*******

Да, я смешна, невзрачна,
Нелепы жест и речь,
Но сердце жаждет мрачно
Обжечься и зажечь.

Если вас попросить вспомнить женщин-поэтов России, то сразу назовут два имени — Марина Цветаева и Анна Ахматова. Потом, подумав, добавят — Ольга Берггольц, Вероника Тушнова, Белла Ахмадулина, Юлия Друнина, Римма Казакова. Возможно кто-то вспомнит про Ларису Рубальскую, а мамы дошкольников про Агнию Барто.

Несомненно, все эти имена достойны занять своё место в списке лучших поэтесс России.

Но есть ещё одно, незаслуженно забытое, имя — Анна Баркова.
Ей прочили всемирную славу и известность. А она отсидела более 22 лет в сталинских лагерях и умерла, всеми забытая, в 1976 году.
Её называли «Жанна д’Арк русской поэзии», но при жизни Баркову не печатали.

Анна Александровна Баркова (1901-1976), более известная как поэтесса и легендарный политзек (три срока в лагерях ..."за мысли"), свыше полувека назад в своей оригинальной талантливой прозе пророчески "нарисовала" многое из того, что с нами случилось в последние десятилетия.

Евгений Евтушенко, составляя свою антологию «Строфы века», назвал Анну Баркову одной из лучших русских поэтесс ХХ столетия и сравнил с Ахматовой и Цветаевой. Баркову не сломили ни десятилетия сталинских лагерей, ни бараки и коммуналки, где она жила вызывающе свободно, соседствуя с совершенно далекими от нее людьми, перед которыми никогда не скрывала ни своей образованности, ни политических взглядов. Трагическая судьба замечательного русского поэта Анны Александровны Барковой, чьё творчество по праву должно быть вписано в контекст русской и мировой культуры, заслуживает того, чтобы о ней узнали широкие массы читателей.

Душе необходим покой.
Душа покоем вызревает.
Кто не общался с тишиной –
Тот о душе своей не знает.
Не знает ничего о ней:
Не слышал слов её, ни пений,
Ни чаяний, ни сожалений;
Ни ладан дивный, ни елей

Он не вкушал с ней повечерьем,
Когда, дела закончив, день,
На Всенощном склоняясь бденье,
Земными выстилает тень,

Лампады затеплив закатом –
К молитве тайной и благой…
Всё в этой жизни – безвозвратно…
«Но не душа» – шепнёт покой…

Милый друг, иль ты не видишь,
Что все видимое нами —
Только отблеск, только тени
От незримого очами?

Милый друг, иль ты не слышишь,
Что житейский шум трескучий —
Только отклик искаженный
Торжествующих созвучий?

Милый друг, иль ты не чуешь,
Что одно на целом свете —
Только то, что сердце сердцу
Говорит в немом привете?

1892 г.

Муковнин Е. В. «Уж небо осенью дышало».

Всё в Пушкине - тайна, глубина которой завораживает, даже несколько пугает и тревожит, когда приближаешься к ней.

«Нянюшка вошла в спальню, а все другие, точно в низком поклоне и загудели небрежно:
-Здравствуйте, матушка-барыня...
- Пойдите, пойдите, - едва помахала на них рукой Надежда Осиповна. - Мальчик где?



Нянюшка, поджав губы, поднесла к постели желтую подушку. Там шевелилось, выказывало ручки и ножки что - то темное, сморщенное. Надежду Осиповну под локотки приподняли с перин, и увидала она на желтом шелке маленькое темное тельце, темную крошечную головку со старческой гримасой, нос приплюснут, волос кучерявый и тусклый, с рыжиной, как войлок.

- Боже мой, арапчонок! - воскликнула Надежда Осиповна. - Унесите его, фу, какой дурной арапчонок.
И отвернулась к стене, закусила было губы, но заплакала обиженно.
- Арапчонка родила - на всю Москву стыд... Арапчонок...
Сергей Львович смеялся, Василий Львович утешал.
- Хотя бы и арапчонок. В деда пошел, в Ганнибала.

В дни премьеры Мастера и Маргариты загорелся Театр сатиры, который театр Варьете у Булгакова.

Накануне вся страна обсуждает кадры, как проводница выбрасывает из поезда бедного кота Твикса. Что же это, как не экранизация фразы из романа —

«Котам нельзя! С котами нельзя! Брысь! Слезай, а то милицию позову!»

Еще чуть раньше страна обсуждает голую вечеринку, как самое эпохальное событие года. И как тут не вспомнить, описание бала у Булгакова? 

Ну как есть charlatan - то есть с французского - невежда, который пафосно болтает обо всем..

Как о писателе - говорить о нем излишне. Это смесь баек, плагиата, сплетни, хайпа.. И зависти.

Почему-то основная зависть - к Довлатову..

Вероятно, видел себя вторым Довлатовым, или первым.. Но - не срослось..

Как любой иудей (это по Куприну) чувствовал себя мессией в русской литературе - "каждый еврей родится на свет божий с предначертанной миссией стать русским писателем."  

Ты слышишь, как время уходит в песок..

Ты слышишь, как время уходит в песок?

Сначала минута, а следом часок.

А дальше недели, а после года

Уходят в песок, в никуда… в никуда.

И вот уже время меняет разметки –

Отсчет по коробкам, в которых таблетки.

Осталось, надеюсь, не так уж и мало,

Но что-то особое в жизни пропало.

Кураж? Ожидание радостной вести?

Пока что бежим. Но все чаще на месте.

И даже на месте не так, чтобы быстро.

Уже пессимист победил оптимиста.

Боимся плохого, на сердце тревога,

Пугает застой, но сильнее – дорога.

Все ищем мы смыслы, как верное средство

Вернуть ощущенье далекого детства,

Где было все просто, где было нам ясно,

Что будет все в жизни легко и прекрасно.

Растаяло детство, и юность, и зрелось,

И Деду Морозу писать расхотелось,

Но даже не веря, не видя в том толка,

Мы ставим опять новогоднюю елку.

Не только затем, чтоб украсить свой дом –

Чтоб душу окутать волшебным теплом.

Чтоб снова, как прежде, пусть даже напрасно

Поверить в чудесную добрую сказку.

До Нового года осталось немного,

Он рядом, он здесь, он почти у порога.

За окнами снежная кружит пороша…

Ах, как я хочу, чтобы был он хорошим.

 

Серия сообщений "Шестидесятники":
Часть 1 - А снег идёт ...
Часть 2 - Памяти Льва Александровича Аннинского
...
Часть 14 - Борис Чичибабин: и давящее чувство осени.
Часть 15 - Валентин Берестов «Перед рождеством»
Часть 16 - Андрей Дементьев: До Нового года осталось немного

 

В наши трудные времена
Человеку нужна жена,
Нерушимый уютный дом,
Чтоб от грязи укрыться в нем.
Прочный труд и зеленый сад,
И детей доверчивый взгляд,
Вера робкая в их пути
И душа, чтоб в нее уйти.

Я молюсь о тебе, мой родной,