Граммофонная пластинка, выпущенная в нацистской Германии фирмой грамзаписи «Eleсtrola» в 1933-35 годах. Скорость 78 оборотов, материал — шеллак. На обеих сторонах диска записаны нацистские гимны (они же марши). На первой — гимн Национал-социалистической немецкой рабочей партии (НСДАП) «Horst Wessel Lied» («Песня Хорста Весселя»), на второй — патриотический марш «Märkische Heide». Эти композиции связывает много общего: обе исполнены Германским духовым оркестром и Хором SS и SA под управлением Альфреда Энгеля, очень часто выпускались на пластинках в паре, а после Второй Мировой войны были запрещены к исполнению в Германии. Но главное, оба гимна — в своем первоначальном виде совершенно безобидных — были бессовестно заимствованы нацистами у более ранних авторов и переделаны под свои цели.  

В Третьем Рейхе музыка была не просто видом искусства. Нацисты считали ее превосходным инструментом для внушения населению «правильных» арийских ценностей и идеалов, создания у германской нации восторженного чувства общности. Имперское Министерство пропаганды планомерно вводило свои марши и гимны в каждый немецкий дом, школу или казарму — это был самый короткий путь к управлению коллективным сознанием и эмоциями народных масс. «Музыка в гораздо большей степени влияет на сердце и чувства, а не на интеллект человека. А где же может биться сердце нации сильнее, как не в народных массах, в которых сердце нации нашло свой истинный дом?», — риторически вопрошал Йозеф Геббельс.

Возникает однако логичный вопрос: почему именно такой специфический музыкальный жанр как марши нацисты чаще всего использовали в качестве подспорья для своей пропаганды. Объяснение этому мы нашли в воспоминаниях Эрнста Ханфштенгля (до 1933 года бывшего чем-то вроде пресс-секретаря НСДАП и советником Гитлера по вопросам поведения в высшем обществе) «Утраченные годы».

А.Гитлер и Э.Ханфштенгль в мюнхенском кафе «Хек», 1930 год.

Как выяснилось, будущий фюрер любил слушать игру Эрнста на фортепьяно — это помогало Гитлеру погружаться в нужное состояние перед важными выступлениями. Во время одной из таких музыкальных встреч Ханфштенгль наиграл для Адольфа американские футбольные марши, воодушевлявшие болельщиков и объединявшие их в единую легко управляемую массу.

«Я объяснил Гитлеру все эти вещи о заводилах в группах поддержки и маршах, хорошо обдуманном подстегивании истерического энтузиазма. Я рассказал ему о тысячах зрителей, которых эти уловки заставляют кричать в унисон, и о гипнотическом эффекте приемов такого рода. Я сыграл ему и свой собственный марш «Фаларах», чтобы продемонстрировать, как это можно сделать, приспособив немецкие мелодии. И я, фигурально, заставил Гитлера кричать от энтузиазма. «Так это же, Ханфштенгль, как раз то, что надо для нашего движения, это же чудесно!» – и он стал ходить с напыщенным видом – ни дать ни взять участник военного парада! Потом он заставил оркестр CA разучить эту мелодию. Я даже сам написал десяток или около этого маршей, включая и тот, под который колонны коричневорубашечников шли через Бранденбургские ворота в тот день, когда он пришел к власти».

Эрнст Ханфштенгль

Насчёт авторства Ханфштенгля судить не берёмся, однако факт остаётся фактом: пропагандистская машина Третьего рейха на полную катушку использовала в своих целях военные марши, причём зачастую брались уже популярные в народе старые мелодии и сюжеты. Именно так произошло, например, с известным нацистским маршем «Wenn die Soldaten» («Когда идут солдаты»). Напомним, что именно этот марш в годы Второй Мировой войны ввергал в оцепенение жителей оккупированных польских, украинских, русских и белорусских сёл, это именно его в качестве звуковой пытки включали среди ночи в нацистских концлагерях, и именно он чаще всего сопровождал кадры победной нацистской военной хроники первых месяцев войны. Так что, услышав мелодию «Когда идут солдаты», люди на оккупированных территориях понимали — это солдаты Вермахта несут им смерть и разрушение.

Wenn die Soldaten

А ведь изначально это была вполне безобидная и даже несколько легкомысленная народная песенка о солдатской службе. Достоверных сведений о том, когда она появилась, не сохранилось, но большинство источников датируют её серединой XIX века. По одной из версий, эта песня родилась ещё в пору Наполеоновских войн в Пруссии — тогда её якобы напевали отряды фельдмаршала Гебхарда Блюхера. Немецкая pluspedia утверждает, что впервые слова марша «Wenn die Soldaten» были опубликованы в сборнике швабских сатирических песен «Корсар», который в 1839 году издал в Бреслау поэт Александр Космар (1805-1842). Проверить этот факт мы не имеем возможности, зато можем с точностью утверждать, что мелодию этой немецкой песни, чрезвычайно популярной в середине XIX века не только в южной Германии, но и по всей Европе, болгары до 1944 года использовали для своего национального гимна. Прислушайтесь: у болгарской «Шуми Марица» (гимн Болгарии) и германской «Wenn die Soldaten» практически один и тот же мотив.

Немецкая открытка 1916 года с текстом песни «Wenn die Soldaten durch die Stadt marschieren»

Немцы распевали «Wenn die Soldaten durch die Stadt marschieren» (Когда солдаты по городу шагают) и во время Первой Мировой войны – своим задором она поднимала их боевой дух. Хотя, если вдуматься в смысл песни, то ничего особо воодушевляющего в ней нет. В последних двух куплетах и вовсе есть слова об опасностях, которые подстерегают вояк на поле боя, причем не факт, что по завершении войны девушки останутся им верны:

А на фронте рвутся
Бомбы и гранаты.
Девушки плачут
О своих солдатах!
И когда солдаты
Домой с войны приходят,
Все их невесты
Давно в замужних ходят…

В припеве этой песни тоже нет ничего крамольного — только набор звуков «шингдерасса, бумдерасса», аналогичный русскому «труля-ля» или «ай-люли». Да и в целом во всей песне — никакого звериного немецкого оскала, а нечто сродни нашему «Идёт солдат по городу, по незнакомой улице, и от улыбок девичьих вся улица светла!». Причем редкий случай: нацисты даже не переделывали слова в этом старинном марше! И вот во что ещё трудно, но все же придется поверить: в песне «Wenn die Soldaten» никогда не было наводящих страх строк «дойчен зольдатен унд унтер официрен», зарифмованных с чем-то вроде «нихт капитулирен». Эта легенда, появившаяся в ходе войны, не имеет под собой никакого основания: ни в оригинальной версии, ни в нацистском исполнении этих слов в песне нет. Это отчасти объясняет тот возмутительный для многих факт, что после Второй Мировой войны этот марш не был запрещён в Германии. Более того, в 50-60-е годы его записывали и Марлен Дитрих, и Эрнст Буш, и Далида, а в России в 90-е его пела группа «Мегаполис». Этот марш и сегодня в Германии исполняют по самым разным случаям и поводам.

Но ещё более благосклонной судьба оказалась к одиозному нацистскому гимну «Deutschland, Deutschland uber alles» («Германия превыше всего»). Многие читатели наверняка удивятся, если узнают, что и в наши дни эта некогда главная нацистская песня на музыку Йозефа Гайдна остаётся…  национальным гимном Германии.

В этом нет ничего удивительного — слова гимна, названного «Песней немцев», были написаны ещё в середине XIX века профессором Бреславльского университета Августом Гофманом фон Фаллерслебеном. Песня состояла из трёх куплетов — причем в Третьем рейхе исполнялся только первый куплет (тот самый, с «Германия превыше всего»). В современной же Германии в качестве гимна исполняется, напротив, лишь последний куплет, суть которого сводится к тому, что все силы и помыслы немцев должны быть устремлены на службу Отечеству (см.видео). Немцы, что ни говори, не отрекаются от своей истории с такой готовностью, как иные народы.

Но если были в истории немецкой военной музыки марши-«везунчики», то были и явные неудачники. Например, маршу «Märkische Heide» (известному в Третьем рейхе также как «Марш патриотов») — тому самому, что записан на представленной в нашей коллекции пластинке, — не повезло: почти полвека, с 1945-го по 1990 годы, его исполнение в Германии было запрещено законом. Известно, что эта песня была создана в мае 1923 года, т.е. ещё до того, как нацизм заявил о себе в полный голос во время ноябрьского Пивного путча. Её автором считается немецкий поэт Густав Бюхзеншютц, посвятивший своё сочинение  своей малой родине — Бранденбургу. Он так и назвал композицию — «Брандербургская песня» («Вrandenburglied»). Она стала очень популярной в скаутской среде, а вскоре приглянулась и нацистским пропагандистам, которые переделали её в военный марш. Отметим, что в нашем варианте в гимне присутствует очень длинное вступление и всего два куплета с припевами (в полной версии куплетов четыре). Вот их литературный перевод:

Вересковая пустошь Бранденбурга,
Бранденбургский песок
Это друзья бранденбуржца,
Это его родная страна.

Припев:
Поднимайся высоко, красный орёл,
Высоко над топями и песком,
Высоко над сосновыми лесами,
Привет тебе, моя земля Бранденбург.

Крестьяне и горожане
Родом из Бранденбурга
Вечно Родине
Хранили верность!

В таком исполнении это самая обычная песня о родине: красный орел (присутствует на гербе Бранденбурга) и тот всего лишь парит над Меркише Хайде (коммуна в Земле Бранденбург). Однако была и другая версия этого гимна, которую никак не назовешь безобидной. Суть ее сводится к тому, что Германии пора проснуться, присягнуть на верность свастике в черно-бело-красном оформлении и, подобно красному орлу, взметнувшемуся к небесам, сбросить рабское иго, выжить из страны всех врагов. Есть сведения, что именно в таком виде этот гимн исполняли некоторые дивизии SS и Вермахта. И хотя вариант со свастикой на официальных мероприятиях звучал намного реже, после войны на всякий случай были запрещены все версии «Märkische Heide». И только в 1990 году, после назначения на пост премьер-министра Бранденбурга бывшего главы федерации лютеранских церквей ГДР Манфреда Штольпе, патриотическому варианту этой песни было дано право на вторую жизнь. Кстати, автор песни Густав Бюхзеншютц успел застать это время — он скончался лишь в 1996 году. «Меркише Хайде» по сей день считается неофициальным гимном Земли Бранденбург. Последний раз претензии к этой композиции были предъявлены в 2008 году — представители левых политических сил призвали Бранденбург отказаться от неоднозначной песни, однако ее текст был окончательно признан «политически бесспорным».

А вот марш «Horst Wessel Lied» (он же «Die Fahne hoch» — «Знамена ввысь!»), записанный на второй стороне нашего шеллакового диска, запрещён в Германии до сих пор — согласно §§ 86 и 86a Уголовного кодекса. В этом нет ничего странного — «Песня Хорста Весселя» почти 15 лет значилась официальным гимном НСДАП. Однако и эта композиция была в свое время «политически бесспорной» — до той поры, пока её опять же не присвоили нацисты. Более того, при ближайшем рассмотрении оказывается, что суть этой композиции сугубо мирная, а сюжет — драматичен.

Большинство знатоков придерживаются того мнения, что  этот марш, точнее, мелодия, на которую он был положен, ещё с конца XIX века был широко известен в Германии под названием «Der Abenteurer» («Искатель приключений»). Знаменитый немецкий писатель, Нобелевский лауреат Генрих Гессе написал в 1901 году стихотворение с аналогичным названием, но, судя по всему, автором слов песни был кто-то другой, ибо содержание не совпадает. В первоначальном же варианте песни речь идёт о  юном немце, грезившем о море, покинувшем отчий дом, попавшем в плен к пиратам и после долгих скитаний вернувшемся на свою Родину. Другие исследователи  немецкого фольклора утверждают, что в начале XX века в Германии были популярны и другие песни с похожим мотивом – например, старая матросская песенка «Zum letzten Mal wird der Appell geblasen». Наконец, уже упоминавшийся нами приятель Адольфа Гитлера Эрнст Ханфштенгль в своих воспоминаниях тоже признавал, что НСДАП обрела свой гимн в результате плагиата: «Возможно, не всем известно, что знаменитая песня «Хорст Вессель», которая стала нацистским гимном, на самом деле не была оригинальной. Мелодия там взята из песни венских кабаре рубежа веков периода варьете Франца Ведекинда, хотя я не думаю, что Ведекинд написал её сам».

Ясно одно: к моменту прихода к власти нацистов эта мелодия была в Германии очень популярна — на её мотив подбирали самые разные стихи. Неудивительно, что песню брали на вооружение и политические организации. Так, сохранились свидетельства о том, что с этой песней выходили на берлинские улицы боевики Ротфронта, не раз вступавшие в жестокие и кровопролитные схватки с национал-социалистами из штурмовых отрядов. В песне коммунисты просто переставили местами слова Rotfront и SA. Таким образом, получалось, что это Ротфронт идёт, тесно сомкнув ряды, а товарищи, убитые SA и реакцией, незримо идут рядом.

Кто у кого первым  «позаимствовал» вариант песни с товарищами и шеренгами, мы сегодня уже не узнаем. Но в мировую историю она вошла под печально известным названием «Песня Хорста Весселя» — в честь одного из лидеров берлинских штурмовиков, убитого при сомнительных обстоятельствах и превращённого геббельсовской пропагандой в «мученика национал-социализма». Вроде как после смерти Хорста Весселя в его дневниках и нашли запись этой песни со словами SA и Rotfront, поставленными в выгодном для нацистов порядке. На самом деле в ичности Хорста Весселя не было ничего героического. Сын известного берлинского пастора и богослова (Вессель-старший был настоятелем старейшего городского храма Святого Николая (Николайкирхе), Хорст в 1926 году поступил на факультет правоведения Берлинского университета.

Берлин. Николайкирхе, где когда-то служил отец Хорста Весселя, в наши дни.

Однако ещё раньше он увлекся политикой и вступил в «Орден Бисмарка» — молодежное подразделение Германской Национальной партии, возглавляемой в ту пору Вильгельмом Кубе (в будущем – гауляйтер и наместник Гитлера в оккупированной Белоруссии). Здесь же Вессель свёл знакомство с бывшими террористами из рядов движения «Консул», параллельно связался с боевым союзом «Викинг». К осени 1926 года начинающий правовед успел разочароваться во всех этих организациях, посчитав их недостаточно активными и последовательными. Вот тогда-то Хорст и решил утолить свой политический голод в набиравших популярность берлинских штурмовых отрядах (SA) НСДАП.

И.Геббельс среди боевиков СА

Примерно в это же время гауляйтером Берлина и главой берлинских штурмовиков становится Йозеф Геббельс. Ходят слухи, что Геббельс и Вессель были знакомы на протяжении длительного времени, однако в этом можно усомниться. По крайней мере, впервые имя Хорста Весселя в дневниках Геббельса появляется лишь в 1929 году (менее чем за год до убийства), да и то ставший к тому времени штурмфюрером СА Вессель называется в записях «студентом»: «15 марта 1929. Долгий разговор со студентом Хорстом Весселем о реакции, революции и тактике… Время работает на нас, и мы на него» (здесь и далее цитируется по книге Е.Ржевской «Геббельс. Портрет на фоне дневника»). Когда же Весселя убивают, Геббельс не столько расстроен смертью юноши, сколько размышляет над тем, как выгодно её преподнести:

«15 января 1930. Коммунисты напали на нашего штурмфюрера Хорста Весселя в его квартире. Он тяжело ранен. Так продолжаться не может. Близка последняя битва».
«19 января 1930. Мать Хорста Весселя рассказала мне всю его жизнь. Словно из романа Достоевского «Идиот»: рабочие, падшая женщина, буржуазная семья, вечные укоры совести, вечная мука. Вот жизнь этого 22-летнего мечтателя… Красные газеты поносят этого чистого юношу как сутенера. Убийца его — вот кто сутенер. Что можно сказать? Собирать силы? Смолоть в порошок? Беседа с фрл. Видеманн по поводу шпионажа. Я думаю, мы это одолеем… Слушал омерзительное радио (негритянство, искусство недочеловеков)».
«24 марта 1930. Фрау Вессель отдала мне политический дневник Хорста. И как он пишет обо мне, сколько юношеского воодушевления. Мы опубликуем его в «Ангриффе».
«26 мая 1932. Пленум ландтага. Один из нас был обвинен коммунистами в убийстве. Вождь фракции большевиков Пик бесконечно провоцирует с трибуны. Кто-то из коммунистов ударил по лицу одного партайгеноссе. Это сигнал к расчету. Расправа коротка, но суматошная, дерутся стульями и чернильницами. Мы поем «Хорст Вессель». Восемь тяжелораненых из разных партий. Это пример и предупреждение. Только так можно добиться уважения к себе».

Геббельс сдержал своё слово, и текст «Песни Хорста Весселя» был вскоре опубликован в берлинской антикоммунистической газете «Der Angriff» («Атака»), а к лету 1930 года песня стала официальным гимном штурмовиков. Забавно, но это привело к осложнению отношений Геббельса с матерью Хорста Весселя, решившей подзаработать на посмертной славе своего сына: «10 июня 1933. <…> Долгий спор с фрау Вессель. Она хочет частное право на песню Хорста Весселя. Я отклонил это. Песня принадлежит нации. Эта мать нестерпима».

К концу 1930 года Хорст Вессель стараниями Геббельса окончательно превратился в культовую фигуру Третьего рейха. Возле его могилы на кладбище при Николайкирхе, где служил его отец, был установлен почётный караул (давали о себе знать попытки коммунистов осквернить могилу нового символа штурмовиков), а коммунисты-убийцы Весселя во главе с уголовником и сутенёром Альбрехтом («Али») Гёлером, хоть и получили по суду небольшие тюремные сроки, к концу 1933 года года были перебиты штурмовиками.

А вот вокруг могилы Хорста Весселя на берлинском кладбище и по сей день кипят страсти. Несмотря на то, что ещё в 1955 году с погребального камня было стёрто имя Хорста Весселя, а само его тело, равно как и тела других нацистских «героев», по некоторым данным, было выкопано и кремировано, полуразрушенный надгробный монумент и по сей день является местом тайных политических баталий: одни обливают камень краской, другие тайно приносят к нему цветы.

Могила Хорста Весселя в 1930 году и в наши дни

После прихода нацистов к власти в 1933 году «Песня Хорста Весселя» стала официальным партийным гимном НСДАП и вошла в историю благодаря фильму Лени Рифеншталь «Триумф воли». Кстати, в самом первом своём исполнении песня звучит очень лирически — возможно, сказалось романтическое прошлое её первоначальной версии  о путешествии моряка. И лишь после «канонизации» Хорста Весселя стараниями Геббельса в музыку добавляются фанфары, а сама она, сохранив  мотив, превращается в динамичный боевой марш.
На нашей коллекционной пластинке, впрочем, исполняемая хором песня сопровождается звуками команд почётного караула — так исполнялась она на траурных мероприятиях, посвящённых годовщине убийства главаря берлинских штурмовиков. Человека, укравшего эту песню у немецкого фольклора и приведшего её к запрету.