры!». Ну, блин, умора!»

Лёльке хватило пары недель, чтобы пересмотреть свои ошибочные заблуждения. Следующий ее кандидат знакомства с дачей тоже не миновал, но программа была объявлена другая: баня, полив грядок с взаимным обливанием из шланга (выгодно обрисовывает изгибы фигуры!), чаепитие в беседке и вечерние посиделки под луной. Потом наступила осень, пора заготовок, но Лёлька с ее спортивным характером выдержала марку: мужчина привлекался к работам очень скромно, а Лёлька не забывала о том, что садизм показан в умеренных дозах, исключительно для поднятия тонуса.

Такая политика себя оправдала. С Серегой они вместе с прошлого лета, и он уже планирует, как преобразовать предбанник, чтобы было удобнее полежать после парилки. Лёлька усмехается: главное, заманить мужчину в райский сад, а там, глядишь, и сам он садизмом проникнется по самое «не хочу».

Но не всем так везет. В Интернете я познакомилась с женщиной из Москвы, личную жизнь которой разрушила… дача. Садовый домик, шесть соток, сарайчик, грядки и плодовые кустарники, и все это «великолепие» принадлежало родителям мужа.

- Понимаешь, туда добираться - жуть, - рассказывала она. Три часа на электричке, потом три километра пешком по пересеченной местности. Чуть дождь - машина на грунтовке вязнет, чай, не Барвиха… Идешь, пот льется, в рюкзаке - рассада, не дай бог помять, в руках - сумки с едой. Там наломаешься за два дня, да еще и спать в этом скворечнике только птичкам хорошо - тесно, и комары. Домой приедешь - сил никаких нет, все руки в мозолях, а завтра - на работу, между прочим. И попробуй не поехать - обиды такие, что себе дороже. В общем, как-то я не выдержала и поставила своему условие: или я, или дача.

- И что? - замирая от предчувствия, строчила в М-Агенте я.

- Он тоже сказал: «выбирай». А у меня выбор был небогатый: или сдохнуть на этой чертовой даче, или выжить, но в гордом одиночестве.

- И ты выбрала одиночество…

- Знаешь, и не жалею, - пишет мне она. - Так уж мне весь этот садизм осточертел… Я-то у себя одна, запасной не выдадут!

Понимаю… Ох, как я тебя понимаю, подруга!

Дорогие дачные садо-мазохисты! Я уважаю ваш выбор. Хотя и не понимаю его… И в принципе, не призываю вас ни к чему. Если нравится - так что же… Одна маленькая просьба: детей пожалейте! А то жизнь пройдет, и будет у них, как в известном анекдоте:

- Здравствуйте, Иван Петрович!

- Что-то не признал вас, уважаемая?

- Да я ваша соседка по даче!

- А вы повернитесь ко мне задом и наклонитесь пониже! А-а-а-а, теперь узнаю! Здравствуйте, Раиса Поликарповна!

Автор: Эльфика

Утро началось как всегда: Вадик долго не хотел просыпаться, потом капризничал, ковырялся в тарелке с кашей, задумчиво замирал, натягивая колготки. Муж поминутно вопрошал: «а какой галстук лучше к этой рубашке?», «а почему сыра не порезала?», «а куда ты положила мою папку?». В общем, все как всегда. Я пыхтела, злилась, отвечала, подгоняла и посматривала на часы, потому как стрелки неумолимо приближались к критической отметке.

По дороге в детский сад Вадик донимал бесконечными «почему?», а я отвечала, хотя мои мысли уже переключились на работу, и Вадькины вопросы очень отвлекали меня от насущных проблем.

- Мам, а вампиры где живут? - задал он очередной вопрос.


- В сказках, - ответила я, в который раз дивясь, как это Вадьке удается выдумывать вопросы, ставящие меня в тупик.

- А в сказки откуда приходят?

- Из кино, - сказала я.

- А в кино?

- Из головы! - нервно сказала я. - Их дяденьки сценаристы придумывают.

- А откуда они их видели? - не отставал Вадька, который уже сам казался мне маленьким вампиренышем.

- Да ниоткуда! Взяли и придумали! - рассердилась я.

- Так не бывает, - подумав, решил мой умный Вадик. - Если в голове есть, значит, где-то видели.

- Вспомнила. В Трансильвании они живут! - осенило меня. - Это очень далеко от нас. В горах. А в России вампиров нет, так что живи спокойно.

- Да? - с сомнением спросил Вадька. Видно было, что у него имеется свое мнение, но высказать его он не успел, потому что я передала его с рук на руки воспитательнице (пусть теперь ее вампирит!) и помчалась на работу.

В трамвае по утреннему времени было людно и тесно. Когда освободилось местечко, я было подумала его занять, но меня опередила тетка с кошелкой. Она грузно брякнулась на сиденье и торжествующе посмотрела на меня. Я не возражала: кто не успел, тот опоздал, и нечего тут… Но тетке явно хотелось общения.

- Молодежь нынче - пальца в рот не клади! - трубно объявила она. - Так и норовят дорогу перебежать!

Поскольку я никак не отреагировала, тетка продолжила:

- Никакого уважения к старшим! Вот в наше время…

Какое-то время она вспоминала свое время, и выходило, что с тех пор мир укатился в тар-тарары, и непонятно, как человечество вообще существует. Кое-кто уже подавал реплики, напряжение в трамвае ощутимо возросло. Но тетке явно не хватало меня - ну выбрала она меня жертвой в это утро, ничего не поделаешь!

- Вот будешь старая, милая моя, чтоб тебе твои дети так дорогу перебегали! - с азартом заявила она, глядя на меня в упор.

Тут уж я не выдержала.

- Детей-то зачем трогать? - возмутилась я.

- Ага!!!! - с воодушевлением вскричала тетка и выдала мою развернутую характеристику с анализом родословной - как прошлой, так и будущей.

Я выскочила из трамвая, как из преисподней - вся мокрая, возмущенная и обиженная. Ну вот за что она меня так? Что я ей сделала? Ведь слова же не сказала! Пока она про детей не начала… Бывают же такие омерзительные тетки. Дома ей, что ли, поругаться не с кем???

На работу я влетела за 5 минут позже, чем надо. И, разумеется, тут же попалась на глаза начальнице. Еще минут пять она своим тихим шелестящим голосом распекала меня. Я стояла как загипнотизированная под немигающим взглядом ее стальных глаз и погружалась в пучину вины. В торговый зал (я продавец-консультант в отделе женской одежды) я вышла на ватных ногах, как будто уже целый день отстояла.

Покупательницы бывают разные, но сегодня мое «сказочное везение» привлекало очень неприятных особ. Нет ничего хуже, когда тебя битый час гоняют туда-сюда, перемерят кучу одежды, ничего не купят, да еще и пренебрежительно выскажутся по поводу ассортимента, цен и качества обслуживания. Вот такие сегодня и шли…

К вечеру я была выжата, как лимон.

- Ты чего, подруга? - сочувственно спросила Алька из обувного отдела. - Заболела, что ль?

Алька была, как обычно, свежей, цветущей и энергичной.

- Ага, наверное, - вяло отозвалась я. - День какой-то…дурацкий.

- Шейпинг, бассейн, длительные прогулки, стрррастная любовь, всех кровопивцев - с хвоста, - и ничего близко к сердцу не принимать! - мгновенно выдала рекомендации Алька.

- Хорошо тебе говорить. Ты одна, сама себе хозяйка, - попыталась отбиться я. - Времени до хрена… А у меня муж, сын, то, се… на себя сил не остается.

- Ничего подобного, - тут же возразила она. - Просто я люблю себя, а ты нет.

- Я себя люблю, - уныло пробормотала я. - Чего это ты???

- Какая же это любовь, если у тебя для себя ни сил, ни времени нет? - задушевно ответила Алька, поправляя перед зеркалом макияж. - Ты того… подумай, пока не поздно! А то выглядишь, как вяленький цветочек… Отношение к жизни надо менять, подруга!

На обратном пути в магазине из последних сил поругалась с продавщицей, которая не хотела заменять пару дефектных (на мой взгляд) яблок. Это отняло у меня остатки энергии. Плетясь домой, я размышляла над Алькиными словами. Оно конечно, так долго не протянешь. Хорошо еще, не каждый день такой «насыщенный» бывает… Только вот почему он «насыщает» кого угодно, но не меня??? Я-то себя чувствовала, как будто меня выпили до дна… Хорошо еще, что Вадика по вечерам папа забирает. А то бы вообще…

Дома я бы с удовольствием рухнула на диван и выпала из реальности. Но ничего подобного я себе позволить не могла: предстоял обычный вечер работающей домохозяйки: ужин, стирка, уборка, приготовления на завтра.

Тут позвонила моя приятельница Олечка и битый час рассказывала мне о своем очередном романе, который, кажется, бесславно завершился, в чем была немалая заслуга самой Олечки. Но по ее рассказу выходило, что она вся белая и пушистая, а он - сволочь и мерзавец.

- Оль, я устала, давай потом, а? - попыталась остановить ее нытье я.

- Ну ты что? - безмерно удивилась Олечка. - Мне сейчас как никогда нужны участие и поддержка, я на грани самоубийства! Ты уж слушай!

И снова завела вою бодягу. Я отключила мозги, насколько возможно, и отделывалась междометиями. Олечке, собственно, собеседник не нужен: она слышит только себя. Поток самосознания!

После Ольги я сама была на грани самоубийства. Хотелось завыть на луну. Как голодному вампиру. Или это оборотни воют?

Наверное, эта мысль очень запала мне в душу, и поэтому, когда мой любимый муж спросил, куда подевались его тапочки, я взвыла. Сквозь вой я успевала высказывать все претензии к жизни, которые накопились. Наверное, это было страшно - судя по испуганным глазам мужа и сына. Но остановиться я уже не могла. Шлюзы открылись, и потоком хлынуло все, что я так тщательно давила в себе. В этом ассенизационном вихре крутились и уплывали трамвайная тетка, и вредные покупательницы, и продавщица-халда, и начальница-змея, и все, кто отнимал у меня жизненные силы.

А потом мне было очень стыдно. В доме - тишина, муж - у компьютера, сын - в детской, а я - в гордом одиночестве. Но, как ни странно, я чувствовала себя намного лучше, чем до этого «Большого Взрыва». Словно он придал мне силы. Но то, что при этом я обидела своих самых близких людей, меня угнетало.

Я сидела и страдала, когда ко мне тихонько подошел Вадик.

- Мам, а я теперь знаю, кто такие вампиры, - сказал он. - Хочешь, расскажу?

- Хочу, зайка, - благодарно отозвалась я, глядя в ясные Вадькины глаза. Хорошо, что дети не умеют долго сердиться и обижаться…

- Они живут среди нас и пьют нашу энергию. Сначала как бы укусят - а если мы среагировали, сразу присасываются. Они так питаются! Чужой энергией.

- Это как? - оторопела я. Мой Вадька умеет озадачить, это да…

- Ну, вот если мне кто-то скажет: «Ты дурак!», а я оправдываться начну, то он все равно не поверит, что я умный, а я устану доказывать, да же? Тогда он меня выпил!

- А как надо? - страшно заинтересовалась я.

- А надо соглашаться! «Ну, я дурак, и что?». Тогда он сразу отстанет, а я дальше играть пойду. И не устану нисколечко!

- А ты разве по лбу ему не дашь? - подал голос муж от компьютера.

- Нет, - подумав ответил Вадик. - А то потом все равно мириться придется, опять энергию тратить. Лучше уж сразу не ссориться. Тогда никто никого не выпьет.

- Разумно, - прокомментировал муж. - Если нет жертвы, то вампиру тут делать нечего. Пойдет другую искать.

- Что я, дурак, жертвой быть? - вполне резонно заметил Вадик. - Пусть в другом месте поищет!

М-да… похоже, я привлекала всех вампиров в округе именно потому, что чувствовала себя жертвой. Они и слетались, как мухи на мед… Но Вадька-то, Вадька!

- Вадечка, а ты откуда это взял? - потрясенно спросила я.

- Додумался, - сообщил Вадик. - И воспитательницу еще спросил. Она у нас умная, потому что еще не забыла, как была ребенком, это она сама так говорит.

Ничего себе! Оказывается, все умные: мой сынуля шести лет от роду, и его воспитательница, одна я дура и ничего не знаю! И теряю силы, потому что чувствую себя всем должной и во всем виноватой. И все время всем доказываю, что я «не дурак».

- Знаете что? - спросила я. - По-моему, я дурак. Потому что на вас наорала. Хотя вы не виноваты.

- Да мы что? Мы ничего, - дипломатично ответил муж. - Мы ж понимаем: мама устала, маме надо подпитаться…

- Не хочу я больше так подпитываться. Я вам что, вампир, что ли? Хотя, конечно, получается, что вампир… Но я исправлюсь!

- А как ты исправляться будешь? - живо заинтересовался Вадик.

- Додумаюсь, - пообещала я. - Во! Шейпинг, бассейн, длительные прогулки, стрррастная любовь, всех кровопивцев - с хвоста, и ничего близко к сердцу не принимать!

- А как это «с хвоста»?

- А кто у нас «кровопивцы»? - одновременно спросили муж и сын.

- Так! Вы оба у меня проходите по категории «стрррррастная любовь», - сообщила я. - И предлагаю вам длительную прогулку - прямо сейчас. Ну и что, что вечер? Еще интереснее! На огни большого города посмотрим.

- Уррра! Гуляяяять! - завопил сынуля. Его энергии хватило бы на небольшую электростанцию, он ведь не позволял ее пить всяким там вампирам…

- Ого! Респект! - поднялся из-за компьютера муж. - А шейпинг и бассейн когда?

- Завтра, - решила я. - И впредь!

Затрезвонил телефон. Я сняла трубку.

- Ты представляешь, - взволнованно заговорила Олечка. - Он мне опять позвонил. А я…

- Оля, ты знаешь, как сбрасывают с хвоста? - решительно прервала ее я.

- Что? - опешила Ольга.

- Вот я тренируюсь как раз. Так что прости-извини - некогда мне! - сообщила я.

И рванула в прихожую, где меня ждали мои «стррррастно любимые» мужчины - те, с кем я готова была делиться своей энергией каждую минутку, просто так - от любви.

Автор, Эльфика

У каждого человека своя коллекция. Кто-то собирает крышки от пивных бутылок, кто-то марки, кто-то забавные картинки. А однажды я познакомилась с удивительной особой, собиравшей любовников. И коробки от конфет.

Её комната была похожа на маленький кондитерский магазин – на книжных полках расположились разномастные цветные коробочки. Естественно, внутри было пусто – больше любовных приключений их обладательница любила только шоколад.

- А как ты начала их коллекционировать? – Спросила я однажды.

- Когда меня бросил мой первый парень, я купила огромную коробку конфет, чтобы заесть горе. Вот с тех пор и начала… Как только я расстаюсь с очередным бой-френдом, то сразу иду за шоколадом. С одной стороны, это замечательный антидепрессант, а с другой – каждым отношениям можно посвятить свой сорт конфет. Если бросили меня, то покупаю горький, или с кофейной начинкой. Если я – то из белого шоколада. Особым романам достаётся молочный шоколад с какими-нибудь добавками. В честь последнего ухажёра, например, я ела конфеты с вишней в роме…

Я оглядела комнату с некоторым скептицизмом.

- Но… Сколько тут коробок?!

- Тридцать девять. – Ничуть не смущаясь, заявила коллекционерка.

- И каждую из них ты покупала после разрыва с парнем?

- Да.

- Ничего себе… И неужели за все эти тридцать девять романов ты не нашла себе достойную пассию? Неужели не встретила хорошего, любящего человека?!

- Ну… Может, и встретила, - пожала она плечами, - просто я очень люблю конфеты…