Надеюсь, что за время моего пребывания в Соединённых Штатах Америки окончательно прояснится следующее обстоятельство: помимо сочинённой мною Прелюдии cis-moll, у меня есть и другие веские причины претендовать на моё положение в музыкальном мире. На родине для меня это сочинение стало уже пройденным этапом, оно было для меня в действительности далёким воспоминанием о юности, пока несколько лет тому назад я не поехал в Англию. К своему удивлению, я узнал там, что все молодые пианисты играют её. Получив же после этого приглашение посетить Соединённые Штаты, я послал запрос, достаточно ли хорошо меня знают в этой стране, чтобы можно было рассчитывать на интерес публики к моим выступлениям. Вскоре меня известили, что в США каждый музыкант знает меня как автора Прелюдии cis-moll. При данных обстоятельствах, как мне кажется, я должен быть благодарен тому, что мною создана эта Прелюдия. Однако я не уверен, не обернулась ли для меня удачей моя оплошность, которая заключается в том, что я не сохранил за собой международного авторского права на это сочинение. Если бы я его сохранил, то приобрёл бы от этого богатство, а также известность. Но, с другой стороны, я мог бы не достичь ни того, ни другого. Ведь, узнав о большом успехе этого маленького произведения, я написал цикл из десяти прелюдий op. 23 и принял меры предосторожности, чтобы обеспечить авторское право у одного [с. 63] издателя в Германии. Нахожу, что музыка этих прелюдий значительно лучше моей первой Прелюдии, но публика не склонна разделять моё мнение. Не берусь утверждать, моё ли мнение ошибочно, или наличие этого авторского права губительно повлияло на их популярность. Поэтому для меня навсегда останется открытым вопрос о том, что является причиной популярности моего раннего сочинения: то ли присущие ему достоинства, то ли отсутствие на него авторского права.
Попросив меня обсудить моё собственное произведение в связи с его различными толкованиями, журнал «The Delineator» поставил меня в положение иконоборца.
С момента моего пребывания в США я обнаружил немало ходячих представлений относительно этой Прелюдии и её создания. Пользуюсь случаем также для того, чтобы рассказать о ней истинную правду.
Мне было 18 лет, когда я окончил Московскую консерваторию. Музыка не доходная профессия, даже для тех, кто достиг известности, а для начинающего обычно безнадёжная. Через год я оказался без денег. Мне нужны были деньги, я написал эту Прелюдию и продал её издателю за предложенную им сумму. Одним словом, я получил за неё сорок рублей — это около двадцати долларов на ваши деньги. Согласитесь — вознаграждение весьма скудное, если принять во внимание сумму, вырученную за неё издателями. Но в этом случае закон компенсации сработал хорошо, и у меня нет причин быть недовольным.
По моём приезде сюда меня часто спрашивали, что я представлял себе, сочиняя эту музыку; другими словами, что было источником моего вдохновения. Помимо настоятельной необходимости заработать деньги, меня вдохновляло только желание создать что-то прекрасное и художественное. Прелюдия по своей природе абсолютная музыка, и её нельзя ограничить рамками программной или импрессионистической музыки. Комментаторы приписывали прелюдиям Шопена всевозможные фантастические значения. Одну из них даже назвали «Дождевые капли». Можно напомнить рассказ Жорж Санд, как рассердился Шопен, когда она обратила его внимание на приписываемую его гармонии звукоподражательность.
[с. 64] Абсолютная музыка может навести на мысль или вызвать у слушателя настроение, но её первичная функция — доставлять интеллектуальное удовольствие красотой и разнообразием своей формы. Это и было целью, к которой стремился Бах в своём удивительном цикле прелюдий, являющихся источником бесконечного наслаждения для музыкально развитого слушателя. Их несравненная красота будет утрачена, если мы попытаемся искать в них отражения настроений композитора. Если мы нуждаемся в психологизации прелюдии, то следует понять, что функция прелюдии не в изображении настроения, а в подготовке его. Прелюдия, как она мне представляется, это форма абсолютной музыки, предназначенной для исполнения перед более значительной музыкальной пьесой, или выполняющей функцию введения в какое-либо действие, что и отражено в её названии. Форма зародилась и может быть использована для музыки, имеющей независимое значение. Но поскольку музыкальной пьесе дано название, надо чтобы произведение до некоторой степени оправдывало его значение. В рассматриваемой прелюдии я старался приковать внимание к начальной теме. Эти три ноты в виде октавного унисона должны прозвучать торжественно и угрожающе. Мотив из трёх звуков затем проходит на протяжении 12 тактов первого раздела, а в противовес ему в обоих ключах звучит контрастная мелодия в аккордовых последованиях. Здесь два мелодически противоборствующих элемента, цель которых — завладеть вниманием слушателей. Сущность главной темы — это массивный фундамент; контрастом ему становится гармонизованная мелодия; её функция — рассеять мрак. Но если разработку её продолжить, то возникнет монотонность, и поэтому быстро вступает средняя часть. Смена настроения резкая, и на протяжении 29 тактов музыка устремляется подобно нарастающей буре, усиливаясь по мере того, как мелодия движется вверх. Эта часть написана мелкими длительностями, а первая тема вступает как кульминация в удвоении одновременно в правой и левой руке. Буря стихает, музыка постепенно успокаивается и семитактная кода завершает сочинение.
Слушатель был взволнован, возбуждён и успокоен. Теперь он готов к восприятию следующего произведения. Прелюдия выполнила своё назначение. Если ученик должен сосредоточиться [с. 65] для работы над этой пьесой, пусть он запомнит всё, что я только что сказал. Затем заставьте его тщательно изучить структуру сочинения. Разделы его очень просты [...]
Первое техническое указание: надо определить правильный темп первой темы и затем строго придерживаться его на протяжении всей первой части. Общая ошибка — это играть её слишком громко. Допускаю, что есть большое искушение — прогреметь её. Но кульминация не должна звучать вначале. Я отметил три первых звука FF. В дальнейшем вы найдёте несколько отметок FFF. Поэтому берегите ваши силы. Аккорды с мелодией в верхнем голосе нужно брать легко, лаская клавиши, и пианисту необходимо стараться, чтобы верхний голос в аккордах правой руки пел. Следует избегать тенденции брать аккорды неравномерно или арпеджированно, теряя ровность движения. Трудность первой части состоит в том, чтобы сохранить равномерность движения. Три ноты первой темы надо ударять не слишком громко, но с достаточной силой, чтобы все они были слышны. В части Agitato в правой руке важно выделять верхний звук триолей. Вот почему это движение я пометил бы Allegro con fuoco. Пианист должен согласовать темп со своими техническими возможностями. Чтобы выделить мелодию, не надо играть быстрее, чем исполнитель в состоянии это сделать.
Повторение первой части в удвоенных октавах требует от пианиста напряжения всех сил. Ученика нужно предостеречь от ошибки принимать ярость за широту и величавость. Будет безопаснее исполнять это место втрое медленнее, чем в начале, и прежде всего следите за равномерностью decrescendo. Я к нему прибегаю, начиная с 6-го такта этой части. Особенно заметьте, что мелодия в коде сосредоточена в средних голосах аккордов правой и левой рук. Эти звуки необходимо слегка акцентировать. Остерегайтесь соблазна арпеджировать заключительные аккорды.

Публикации Рахманинова