Кто был другом Рафаэлю, а кто — врагом? И что связывало «по жизни» художника с теми, кому он проектировал капеллы, расписывал лоджии и кого изображал на своих картинах и фресках?

Чтобы пересчитать автопортреты Рафаэля Санти, исключая спорные, хватило бы пальцев одной руки. Но вот что удивительно: на единственном зрелом автопортрете (если позволительно говорить о зрелости для человека, умершего в 37) Рафаэль пишет себя на втором плане, а вперёд выдвигает кого-то другого. Кого-то, кому он дружески кладёт руку на плечо и как бы подталкивает по направлению к зрителю: на него, дескать, смотрите — не на меня! 

И по сей день остаются неясными две вещи. Первая — кто этот человек? А вторая — что это за причуда? Что за необъяснимая творческая прихоть заставила Рафаэля, одного из трёх ренессансных титанов, самоумалиться до такой степени, чтобы выпустить в центр, на передний план собственного портрета (а автопортрет ведь всегда — попытка самопознания) другого человека?

Гипотез о том, кто бы это мог быть, выдвигалось немало, и каждая стоит остальных. Приятель Рафаэля и автор скандальных эротических сонетов Пьетро Аретино? Богатый коллекционер-нумизмат Бранконио дель Аквила, камерленг (администратор) папы римского и впоследствии исполнитель завещания Рафаэля? Архитектор Антонио да Сангалло (младший), с которым Рафаэль пересекался в Риме? Его талантливый, но самовольный ученик Джулио Романо? Его учитель фехтования? Кто?..

Кто он был для Рафаэля? Начальник, работодатель, патрон.

Кем остался в истории? Римским папой, который позиционировал себя преемником Юлия Цезаря, и восстановил репутацию Церкви, сильно пострадавшую при его предшественнике из рода Борджиа. 

Взаимоотношения с Рафаэлем. Несмотря на то, что на портрете Рафаэля Юлий II выглядит дряхлым, болезненным и смиренным, на самом деле это был один из самых воинственных пап на римском престоле. Время его понтификата запомнилось нескончаемой чередой войн. Рим воевал то с Венецией, то с Францией, и в результате существенно расширил свои границы. В некоторых сражениях Юлий II принимал личное участие, неся впереди себя Святые Дары и вдохновляя на подвиги. 

Рафаэля познакомил с папой Юлием II архитектор Ватикана Донато Браманте — как и Рафаэль,он был родом из Урбино и, возможно, даже состоял с Санти в дальнем родстве. Молодой Рафаэль был тогда далеко не самым знаменитым итальянским художником, но ему улыбнулась удача — стать любимым художником папы. Он, что называется, оказался «в нужное время и в нужном месте».

Взойдя на римский престол, Юлий II первым делом пожелал избавиться от всего, что напоминало о прошлом папе Александре VI (Родриго Борджиа), осквернившем Рим распущенностью,коррупцией и даже, поговаривали, кровосмесительной связью с дочерью Лукрецией. Юлий II заявил: «Все портреты Борджиа должны быть покрыты чёрным крепом, все гробницы Борджиа должны быть вскрыты, а их тела отправлены обратно туда, откуда они пришли — в Испанию». Новый папа решил полностью изменить облик своего дворца, чтобы ничего не напоминало о ненавистном предшественнике. Для этого со всех концов Апеннин были собраны достойнейшие, знаменитейшие художники, которые взялись заново декорировать папские апартаменты.

Однажды с утра папа Юлий II производил смотр работ во дворце, находясь в раздраженном расположении духа. Он без удовольствия рассматривал всё, что уже успели нанести на стены приглашённые мастера. И вдруг остановился перед люнетом, в который Рафаэль вписал«Афинскую школу». Поражённый папа долго разглядывал её, а потом распорядился сбить другие фрески со стен и уволить всех остальных художников. «А ты, мой мальчик, работай, — обратился он к Рафаэлю. — Вижу, только ты один понимаешь, что делаешь».

С тех пор Юлий II называл Рафаэля исключительно «наш любезный сын». Художник не только расписал для Юлия II ватиканские станцы (ит. stanza — комната), но и когда воинственный папа своим указом учредил Швейцарскую гвардию (вот уже более пяти столетий именно она отвечает за безопасность Ватикана и лично папы), Рафаэль, согласно легенде, разработал для солдат форму.