Какая она милая! Ну что значит - как поеду без трусиков? Разве мы в автобусе поедем? Надо ее поцеловать еще раз. Нежнее, нежнее. Как сплющиваются ее груди, когда прижмешь ее к себе. А рука сама тянется поднять ей дурацкую юбку сзади - оттуда просто идет магнитное поле. До чего же я ее хочу. Но пусть будет что-то необычное. В этом наверно что-то есть - сдерживать желание как можно дольше. Отпустил. Оправляет юбку, обдергивает ее пониже. Как будто сантиметр имеет значение! Покраснела и смеется. Какая она хорошая…

Какое-то дежавю…Опять дорога, машина, мужчина опять рядом. Опять пустая дорога, мужчина, но не тот мужчина, другой. Не тот, как его? А, Николай... Иванович. А этого уж не забудешь! Никак не забудешь. И музыка в салоне не орет, а мурлычет. Только голова опять кружится. Олег не так смотрит. Он тоже хочет меня, но не так. Тот хотел. А этот любуется. Не заигрывает, а любуется. По руке погладил. Просто по кисти. Он не лапает, а ласкает. Я знаю, что всегда лапают, а Олег ласкает. Он даже колено ласкает. Не старается поразить. Напором. Напереть и схватить. Знает, что я сама этого хочу, ему важно заставить меня хотеть его до НеМогуТерпеть.

Пустая дорога. Приятная рука у нее. Странно, всего рука, но тоже возбуждает меня. Чем? Твою мать, почему меня возбуждают просто ее пальцы? И колено, прохладное. И эта кожа с внутренней стороны, что есть нежнее? Она же тянет туда. Мизинец задел нежную припухшую складку. Смотри как вздрогнула. Так и я вздрогнул. Тянет туда, раздвинуть, утонуть и чтобы стонать стала...

Вот сейчас будут посадки и он съедет туда, как раз и трусиков нет, все будет еще быстрее,чем с Николашей... А потом я сделаю ему минет. Ему сделаю точно. Мне хочется разглядеть то, что я у него не видела, его орудие, ствол, член, я никогда так не скажу ему, но мне нужно поцеловать его, хочется прикасаться всеми клеточками, руками и губами. Ладонь его жжет, обжигает...вот она выше, выше, еще...я уже раздвинула ноги! Когда, о боже, когда я их раздвинула, но мне так хорошо! Его пальцы во мне, во мне, во мне..., я хочу их чувствовать в себе... А потом я оближу каждый палец, и пусть он смотрит как безумный, ловя каждое движение...

Накрыл всю ее, всю, всю! Как мой, мой-то уперся мне в брюки! Как каменный! Стальной инструмент. А она - мягкая, туда, туда-туда раздвинуть складки и глубже. Ищи по середке клитор, она вздрогнет. Вот он, вот. Как она изгибается, как я люблю, когда женщина так извивается под моими пальцами. Палец провалился в нее. В нее. В ней. Клитор и снова внутрь. Как быстро она влажнеет! У нее внутри сжимается! Она стискивает даже пальцы. Мне мало пальца, двух, трех. Я же трахаю ее пальцами и ей хорошо, но я терплю. Я не дам ей сосать меня, лучше я высосу ее всю до капли.

Нет...не буду облизывать, нет я буду облизывать его пальцы, когда он остановится, потому что столб нам обеспечен.
Он уже в складочках, вот один палец уже вонзился...чей это голос, кто стонет? кажется я стону... пусть.
Я сегодня буду стонать, кричать и плакать. И ничего мне не будет стыдно, я буду такой, какой не была ни с кем за всю свою жизнь. Почему он убрал руку и притормозил прямо на дороге? Теперь целуется в губы, до боли, голова плывет.
Какие у него густые и жесткие волосы. Если он сейчас не перестанет меня так целовать, я потеряю сознание. Я не хочу терять сознание, я буду держаться, я не хочу пропустить ни одного мгновения, ни одного слова, ни одного его вздоха.

Стонет, стонет, крикни, вот тебе, я еще сильнее, а ты стони, кричи. Не надо щипать ей ляжки, не надо ей делать больно. Пусть стонет от нетерпения, когда мои пальцы трепыхаются в ней. Еще слаще ей станет, когда я войду в нее членом, чтобы она вся содрогнулась! Чтобы вскрикивала при каждой фрикции, а я буду ею любоваться. Ее жадным лицом, а ее глаза будут прикрыты и ничего не видеть. Не могу дотянутся до ее сердцевинки ртом. Не извернуться в этих модных машинах.




Ниссан ехал странно - то очень медленно, то быстрее, то виляя, то съезжая на обочину. И водители машин оборачивались, с любопытством заглядывая в салон.Но окна были тонированы и ничего разглядеть было невозможно. Вдруг Олег резко затормозил, засмеялся - поворот проехали - сдал назад и они свернули на асфальтовую дорогу в лес.Потом проехали еще немного и Верочка увидела небольшой поселок, огороженный кирпичной стеной с фонариками на верху и охраной у центрального въезда. Олег открыл окно, парень увидел его лицо, кивнул и ворота плавно открылись. На территории были огромные сосны, домиков двадцать, окруженных лужайками и дорожками. Все дома небольшие, но двухэтажные с открытыми террасами. На территории почти никого не было, только таджик средних лет чистил дорожки у дома, где остановился Олег. Олег выключил двигатель и улыбнулся Верочке:
-Ну вот мы и дома..
-Красивый у тебя дом...
-Он может быть и твой, если пожелаешь...
-Все в руках Божьих...
-Но ты в моих руках
-Похоже,что твои руки божественны...
-Тогда пойдем в Рай?
-Пойдем...


Его Дом вкусно пах деревом, свежей краской, хвоей и еще чем-то едва уловимым, названия которому Верочка не знала. Она вошла и Дом улыбнулся ей огромными окнами, блестящим деревом паркета и потолка, какой-то девственной чистотой. Ее сердце сжалось от восторга победы и даже некоторой власти - женщиной здесь не пахло! Мебели еще не было, в гостиной был большой камин, столик и кресло, и огромный бежевый пушистый ковер. Пока Вера любовалась гостиной, Олег вышел и она услышала откуда-то его голос:
-Вера, иди сюда!
Она оглянулась, вышла в коридор, прошла еще одну пустую комнату и слева увидела кухню. Кухня еще тоже была почти пустая, только огромный холодильник, плита и круглый стол с красивыми резными стульями вокруг.
-Верочка, смотри, все есть, но нужно порезать или приготовить. Здесь полно всяких полуфабрикатов. Я давно тут не был, сама смотри, если что-то не понравится - выбрасывай.
-Олежка, можно мне сначала в душ...

Олег подошел, положил голову ей на плечо, потом чмокнул в грудь и сказал:
-А я хотел тебя сразу накормить-напоить, чтобы ты расслабилась и успокоилась
-Вот я в душе и успокоюсь под струйками теплой воды…
-Нет, милая, в дУше я не дам тебе успокоиться....Пойдем..
Он проводил ее в большую ванную комнату и Верочка удивилась, что там было окно почти от пола и до потолка, в которое была видна кирпичная дорожка, усаженная маленькими елочками. Их было видно даже, если бы она лежала в джакузи. Немножко знобило. Олег подошел, обнял:

-Сейчас ты расслабишься, подожди…
Он включил душ, сделал воду потеплее – «Ну смелее!» - и сам вышел.

Вера не испытывала неловкости и это было странно. Даже с Витьком она почему-то стеснялась ходить в душ. Пару раз они пробовали в душе, но он так неловко ее поворачивал, так теребил грудь, что кроме раздражения и боли в позвоночнике, она ничего не чувствовала. И чтобы он отстал и отпустил ее в постель, приходилось немного поахать, изображая оргазм. А сейчас ей хотелось вымыть Олега, вымыть как ребенка, везде, исследовать все его тело и он пусть исследует ее. И это было так естественно, что уже не думалось об изъянах фигуры, о своей неопытности и прочей ерунде. Она сбросила одежду на пол и шагнула в джакузи. Пришел Олег, он нес большое полотенце, плед и два бокала, наполненных каким-то напитком, похожим на вино. Он поставил бокалы на столик, стал медленно раздеваться и Вера чувствовала, что он смотрит, как она подставила лицо, грудь, живот под водопад душа. Вот он рядом. Хочется открыть глаза и страшно.
-Верочка, посмотри на меня…Какая ты хорошая, ты такая родная…я никогда не встречал такой женщины… Даже мысль о тебе сносит мою башку, уже дошло до того, что я, глядя на пациенток, думаю о тебе и мне хочется их целовать…И вот ты здесь, даже не верится. Ну посмотри на меня, не закрывай глаза….Не молчи, только не молчи…Ты же думала обо мне? Расскажи, что ты думала обо мне? Или как ты думала обо мне…
Он взял гель с полочки и капнул ей на плечо, потом себе на грудь. Капелька покатилась ниже и он подхватил ее уже на соске. Они стали гладить тела друг друга, водопад смывал ароматную пену, а они снова наносили ее и снова гладили друг друга.
- Я ласкала себя твоими руками, я помню их и они уже знают меня. Представляешь, я узнаю твои руки, они были везде, везде…И у меня был оргазм, представляешь?? А потом я засыпала счастливая, потому что я знала, что это были именно твои руки…
И теперь было так естественно чувствовать эти знакомые руки на своем теле, она не боялась, когда они скользнули вниз и поставили одну ее ногу на край ванны, когда заскользили по складочкам, раздвинули половинки, потом поднимали каждую ступню и мыли каждый пальчик. Она смеялась и держалась за его спину и вдруг так ярко увидела картинку – мама нагрела горячей воды в корыто, заботливо разбавила ее холодной и окунула маленькую Верочку в теплую воду. А Верочка засмеялась и захлопала ручками по воде.
Потом Олег выпрямился и посмотрел на нее, очень глубоко посмотрел. Она знала этот взгляд. Верочка опустила глаза и увидела его ствол. Как ей хотелось принять его в себя – всего, без остатка, выцеловать, высосать, проглотить все его соки. И это будет невероятно вкусно и только от одной мысли начало подкатывать сладострастное головокружение. Верочка хотела опуститься, она обняла Олега за ягодицы и начала приседать. Но он удержал, его глаза стали неожиданно темными, стальными и немного жесткими. Он сказал, почти не шевеля губами:
-Дай лучше тебя пососу…
Он вышел из ванной, взял полотенце и подал руку Вере, они лихорадочно вытирали друг друга. Потом Олег поднял ее и посадил на стол, резко развел ноги и развел руками складочки. Верочке и раньше делали куни, она знала, что сначала мужчина ласкает нежно, потом все настойчивее, потом подбирается к клитору и уже не отпускает его, надеясь на скорый оргазм. И это часто раздражало ее. Но оргазм наступал далеко не всегда. Ведь дело было не в механическом трении языка, а в чем-то, не поддающемся простому объяснению.
Но Олег не ласкал ее обычно, он целовал. Он целовал так, что она истекала соками, а он пил их…
-Какая ты сладенькая…такой маленький и нежный клиторок…мммм…я уже пьяный….я тебя съем…такая спелая вишенка, такая вкусная….
Верочка не сдерживалась, как обычно. Это было неуместно сдерживаться, она видела насколько искренен мужчина, насколько он любит любить…И такое ощущение счастья было в ней в это мгновение, что она не заметила, как слезы текли из глаз. И что-то новое, совсем новое вдруг накрыло ее, когда он прикасался языком к тугому колечку ануса, потом вверх к промежности, потом к вишенке. Это были такие разные, но такие яркие и контрастные ощущения, что она застонала и вдруг почувствовала, как напрягся клитор, как засаднили соски, как что-то могучей лавиной стало накрывать сознание….Она схватилась одной рукой за край стола, а другой вцепилась в волосы Олега. Инстинктивно Верочка хотела сжать ноги, но не смогла. Он захватил губами все ее складочки, сжал их, всосал и надавил языком на клитор. Теперь Верочка поняла, что значит куни, что значит съесть женщину.
Время потеряло определенность, она не помнила сколько минут была в нирване, но сейчас ей хотелось лечь в теплую постель и свернуться клубочком на груди своего Мужчины. Он взял ее за руки, резко поднял и по его невидящим глазам она поняла – до постели еще далеко. Олег резко повернул ее и положил грудью на стол. Он вошел в нее с силой, было немножко больно, но она хотела этой боли. Верочка схватилась руками за край стола и каждое его движение стало догонять предыдущее и опять становилось все горячее…еще…еще…еще… Иногда он ложился ей на спину, поворачивал к себе лицо и наслаждался ее страстью, ее стонами, потом закрывал рот поцелуем. Вот и горячая магма опять накрывает сознание и вдруг крик или стон-крик …это стон Мужчины. Она никогда не слышала, чтобы так кто-то кончал. В этом крике было и торжество, и подчинение, и благодарность, и мольба, и просьба, и приказ – еще!еще!Хочу жить!Хочу любить!Вечно и бесконечно!


Олег не сразу понял, что в Вере органично соединились и открытость к острым сексуальным удовольствиям, таким, что сулит немало интересного в их интимной жизни, и к ним добавилась некая нотка стыдливости. Не той дурацкой стыдливости, когда женщина боится посмотреть ниже пояса мужчины или сжимает бедра, а той стыдливости, при которой каждая ласка кажется совсем новой и волнующей. И ему теперь тоже казалось, что он впервые видит как розовеют ее внутренние складки, как набухают губы вагины, как все чувствительнее становится каждая клетка ее кожи, как сладострастно она изгибается, когда его язык замыкает спираль ласк вокруг клитора, а палец все сильнее и требовательнее ищет внутри нее цель.
Теперь он уже мог не скрывать нетерпение и жажду власти над ее телом, потому что знал - она готова к этому и ждет. Он грубо положил ее на стол грудью, сдавил ладонью влажное влагалище и туго, очень туго, приятно туго вошел в нее, отметив,что даже ее диаметр идеален для него! Он понял это не только по своим ощущениям, но и по тому, как вздрогнуло ее тело, как ее непроизвольное долгое "О-о-оо" растяло в воздухе.
Олег держал ее за бедра, но ему скоро захотелось видеть и ее лицо, и он поднял ее голову за волосы, повернул к себе лицо с полузакрытыми глазами и эти глаза возбудили его еще больше. Он подавил приближающийся оргазм, расстелил на полу плед и положил Веру на спину. Согнул ее вдвое, прижав ноги вокруг головы и ее сладкое дышащее отверстие смотрело почти прямо вверх и он видел его. Теперь он видел ее всю - жадное и ждущее милое лицо, торчащие соски, открытый вход внутрь нее и опять туго вошел в нее почти сверху. Так глубоко, что она вздрогнула - он легко достал до затрепетавшей матки. Но с каждой фрикцией он доставал все глубже и глубже и сам от нетерпения и от желания добиться одновременного оргазма, то ускорял, то замедлял их. Перестав тискать упругие груди он дотянулся до клитора и прижал его твердым большим пальцем руки.
Она забилась под ним оргазме - длинном и бурном, и он, выдернув из нее дрожащий ствол, и рыча, облил ее мутной белой жидкостью от подбородка до промежности повторяя толчками, а затем упал на нее, влажную и тяжело дышащую и замер в пароксизме нежности и благодарности. А когда смог говорить шепнул ей: "Это наш Первый!"



Когда Вера открыла глаза, было уже темно. И первое, что она почувствовала – Принадлежность. И эта принадлежность была такой всеобъемлющей, она включала в себя и любовь, и счастье, и радость, и бытие. Она принадлежала этому Дому, этому Мужчине, этому времени. Да, время приобрело определенность, а жизнь приобрела смысл.
Они лежали в гостиной на пушистом теплом ковре, закутанные в полотенца и плед. Мужчина спал. Верочка встала, было так тепло, тихо…за окном качали верхушками ели, а где-то за их кронами пряталось красное солнце заката. Она пошла на кухню и стала думать, что приготовить – вечная дума и вечная женская доля.
Она нашла пельмени, поискала и нашла перец, и еще нужен был уксус. Но уксуса нигде не было и она понюхала соевый соус. Он приятно пах чесночком и еще какой-то загадочной восточной травкой. Вот! Еще помидоры, грибы маринованные, еще огурчики, а это что такое? Она выкладывала все запасы, очень хотелось есть, очень! Она уже поставила на плиту кастрюлю с водой, когда услышала крик:
-Вера!Вераааааааа!!

Сердце тревожно застучало и она побежала в гостиную. Олег сидел голый и лохматый, по-детски сложив руки на коленях.
-Ты что кричишь так?? Я испугалась!
-А уж как я испугался! Я думал, ты меня бросила здесь одного.
-И куда мне было идти – в лес?
-В лес не надо, там волки…Иди лучше ко мне.


9 1/2 часть. Эпилог.



И они целовались, пили вино и целовались опять, ели пельмени и опять целовались. А потом хотели выпить кофе и Верочка заметила, что уже утро. Им нужно было собираться по делам. Олег предложил:
-Верочка, я поеду на работу, а ты похозяйничай. Я позвоню и сегодня привезут кухню, установят. Приготовь что-то и жди меня, я постараюсь сегодня быть раньше.
-Олег, мне нужно домой…Я хотела заехать в издательство и другие дела…
-Вера, не говори так…А то у меня аж сердце сжалось. Не хватало, чтобы любимая женщина довела меня до инфаркта.
-Олежек, я…
-Верочка, я хочу, чтобы этот дом стал и твоим. Даже не представляешь, как я этого хочу
-Может быть мы торопимся…
-Вера, если тебе нужно документальное подтверждение моих слов, то подадим заявление
-Нет, я не это хотела сказать…Я не могу так сразу остаться, мне нужно взять свои вещи и…
-Хорошо, сегодня после работы мы заедем к тебе и заберем все твое приданное, ОК?
-Ну,хорошо, но что я буду здесь делать целый день?
-Пиши свой роман
-Детектив…
-Прости, детектив. На втором этаже кабинет, там комп, вобщем, будь дома…
-Олег, ты не сказал мне, что любишь меня. Но я скажу первая – я тебя люблю..
-Спасибо. Я так долго ждал этих слов. И сам произносил их мысленно, а теперь могу сказать, нет, крикнуть – Я тебя люблю!!!!!!!

Он приедет через час....Через час! Верочка быстро сбросила одежду, приняла душ, вымыла голову, высушила и уложила феном. Достала из шкафа несколько платьев, выгребла из трюмо всю имеющуюся косметику и голая села на пуфик перед зеркалом. Так-так...грудь хороша, шея хороша...талия есть, но задница! Куда ее деть? Как говорит Витек - "Это ж твоя задница, родная")))) Верочка улыбнулась своему отражению и подумала - "Вот нос вздернутый, жаль, Элка говорит, что буквально тут работы на час и носик будет точно, как у Катрин Денев и ты сама на нее похожа немножко. И сумма как раз такая есть. Может рискнуть? А книги опять в долг издавать? Или Николашу потрясти? Но отработка у него требует немалых усилий, а все силы уходят в роман, а теперь еще Олег..."
Верочка нанесла на кожу немного тонального крема, освежила скулы чуть заметными пастельными румянами. Подкрасила ресницы. Внешне была вроде бы спокойна, но внутри что-то клокотало и готово было разразиться нервным взрывом."Чего я нервничаю" - успокаивала она себя - "Я же не обязана ему ни чем, никто не просил его покупать мои книги. И что теперь, я непременно должна ему отдаться в благодарность? И кто будет платить в ресторане? Смешно же будет предлагать заплатить за себя, если у него денег до фига и ему это ничего не стоит. А строить из себя феминистку глупо. И вообще я странная...И дура набитая. Мне безумно нравится этот человек и он хочет меня, даже добивается, а я строю преграды вместо того, чтобы просто отдаться и получить удовольствие."


Раздумья прервал звонок мобильного. Вера посмотрела на часы, у нее было еще около получаса, но звонил Олег:
-Верочка, простите ради бога. У меня возникли не предвиденные обстоятельства. Вызывают на экстренную консультацию. Наверное, сегодня я задержусь в клинике допоздна. Простите...
- Ну что вы, Олег Петрович, не стоит извинений. Работа есть работа, тем более ваша работа...
-Давайте перенесем ужин на завтра. Вы не против?
-Конечно, не против
-Тогда до свидания, я позвоню в 17 часов, завтра..
-Я буду ждать
-Я уже и с нетерпением жду.

Вера с облегчением вздохнула, но тут же и огорчилась...Как-то сами по себе опустились уголки рта и над глазами нависли мешочки, малюсенькие, но все таки есть. А у Элки были вообще страшные, ей подрезали кожу и убрали их. Теперь глаза большие и лицо намного свежее стало. Она решила позвонить подруге:
-Эл, привет! Я тут надумалась к твоей знакомой в клинику обратиться с носом. Если конечно, ты не передумаешь занять мне денег на книгу.
-А что твой воздыхатель? Может он тебе и проплатит?
-Я не знаю, мы сегодня хотели в ресторан ехать - отметить это дело, но его вызвали на консультацию. Поэтому до завтра отложили. Я вообще не понимаю, зачем он сделал такой широкий жест, неужели только, чтобы переспать со мной? Да у него таких, как я...
-Верка, я тебя умоляю, не начинай. Таких, да не таких. Слушай, я тут с документацией парюсь, давай завтра поболтаем.
-Я завтра хочу съездить в клинику, может ты позвонишь этой Дарине Васильевне и поговоришь?
-Хорошо, Вер, позвоню с самого утра, и если она не занята,то примет тебя.
-Спасибо, целую, долго не работай..
-Спокойной ночи, Верунчик, я еще часа три поработаю и спать.

На следующий день в полдень Верочка уже стояла под кабинетом Дарины. Она несколько раз видела эту женщину на корпоративах, куда Элка таскала ее для души и надеясь, что любимая подружка найдет состоятельного любовника. Вера старалась брать пример с ухоженности Дарины Васильевны, с ее светского лоска, деловой хватки, энергии, которая так и сквозила в ее взглядах, жестах, словах. Вся одежда сидела на Дарине безупречно, обувь была самая дорогая и всегда под цвет сумочки.
Поэтому, собираясь на прием, Верочка перебрала гардероб и, из явно не карденовских вещей, нашла кожаную черную юбку, которая уж слишком обтягивала ее крупную попу, но зато стройнила ноги. Верочка решила надеть длинный двойной блузон, имитировавший салатовую кофточку под черным верхом. Получилось эффектно. Зеленый цвет очень шел ей и она надела свой серебряный амулетик с крупным кошачьим глазом.Он всегда оберегал ее и приносил покой, и мудрые решения. Вера расстегнула две пуговки и амулет сверкнул зеленым глазом из соблазнительной ложбинки на груди.
Вера стояла у окна в роскошной приемной клиники пластической хирургии и совсем не волновалась. Она и верила и не верила, что решается на это. Если быть честной перед собой, то она в шутку болтала с Элкой про свой нос. Конечно, чисто теоретически ей бы хотелось его поправить, но идти на операцию она не собиралась.Так что же поменялось? Верочка боялась себе признаться в этом, но от себя же не скроешь. Ей хотелось быть безупречной для него. Для Мужчины. И этот мужчина об этом вообще не подозревает, он живет своей жизнью, да, он обратил на нее свое внимание, он ее добьется, он насладится ей в полной мере и она им. И все.
Они разойдутся по своим жизням. Но пусть даже так, пусть на миг, на день, на неделю, но ей хочется быть безупречной для него. А потом еще долго жить воспоминаниями и черпать вдохновение для своих книг. И Верочка решительно посмотрела на дверь Дарьи. В этот момент она встретилась с внимательными глазами. Это был Мужчина.


До вечера было еще далеко, а при всем при том с точки зрения бизнеса контракт с Имре бросать было нельзя и Олег позвонил Дряни.
- Наконец-то ты позвонил, наш чистый Олег! - заворковала Дрянь. - Вот уж никогда не думала, что ты сбежишь с банальной групповушки!
- Не расстраивайся, как-нибудь ты сама научишь Жужжу, как это делается!
- А ты сомневаешься?
- Только не в тебе! Но я-то звоню насчет контракта, если он у тебя, то я готов его подписать.
- У меня, у меня и контракт, и Имре. И даже Жужу здесь. Можем начать с того же места - она засмеялась, но нотка огорчения прозвучала довольно явно.
Олег пообещал быть в офисе Дряни через полчаса и успел вовремя. За полгода, что он не бывал здесь, офис обзавелся новой мебелью, новыми рамками многочисленных сертификатов, на этот раз увеличенных, чтобы легче читалось.
Он заметил даже, что Дрянь сменила младший персонал - вместо эффектных красоток теперь были скромные, подтянутые женщины. Дрянь извлекла урок, мгновенно смекнув в чем дело, только разок побывав у него! Все-таки она способная и красивая баба, надо отдать ей в этом должное. Даже жалко, что она - Дрянь.
Держа себя подчеркнуто официально, Олег Петрович подписал нужные бумаги (две неточности заставил устранить), Дрянь и Имре даже не спорили, хотя именно там и был подвох, все трое подписали заново и Олег откланялся. Но в приемном офисе он внезапно увидел Веру Борисовну. Она стояла у окна, против солнца, в профиль. Ни лица, ни одежды нельзя было толком рассмотреть и он узнал ее только по линии безупречной груди.
- Значит все же ей Дрянь грудь делала! - подумал он, но как-то не особенно и огорчившись: уж очень радостно вспыхнуло лицо Веры и осветилось той самой милой улыбкой.
- А вы здесь, оказывается, работаете? - спросила Вера после приветствий.
- Нет, не здесь, у меня своя клиника, я здесь просто по делу. А вы какими судьбами? Что вас сюда привело?
Вера не ответила, ей не хотелось делиться с Олегом своими планами, но он не отступал.
- Фигура у вас уже безупречная, - он непроизвольно выделил голосом слово "уже" и обругал себя за это, - так что вы здесь наверняка с целью сделать свой нос более общепринятым. Так? Я угадал?
Вере пришлось согласиться и она неожиданно для себя покраснела, что сделало ее особенно милой и трогательной. Олег подумал, как приятно она отличается от его женщин, которых он трахал в последнее время. Она, наверное, и в постели такая же беззащитная и трогательная, хотя, конечно, и не новичок.
- Вера, - сказал он, стараясь быть особенно убедительным, - вы видимо не поняли кто я. А я пластический хирург и моя специальность - именно носы, морщины, груди (Верочка едва не покраснела, хотя Олег должен был сказать "молочные железы", но удержался). Давайте я вас по знакомству отвезу к себе в клинику и покажу на месте. Сделаю полную, исчерпывающую экскурсию, а уж потом вы будете решать что, как и где делать со своим носом. Но поверьте взгляду мужчины - вы это сделаете зря!
И вот уже минут сорок он водил ее по своей клинике, не замечая любопытных глаз сотрудников, которых к счастью вечером было уже не много. Наконец, поняв, что она устала, привел ее в кабинет. Открыл незаметную дверь и пропустил вперед...


Вера остановилась от неожиданности, когда увидела, что скрывается за дверью, ведущей из кабинета Олега Петровича. Она ожидала увидеть маленький приватный кабинетик с диваном, баром и журнальным столиком, но увидела "святая святых" клинки. Это была небольшая, но со вкусом обставленная спальня-гостиная с английским камином, гобеленовыми обоями, и большой софой. Сбоку стояла мини-стеночка с телевизором и баром, наполненным напитками и красивой посудой."Вот так обслуживают клиенток в клинике, при чем сам директор...Молодец он..." - думала Вера, но в ее мыслях не было ни доли цинизма, она видела его в деле, она видела творение его рук - лучшую клинику в городе.
"Вот сейчас он сделает то, что давно планировал, и я не буду сопротивляться. Я выпью коньяка, расслаблюсь, и сама возьму то, что мне принадлежит, что мне будет принадлежать в течении часа или двух. Я не буду давалкой-скромницей, не хочу. А потом оденусь и уйду, и попрошу не звонить. Потому что я не хочу быть одной из многих. Я хочу быть единственной из всех. Но мне это не дано, значит, я хочу насладиться им так, как в последний раз."
Вера села в кресло, а Олег подошел к бару, налил в бокалы что-то янтарно-желтое и поставил на столик перед ней. Верочке показалось, что он внимательно посмотрел на нее, задержал взгляд, но она не подняла глаза. Олег подошел к холодильнику и достал что-то в красивых пиалах:
-Это салат из лобстеров, обалденно вкусно
-Никогда не ела салат из лобстеров
-А ты приходи ко мне почаще, еще и не то попробуешь
-Да как-то неуместно приходить к вам почаще
-Вера, я ждал, что ты перейдешь на "ты" и вот решился сам...
-Я не против...
Олег поставил салат и вышел в ванную. А потом она почувствовала, что он рядом, стоит сзади, неподвижно и смотрит на нее....Она не знала, что нужно делать. Если бы он подошел, обнял и поцеловал, она бы не сопротивлялась. Но он стоял совсем рядом и молчал, и ничего не делал. Тогда Верочка взяла бокал, отпила глоточек, совершенно не почувствовав вкус, и медленно встала, не оборачиваясь. Было немного зябко. И почти сразу ее накрыли мягким пуховым покрывалом его руки. Он не облокотился, не навис тяжестью, а накрыл...Взял из рук бокал, поставил на стол, и не поворачивая ее к себе, прикоснулся губами к шее.
Верочка почувствовала, как запульсировала сонная артерия, как напряглись соски, как потянуло живот. Останавливаться было невозможно и не нужно. Она хотела поднять руки и обнять его голову сзади, но он удержал, и совсем незаметно, как-то естественно и легко, ее грудь оказалась в его ладони. Она улыбнулась - ловкость рук хирурга. И как ни странно, ее большая грудь неожиданно уместилась в его ладони, расположилась очень комфортно и не хотелось сказать, как всегда - "Если грудь не влезает в ладонь, нужно менять ладонь". Ладонь менять не хотелось. Хотелось продолжения, потому что выскочка-сосок уже давно царапал нежную ладонь доктора.

Олег обнимал ее сзади очень бережно, он не помнил, когда вот так домогался женщину, когда тратил на нее столько времени и усилий. Ну, что грудки берем, да? Смотри-ка, какие крепенькие. Где там у лифчика застежка-то? Спереди, надеюсь? Опа. Вот они, с сосками. И соски уже с эрекцией, тверденькие. А она кажется не рожала. Или не кормила. Так... грудь-то у нее натуральная! Вот это самородок! Ей за сорок, а грудь как в 25! "Хороши крепыши" - еще с подростков помню. Надо будет нацеловать ей грудь как следует...
Сейчас бы ее снизу потрогать, да? Погоди, не торопись. Еще потрогаем. Не пугай, ее надо ласково. Да и мне с ней нравится ласково... А ей, похоже, нравится не на шутку, что в нее уперся мой ствол. Как славно она задом шевельнула!
Проклятая кожаная юбка! Что за педик ее придумал? Умница, она втянула животик, чтобы рука влезла под пояс юбки. И под резинку трусиков. Тугая резинка трусиков жмет. Все же лопнула, кажется, подлая резинка! Вот оно, под пальцами - нежное, горячее. Как она отдается, как закрывает глаза, смотрел бы и смотрел на нее.Ах, славная какая, эта Верочка! Так бы и смял. Там такие будут новости, нежности, стеснительности - чует мое сердце. Ох, не пришлось бы полчаса с нее трусы стаскивать. Ладно, такого не бывает теперь. Ну поломается, конечно. Но хороша, да? Сексуальная прелесть. И славная да? А что? Славная. Ладно, давай ее за плечики помягче возьму. Какие плечи, тугие. Все же приятная шея. Как она славно дышит под поцелуями. Уже ствол встал и в нее уперся. Пусть чувствует... Она уже гладит меня, а что она там шепчет, интересно? Не хочется сейчас все закончить, так банально и очень просто. Хочется разложить ее на пушистом ковре и любоваться не ожидая ни стука в дверь, ни телефонного звонка.
-Вера...Верочка…Я все слышу, я все понимаю. Я был бы последним идиотом, если бы трахнул тебе здесь и сейчас. Для тебя это не место и не время...У меня есть новенький дом за городом. Мы едем туда прямо сейчас - подожди, не возражай! - мы едем туда, но ты едешь в качестве не гостьи, а хозяйки. Поняла?

Каждую неделю, никого не предупреждая, Олег Петрович приезжал в свою клинику с проверкой вечером, а иногда и ночью, дабы держать свой персонал в тонусе. В этот раз дежурила медсестра Лена. Он прошел в ее комнату, проверил шкафы, выслушал доклад. Лена, заметно волнуясь, докладывала. Была она только из училища, взял ее Олег за старательность, умеренную миловидность (клиенток раздражали красавицы) и отсутствие претензий. И еще, в чем он не признавался даже себе, Лена была выбрана за восхищенный взгляд, которым она смотрела на него. Но Олег знал, что никогда не тронет девушку – его персонал был для него недоступен. У Лены все было в полном порядке, но он все-таки нашел к чему придраться: не в том порядке лежали препараты в шкафу. Леночка вспыхнула и похорошела в ответ на замечание. Все же иногда ему становилось жалко, что он так строг к себе (приключение с Аленой шло по другой категории). Уходя, Олег взглянул на книжку, которую она читает – детективами увлекается девочка. Механически перевернул книгу и… вытаращил глаза. Взял книгу в руки и с удивлением узнал на фотографии автора. Он узнал «Веру-с-улыбкой». Вера Антонова, автор детектива.


- Так она детективы пишет! – почему-то радостно отметил про себя Олег. Это сразу много объясняло – и отсутствие начальства и службы, о чем она дала понять на первой же встрече, и ее интеллигентная начитанность, и некоторая скромность в поведении, в сочетании с пусть скромной, но финансовой независимостью. Он узнал у Лены, где она купила книгу и на следующий день съездил туда в обеденный перерыв. Расспросил у продавцов об авторе, о продажах книги. Оказывается тираж был смешной – 1000 экз. И хоть Олег плохо себе представлял издательское дело, но судя по количеству проданных книг и по тому, что это была вообще первая книга Веры Антоновой, он понял – деньги на пластику ее груди были из других источников. Сам еще точно не представляя, для чего это ему нужно, Олег Петрович договорился о покупке всего тиража этого издания со скидкой и обещал перевести деньги не сегодня-завтра. Он оставил визитку заведующей магазином с просьбой передать ее автору книг, если та захочет с ним пообщаться. Кроме чисто профессиональной тревоги о неизвестном хирурге, сделавшем ей прекрасную грудь, Олег знал, что она ему чем-то нравится. Чем-то особым, чего нет ни Алены, ни у Ольги, ни, если быть честным, и у бывшей жены. Улыбка? Да, конечно, улыбка. Но не одна только улыбка, а еще что-то неуловимое и не поддающееся простому определению. Мысленно сравнил «Веру-с-улыбкой», юную, свежую медсестричку Лену, многоопытную Алену, изящную Ольгу. А ведь Вера и старше их всех, и вовсе не красавица, но видимо женское обаяние берет свое.

«Деловой» мобильник показал, что звонит Дрянь. Он немного выждал, постарался придать голосу самые воркующие интонации. Любой человек, услышавший их, сказал бы, что он говорит если не с давней любовницей, то с близким другом и уж во всяком случае не с давним врагом.
- Дорогая, как я рад тебя слышать!
- Извини, Олежек, что не могла позвонить тебе раньше, совсем дела заебали, просто как целку!
Дрянь материлась редко, в особых случаях, но при этом тонко учитывала, что Олег мат терпеть не мог, особенно из женских уст и без повода, так что это всегда выводило его из себя.

- Ну, преувеличивай, детка, все утрясется. Может тебе чем-нибудь помочь? Хочешь, замолвлю за тебя словечко в Минздраве?
- Только если оттрахаешь Кузьминичну, - засмеялась Дрянь.
Кузьминича работала в Минздраве и была старухой редкого безобразия и огромных знаний, и провести ее было невозможно.
- Если ты лично попросишь меня об этом, и выдашь соответствующую компенсацию, то почему нет?-Компенсацию ты, конечно, возьмешь натурой?
- Непременно!
Ритуально-шутливый разговор, с которого, с теми или иными вариациями, начиналась каждая их беседа, подошел к концу и Олег ждал, когда Дрянь перейдет к деловой части разговора.
- Олег, ты за шовный материал платишь не меньше дюжины за упаковку, точно?
- А что это тебя волнует?
- Вот ты, Олег, меня не любишь, я знаю, не спорь! Ты даже ни разу не позвал меня в постель, а я как раз тебя люблю. Вот сейчас ты оценишь. Тут приехал коммерческий директор венгерской фирмы. Они готовы поставить шовный материал не хуже, чем немцы, то на 30% дешевле. Олег напрягся. Тут был некий подвох. - А какой тебе с этого профит?
- Олежек, ты все меряешь профитом! Ты просто не веришь в настоящую бескорыстную любовь.
- И все же, детка?
- Они дают скидку только за огромную партию, мне одной это не потянуть.
- Ну, так немного понятнее…
- Олежек, приезжай прямо ко мне, этот сэр Имре Петрошан, со своей блядью, будет у меня к семи. Я тебя жду. Запиши адрес.
Имре оказался бойким парнем, прекрасно знающим русский, если не считать ударений, которые он ставил совершенно невпопад. Зато Жужа удивила даже Олега – долговязая худая девица, ни слова не знавшая ни на каком языке, кроме родного и отличавшаяся огромным, ярко накрашенным ртом и ультра-короткой юбкой. По сравнению с элегантной Дрянью она действительно выглядела по-блядски. Имре толково и без лишних слов рассказал о продукции, выложил заверенные копии сертификатов испытаний, сертификаты комиссии ЕЭС, у него даже был образец контракта. Не без труда, но договорились и о поставке пробной партии. Но переговоры еще не кончились, когда Жужа принесла бокалы с шампанским. Олег заметил, что глаза Дряни заблестели, но он не успел даже допить свой бокал, как Жужа вдруг наклонилась и расстегнула молнию на его брюках. Дрянь аж через стол перевалилась, чтобы лучше видеть, и этот ее жест, исполненный самого искреннего любопытства, вдруг возымел обратное действие. «Как мне надоели эти алчные шлюхи! Я уже смотреть на них не могу» - и Олег резко отстранил Жужу, застегнул ширинку и не попрощавшись вышел.

Продолжение "ОНА" читать здесь http://muzika-dogdia.livejournal.com/87089.html

В большом зеркале холла Олег увидел отражение спины Алены, свое лицо с горящими глазами, ладонь, задирающую юбку сзади. "Трусиков даже нет",- отметил голос внутри. Легко поднял ее и понес к софе, рука оказалась под юбкой. Беречь ее стыдливость надо было не больше, чем с тогдашними девочками. Или даже меньше. Положив ее на софу, дал ей расстегнуть молнию на брюках.
- Дай мне презик! - попросила она, но он уже достал ей на выбор несколько разных - она засмеялась. Раскатала она презик умело, ртом, пока он нащупывал в ней лакомый бугорок. Мрак желания сгущался вокруг Олега все сильнее по мере того, как требовательнее становился ее рот и его пальцы. Алена вдруг вывернулась, легла поперек софы и, широко раскинув перед ним ноги, попросила - потребовала:
- Поцелуй меня в губы!
И провела пальцем, показывая где именно губы, которые надо поцеловать
Он раскрыл ее привычно, как устрицу, и на мгновенье вспомнил сегодняшний день. Операция, замзав, Дрянь, "Вера-с-улыбкой".
Приник губами к розовому, прошелся языком по мягкому нежному... Радостно почувствовал, как встрепенулось ее тело, когда язык нащупал крохотный бугорок и жадно запустил внутрь нее пальцы. Алена извивалась, постанывала все громче и он, вытянув руку, сжал ее грудь. Ориентируясь на движения бедер, на звуки, быстро поймал нужный ей ритм, наиболее возбуждающую ее траекторию движений языка, раскрывал устричку то сильнее, то наоборот сжимал ее. Ему всегда нравилось доводить женщину до исступления, до того, что бы она вскрикнула от нетерпения, чтобы сама грубо и откровенно попросила, наконец войти в нее: "Ну выеби же меня!". Бедра Алены в чулках иногда сжимались и тогда застежка чулка больно давила ему ухо, и ему приходилось ладонью отодвигать ее.
Клекот дверного звонка он распознал не сразу, только когда Алена решительно принялась выдираться из его рук. Олег встревожился - Алена пошла к двери, как ни в чем не бывало, нельзя было и подумать, что еще секунду назад она лежала с задранной юбкой, но он был в одних носках и одеться за минуту не было никакой возможности. Но Алена успокоительно махнула ему рукой:
- Это соседка, подожди, - и прикрыла дверь в комнату. Действительно, из прихожей зазвучали женские голоса. Потом голоса ушли куда-то. Олег терпеливо ждал. Эрекция медленно проходила и он стащил ставший нелепым презик. Прошелся по незнакомой комнате. Посмотрел библиотеку. Немного подумал - не стоит ли одеться? Или хотя бы брюки?

Дверь неожиданно распахнулась и с подносом вошла Алена, а за ней незнакомая хорошенькая девушка в изящном домашнем халате модной хозяйки.
- Это Оля, моя подружка и соседка, - как само собой разумеющееся сообщила Алена, как будто не было ничего удивительного, что у нее сидит мужчина в одних носках, и ловко поставила на стол ликер, рюмки и кофейник.
- Да вы не стесняйтесь, профессор, Оля тоже врач и не в первый раз замужем. - чуть насмешливо представила Алена. Оля, невысокая, изящная с симпатичным лицом и длинной шеей, едва не смеялась, глядя на его смущение.
Олег начал злиться, он не любил, когда его ставят в смешные ситуации.
- Разливайте, Олег Петрович! - продолжала тараторить Алена, - Со знакомством вас с Олей!
Открывая бутылку, он видел, что обе женщины наслаждаются его смущением. Они переглядывались, улыбались друг другу, Оля шепнула что-то на ухо Алене и та коротко рассмеялась.
- А на брудершафт выпьем? - спросила она с лукавым выражением лица и, глядя на Олега, обняла Ольгу за шею, стала поглаживать ее небольшую грудь, ее ладонь скользнула в вырез халатика. Мелькнул и исчез в ее пальцах розовый сосок…
Он понял, что они хотят от него и знал, что даст им это сполна.
Жгучее чувство поднималось в нем, когда он смотрел на женщин. Он разлил ликер по рюмкам и, когда обе девушки стоя выпили по глотку, смочил палец в ликере и капнул густую каплю в вырез халата Ольги. Она засмеялась и медленно распахнула халатик перед стекающей каплей. Олег наклонившись, смочил ликером маленький сосок на небольшой груди и эрекция соска, и его собственная шли одновременно. Слизывая эту каплю он знал, что Алена сейчас сделает тоже самое и с ним.
Да, вот потекла по его стволу липкая прохлада; да, вот уже язык слизывает сладкую жидкость.
- Вкусно, - раздался смешок.
Под халатом у Ольги тоже был только пояс, только не со светлыми, а с темными чулками. Она была стройнее и изящнее Алены и соски с темным кружком вокруг были меньше. Олег скинул с нее халат и пригнул голову вниз.
-На брудершафт, Олечка, - сказал он, - на брудершафт!
Посмотрел, как приникли к нему две прелестные женские головки, и раздражение стало проходить.
-Почему нет? - подумал он, - почему нет? Если они этого хотят? Я же не заставляю их, и не покупаю. Я даже не уговариваю их, они сами хотят этого. Он видел, как Ольга расстегнула блузку подруги и стала ласкать ее грудь.
Олегу стало завидно, что это не он ласкает Алену, и поднял обеих - они прильнули к нему с двух сторон. Он дал им опрокинуть себя на софу, дал самим разделить его - ему казалось, что так честнее и никто из них не будет в претензии. По мере того как исчезали его раздражение и злость, им на смену приходили чувственность и жажда ласкать, а лаская - властвовать.
Дальше он входил в одну, а другая подставляла себя под его ласки, или жадно смотрела на происходящее, стараясь подобраться поближе и даже помогая подруге получить более острое наслаждение. И еще он понял, что необходим им как источник радости, потому что без него у них ничего подобного не было бы. Но он понял и зачем они нужны друг другу - чтобы передавать другой умноженную, а не разделенную страсть. Та, в которой он не был в какой-то момент, вовсе не оказывалась обиженной, выбирая для получения интимных ласк любой из двух языков и четырех рук и получая не меньше, чем подруга.
Олег ставил перед собой два аппетитных женских зада и гладил их оба, пока женщины целовались. Он входил в одну со всей силы, а в другую просовывал пальцы, но постанывали обе. Он клал их друг на друга и смотрел внутрь, прежде чем входить то в одну, то в другую.
Он смотрел, как одна, облизав его ствол, вставляет его в подругу. Он любовался их телами, но не меньше любовался и их страстными лицами.
Им овладевало чувство торжества, что он может делать с ними все и его ствол работает безотказно. И после второго своего оргазма, когда все снова пошли в джакузи, он уже от первого прикосновения легких женских ручек снова стал расти, и вновь пламя желания поглощало его. Он смачно шлепал их мокрые попки, он пригибал их вниз, и выпрямлял, стоя сзади, а подруга прижималась к его спине, или тянула в себя его руку.
В короткие паузы они пили ликер, обливали им друг друга и слизывали; девушки чокались с его стволом, а он чокался с каждой грудью отдельно и пытался чокнуться с их бугорками. Стало совсем просто и весело.
Только вечером, засыпая и перебирая в памяти весь этот день, Олег вспомнил и удачно проведенную операцию, и Дрянь, и исходящую от нее угрозу делу, и "Веру-с-улыбкой", из-за которой эта опасность возникла, и страстных богачек, которых он ублажал. Олег встал и выпил немного виски, чтобы уснуть, и вдруг подумал:» Определенно, эта "Вера-с-улыбкой" несет с собой что-то новое - не то неприятное, не то, напротив, что-то особенно приятное для меня». С этой мыслью он и уснул, улыбаясь, как довольный ребенок.

Продолжение "ОНА" читать здесь http://muzika-dogdia.livejournal.com/85977.html

Поездки в мэрию Олег Петрович не любил, несмотря на пользу, которую они приносили клинике - так и не мог преодолеть сложившееся с молодости презрительное отношение к чиновникам как к людям, не сумевшим добиться успеха в профессии. Впрочем, толковые люди встречались и там, на верхних этажах, но тогда их мотивы действий были непонятны - могли быть и разумными, но могли быть и чисто интриганскими. В мэрии, у кабинета замзавуправления Олег внезапно заулыбался так, что проходившая мимо чиновница заморгала глазами от удивления, не сразу поняв, что улыбка адресована не ей. На самом деле он радостно улыбался Ольге Петровне - заклятому врагу, красавице, сволочи и конкуренту №1, которую он про себя называл не иначе как Дрянь. Олег настолько терпеть не мог Дрянь, что даже представить не мог себя, ласкающего эту красивую женщину, хотя и понимал, что это романтизм чистой воды, чистоплюйство на романтической подкладке и так не полагается у настоящих мачо.

Но со стороны казалось, что встретились если не любовники, то лучшие друзья - так радостно они расцеловались в подставленные щеки, так весело принялись болтать о новостях. Треклятого замзава, к которому тоже явилась Дрянь не было и в ближайший час он не ожидался, так что пришлось долго и весело с ней разговаривать. Решили выпить кофе неподалеку от мэрии, рассчитывая узнать хоть что-то из разговора, полного намеков, ложных ходов, жалоб на конъюнктуру и ядовитых крючков. С видом влюбленной парочки деловых людей, они уселись за столик и тут, делая заказ мгновенно появившемуся официанту, Олег Петрович увидел памятные глаза - на него смотрела та самая Вера Борисовна, из-за которой он несколько раз обедал надоевшей немецкой кухней и которая исчезла непонятно почему. Впрочем понятно почему исчезла - рядом с Верой сидел мужичонка невзрачного вида, но зато он благоговейно держал Веру за руку. Единственно что утешало, так это довольно холодное отношение Веры к своему спутнику, но нет, показалось. Вера принялась его слушать и даже один раз улыбнулась ему. Вот эта улыбка, делающая ее такой милой, но обращенная к другому, почему-то обидела Олега, точнее того романтичного мальчишку, который прятался внутри него, сильнее, чем чтобы то ни было.
Поймав взгляд Веры он привстал и поклонился. Вера ответила коротким кивком.
Дрянь коротко взглянула на Веру и спросила:
- А ты, Олег Петрович, отлично бюсты делаешь! Лучше даже чем раньше. Что-то опять новое придумал?
Олег Петрович улыбнулся неопределенно и встревожился. Дрянь теперь начнет переманивать к себе кого-то из его "гвардейцев". При муже олигархе денег она не жалела.
Настроение у него испортилось окончательно, так что говорить он стал так тихо, что Дрянь несколько раз переспрашивала и стала тоже злиться. Пришлось быстренько свернуть разговор и, расцеловавшись еще раз на парковке у мэрии, Олег и Дрянь разошлись по своим машинам.
День уже заканчивался и он позвонил в клинику. Помощница ЗояВанна рассказала о текучке и добавила, что Климук просит дать номер его личного мобильника.
- Какой еще Климук? - не вспомнил сразу.
- Клиентка, которую вы вчера в конце дня принимали, Алена Игоревна.
Олег Петрович выругался на себя последними словами, самым мягким из которых было "старый блядун". Мало того, что нарушил первую заповедь - трахнул клиентку (!), да еще и на рабочем месте (!!), так не запомнил даже ни имени, ни фамилии!
- А что ей нужно?
- Не говорит. Но просит, чтобы вы ей позвонили.
- Пришлите мне СМС-ку с ее телефоном, - распорядился он, - я позвоню, она клиент перспективный.
Из разговора, из тембра голоса, Олегу сразу же стало понятно, что Алена хочет продолжения.
- Я так рада, что вы позвонили! Мы вчера о подробностях так и не договорились..., - она хихикнула. После сухого кивка Веры в кафе, после ее улыбки, обращенной к другому, после налета, который явно затеет теперь Дрянь, доктор решил, что отвлечься ему надо. Придавая голосу развязность, спросил:
- Да, Алена Игоревна, мне тоже кажется, что много подробностей мы вчера упустили, - слово "подробности" выделил игривым голосом, - не хотите ли обсудить их повнимательнее и не спеша?
- Думаю это просто необходимо. Вы могли бы подъехать ко мне домой, скажем прямо сегодня?
- С удовольствием познакомлюсь и с вашим мужем, и с детишками.
- Очень жаль, но познакомиться не получится. Муж по делам на Кипре, а дочка на даче, с няней. Запишите мой адрес.
- На чашку кофе я могу рассчитывать?
- И не только, - засмеялась она и повесила трубку.

Поднимаясь в лифте дорого дома, Олег Петрович загадал в чем она его встретит - в одежде посексуальнее? в домашних джинсах? в халатике на голое тело? в нарядном платье?
А ему чего бы хотелось? Подумал, что ему-то как раз все равно, важен не наряд, а естественность поведения в нем. Хотя конечно - чулочки делают ноги стройнее, пояс подтягивает живот, лифчик поднимает грудь - для женщины приятно сознавать, что мелкие недостатки припрятаны. Да и сама подготовка для женщины очень важна. Тщательнее подготовка, более волнующее ожидание - дольше и острее удовольствие. А что его самого сильнее заводит?
Припомнил и решил, что наверно его как раз сильнее всего заводит беспорядок в одежде женщины. Какая-нибудь расстегнутая блузка, из-под которой то и дело показывается грудь, вздернутая на коленях юбка, полоска кожи над чулком, но главное - приспущенные от удовольствия веки женщины с невидящими глазами.
Усмехнулся собственным мыслям - а причем здесь одежда? Приспущенные веки и невидящие глаза - это уже не одежда, но это как раз и означает, что он как мужчина дает женщине именно то, что ей нужно в сексе. Понятно, что до секса, и после секса ей нужна любовь, влюбленность или хотя бы желание. Но во время секса?
Она уже ждала его в раскрытой двери. Он не угадал - Алена опять была в блузке и юбке.И хотя дверь квартиры рядом тоже была приоткрыта, Алена поцеловала его. Он показал глазами на эту дверь, но Алена только отмахнулась. В квартире обнял ее, принялся целовать в губы, в шею, как будто любил. Лифчика на ней не было, но зато ладонь обнаружила через тонкую ткань юбки и чулки и пояс. Мелькнула мысль - значит не совсем не угадал.
Надо было что-то говорить, но он не знал что - слишком быстро знакомство перешло в секс, но и "девочкой - профессионалкой" она не была. А знакомых слов на такой случай не было. Стал бормотать: "Ждала меня? Да? Хотела? На, получай", удивившись собственной изобретательности. Стал ласкать требовательнее, сильнее, стиснул грудь. Она пискнула и стала расстегивать ему рубашку.
В большом зеркале холла увидел отражение ее спины, свое лицо с горящими глазами, ладонь, задирающую юбку сзади. "Трусиков даже нет", отметил голос внутри. Легко поднял ее и понес к софе, рука оказалась под юбкой. Беречь ее стыдливость надо было не больше, чем с тогдашними девочками. Или даже меньше. Положив ее на софу дал ей расстегнуть молнию на брюках.
- Дай мне презик! - попросила она, но он уже достал ей на выбор несколько разных - она засмеялась. Раскатала она презик умело, ртом, пока он нащупывал в ней лакомый бугорок. Мрак желания сгущался вокруг Олега все сильнее по мере того как требовательнее становился ее рот и его пальцы.

Продолжение "ОНА" читать здесь http://muzika-dogdia.livejournal.com/85106.html

Верочка Борисовна вышла из издательства не в лучшем расположении духа. Поговорив с главным, она поняла, что рассчитывать на нищее издательство не имеет смысла, что нужно думать самой, как пробиться. Она знала, что ее первый детектив сырой, наивный, и покупается только из-за красивой обложки и цветных иллюстраций, из-за которых себестоимость книги невероятно выросла. Но Верочка пошла на это, потому что не хотела остаться совсем уж незамеченной. Из тысячи экземпляров продались 200, но за довольно короткий срок, и это вселяло надежду. Она надеялась, что в случае успеха, может рассчитывать на финансовую помощь издательства для второй книги. Но главный сказал однозначно – денег нет, будь ты хоть Донцова, печатайся только за твой счет да еще и с предоплатой. А из этой тысячи 90% - отдать долг, а 10% - прожрать и все. Значит опять лезть в долги.
Но Верочка уже не могла остановиться. Сюжет новой книги настолько захватил ее, что она думала о нем везде – в маршрутке, в магазине, на кухне. Она даже немного забыла про Олега Петровича. И лишь поздно вечером, перед сном пыталась установить контакт с его образом. И Олег очень быстро входил в контакт, он любил Верочку в ее мечтах, он целовал ее нежно и страстно во все мыслимые и не мыслимые места. Его руки, его невидимые, но сильные объятия охватывали все ее существо, они скользили по телу и не было на нем места без эрогенных зон. Разрядка наступала неожиданно быстро, после чего Верочка прогоняла образ Олега, начинала думать про книгу и вскоре засыпала.

Сюжет детектива «Обман» получался замысловатым. Сначала она хотела по-другому, но в процессе написания возникали все новые и новые подробности, подключались персонажи один интереснее другого и нужно было хорошо думать, чтобы не запутаться самой. Эти три мужика, три приятеля и партнера по бизнесу были людьми в принципе не плохими. Каждый имел надежный тыл, преданных жен, детей, хобби. Вобщем, жизнь у всех удалась. Но кто-то из них оказался жадным, он стал сливать информацию конкурирующей корпорации. И в конце концов доигрался, что его решили убрать. Все три друга имели одну общую слабость – свинг. В клуб они ходить не решались и устраивали оргии в загородном доме общего знакомого. В день такого «концерта» должны были убрать одного из них. Убрать должны были просто – девица подсыпает в бокал с виски яд, заманивает парня в ванную и дает выпить перед сексом. И все было по плану, из трех женщин парень предпочитает ее и идет с ней в ванную, чтобы уединиться. Она протягивает виски с ядом, но он понимает, что если еще выпьет, то потеряет остроту чувств. А девушка ему очень нравится и парень выливает виски в раковину, чтобы насладиться телом женщины без наркоза.
Верочка никогда не участвовала в оргиях и даже не читала об этом. Если ей попадалась подобная литература, она брезгливо пролистывала, никогда не углубляясь в чтение. А вот ведь вынесло сейчас на эту тему, совершенно неожиданно для себя. И что писать? Как добиться правдоподобности, но без пошлости, без вульгарности. Ведь существуют же свинг-клубы и туда же не подонки ходят, не отморозки, а может быть те, с кем приходится встречаться, общаться. Обычные люди. Наверное, нужно найти литературу об этом, потому что незнайкой будет описано нелепо и смешно.
Так вот. Парень случайно остается жив, пока. Но случается непредвиденное – умирает от сердечного приступа другой. Шок. Огласка. Пресса. Это конец всему. Надо что-то делать, чтобы избежать всего этого, но в деле замешано много людей. Все переплелось – страх, месть, амбиции, похоть, ненависть и, конечно же, любовь. Она настигает человека не только в парке или в ресторане, когда мужчина замечает женщину и уже не может оторвать от нее глаз. Она настигает и в свинг-клубе, когда женщина стонет от двойного вхождения, а у мужика сносит крышу. И непонятно от чего – от ревности или от неимоверного блаженства. Верочке не дано было понять такие переживания. Она привыкла знать: это хорошо – это плохо, это правильно – это не правильно, так можно – а так не должно быть. Но видимо пришло время разобраться во всем этом, а заодно и в себе.


Продолжение "ОН" читать здесь http://muzika-dogdia.livejournal.com/84895.html

Женщина вздрогнула, когда выходя из туалета, едва не натолкнулась на него. Олег Петрович вежливо сделал шаг назад:
— Извините, что напугал невольно. Никак не ожидал, что помешаю. Но еще немного и вы поставили бы мне на лбу хорошенькую памятную шишку. И я ходил бы с этой шишкой, рассказывая знакомым, что спас красивую женщину из лап обнаглевшего хама….
Он трещал без умолка, зная, что важны не слова сами по себе, хотя глупостей говорить все же не следует, сколько тембр голоса, подбор слов и фраз, умение «держать лицо». Да и женщине придется отвечать уже собеседнику, а не просто встречному человеку, и ей будет легче пойти на знакомство с ним. Риск показаться при этом трепачом, разумеется, был, но его легко можно будет потом исправить, а пока важно, чтобы ей было с ним просто и легко.

Она, поняв его шутки, вдруг улыбнулась ему, глядя снизу вверх, и его неожиданно тронула эта улыбка — открытая и даже чуть беспомощная, но радостная и искренняя. И засветились глаза.
Оп знал это за собой. Знал, что романтичный парень до сих пор живет в нем, неожиданно возникая в неподходящих местах.
Этот романтичный парень выглядывал то во время операции, когда ловко прижав, внезапно закровивший сосуд, он победно оглядывал свою бригаду, ожидая похвалы; или во время беседы с чиновниками, когда он лениво бросал им: «Наша беда, что у нас чиновники честные. Другие бы деньги получали и ни хрена не делали - к всеобщему счастью»; или как вчера, когда он стал вытаскивать ту девчонку, зажатую между двумя сопящими хамами; и вот теперь, когда увидел эту улыбку.
Как же мало есть женщин, умеющих вот так улыбаться — и широко, и не одним ртом, а еще и глазами, и легким наклоном головы, и даже чуть покрасневшей шеей. В девятом классе так улыбалась Нинка. Жена так улыбалась, но потом оказалось, что ее глаза в этом не участвовали. На том он ее и оставил, не говоря никому об истинной причине.
Увидев вновь улыбку новой знакомой, Олег даже слегка сбился в своем непрерывном трепе, но взял себя в руки. Когда вернулись к столу, он представился. И не фамильярно – «Олег», а полностью «Олег Петрович». Показал, что уважает и собеседницу, и себя. Не вчерашние девчонки, для тех он был «Олежка».
Дал понять, что у него частная клиника, но не стал говорить какая. Кто эта Вера Борисовна по профессии, кем работает, Олег Петрович не очень и понял, но не стал уточнять. Всему свое время. Но ближе к концу обеда, уже плавно меняя тон с трепливого на более серьезный, сказал:
— Вы знаете, Вера Борисовна, что я знаю, что вам не 18 лет?
Встретил удивленный взгляд.
— Я имею в виду, что вы не станете удивляться, если я попрошу вас встретиться здесь завтра и пообедать еще раз, но уже от начала до конца и без шишек на лбу.
— Но я плачу сама!
— Да ради бога! – легко согласился Олег, — Можно даже проще – неделю я плачу, а потом вы! Или по месяцам. Хотите?
Поняла и засмеялась.
Романтичный мальчишка вновь полюбовался ее улыбкой и осветившимися глазами. И даже ложбинка на груди показалась не молочными железами, которые надо изучить, а местом, которое приятно погладить… И сразу представилось, как он целует ее обнаженную грудь и, подняв голову видит, что она встречает его взгляд вот именно такой улыбкой, только глаза ее будут темнее от подступающей волны желания. И повинуясь это волне, его руки скользят ниже, к выпуклости живота, а через нее и дальше, сдирая вдруг ставшую ненавистной тонкую ткань. Он отвел глаза.
— Какая же она славная! — пробормотал внутри него романтический мальчик, но Олег прогнал его.
— Ну что, обедаем завтра? Надеюсь, за пару кружек пива вас с работы не выгонят?
— Могут и выгнать, тем более я сама себе начальник, друг и сватья.
— Свое дело? Что-то торговое? - в голосе Олега Петровича едва слышно прозвучало недоверие, уж очень она не походила на крепких торговых женщин.

Часть "ОНА" читать здесь http://muzika-dogdia.livejournal.com/84675.html

Верочка Борисовна вышла из книжного магазина вся раскрасневшаяся, берет немного сполз набок и сквозь разошедшийся шарфик был виден изящный амулетик, который когда-то давно она купила в Грузии. В руке Верочка держала сумму денег. Это была не та сумма, из-за которой нужно нанимать охрану, но Верочка внимательно посмотрела по сторонам и не стала класть деньги в сумочку, а покрепче зажала в кулачке, надела варежку из серой ангорки и пошла по улице. Получается, что это был ее первый гонорар! Черт, как приятно! Она даже не ожидала, что уже через неделю после того, как отнесла 50 экземпляров своего детектива в книжный магазин, ей позвонят, уважительно попросят прийти и принести еще 50. Это была удача, это была победа! «Вот дура – корила себя Вера уж в который раз – и надо было мне издавать книгу на украинском, ни одного экземпляра не купили» Ей пришлось пораздарить прошлое издание знакомым, в библиотеки, часть в издательстве оставить. А остальные книги пылились в кладовке дома.»Вот козел, этот редактор! Ему надо издавать книги на украинском для отчетности, что ли, а я столько денег потеряла…»

Верочке пришлось занять у друзей и переиздать свой детектив на русском, всего-то 1000 экземпляров. И вот! Не прошло и недели, как продалось 50 книг. Верочка хотела отметить первый гонорар, но не дома. Она решила зайти в дорогое кафе или ресторан, заказать что-нибудь невероятно вкусное, и чтобы ее, как принцессу, обхаживали услужливые официанты. А она бы сидела и мечтала, как люди из-за соседних столиков буду шушукаться и посматривать на нее, а самые смелые подходить и брать автограф.
Вера шла по центральной улице и чуть не прошла «Премиум», потом вернулась и, волнуясь, открыла тяжелую деревянную дверь. Она всегда мечтала сюда сходить, только не одна. Они все собирались с Элкой, но та сейчас в командировке и Верочка решила зайти сама. Спустилась по ступенькам вниз, увидела роскошное зеркало и два входа в туалет, потом бар и дальше обеденный зал, в котором не было ни души. Ресторан был в немецком стиле, дорогая мебель под мореный дуб, вышколенные официанты в старинных немецких костюмах. Ей сразу же предложили места на выбор. Она не подумала и села посередине, хотя всегда любила сидеть у стенки, чтобы наблюдать за входящими. Вера заказала пиво, капусту со свининой, кофе и яблочный штрудель со сливками. И только приготовилась насладиться трапезой, как в зал вошел мужчина. Он сел с боку от нее и Верочка могла видеть лишь его руки и носки ботинок, и слышать запах приятного парфума. Она поддела вилкой кусочек свинины и вдруг почувствовала, что мужчина смотрит на нее. Рука ее привычно опустилась и одернула короткую кофточку.»Вот, блин, - думала она – ну почему я не надела длинный свитер, как я теперь в туалет пойду?» Верочка ужасно комплексовала из-за своей фигуры – у нее был изящный верх и круглая большая попа на полных ножках-бутылочках.»Вот и в туалет уже хочется, пива напилась, ну как я встану? Этот же точно подумает – ну и жопа! Ладно, подожду, может он первый уйдет».
Верочка приступила к десерту, но ужасно хотелось в туалет и она не смогла сделать ни одного глотка кофе. Она покосилась на руки мужчины, руки были красивые, большие, сильные. На них хотелось смотреть не отрываясь, они жили своей жизнью, иногда перекликаясь с темно-коричневыми кожаными ботинками – если правая рука уходила, то выдвигался правый ботинок. Господин курил.
Верочка сделала вид, что рассматривает картину на стене и боковым зрением увидела лицо мужчины. Он смотрел на нее. Но Вере больше не за что было беспокоиться в своей внешности. У нее был милый, вздернутый носик, волосы спелой пшеницы, стриженные под каре, длинная нежная шейка, изящные руки. Ее смущало одно – собственная попа. «Нет, надо встать и идти! Сейчас встаю и иду в туалет! В конце концов, какая мне разница, что он про меня подумает! Я его вижу в первый и последний раз!» Верочка вспотела, вытерла лоб салфеткой, одернула в десятый раз кофточку и уверенно встала. В тот же миг нож упал на пол. Вера испуганно глянула на мужика, а тот быстро отвел взгляд от ее попы! Она подняла нож, взяла сумочку и выскочила из зала.
В туалете она привела себя в порядок, умылась и даже вымыла под мышками, нанесла немного тонального крема на пылающие щеки, подкрасила губы и смело вышла из туалета, в надежде спокойно закончить свой праздничный обед. И вдруг Верочке преградила путь невидимая воздушная волна, сердце выдало экстрасистолу и тело отшатнулось. Он стоял у зеркала, их глаза встретились.

Часть ОН читать здесь http://muzika-dogdia.livejournal.com/84353.html