Последняя муза Серебряного века

Первая красавица и последняя муза Серебряного века: превратности судьбы грузинской аристократки Саломеи Андрониковой


Слева – Саломея Андроникова, 1910. Справа – Б. Григорьев. Портрет Саломеи Андрониковой.

Она не была ни художницей, ни поэтом, ни композитором, но в среде петербургской богемы начала ХХ в. ее знали все. Саломея Андроникова была хозяйкой литературно-художественного салона, в котором собиралась вся творческая элита. Наверное, сейчас ее бы назвали светской львицей, а столетие тому назад многие поэты и художники считали ее музой, достойной поклонения и восхищения.


Сестра Саломеи Тинатин с мужем.

Саломея появилась на свет в 1888 г. в Тифлисе в семье Ивана (Нико) Андроникашвили, который происходил из рода древнейших кахетинских князей. А мать Саломеи была русской. О своей семье она писала: «Воспитывались мы в русских традициях. Отца любили, любовались им, но он в нашем воспитании никакого участия не принимал. Я – старшая, выдалась меньше русской». В 1906 г. семья Андрониковых переехала в Петербург. Саломея и ее двоюродная сестра Тинатина превратили их квартиру в центре города в литературный салон, частыми гостями которого стали актеры, поэты и художники.


А. Яковлев. Портрет Саломеи Андрониковой а Ашени Меликовой, 1922.

На одном из вечеров Саломея познакомилась с Зиновием Пешковым, приемным сыном Максима Горького и братом Якова Свердлова. В 1907 г. он сделал ей предложение, и она была готова ответить согласием, но ее родители посчитали его неподходящей партией для дочери и тут же подыскали ей другого жениха – крупного чаеторговца Павла Андреева, который был старше девушки на 18 лет. В этом браке Саломея не была счастлива – муж оказался большим поклонником женского пола и не обделял вниманием даже ее сестер. Саломея тут же подала на развод и отсудила у мужа квартиру в Петербурге и внушительную сумму, обеспечившую ей безбедное существование. Она вернулась из их загородного имения в Петербург и снова открыла литературный салон.


В. Шухаев. Портрет Саломеи Андрониковой-Гальперн.

Тэффи в своих мемуарах в 1913 г. писала: «Украшением вечеров, как всегда, была Саломея Андреева (Андроникова) – не писательница, не поэтесса, не актриса, не балерина и не певица. – Сплошное не. Но она была признана самой интересной женщиной нашего круга». Она была музой поэтов Г. Иванова и О. Мандельштама, называвшего ее «Соломинкой». «Всегда нарядней всех, всех розовей и выше», – говорила о ней в стихах Анна Ахматова. Ее портреты писали З. Серебрякова, К. Петров-Водкин, А. Яковлев, Б. Григорьев, К. Сомов и В. Шухаев.


Б.Григорьев. Портрет Саломеи Андрониковой, 1925.

После революции Саломее Андрониковой пришлось уехать из Петербурга. Сначала она отправилась в Крым, а затем – во Францию. На тот момент она воспринимала свой отъезд в качестве путешествия и даже не подозревала о том, что больше никогда не вернется в Петербург: «Время было непонятное, какое-то бешеное. Я была раздерганная, ничего не могла объяснить вокруг; как всякая обыкновенная аристократка, не хотела ни о чем глубоко задумываться и покатила». В 1925 г. в Париже она вышла замуж за адвоката Александра Гальперна и взяла двойную фамилию – Андроникова-Гальперн.


К. Петров-Водкин. Портрет Саломеи Андрониковой, 1925.

В эмиграции Саломея продолжала поддерживать связи с представителями творческой элиты, устраивала поэтические вечера Марины Цветаевой и помогала ей материально, организовала переезд во Францию художницы Зинаиды Серебряковой. До 1940 г. Саломея Андроникова-Гальперн жила в Париже и работала в журнале мод. А потом переехала вместе с семьей в Америку. Аристократка прекрасно готовила и даже издала кулинарную книгу, о чем сказала: «Всю жизнь думала, что я муза, а оказалось – кухарка».


З.Серебрякова. Портрет Саломеи Андрониковой.

Но жизнь в эмиграции не была для нее безоблачной. До последних дней Саломея тосковала по родине, признаваясь, что «совершила глупость, оставив родину в трудный момент». А на склоне лет писала: «Нет, вы не уговаривайте меня слетать в Россию туристкой. Знаю, знаю, встретите, обласкаете – не в вас дело. Я как подумаю, что утром проснусь в Петрограде-Ленинграде и вокруг русская речь – у меня уже здесь сердце разрывается. А что там будет? Умру от счастья».


Саломея Андроникова и Марина Цветаева

Свои дни она доживала в Лондоне. За границей ее называли последней музой Серебряного века. О своей лондонской жизни Саломея писала подруге: «Я, душенька, стара, как попова собака, но работаю, как вол, хоть глуха, «слепа» (т.е. оба глаза оперировали и хожу плохо, но бегаю)… Смерть не далека, ибо мне 90 лет! Хотела бы жить вечно, но это заказано натурой… Никто не верит в мои возраст, который я не скрываю. Отличная фигура и говорят, что я красива!! Подумайте!! Какие чудеса. Выгляжу лет на 70, все могу, все ем, все пью и собираюсь жить лет до ста…».


Саломея с дочерью.

Когда ее не стало, в газете «Таймс» сообщили: «8 мая в Лондоне на 94-м году жизни скончалась Саломея Николаевна Андроникова, последняя из блистательных женщин, которым довелось быть современниками расцвета Серебряного века русской поэзии. Саломея Андроникова была одной из самых известных красавиц той эпохи. Она славилась своим интеллектом, обаянием и остроумием...». Армянский поэт Исаакян как-то сказал о ней, что «женщины ее породы рождаются раз в столетие». И был прав.


Саломея Андроникова, 1910.

Источник