В большом зеркале холла Олег увидел отражение спины Алены, свое лицо с горящими глазами, ладонь, задирающую юбку сзади. "Трусиков даже нет",- отметил голос внутри. Легко поднял ее и понес к софе, рука оказалась под юбкой. Беречь ее стыдливость надо было не больше, чем с тогдашними девочками. Или даже меньше. Положив ее на софу, дал ей расстегнуть молнию на брюках.
- Дай мне презик! - попросила она, но он уже достал ей на выбор несколько разных - она засмеялась. Раскатала она презик умело, ртом, пока он нащупывал в ней лакомый бугорок. Мрак желания сгущался вокруг Олега все сильнее по мере того, как требовательнее становился ее рот и его пальцы. Алена вдруг вывернулась, легла поперек софы и, широко раскинув перед ним ноги, попросила - потребовала:
- Поцелуй меня в губы!
И провела пальцем, показывая где именно губы, которые надо поцеловать
Он раскрыл ее привычно, как устрицу, и на мгновенье вспомнил сегодняшний день. Операция, замзав, Дрянь, "Вера-с-улыбкой".
Приник губами к розовому, прошелся языком по мягкому нежному... Радостно почувствовал, как встрепенулось ее тело, когда язык нащупал крохотный бугорок и жадно запустил внутрь нее пальцы. Алена извивалась, постанывала все громче и он, вытянув руку, сжал ее грудь. Ориентируясь на движения бедер, на звуки, быстро поймал нужный ей ритм, наиболее возбуждающую ее траекторию движений языка, раскрывал устричку то сильнее, то наоборот сжимал ее. Ему всегда нравилось доводить женщину до исступления, до того, что бы она вскрикнула от нетерпения, чтобы сама грубо и откровенно попросила, наконец войти в нее: "Ну выеби же меня!". Бедра Алены в чулках иногда сжимались и тогда застежка чулка больно давила ему ухо, и ему приходилось ладонью отодвигать ее.
Клекот дверного звонка он распознал не сразу, только когда Алена решительно принялась выдираться из его рук. Олег встревожился - Алена пошла к двери, как ни в чем не бывало, нельзя было и подумать, что еще секунду назад она лежала с задранной юбкой, но он был в одних носках и одеться за минуту не было никакой возможности. Но Алена успокоительно махнула ему рукой:
- Это соседка, подожди, - и прикрыла дверь в комнату. Действительно, из прихожей зазвучали женские голоса. Потом голоса ушли куда-то. Олег терпеливо ждал. Эрекция медленно проходила и он стащил ставший нелепым презик. Прошелся по незнакомой комнате. Посмотрел библиотеку. Немного подумал - не стоит ли одеться? Или хотя бы брюки?

Дверь неожиданно распахнулась и с подносом вошла Алена, а за ней незнакомая хорошенькая девушка в изящном домашнем халате модной хозяйки.
- Это Оля, моя подружка и соседка, - как само собой разумеющееся сообщила Алена, как будто не было ничего удивительного, что у нее сидит мужчина в одних носках, и ловко поставила на стол ликер, рюмки и кофейник.
- Да вы не стесняйтесь, профессор, Оля тоже врач и не в первый раз замужем. - чуть насмешливо представила Алена. Оля, невысокая, изящная с симпатичным лицом и длинной шеей, едва не смеялась, глядя на его смущение.
Олег начал злиться, он не любил, когда его ставят в смешные ситуации.
- Разливайте, Олег Петрович! - продолжала тараторить Алена, - Со знакомством вас с Олей!
Открывая бутылку, он видел, что обе женщины наслаждаются его смущением. Они переглядывались, улыбались друг другу, Оля шепнула что-то на ухо Алене и та коротко рассмеялась.
- А на брудершафт выпьем? - спросила она с лукавым выражением лица и, глядя на Олега, обняла Ольгу за шею, стала поглаживать ее небольшую грудь, ее ладонь скользнула в вырез халатика. Мелькнул и исчез в ее пальцах розовый сосок…
Он понял, что они хотят от него и знал, что даст им это сполна.
Жгучее чувство поднималось в нем, когда он смотрел на женщин. Он разлил ликер по рюмкам и, когда обе девушки стоя выпили по глотку, смочил палец в ликере и капнул густую каплю в вырез халата Ольги. Она засмеялась и медленно распахнула халатик перед стекающей каплей. Олег наклонившись, смочил ликером маленький сосок на небольшой груди и эрекция соска, и его собственная шли одновременно. Слизывая эту каплю он знал, что Алена сейчас сделает тоже самое и с ним.
Да, вот потекла по его стволу липкая прохлада; да, вот уже язык слизывает сладкую жидкость.
- Вкусно, - раздался смешок.
Под халатом у Ольги тоже был только пояс, только не со светлыми, а с темными чулками. Она была стройнее и изящнее Алены и соски с темным кружком вокруг были меньше. Олег скинул с нее халат и пригнул голову вниз.
-На брудершафт, Олечка, - сказал он, - на брудершафт!
Посмотрел, как приникли к нему две прелестные женские головки, и раздражение стало проходить.
-Почему нет? - подумал он, - почему нет? Если они этого хотят? Я же не заставляю их, и не покупаю. Я даже не уговариваю их, они сами хотят этого. Он видел, как Ольга расстегнула блузку подруги и стала ласкать ее грудь.
Олегу стало завидно, что это не он ласкает Алену, и поднял обеих - они прильнули к нему с двух сторон. Он дал им опрокинуть себя на софу, дал самим разделить его - ему казалось, что так честнее и никто из них не будет в претензии. По мере того как исчезали его раздражение и злость, им на смену приходили чувственность и жажда ласкать, а лаская - властвовать.
Дальше он входил в одну, а другая подставляла себя под его ласки, или жадно смотрела на происходящее, стараясь подобраться поближе и даже помогая подруге получить более острое наслаждение. И еще он понял, что необходим им как источник радости, потому что без него у них ничего подобного не было бы. Но он понял и зачем они нужны друг другу - чтобы передавать другой умноженную, а не разделенную страсть. Та, в которой он не был в какой-то момент, вовсе не оказывалась обиженной, выбирая для получения интимных ласк любой из двух языков и четырех рук и получая не меньше, чем подруга.
Олег ставил перед собой два аппетитных женских зада и гладил их оба, пока женщины целовались. Он входил в одну со всей силы, а в другую просовывал пальцы, но постанывали обе. Он клал их друг на друга и смотрел внутрь, прежде чем входить то в одну, то в другую.
Он смотрел, как одна, облизав его ствол, вставляет его в подругу. Он любовался их телами, но не меньше любовался и их страстными лицами.
Им овладевало чувство торжества, что он может делать с ними все и его ствол работает безотказно. И после второго своего оргазма, когда все снова пошли в джакузи, он уже от первого прикосновения легких женских ручек снова стал расти, и вновь пламя желания поглощало его. Он смачно шлепал их мокрые попки, он пригибал их вниз, и выпрямлял, стоя сзади, а подруга прижималась к его спине, или тянула в себя его руку.
В короткие паузы они пили ликер, обливали им друг друга и слизывали; девушки чокались с его стволом, а он чокался с каждой грудью отдельно и пытался чокнуться с их бугорками. Стало совсем просто и весело.
Только вечером, засыпая и перебирая в памяти весь этот день, Олег вспомнил и удачно проведенную операцию, и Дрянь, и исходящую от нее угрозу делу, и "Веру-с-улыбкой", из-за которой эта опасность возникла, и страстных богачек, которых он ублажал. Олег встал и выпил немного виски, чтобы уснуть, и вдруг подумал:» Определенно, эта "Вера-с-улыбкой" несет с собой что-то новое - не то неприятное, не то, напротив, что-то особенно приятное для меня». С этой мыслью он и уснул, улыбаясь, как довольный ребенок.

Продолжение "ОНА" читать здесь http://muzika-dogdia.livejournal.com/85977.html