Было жаркое лето, мы рыбачили где-то в Атлантике, промысел удался, трюмы ломились от рыбы и вскоре мы должны были идти в Антверпен. Все было спокойно, больные выздоровели, все травмы зашиты, а моряк с аппендицитом сдан оперироваться на плавбазу. Все ожидали «золотого» захода в Бельгию, чтобы накупить кожи, загрузиться подержанными автомобилями и вообще погулять и попить хороших напитков, потому что корабельная самогонка надоела :)

А пока тянули тралы, шкерили рыбу, играли в карты и смотрели да пересматривали полюбившиеся фильмы. А мы с Надюшкой еще и загорали. Надюшка – буфетчица, то есть официантка кают-компании и по совместительству любимая морская жена командира. Маленькая, крепенькая, ладная сибирячка цепко держала в своих нежных ручках видавшее виды сердце нашего капитана. Мы с Надюшкой дружили, да и что нам было не дружить – обе любимы, счастливы, любящие свою работу и море :) Загорали мы топлес, вернее топлес только Надюшка, да и то когда на мостике был командир. Из рубки в боковое окно было видно пеленгаторную палубу и он при первой возможности выглядывал и любовался ее почти кустодиевскими формами. Правда мы на рыбной диете и без сладостей немножко исхудались, поэтому до этих божественных форм не дотягивали :)
Пеленгаторная палуба – самая верхняя, диаметром метров 10, над ней радиолокационная установка. Но мы были молоды и беспечны и не думали ни о каких вредностях. За то какие виды открывались нам!! Это фантастическое ощущение – стоять на пеленгаторной палубе во время движения корабля в океане.С обеих бортов нас сопровождали дельфины, они прыгали и кувыркались, зазывно кричали, но никогда не попадали в трал вместе с рыбой. А киты! Они не подплывали близко к кораблю, но сверху их большие блестящие тела видны, как на ладони, а брызги фонтанов в лучах солнца напоминают праздничные фейерверки!
Был обычный день, после обеда Надя управилась в кают-компании и мы пошли загорать. Я задремала, когда услышала звон пожарного колокола и сирену. Сначала ничего не поняла, а потом услышала запах и увидела дым, валивший из жилого отсека шлюпочной палубы, оттуда, где была каюта капитана, моя каюта и амбулатория, изолятор и лазарет. Там же каюта 2-го штурмана и радиорубка. Матросы суетились на баке, боцман с двумя матросами уже надевали огнеупорные костюмы и собирались заходить в зону огня. Я смотрела на пожар, как на кино. Мой мозг не готов был принять это, кто-то сочувственно обнимал меня, что-то говорили, пытались поддержать, Влад принес горячего чаю, меня знобило, он увел меня вниз, в каюту к своим фабрикантам(он был пом.капитана по производству). Горящие каюты проверили, людей там не оказалось, все моряки были на открытых палубах. Боцман Коля с двумя матросами зашли внутрь и за ними задраили двери. Пожар удалось погасить своими силами, хотя вокруг нас кружили несколько пароходов, предлагая помощь.
Я не помню, когда мы смогли войти на место пожара – в этот день или уже утром… Зрелище выгоревших помещений ужасно… Все мы, кто жил на этой палубе, остались в том, в чем были в момент тревоги, выгорело 4 каюты и амбулатория с лазаретом. Но главное – все были живы! Никакая жизненноважная аппаратура не была повреждена и нам разрешили завершить промысел и все-таки зайти в Антверпен! Вот за это спасибо портовому начальству, могли бы сразу отозвать в Мурманск. Ведь нужно было разбираться в случившемся. Как потом выяснилось, якобы причина была банальной – короткое замыкание, где-то была повреждена изоляция и случилось возгорание. Все знали, что судно аварийное и давно пора его в резку. Кстати, это был последний рейс нашего БМРТ(большой морозильный траулер).
Я зашла в свою каюту и ничего не узнала, выгорело все, а что не выгорело – оплавилось до неузнаваемости. Стала разгребать палкой в надежде найти свои золотые колечки – да где там, все в пепле и саже. И вдруг – я не поверила своим глазам! Я и сейчас пишу, а у меня мурашки по коже – в месте, где был стол, под останками магнитофона я увидела бабушкину иконку Божьей Матери! Она была в пластмассовой рамочке, которая полностью оплавилась. А сама иконка целехонька, лишь по краям чуть тронута пламенем. Как такое могло произойти? Я взяла ее, вытерла пепел и заплакала. Никогда я раньше не плакала на корабле, как бы тяжело мне не было. А тут слезы ручьями полились из глаз, слезы
А потом мы зашли в Антверпен, накупили одежды, радио и видеоаппаратуры, подарков друзьям и родителям, и провели пять счастливых дней в этом сказочном городе.

Продолжение следует...