Петрович, по-своему, хорошо относился к Марусе, но по-своему, но хорошо. Он так считал. Маша ненавидела имя Маруся, а он как назло обожал произносить его. На Петровича можно было положиться в трудную минуту, когда заболевали она или Настенька, Петрович был тут как тут на своем подержанном авто, приносил еду, фрукты, лекарства, деньги. Но как только Маша выходила на работу, денежные дотации строго регламентировались соответственно сексуальным удовольствиям.
Если Машенька была не в настроении делать минетик, Петрович зажимал денюшку, иногда ограничиваясь лишь обедом, а также сладостями и фруктами для Настеньки. Но все ж таки был заботливый, никогда не забывал о девочке. Вот и сейчас, придя на свидание, он принес два пакетика, один для них, а другой для дочери. Душевный, вобщем, человек. Дома у Петровича проходил ремонт, да не простой, а с золотыми унитазами и рогами, как любила шутить Маша. И поэтому Петрович снял квартиру не на три часа, как обычно, а на весь день. Это ужасно удручало Машеньку, она бы уже пошла домой, но совесть не позволяла – ведь он потратил уйму денег, заплатил аж за целый день, а оплата почасовая. Такие деньги Маша держала в руках только в день аванса или зарплаты, поэтому уйти ей казалось кощунственным. Петрович захрапел, тут же проснулся и глянул на Машу. Она устало поднялась:
-Пойду в душ.
-Киса, а потом минетик сделаешь?
-Петрович, я ж тебе сказала, что без презерватива больше минет делать не буду. Или ты хочешь, чтобы меня вырвало?
-А если бы я тебе покупал вместо натурального кофе заменитель, тебя бы не вырвало? Ты б вообще сюда не пришла.
-Конечно бы не пришла. Ты и так на мне экономишь, что я имею? Даже презики не купишь.
-Мне осточертели твои претензии, а что я имею? Такое я могу и со своей Клавой поиметь.
-Ну так и иди до своей Клавы, и пхай ей в рот. Ха-ха! Она тебе сковородкой быстро мозги вправит!
Такие разговоры были нормой в их отношениях. Дело в том, что только так до Петровича доходило, что если он немедленно не раскошелится, то придется довольствоваться скучным сексом или вообще втихомолку заниматься онанизмом. А Петровичу очень хотелось, ну очень! Ему даже в молодости так не хотелось, потому что много работал, потому что решал проблемы с детьми, с жильем. А теперь, когда всего в этой жизни добился, теперь как прорвало! Одно горе – денег жалко, ох и не любил Петрович денежки на ветер пускать. А это ж пустые траты, потому что секс должен быть за секс, удовольствие за удовольствие. Во как.
Маша, однако, думала по-другому. Ей, 45-летней вдове, секс был вообще не нужен. Пережив свою любовь, похоронив мужа, она поняла – чтобы ей снова этого захотелось, нужно было пережить сильные эмоции,всеобъемлющее чувство, смешанное со взрывным гормональным коктейлем. А иначе – ничего и не надо. Но если уж так пришлось, что Петрович прилип к ней, как банный лист, то пусть компенсирует деньгами свой возраст, вечный перегар, неумение, маленький и вялый член, наконец,пусть платит за минет, который Машенька никогда не делала даже своему любимому мужу. Потому что они не знали этого, никогда и не думали о таком. Лишь однажды в гостях у друзей им показали порнофильм и она хорошо запомнила слова мужа: «Не хотел бы я совать свой **й в рот любимой женщине». После фильма мужчины пошли выпивать, тщательно скрывая свое возбуждение, а у Маши было чувство распирания всего организма. Ей казалось, что ее голова лопнет, а низ живота треснет, и бюстик стал неимоверно давить. Придя домой, они не сговариваясь пошли в ванную и там неловко, но бурно отдались друг другу, неумело меняя позы. Маше часто казалось, что откуда-то из другого измерения муж видит, чем они занимаются с Петровичем и ему ужасно неприятно смотреть, как она берет своими розовыми пухленькими губами этого старого червяка. Странное чувство одолевало Машеньку, с одной стороны ей была противна даже мысль об этом процессе, но когда она начинала это делать, то возбуждалась и тогда уже ничего не стоило довести ее до оргазма. И Маше было стыдно за себя, стыдно перед мужем, стыдно перед Петровичем, которому она врала, что ничего не испытывает, и чувство стыда не покидало до тех пор, пока она не вычищала рот и не выдраивала себя в ванной.
Продолжение следует...
