Сегодня была на экскурсии по той стороне на Цемзаводе. Ему уже отмечали юбилей 120 лет. В его музее наконец-то узнала почему горы Новороссийска лысые и много других интересных вещей по истории Новороссийска.
Ниже статьи об этом в Новороссийской прессе.


Кажется, что горы наши были всегда и цемент там добывали с незапамятных времен. Даже не верится, что с того знаменательного дня, когда смололи первый килограмм новороссийского «серого золота», прошло всего 120 лет. Да каких! Замешана история нашего цемента на царях и революционерах, гениальных коммерсантах и героях-трудягах, на открытиях, подвигах и тайнах.

Вот это рухляки так рухляки! О процветании у нас цементного бизнеса позаботилась природа. И сделала свое дело на все сто. Древнее меловое образование возникло из отложения весьма мелкой известковой мути, составляющей известковые и цементные рухляки (слово-то какое веселое!) и трескуны. «В одной из разновидностей этих рухляков, - сказано в статье начала прошлого века, - собраны все составные части портландского цемента, требующие для приготовления цемента наилучшего качества только обжига и размола».

Уникальное месторождение случайно открыл профессор химии из Праги Осип Кучера, гостивший в наших краях. Слухи о новороссийских мергелях в том же 1879 году донеслись до столицы. 38-летний доктор химии Виктор Ливен, к тому времени основатель и владелец нескольких цемзаводов в России и Эстонии, доверился своему коммерческому чутью и занялся учреждением нового акционерного общества.

В январе 1882 года государь император утвердил устав «Общества Черноморского цементного производства». Среди учредителей кроме Ливена были барон Этьен Жирард де-Сукантон, генерал-майор Леонид Адамович и торговый дом «Э.М. Мейер и К».

Как Шашин предпочел синицу в руках

- У истоков цементного производства, - рассказывает директор музея цементной промышленности Людмила Корнеева, - стояли незаурядные личности, высококвалифицированные специалисты, получившие блестящее техническое образование. В истории дореволюционного «Пролетария» чаще других встречается фамилия Ливен. В начале декабря 1882 года завод (его часто называли «Звезда», потому, видимо, что на товарном знаке была изображена шестиконечная звезда), построенный не только под руководством Ливена, но и по его чертежам, был пущен в эксплуатацию.

Через 12 дней он уже выпустил первую партию. За весь 1883 год было сделано 46 тысяч бочек цемента (чуть больше 7 тысяч тонн).

А ведь все могло быть совсем по-иному! Сегодня мы вполне могли бы отцом-основателем именовать человека по фамилии Шашин. Этот факт, говорят исследователи истории города Александр Герасименко и Сергей Санеев, долгое время умалчивался. «Шашин, купивший участок в 400 десятин, выстроил на нем домик и собрался заняться виноградом. Кто-то посоветовал ему обратить внимание на цементные залежи, и он тотчас же увлекся идеей цементного производства. Приглашенные специалисты сделали пробный разрез горы и насчитали что-то около 150 пластов цементной породы, а это обещало до 50000 куб. саженей цементного камня, из которого можно было выработать минимально 30 миллионов пудов цемента на сумму около 12 миллионов рублей. Но у Шашина не было ни знаний, ни средств для занятия цементной операцией, и потому он продал в одно прекрасное время участок рижской цементной компании за пустяки, всего за 25 тысяч рублей, когда мог бы взять за нее спустя не более пяти лет сотни тысяч рублей. Вскоре после продажи участка он скончался, и в его усадьбе появились остзейские немцы», - вспоминал очевидец.

Как бы то ни было, но уже в 1886 году газета «Северный Кавказ» писала: «В Новороссийске есть известный цементный завод, администрируемый г. Ливеном, дела завода идут настолько хорошо, что он не в состоянии выполнить всех заказов».

15 лет «Звезда» была «Super Star»

Ливены передавали владение и руководство нынешним «Пролетарием» внутри семейного клана больше тридцати лет. После Виктора Павловича на завод пришел Оскар Павлович, его младший брат, уже с 1911-го - племянник Оскара - Гуго Ливен.


- При Оскаре Павловиче, порой незаслуженно забытом, завод довел выпуск до миллиона бочек цемента ежегодно, и далее строились грандиозные планы. Так, погрузка цемента на суда и выгрузка угля привели к необходимости строительства каменного пирса, позволяющего принимать пароходы длиной от 60 до 145 метров. Морским путем цемент новороссийского завода «Общества Черноморского цементного производства» стал развозиться по русским и иностранным портам Черного моря, в Санкт-Петербург, Архангельск и на русский Дальний Восток. Крупными партиями он доходил до Японии и Сан-Франциско.

15 лет «Звезда» была единственной на цементном «небосклоне» округи. Завод был гигантом в масштабах не только отечественной, но и мировой промышленности этой отрасли: 15 лет никто не посягнул на монополизм Ливенов, не пытался урвать и кусочка от лакомого Маркотхского хребта.

Только в 1898 году открывается завод товарищества «Цепь» (теперь это «Октябрь»). До революции начинают работать еще и «Солнце» в Геленджике, «Бетон» (сейчас - «Первомайский»), «Титан», «Молот», «Скала», «Победа», «Орел» и «Атлас».

«Низенький, худенький, седой и лысый»

«...Одним из главных акционеров, приезжавших на охоту, был низенький, худенький, седой и лысый, с орлиным носом 60-летний немец Ливен, старший брат директора завода Оскара Ливена. Оскар Павлович был на 5 лет моложе брата, он был полной его противоположностью - крупный мужчина, маленькие серые усики и серые глаза, точно такой же, как у старшего брата, орлиный нос», - так вспоминает об отцах-основателях один из старых рабочих «Пролетария» Иван Ефимович Щедрин.

А вот Александр Леонтьевич Петыга рассказывает: «Все мастера были немцы. Когда мы, ученики, да и взрослые рабочие не понимали, как надо делать, немец орал по-немецки, ругал и обзывал «свиньей». Иван Сергеевич Свиридов делится воспоминаниями о заполнении вакантных мест на заводе: «Около 40 человек встали в два ряда, стоим ждем. Взошло солнышко, и вскоре из конторы вышел директор и приказчик. Отобрали человек семь, остальным велели приходить через недельку, несмотря на то, что многие предлагали работать сколько угодно и за что угодно. Велели снять рубаху, осматривали мускулы, работают ли руки и ноги, видит ли и слышит рабочий, здоровы ли зубы».

Все эти воспоминания датированы 49-50-ми годами. Могло ли тогда верным ленинцам вспоминаться другое? А стачки, а забастовки цементников, протестовавших против эксплуатации? Они тоже - доказательства истории.

Но, по другим источникам, Оскар Ливен строил дома для рабочих, снабжал их ключевой водой, построил больницу и школу, где дети рабочих учились бесплатно. А Гуго Гуговича Ливена после революции Генеральное управление национализированных цементных предприятий Приновороссийского района «Цетроцемент» назначает заместителем технического и административного директора завода. Фактически же он выполнял все свои прежние функции по управлению заводом. Тоже - говорящий факт.

Где эта улица, где этот дом?

Сегодня от Ливенов на заводах ОАО «Новоросцемент» ничего не осталось. Нет-нет, конечно, в музее полнейшая экспозиция. А вот так, чтоб «тот самый камень...», «та самая печь...»

Единственный живой свидетель тех лет - бывший Дом директора, принадлежавший администрации. Построенный в начале прошлого века, он и сегодня обитаем.

Вверх и еще вверх по улице от музея, потом по длинной лестнице и вот он - с фантастической для окружающего захолустья архитектурой, но разрушающийся и жалкий своей неопрятностью.

Здесь какие-то склады одной из воинских частей. «Три офицера - три кота да я, - все наши жильцы», - говорит открывшая нам дверь Светлана Васильевна. Ничего, ничего от тех благополучных времен. Трещины в потолке, хлещущая из порванной трубы вода. Только толстые стены, крутые ступени да арочные проемы в коридорах напоминают о прошлом. Да еще тоннели. «Они здесь, - уверенно говорит Светлана Васильевна, - точно есть. По ним знаете куда выйти можно!» Во где история...

А еще история хранится у потомков Ливенов, семья которых уехала из Новороссийска с началом гражданской войны. Но забыть наш город не могут. В 79-м году заводы, которые вполне могли быть его собственностью, посетил сын Гуго Ливена - Пауль. Он еще помнил наши места, - так, смутные детские картинки из прошлого. А совсем недавно, в 1996-м, с частным визитом из Финляндии приезжала правнучка Биргитта, дразнила музейщиков уникальным семейным альбомом и удивлялась, что ее родственников так здесь помнят.

Отсюда http://www.rucem.ru/museum/novoros_museum_press.php

ПЫСЫ:
Фото с экскурсии.
В заброшках Ливенской деревни и дом Ливена.


1.


2.


3.


Еще О Ливене.
Оскар Павлович Ливен был вторым директором цементного завода «Общества Черноморского Цементного Производства». В 1894 году он сменил на этом посту своего брата Виктора Павловича Ливена. Новый директор был моложе брата на 5 лет. После учебы в Мюнхенском и Гессенском университетах, в возрасте 24 лет, стал доктором химии.
Первоначально свои организаторские способности он проявил в Пунане-Кунде, где строил первую в России электрическую перегрузочную установку. Став директором завода «Звезда» (ныне «Пролетарий»), развил бурную организаторскую деятельность, в результате чего производство цемента возросло до 200 тысяч бочек в год. Этот результат в 5 раз превышал средний показатель по отрасли.
Оскар Ливен был не только прекрасным заводчиком, но и хорошим администратором. При его бытности и участии начинается реконструкция завода и новое строительство. Но не только развитию производственных мощностей уделял внимание Оскар Павлович. С интересом и пониманием относился он к проблеме социального обеспечения рабочих. При нем строятся жилые дома для рабочих и служащих. К домам по трубам подводится чистая ключевая вода. Строится больница и школа для детей рабочих. Постоянная забота директора о социальном благополучии рабочих и служащих снискала в их среде неподдельную любовь и авторитет.
Администраторская деятельность директора цементного завода была отмечена местными властями. О. П. Ливен назначается членом городского ведомства лесной охраны и фабрично- заводской комиссии при Черноморском губернаторе [1].
Такое чуткое отношение директора завода к нуждам людей не заканчивалось только заводской территорией, о чем и поведало обнаруженное в городском архиве письмо.
В своем письме, от 29 мая 1910 года он пишет.
« Его высокородию господину городскому голове города Новороссийска.
Движение автомобилей в нашем городе развивается все более и более, и хождение по улицам, не имеющим тротуаров, делается в высшей степени опасным, в особенности для детей, больных и слабых. Зимой же, когда вследствие Норд-Оста люди ходят закутанными и обвязывают уши башлыками, приближение автомобилей делается неслышным и сторониться от них затруднительно, тогда опасность является для каждого.
Сознавая это подведомственное мне Заводоуправление Общества Черноморского Цементного Производства, провело на территории Общества панель* вдоль Новороссийско – Сухумского шоссе. Между тем в части города, т.н. Балке Адамовича, где панели отсутствуют, прохожие подвергают свою жизнь опасности.
Между этими прохожими есть рабочие, живущие в городе и много жителей заводов, посещающих церкви, школы, присутственные места и магазины.
Поэтому считаю своей обязанностью обратить на это обстоятельство внимание Вашего Высокородия и просить Вас, сделать всё от Вас зависящее, чтобы по обеим сторонам Новороссийско – сухумского шоссе в границах Балки Адамовича были проложены панели.
При обсуждении затронутого вопроса Вы заметите, что в конце шоссе, вдоль набережной, где находится Отделение Портового Управления, городская улица вымощена слишком большим голышом с сильно выпуклою поверхностью и к улице примыкает вымощенная канава глубиной в один аршин.
В таком виде эта улица не имеет ни типа городской, ни деревенской улицы. Езда по этой улице возможна только шагом и всегда с опасностью для целостности экипажа и жизни проезжающих.
Было бы весьма необходимо переделать глубокие канавы в плоские городские стоки и заменить существующую мостовую более мелким голышом, дабы избежать порчи лошадиных копыт, экипажей и автомобильных механизмов.
С совершенным почтением О. Ливен»[2].
Через два дня письмо было получено Новороссийской городской Управой. Слушание было назначено в докладе Управы на очередное заседание городской Думы.
Заявление Оскара Петровича Ливена по каким то причинам пролежало в канцелярии Управы всё лето, и только осенью этому делу был дан ход.
После рассмотрения городской Думой этого вопроса, городской голова 15 октября 1910 года посылает запрос в управление Новороссийского торгового порта, вместе с запросом препровождая предложение отремонтировать указанный участок дороги.
27 октября 1910 года за подписью заместителя начальника порта Н. Ильина последовал ответ « Милостивый государь имею честь сообщить Вам, что указанный Вами ремонт мостовой близ отделения порта не может быть произведен средствами Управления порта вследствие того, что таковая является частью Новороссийско-Сухумского шоссе, которым владеет особое учреждение»[3].
На этом дело о ремонте мостовой не закончились. Поиски хозяина шоссе продолжились и 3 ноября городской голова отсылает ходатайство самому начальнику Кавказского Округа Путей сообщения, его Превосходительству Действительному Статскому Советнику- Станиславу Дмитриевичу Гофману.
В котором пишет «Препровождая при этом копию письма господина директора цементного завода «Общества Черноморского цемента» в Новороссийске. О дефектах в существующем сообщении по Сухумскому шоссе в границах балки Адамовича и в конце шоссе вдоль набережной».
Далее городской голова приводит следующие аргументы.
«Со своей стороны, разделяя взгляд, О. П. Ливена на необходимость улучшения этого сообщения, обращаюсь к Вашему Превосходительству с просьбой: не признаете ли возможным сделать зависящие распоряжения, о производстве необходимого ремонта, приняв во внимание мотивы, приведенные в письме господина директора цементного завода»[4].
Начальник Кавказского Округа путей сообщения не замедлил с ответом и 12 ноября этого же года дал ответ:
« Уведомляю Вас, что устройство тротуаров не входит в обязанности ведомства путей сообщения, и что прилегающий к черте города участок Новороссийско-Сухумского шоссе от здания «Русского Общества Пароходства и Торговли» до портовой ветви железной дороги вымощен крупным голышом для его прочности, чтобы избежать ежегодного ремонта. Вымощенные канавы на этом участке не могут быть заменены лотками, так как в них не поместится протекающая вода. В виду изложенного ходатайство Ваше не может быть удовлетворено»[5].
Дальнейшая история ремонта Новороссийско-Сухумского шоссе так и осталась невыяснена. Было ли отремонтирована мостовая и сделали ли тротуары для пешеходов или нет, история умалчивает. В отличие от ремонта дороги, погрязшего в чиновничьей переписке, хорошо просматривается роль О. П. Ливена как человека, гражданина и общественного деятеля, действия, которого были направлены на улучшение быта людей, порядка и эстетизации улиц нашего города в начале прошлого столетия.

Весной 1879 г. О. Кучера провел несколько химических анализов мергелей. Ободренный результатами, он совместно с кузнецом Владимиром Долгим (в его же кузнице) обожгли породу, затем размололи ее и залили водой. Полученное тесто постепенно затвердело в прочную камневидную массу.

Так появились первые килограммы новороссийского цемента.

Администрация Черноморского округа, понимая перспективность этой отрасли, объявила об энергичной поддержке тех лиц, которые захотят заняться «цементным делом».

Такое поведение окружных властей вполне совпадало с общим направлением государственной политики: Государственный Совет, обсуждая положение отечественной цементной промышленности и намечая меры ее подъема, постановил ввести пошлину на ввозимый иностранный цемент, так как «дальнейшее развитие у нас сего дела представляется затруднительным без оного, а существующие заводы вынуждены будут прекратить действия…»

Следовательно, введение пошлины — это серьезная поддержка молодой отрасли.

Попутно заметим, что размеры пошлины часто пересматривались и достигли в 1891 г. десяти копеек золотом с каждого ввозимого пуда.

Инициативу создания цементного предприятия для работы на кавказских мергелях проявил одесский инженер Ф. М. Шашин. Приобретя 400 десятин земли вблизи Новороссийска, он первоначально занялся разведением плодовых деревьев и виноградников. Но перспектива получения небывалых црибылей от фабрикации цемента настолько овладела им, что он деятельно взялся за создание акционерного общества.

Инициатива и энергия, проявленные Шашиным, не остались незамеченными. Однако заинтересованные лица стремились привлечь в компаньоны В. П. Ливена — удачливого предпринимателя и химика, блестяще закончившего Тартуский университет. Кроме того, Ливен приобрел известность как автор нескольких статей по технологии цементов и экономике цементного производства, по его проектам были построены Рижский и Порткундовский цементные заводы (кстати, ныне работающие), а сам он являлся директором этих предприятий. Но между ним и Шашиным возникли разногласия, развитие которых привело к скоропостижной смерти последнего.

Новый лидер добился согласия новороссийского землевладельца генерал–майора Л. Е. Адамовича стать одним из учредителей акционерного общества для постройки и эксплуатации цементного завода. Это был тонкий ход: следуя военно–феодальному курсу царизма, на окраинах империи подчеркивался генеральский чин, дворянское сословие и русская национальность Адамовича. Так создавалось впечатление о его большом, если не решающем, влиянии.

Устав «Общества Черноморского цементного производства» был утвержден 29 января 1882 г., а завод–первенец цементной промышленности Юга России (ныне завод «Пролетарий») пущен 3 декабря того же года.

Капитал предприниматели собрали немалый — 500 тыс. рублей. Строился завод по проекту и под непосредственным руководством все того же В. П. Ливена, на земельном участке, принадлежавшем обществу, вне городской черты Новороссийска, недалеко от берега Цемесской бухты. Его материально–техническую часть составляли: шесть высоких полуконусных шахтных печей для обжига мергелей с одной общей высоченной трубой для отвода отходов горения; 4 паровые машины в 200 л. с., 2 мельницы, состоявшие из дробилок, вальцов, 8 жерновов и нескольких сит и парового котла. Это заводское оборудование вполне соответствовало материально–техническому уровню отечественного и мирового цементного производства того времени. На заводе трудились 300 рабочих, стянутых сюда со всех концов страны.

Завод «Черноморский» оказался седьмым предприятием страны и вошел в ядро новой отрасли.

Предприятие работало в исключительно благоприятных условиях: уникальное сырье («самородный цементный камень» — мергельный известняк), удобное залегание и легкодоступность его, ресурсовый избыток давали такие преимущества фирме, о которых некавказские заводы могли только мечтать. Производство цемента из новороссийских мергелей сокращалось на пять операций по сравнению с другими заводами, не располагавшими этим высококачественным сырьем. Высокая конкурентоспособность Черноморского завода дополнялась и прекрасными условиями сбыта, так как повышенный спрос предъявляли строители морских портов, железные дороги, городские хозяйства и другие потребители. Удобный морской путь обеспечивал доставку товара в различные пункты страны. С проведением железной дороги к Новороссийску (1888 г.) резко увеличились возможности вывоза завода. Фирма построила собственную эстакаду, складские помещения на берегу бухты, обзавелась несколькими баржами и двум? пароходами, подвижным железнодорожным составом.

Такое более чем успешное ведение дела позволяло капиталистам увеличивать акционерный капитал с целью дооборудования и расширения материально–технической и технологической базы предприятия. В 1888 г. акционерный капитал достиг 800 тыс. рублей, а в 1899 — 2,1 млн.

Предприятие заняло ведущее место в цементной промышленности страны: проектная мощность его была рассчитана на ежегодное производство 7 млн. пудов, а в 11 его цехах трудилось свыше 1000 человек.

«Производство из цементных залежей Новороссийска, — писал высокопоставленный чиновник в 1893 г., когда работал один завод, — приобретает такое же всемирное значение, каковым уже пользуется нефтяное производство Апшеронского полуострова и разработка марганцевых руд Кутаисской губернии».

Откровенная зависть многочисленных претендентов на получение таких же высоких прибылей порождала политику Черноморского общества, которое, стремясь устранить потенциальных конкурентов, преднамеренно распространяло слухи об ограниченных ресурсах местного сырья и даже о возможном истощении мергелей.

Но сама практика общества опровергала эти слухи: с каждым годом оно увеличивало аренду земельных участков и приобретало земли в собственность. Причем, безоглядно черпая мергели на арендных участках посредством самого примитивного режима разработок (на поверхности) и не принимая во внимание ни конкретные, ни отдаленные последствия этого, акционеры собственные земли с богатыми залежами мергеля оставляли в запасе. Цель такой политики ясна — приобрести на длительный срок работы наиболее дешевое сырье, усилить свою конкурентоспособность и подорвать ее у противников. Правда, последних было не такое уж «бесчисленное множество», как утверждали министерство государственных имуществ и кавказская администрация. Здесь явное преувеличение: нами выявлено 43 претендента, среди них 9 иностранных подданных. Конечно, названное число потенциальных цементных заводчиков не малое, но не оно охарактеризовало возможные капиталовложения в цементную промышленность. Важно подчеркнуть другое обстоятельство: преднамеренная ложь на 13–18 лет притормозила вложение капиталов в отрасль.

Таким образом, попытки отдельных капиталистов, их групп построить цементные заводы в географическом районе станица Верхнебаканская — Новороссийск — селение Геленджик предпринимались, и довольно часто. Повышенный интерес предпринимателей к местным мергелям вызывался несколькими причинами, среди которых наиболее серьезными были: выгодная хозяйственная конъюнктура внутри страны, повышение таможенной пошлины на цемент, промышленный подъем 1890–х гт. и др. Но министерство государственных имуществ, ведавшее казенными землями, отклоняло все домогательства, мотивируя отказ неустроенностью станиц, деревень и поселений. Более того, министерство отменило уже заключенные арендные договоры между капиталистами и отдельными деревнями, поселениями и станицами.

Но наиболее ловким, энергичным и удачливым удавалось добиваться аренды земельных участков. По условиям аренды запрещалось строить заводы на месте, но разрешалось вывозить мергель за пределы Кубанской области. В роли арендаторов проявили себя дворянин К. Д. Волохов — представитель прибалтийских капиталистов, итальянский подданный И. Модленно и мещанин г. Ставрополя Д. М. Веретоженко — представитель донских капиталистов. Он, заручившись лишь согласием станичного схода Верхнебаканской, с 1894 г. успешно повел разработку мергеля, вывозя его в Ростов–на–Дону и Одессу. (Арендаторы, конкурируя между собой, выставляли влиятельным лицам станицы «угощения» и всячески чернили друг друга). ’ Только в 1895 г. открылось второе сообщество капиталистов — Франко–русская акционерная компания портланд–цементного производства в Геленджике. Ее учредителями выступали 3 французских капиталиста и русский подданный генерал–майор Л. Е. Адамович, упоминавшийся выше. Прошение об учреждении компании поддержал начальник Кубанской области. Хотя Адамович арендовал у поселян Геленджика 750 десятин земли, в уставе Франко–русской компании указано, что ей передаются права аренды только на 13,8 десятин. Акционерный капитал утверждался в сумме 2 млн. 250 тыс. франков (848 тыс. 750 рублей). Правление этой компании обосновалось в Париже. Ее завод (под наименованием «Геленджик») пущен 25 мая 1896 г. (165 рабочих, сумма годового производства — 895 тыс. рублей)....
Отсюда:
http://www.rucem.ru/museum/novoros_museum_press.php
https://www.rulit.me/books/po-stranicam-istorii-ku...ie-ocherki-read-363582-86.html
http://www.novodar.ru/index.php/novohistory-punkt/1667-2010-11-12-16-15-57
https://humus.livejournal.com/2394564.html
http://novoforumvand.bestff.ru/viewtopic.php?id=88