Если вы отдыхали в Турции, то не могли не обратить внимание на обилие амулетов от сглаза (назар бонджук) не только в сувенирных лавках, но и в повседневной турецкой жизни. 
Меня "синие глазки” подстерегали везде – в такси, магазинах, на брелках друзей, в сумочках подруг… Всё это было приемлемо, пока один такой глазик не обнаружился встроенным в самое дно моей новой кофейной кружки. Представляете, допиваешь свой кофе, а кружка как вытаращит на тебя этот сине-жёлто-фиолетовый глаз! 
Я решила, что так дело оставлять нельзя и отправилась на поиски места, где зарождается всё это безобразие. 

Итак, через городок Кемальпаша, о котором я писала в прошлый раз, мы попадаем в деревеньку Назаркёй. С турецкого это название можно перевести как "деревня дурного глаза”… М-да, попали. 
Но несмотря на грозное название, деревенька эта маленькая и выглядет вполне безобидно. 
Вдоль главной деревенской улицы установлены лотки для продажи "назар бонджуков” – тех самых стеклянных глазиков. Свернув на первую замеченную нами боковую улочку, мы попадаем в одно из деревенских ателье. Здесь, в жаркой, как адское пламя, печи, пять мастеров делают амулеты – не фабричные, которые висят над входом половины турецких магазинов, а настоящие, анатолийские, почти не изменившиеся за свою 3.000-летнюю историю.
 

Ателье, в которое мы попали, построил в 2002 году мастер по стеклу Махмуд Сюр. Помимо самого Сюра, с субботы по четверг здесь работают ещё четыре человека. В конце рабочей недели в Назаркёй приезжают крупные дистрибютеры амулетов от сглаза из Измира, Стамбула и крупных курортных городов, например Бодрума. Таким образом, "глазики” по цене от 10 курушей (турецких копеек) за штуку попадают на базары вроде Кемералты, где уходят уже по цене от 2.5 лир!

Печь, возле которой работают мастера, нагревается до 1200 градусов по Цельсию, что сравнимо, пожалуй, только с адским пламенем. В летнее время, несмотря на распахнутые окна, внутри ателье становится невыносимо жарко. Кстати, секрет построения печи передаётся из поколения в поколение на протяжении уже трёх тысячелетий.

При помощи раскалённых щипцов мастера сворачивают расплавленное стекло в шарики, в которые затем добавляются "радужная оболочка” и "зрачок” из стекла других оттенков. Главное отличие "глазиков” ручной работы от фабричных копий – через оригинал насквозь должно проходить отверстие от щипцов. "Из цельного стекла настоящий ‘бонджук’ не сделаешь”, – говорит Махмуд Сюр. 

На каждый "глазик” мастера тратят всего несколько секунд. Нужно смотреть очень внимательно, чтобы уследить за всеми нюансами их работы! 
Готовые "глазики” хранятся во внешнем отделении печи (где температура – около 600 градусов) и постепенно остывают. Их нельзя вынимать до глубокой ночи, т.к. из-за резкого падения температуры стекло может треснуть.

Махмуд Сюр говорит, что весной и в начале лета в его мастерскую часто наведываются туристы; есть даже специальные туры, включающие в себя поездку в Назаркёй. Это неудивительно: здесь работают лучшие мастера по амулетам от сглаза, которых в Турции, кстати, осталось не очень много.

Поверья, связанные с потусторонним миром 

· Нельзя рубить деревья, растущие около усыпальниц святых, вырубившего накажет судьба. 

· Нельзя выносить из усыпальницы святого какой-нибудь предмет, вынесшего накажет судьба. 

· Если в доме постоянно плачет ребенок, то в скором времени в этом доме кто-то умрет. 

· Если обувь перевернется вверх подошвой, то хозяин обуви в скором времени умрет. 

· Видеть во сне покойного - к приходу гостей. 

· Если человек, перед тем как лечь спать, оставить свои носки у головы, то этот человек в ближайшее время умрет. 

· Если в дом снаружи занесут покойного, то в ближайшее время в этом доме умрут трое человек. 

· Считается, что рисовать одушевленные предметы грех, так как с того света душа человека, изображенного на картине будет требовать у художника, чтобы он вселил в нее душу. 

· Считается также, что места, где находятся картины, не навещают ангелы. 

· Нельзя рубить деревья на кладбище, так как считается, что в деревьях, растущих на кладбищах, живут джинны. 

· Для того, чтобы айран стал хорошим, перед закваской необходимо в молоко бросить несколько листьев с кустарников, растущих на кладбище. 

· Считается, что разбитое зеркало приносит несчастье. 

· Считается, что в доме, где мыли тело покойного, должен гореть свет в течение трех суток. 

· Нельзя переворачивать обувь пришедших выразить свое соболезнование. 

· Бытует поверье, что если не заплатить деньги человеку, вырывшему могилу, то покойный будет чувствовать себя плохо. 

· Если воет собака, то это знамение на то, что в этом доме умрет человек. 

· Нельзя делать уборку в доме покойника, стирать одежду и приносить в дом воду, пока он не будет похоронен. 

· Считается, что человек, надевающий одежду покойного, будет долго жить. 

· На кровать усопшего кладут луковицу, когда тело покойного выносят из комнаты, чтобы помыть перед погребением. 

· Считается, что если перед тем, как вынести тело покойного из дома, через него перепрыгнет кошка, то покойный станет привидением. 

· Если у кого-нибудь появились вши, то это знак того, что этот человек скоро умрет. 

· Соседи, живущие вокруг дома покойного, должны вылить всю воду, находящуюся в доме. Считается, что если воду не вылить, смерть придет и в их дом. 

· Нельзя сворачивать матрас со стороны, куда кладут голову, вниз. Необходимо сворачивать матрас снизу вверх. Сверху вниз сворачивают только матрас, на котором умер человек. 

Поверья, связанные с очагом и огнем 

· Считается, что если плюнешь в огонь, если будешь сквернословить против огня или польешь огонь водой, то это обернется неудачей. 

· Если утром со своего очага кому-нибудь отдашь огонь, то твой очаг постигнет беда. Джинны обходят место, где горит огонь. 

· После того, как огонь в очаге потухнет, джинны и привидения собираются вокруг очага. Если неожиданно упала подставка под котел, это знамение на то, что этот дом в скором времени постигнет беда. 

· Если подставка под котел останется без котла, это значит, что в этом доме будет греться вода для омовения тела покойного. 

· Если в кастрюле просто так будет кипеть вода, то у этой семьи будет много врагов. Вечером из дома нельзя отдавать огонь. 

· В доме, где не горит свет, погаснет семейный очаг. Также считается, что у хозяина дома после его смерти могила будет темной. 

· Нужно заболевших животных перенести над огнем. 

· Огонь нельзя тушить водой, нужно тушить землей. 

· Если даже огонь давно потух, нельзя спать рядом с золой. 

· Считается, что в золе играются джинны и черти. 

· Нельзя лить воду на золу. 

· Нельзя на навоз сыпать пепел. 

· Для того чтобы прекратился дождь, нужно поставить во дворе подставку под котел, а посередине подставки положить нож. 

· Считается грехом спать рядом с потухшей печью. 

· Нельзя спать рядом с золой, перепрыгивать через золу, придут черти. 

· Если огонь трещит, это признак того, что про человека, разжигавшего огонь, распускают сплетни. 

Земледельческие поверья 

· Человека, заснувшего под инжирным деревом, унесут черти. 

· Живущих под деревом грецкого ореха унесут черти. 

· Если на поле будет совершено прелюбодеяние, то не будет изобилия. 

· Если дети съедят косточки винограда или арбуза, то осиротеют. 

· Олива считается святым растением. 

· Спать одному под большим деревом считается дурным признаком. 

· Человеку, идущему сеять или косить, если он искупается или совершит омовение, будет сопутствовать удача. 

· Человек, лежащий под деревом грецкого ореха, будет неудачником. 

· Считается, что дерево грецкого ореха, как рисунок: запоминает внутри себя все, что происходило рядом с ним, и это можно увидеть в стволе, если срубить дерево. 

· Если пеленки, в которые пеленают ребенка, бросить на дикорастущее дерево, то ребенок будет нелюдимым. 

· Нельзя бросать на землю зерна граната, потому что гранат райское дерево. 

· Если в молоко или айран, при передаче его постороннему человеку, не бросить листик, то корову сглазят. 

· Нельзя лежать или сидеть под тутовым деревом, джинны повлияют на этого человека.

· Если при размешивании ингредиентов для теста кусочек упадет на землю, то это признак того, что придут гости. 

· Если человек заснет под оливковым деревом, то сон становится тяжелым. 

· Если человек заснет под деревом инжира, то сон становится тяжелым. 

Поверья, связанные с телом человека 

· Если выпадет зуб, то этот зуб нужно бросить в место, где его никто не увидит, или же закопать в землю. 

· Охватывать коленки руками, сплести пальцы на руках или же скрестить руки на груди считается дурным признаком. Судьба человека ухудшается. 

· Если хрустят пальцы – это показывает то, что человек здоров. 

· При мытье рук необходимо начинать с правой руки. Если мыть сперва левую руку, это принесет неудачу. 

· При рукопожатии, или если передаешь что-нибудь, нужно использовать правую руку, левая рука считается приносящей неудачу. 

· Нельзя надевать носки, повернувшись к югу. 

· При надевании носков нужно сперва надевать носок на правую ногу. 

· Если чешется нос, это признак того, что про это человека распускают сплетни. 

· Если чешется правая ладонь, придут деньги, если чешется левая ладонь - к растрате денег. 

· Нельзя стричь ногти в темное время суток. 

· Нельзя жевать жвачку ночью, жвачка, которая жуется ночью, приравнивается к мясу мертвеца. 

· Если чешется ступня ноги – признак намечаемого пути. 

· Нельзя выкидывать волосы, которые упали при расчесывании волос, эти волосы должны храниться и их необходимо положить в могилу вместе с этим человеком. 

· Рубин и камни, имеющие рубиновый или красный цвет, помогают остановить кровотечение. 

· Если ребенок, не достигший года, пройдет между двумя людьми, не совершившими омовения, то на теле ребенка будет рана. 

· Если гудит в левом ухе – к богатству или здоровью. 

· Если дергается глаз, это недобрый признак, кто-нибудь может умереть. 

· Считается грехом сидеть, вскинув ногу на ногу. 

· Если выпадет один из передних зубов с верхней челюсти, это признак того, что кто-то из родителей умрет. 

· Если с правой стороны верхней челюсти выпадет клык, это признак того, что умрет старший брат или дядя со стороны отца. 

· Если с левой стороны верхней челюсти выпадет клык, это признак того, что умрет ребенок, младший брат или сестра (для того чтобы вышеописанные поверья с зубами не исполнились, необходимо подать милостыню нищему). 

· Если чешется ладонь - к деньгам. 

· Нельзя наступать на подстриженные волосы, если кто-нибудь наступит на них, то у этого человека будет болеть голова. 

· Если срезанные волосы унесут птицы и совьют из них гнездо, то у этого человека будет болеть голова. 

Поверья, связанные с домом 

· Считается недобрым делом класть в фундамент дома камень черного цвета. 

· Про человека, сидящего перед дверью дома, будут распущены разные сплетни. 

· Нельзя спать рядом со стеной, человек может быть парализован. 

· Если в доме нет чистоты, то в этот дом вместо ангелов приходят черти. Таким образом, в этом доме не может быть счастья. 

· Если кто-то из членов семьи уезжает из дома в далекий путь, то в этот день дом не подметают и не принимают гостей. 

· Нельзя заходить в дом соседа, держа в руках веревку, используемую для перевозки каких-либо предметов. 

· Нельзя сидеть на пороге дома. Человек, сидящий на пороге дома, обеднеет. 

· Нельзя сидеть на пороге дома. Человек, сидящий на пороге дома, останется холостым. 

· Нельзя сидеть на пороге дома - на пороге дома сидит черт. 

· Нельзя входить в дом соседа с веревкой в руках. В противном случае у соседа будет нехватка продуктов. 

· Считается, что во время дождя сидеть на пороге дома грех. 

Поверья, связанные с сезонами года, месяцами и днями 

· В первый день марта никто посторонний не должен входить в дом. Если посторонний человек войдет в дом, то все телята и ягнята падут. 

· Если первый человек, увиденный тобою в первый день января, покажется милым, то этот год пройдет для тебя благополучно. 

· Во вторник стирать одежду нельзя, если человек наденет одежду, стиранную во вторник, и если эта одежда испачкается, то человек умрет. 

· Дети, родившиеся во вторник, прольют много крови. 

· Во вторник нельзя организовывать свадьбу. 

· В пятницу нельзя сбивать пыль, также нельзя работать. 

· Ребенок, зачатый в пятницу, будет умным. 

· В субботу нельзя стирать белье. 

· Дети, родившиеся под утро в пятницу, вырастут богатыми. 

· В пятницу нельзя заниматься вязанием, ухудшится судьба. 

· Вечером в пятницу нельзя стричь ногти, ухудшится общественное положение. 

· Седьмого августа нельзя выходить на полевые работы, человек, вышедший в этот день в поле, будет парализован. 

· В субботу нельзя менять пододеяльник. Если в этот день поменять пододеяльник, то умрет человек. 

· Нельзя начинать посевную во вторник и в среду. 

· В пятницу до пятничного намаза нельзя рубить деревья. 

· Во вторник и в пятницу нельзя начинать новое дело. 

· В пятницу нельзя сеять. 

· Дела, начатые в понедельник, трудно завершаются. 

Поверья, связанные с дорогой и путешествием 

· Если человек, отправляющийся в путь, плюнет, то дом его разрушится. 

· Считается плохим признаком оборачиваться назад, выходя в путь. 

· Нельзя спать у распутья трех дорог, будешь неудачником. 

· Если нож, упав на землю, встанет лезвием вверх, то придут гости. 

· Если из рук выпала ложка, придут гости. 

· Если изо рта упала еда, придут гости. 

· Человеку, идущему на охоту, жена должна вслед бросить веник. 

· У человека, идущего на охоту, нельзя спрашивать «Куда идешь?». Если спросишь, охота будет неудачной. 

· Если обувь упадет друг на друга, то это означает в скором времени дальнюю дорогу. 

· Нельзя спать у дороги. 

· Нельзя разговаривать с человеком, идущим на охоту, иначе он обеднеет. 

· Перед тем как выйти на охоту, нужно положить ружье на землю. Через ружье должен перепрыгнуть трех-четырехлетний ребенок.

"Ты бы мог написать в июньский номер про Стамбул? – спросил главный редактор. – Ты же бывал в Стамбуле…" 
"Все бывали в Стамбуле…" – от прямого ответа уклоняюсь, как от лотерейных билетов. Надо выгадать время. Бухнуть: "Нет, не могу" – значит, расписаться в профнепригодности, но скоропалительно кивнуть: "О чем речь, эфенди!" – еще опаснее.

Ну да, я посещал этот мегаполис дважды. Ненадолго. Без всякого дела: veni, vidi... Оба моих декабря оборачивались бесснежной, безветренной и недождливой еврозимой, с шампанским и поцелуями в новогоднюю ночь на плоской крыше отеля. И я совсем не представляю, каково в Стамбуле в начале лета. Наверное, пыльно и жарко, и толпы разомлевших туристов оккупируют Святую Софию и паромы в Эминёню, а гостей города безжалостно осаждают торговцы сувенирным барахлом.

Задумчиво лезу в путеводитель: "К концу апреля становится уверенно тепло и зацветают тюльпаны. Дальше, с начала Тюльпанового фестиваля по конец Джазового (то есть с конца апреля до середины июля), в Стамбуле – лучшее время. В июне начинаются пляжные радости…"

Даже так? А ты: пылища, жарища… Знаток!..

Впрочем, патентованного вояжера не должно пугать незнание каких-то сезонных деталей, равно как и отсутствие свежевыжатых впечатлений и бодрых зарисовок. Стамбул растет, как подросток во время каникул, численность его населения толком не знает никто, но, в конце концов, традиции и ритуалы – не птицы. И достопримечательности не меняют насиженных мест со сменой времен года. И узоры ковров, мозаик и витражей прежние. И анисовая водка – ракы – все так же струится в граненый стаканчик и разбавляется водой. И дымится плов с мидиями в забегаловках по обе стороны Босфора. И горы специй на Египетском базаре не тают уже много-много лет...

По-настоящему, всерьез смущает иное: писать о Стамбуле сегодня – и банально, и неловко. Все равно что делиться воспоминаниями о венецианской лагуне или, скажем, очередном московском концерте Сезарии Эворы. Или цитировать комедию Гайдая: "Стамбул – город контрастов". Ведь все, решительно все бывали в Стамбуле! Или почти все. А почему не съездить: за визой в посольстве не кланяться, лететь недалеко, жить, пить-есть и отовариваться недорого.

Стамбул у нас в моде, он в джентльменском наборе любого обладателя загранпаспорта – от метросексуала, облюбовавшего стеклянный танцпол бара Nu Teras, до челночника, прописанного в магазинах круглосуточных дубленок. Лично знаю целую группу граждан, по нескольку раз в году бескомпромиссно отводящих здесь душу в гуляньях, чревоугодии и шопинге. На босфорские берега они носятся на выходные, словно на дачу в Малаховку.

А если кто еще не был – по причине хронического домоседства, мегалофобии (боязни всего большого) или временных финансовых затруднений, тот миллион раз видел весь стамбульский шик-блеск в телеящике. Дворец Топкапы, Золотой Рог, рыбаки и кошки на Галатском мосту. 
Минареты и базары, платаны и кипарисы, хаммамы и мейхане (по-нашему бани и трактиры). Стертые ступени, ведущие в мечеть Беязит, и озеро голубей на площади перед ней… Что к этому прибавишь? Какими ощущениями и чувствами, ароматами и звуками, деликатесами и аттракционами, мирными бухточками и злачными закоулками удивишь?

Да и как написать что-то рациональное, прозаическую инструкцию к пользованию этим веками возводившимся Новым Римом, когда после последнего зимнего визита я уже рассказал про него стихами?

"Стамбул меня затянет, как паук, / как на дрожжах взбесившееся тесто. / О том предупреждал Орхан Памук, / певец гонимый, он же – гений места. // Словарь распух: кебаб, кальян, килим... / Что взять еще во чреве Гранд-базара? / От зазывал бегу, как от пожара. / Зима в Стамбуле – лучшая из зим!"

Тут есть, пожалуй, нужда в ремарках. Про Памука, главного из ныне живущих турецких романистов, преследуемого на родине "за оскорбление национального образа", не слышал только ленивый.

Слышали, а вот читали ли? Нобелевскую премию писатель получил в 2006 году за то, что "в поисках меланхолической души своего родного города открыл новые символы столкновения и переплетения культур". Мой совет нечитавшим: прежде чем отправиться в Стамбул – в первый, в сто первый ли раз, выкройте время и нырните в памуковскую "Черную книгу" или в его же недавнее сочинение "Стамбул. Город воспоминаний". И вы поймете, дегустируя его тексты, что главный турецкий город, тот самый открыточный, шумный, пряный и праздничный, густо пропитан грустью, как пахлава сиропом. Что это "идеальный город живописных лачуг". Что меланхолия – часть характера гордого стамбульца (по другой версии – стамбулита).

Прислушаемся к Памуку, садясь на паром или в морское такси: "Нам нравятся прогулки по Босфору, потому что мы ощущаем, что здесь, в сердце огромного, древнего и осиротевшего города, живет свобода и сила глубокого, могучего и своенравного моря. Человек, быстро плывущий на пароходе по неспокойным водам Босфора, чувствует, что грязь и дым перенаселенного города остались на берегу, чувствует, как он наполняется силой моря, и понимает, что и здесь, в этом людском муравейнике, все еще можно быть одному и оставаться свободным".

К вопросу о комментариях. О том, что в русском языке масса тюркизмов, нас предупредили еще в начальной школе. Кебаб, кальян, килим – из упомянутой мною троицы недоумение может вызвать лишь последнее словцо. Килим – шерстяной ковер ручной работы, без ворса, некрашеный, двусторонний. На территории Голубой мечети, она же – мечеть султана Ахмеда, расположен специальный Музей ковров, где есть старинные килимы. Изысканнейшие и, как свидетельствуют знатоки, лучшие в мире образцы ковроткачества и ковроплетения представлены в Музее турецкого и исламского искусства. Но в принципе весь

Стамбул – музей ковров и часто – музей под открытым небом, когда частью экспозиции может стать и беспородная кошка, сыто растянувшаяся среди волшебных узоров, и усевшийся рядом торговец, сладкоголосый, как певец Таркан. И не удержаться от очередной фотосессии…

Стамбул – идеальное место для упражнений с фотоаппаратом. В объектив охотников за ускользающей красотой просятся не только величественная, вычурная и, будем честны, местами потрепанная архитектура монарших дворцов и оттоманских особняков, морские пейзажи, лавки антикваров и старьевщиков, рыбные прилавки.

Очень хочется запечатлеть жителей города – колоритных, живописных, темпераментно торгующихся или сонно играющих в карты. Эй, осторожнее! Они скорее всего разрешат вам себя щелкнуть, однако если вы увлечетесь ролью папарацци, можно нарваться на неприятности. Не фотографируйте стариков и женщин, особенно если турчанка в черной парандже.

В Стамбул ездят не за будущим, а за прошлым, за рахат-лукумом воспоминаний. То, что раздражает в Москве или в Петербурге, в Казани или Томске, здесь умиляет. Старинные дома, где выбиты стекла, сломаны оконные переплеты, заколочены двери, продырявлены крыши. Облупившиеся особняки, увитые засохшим плющом. Ржавые катера. 
Изъеденные временем ступени.

Харчевни, которых не касалась рука дизайнера, – с нелепыми вывесками, с выцветшим китчем вдоль стен. Тесные магазинчики, до потолка забитые всякой ненужной всячиной, вышедшей из моды еще в прошлом веке.

Только как не восхититься лавкой светильников, гигантская сияющая гроздь которых манит к себе в час закатный? Как выбрать среди горы разноцветных подушек самую уютную? И как не потянуться за очередной расписной тарелкой – с бирюзовыми и алыми тюльпанами, символом богатства, за шкатулкой неземной красоты и стеклянными стаканчиками для чая, за серебряным кальяном?

За коробкой с восточными сладостями, за пачкой ароматизированного фруктами табака или за совсем уж запредельным – вроде кожаных домашних туфель? И ничего, если при хмуром свете русского солнца все ваше турецкое богатство покажется немного крикливым, слегка грубоватым, ремесленным, ни в какой угол не вписывающимся, все швы вылезут наружу, а чаепитие обернется внеплановым визитом к стоматологу. Прочь сомнения! Брюзжать будете дома, а пока вы в Стамбуле, всем этим надо упиваться и наслаждаться.

Стамбул – скатерть-самобранка. Еда – одно из главных городских развлечений, босфорское счастье. "Многочисленные", "всевозможные", "разнообразные" – эти прилагательные употребляют чаще всего, описывая стамбульский общепит, его кофейни, чайные, мейхане, наргиле-кафе и рестораны. Кстати, иные туристы в них так и не заглядывают, поскольку здесь без опаски можно заправить себя уличным фаст-фудом: хоть шаурмой (в Стамбуле она называется денёр), хоть куском багета с жареной макрелью, хоть апельсиновым или гранатовым фрешем и пакетиком миндаля и фисташек.

А чем плохо перекусить бёреком (слоеный пирожок) или кокоречем (лепешка с рублеными бараньими потрохами), чтобы весело двигаться дальше! Хотите, осчастливьте своими монетами продавца каштанов – его легко приметить издали благодаря полосатой крыше над тележкой.

Здесь без всякого ресторанного гида можно зайти в приглянувшееся место (скорее всего вас в него затянут, зазовут, увлекут) – лучше, конечно, если место будет "с видом" – и поесть основательно.

Выберите ли вы лахмаджун, это турецкий брат итальянской пиццы, долму, тефтели, закажете ли суп из языка, мусаку с кабачками или фаршированных кальмаров, все равно начнется трапеза с возбуждающих глаза и аппетит закусок-мезе, с непременных оливок, солений и маринадов, сыра и анчоусов. А захотите отведать многосложную кухню времен Османской империи, отправляйтесь в исторические рестораны – с бархатом, изразцами, террасами, с блюдами, впечатляющими уже своими названиями – "Султану понравилось", "Дамские бедрышки", "Губки красавицы", "Имам лишился чувств". И ничего, если за пышностью слов скрывается баранина с баклажанами, бараньи котлетки или опять же баклажаны, фаршированные смесью из чеснока, зелени и помидоров. Все будет приготовлено с чувством и… с превосходным оливковым маслом, без которого нельзя вообразить турецкую кухню.

Не удивляйтесь, что после считанных дней стамбульских пиршеств ваш автор напишет: "Что привезу? Мне стыдно, но – живот: / жрал требуху, барашка и рыбешек, / и к сладостям тянулся, как ребенок: / "Халва, халва!" И дрых себе, как кот".

Что привезу?.. Везти надо энергию Стамбула, жадно впитав ее в себя. Вот главный трофей. В конце концов, выпив литр чая и по третьему кругу рассказав всю свою жизнь, вы обязательно сойдетесь в цене. И этот город, купающийся в солнце, станет вашим. И поплывет по волнам вашей памяти. Безразмерный, романтичный, богатый для глаз. Ласкающий слух именами своих районов: Бейоглу, Уксюдар, Каракёй, Султанахмет… Волнующий и возбуждающий. Умиляющий и утомляющий простотой нравов. Подавляющий величием (пусть и былым). Предсказуемый и невероятный. Сияющий. Город на все времена. "Пусть каждый твой торгующий старьем / подвал спасется от житейской бури. / Вздохну, прощаясь: "Если мы умрем, / то это будет явно не в Стамбуле!.."