Сегодня исполнилось 100 лет со дня рождения Юрия Левитанского.

Юрий Давидович Левитанский (22 января 1922, Козелец, Черниговская область, Украинская ССР — 25 января 1996, Москва) — русский поэт и переводчик, мастер лирического и пародийного жанров. Лауреат Государственной премии Российской Федерации в области литературы и искусства 1994 года. 

Каждый выбирает для себя

женщину, религию, дорогу.

Дьяволу служить или пророку -

каждый выбирает для себя.

Каждый выбирает по себе

слово для любви и для молитвы.

Шпагу для дуэли, меч для битвы

каждый выбирает по себе.

Каждый выбирает по себе.

Щит и латы, посох и заплаты,

меру окончательной расплаты

каждый выбирает по себе.

Каждый выбирает для себя.

Выбираю тоже - как умею.

Ни к кому претензий не имею.

Каждый выбирает для себя.

1983

 Юрий Давидович – участник Великой Отечественной войны. Был награжден орденами Красной Звезды и Отечественной войны, медалями «За боевые заслуги», «За оборону Москвы», «За взятие Будапешта», «За победу над Германией», «За победу над Японией», двумя медалями Монголии.

О войне не хотел вспоминать, и написал о ней мало.

«…Ну что с того, что я там был,

в том грозном быть или не быть.

Я всё почти забыл.

Я это всё хочу забыть.

Я не участвую в войне –

война участвует во мне».

***

В большинстве стихов Левитанский говорит с читателем о любви, быстротечности жизни, нравственном выборе человека. 

Сто друзей

Ста рублей не копил – не умел.

Ста друзей все равно не имел.

Ишь чего захотел – сто друзей!

Сто друзей – это ж целый музей!

Сто, как Библия, мудрых томов.

Сто умов.

Сто высотных домов.

Сто морей.

Сто дремучих лесов.

Ста вселенных заманчивых зов:

скажешь слово одно -

и оно

повторится на сто голосов.

Ах, друзья,

вы мудры, как Сократ.

Вы мудрее Сократа стократ.

Только я ведь и сам не хочу,

чтобы сто меня рук – по плечу.

Ста сочувствий искать не хочу.

Ста надежд хоронить не хочу.

…У витрин, у ночных витражей,

ходят с ружьями сто сторожей,

и стоит выше горных кряжей

одиночество в сто этажей.

***

Попытка убыстренья

Я зимнюю ветку сломал, я принес ее в дом

и в стеклянную банку поставил.

Я над ней колдовал, я ей теплой воды подливал,

я раскрыть ее листья заставил.

И раскрылись зеленые листья,

растерянно так раскрывались они,

так несмело и так неохотно,

и была так бледна и беспомощна бедная эта

декабрьская зелень —

как ребенок, разбуженный ночью,

испуганно трущий глаза

среди яркого света,

как лохматый смешной старичок,

улыбнувшийся грустно

сквозь слезы.

***

По воспоминаниям современников, Юрию Левитанскому мурлыкали все соседские коты и виляли хвостами все встречные собаки. Вокруг поэта всегда были дети и женщины.

Литератор обладал приятной внешностью (как свидетельствуют фото, в молодости походил на Лермонтова) и удивительной харизмой. Три женщины сыграли особую роль в биографии Левитанского.

Не поговорили

Собирались наскоро, обнимались ласково,

Пели, балагурили, пили и курили.

День прошел — как не было.

Не поговорили.

Виделись, не виделись, ни за что обиделись,

Помирились, встретились, шуму натворили.

Год прошел — как не было.

Не поговорили.

Так и жили — наскоро, и дружили наскоро,

Не жалея, тратили, не скупясь, дарили.

Жизнь прошла — как не было.

Не поговорили…

В стихотворении «Кинематограф» поэт сравнивает жизнь с черно-белым фильмом, сценарий которого написан Всевышним.

Жизнь моя, кинематограф, черно-белое кино!

Кем написан был сценарий? Что за странный фантазер

этот равно гениальный и безумный режиссер?

Как свободно он монтирует различные куски

ликованья и отчаянья, веселья и тоски!

Он актеру не прощает плохо сыгранную роль -

будь то комик или трагик, будь то шут или король.

О, как трудно, как прекрасно действующим быть лицом

в этой драме, где всего-то меж началом и концом

два часа, а то и меньше, лишь мгновение одно...

***

Давид Самойлов говорил о Юрии Левитанском как о «поэте личного отчаяния». «В его замечательной поэзии… есть крылья поэтически осознанной и возвышенной жизни». Его стихи — «акварель душевных переживаний» (Михаил Луконин).

Я медленно учился жить,

ученье трудно мне давалось.

К тому же часто удавалось

урок на после отложить.

Полжизни я учился жить,

и мне за леность доставалось -

но ведь полжизни оставалось,

я полагал,

куда спешить!

Я невнимателен бывал -

то забывал семь раз отмерить,

то забывал слезам не верить,

урок мне данный забывал.

И все же я учился жить.

Отличник - нет, не получился.

Зато терпенью научился,

уменью жить и не тужить.

Я поздно научился жить.

С былою ленью разлучился.

Да правда ли,

что научился,

как надо, научился жить?

И сам плечами лишь пожмешь,

когда с утра забудешь снова:

не выкинуть из песни слова

и что посеешь, то пожнешь.

И снова, снова к тем азам,

в бумагу с головой заройся.

- Сезам,- я говорю,- откройся! -

Не отворяется Сезам.

***

Всегда накануне любимого праздника, Нового года, вспоминается «Диалог у новогодней ёлки», часто слушаю песню в исполнении Сергея и Татьяны Никитиных.

По словам писателя Ефима Бершина, Левитанский, до конца дней сохранявший в себе черты «большого ребёнка», относился к январю с непосредственностью школьника, ценящего первый месяц года за праздничную атмосферу, зимние каникулы и собственный день рождения.

— Что происходит на свете?— А просто зима.

— Просто зима, полагаете вы?— Полагаю.

Я ведь и сам, как умею, следы пролагаю

в ваши уснувшие ранней порою дома.

— Что же за всем этим будет?— А будет январь.

— Будет январь, вы считаете?— Да, я считаю.

Я ведь давно эту белую книгу читаю,

этот, с картинками вьюги, старинный букварь.

— Чем же все это окончится?— Будет апрель.

— Будет апрель, вы уверены?— Да, я уверен.

Я уже слышал, и слух этот мною проверен,

будто бы в роще сегодня звенела свирель.

—Что же из этого следует? – Следует жить,

Шить сарафаны и легкие платья из ситца.

—Вы полагаете, все это будет носиться?

—Я полагаю, что все это следует шить.

— Следует шить, ибо сколько зиме не кружить,

Не долговечна ее кабала и опала.

—Так разрешите же в честь новогоднего бала

Руку на танец сударыня Вам предложить.

—Месяц серебряный, шар со свечою внутри

И карнавальные маски –по кругу, по кругу.

— Вальс начинается. Дайте ж, сударыня, руку

И — раз-два-три,

Раз- два- три,

Раз- два- три,

Раз- два-три!

******************

Источник