Любимому внуку Великой Екатерины – Александру еще  не исполнилось и  тринадцать лет, когда бабка стала подыскивать ему невесту, так как уже глубоко была уверенна, что престол передаст именно внуку, в обход его отца-наследника престола. Свой выбор она остановила на принцессах Луизе-Августе и сестре ее Фредерике, дочерях наследного принца баденского Карла-Людвига.

 Осенью 1792 года принцессы прибывают в Петербург по приглашению Императрицы Всероссийской…

Дальше можно описывать очень долго, очень много и со слов историков или не историков – но зачем??!

А вот узнать мнение непосредственно не только участницы событий, но и так сказать виновницы торжества   - вот  это уже интересно. Итак….

ЕКАТЕРИНА II жалует аглинского доктора Димсдаля за его усердие и успехи в прививании оспы в России

      Великая монархиня, чувствуя, сколь великую пользу доставил России аглинской доктор г. Димсдаль и сколько он споспешествовал к сохранению жизни бесчисленных младенцев, и следовательно, к разумножению народа в России, не могла оставить его без достойного награждения. Она всегда уважала отличные его таланты, его искусство и похвальное попечение о пользе всего рода человеческого. Но он сие и заслуживал, поелику он, издавна уже побуждаем будучи человеколюбием и добродетелию, устремлял все свои мысли и подвиги к приведению в большее пред прежним совершенство способ прививания оспы, которой был первейший способ к охранению рода человеческого от пагубных следствий сей болезни. Он, в предприятом однажды столь великом деле неусыпно прилагая труды к трудам, и всегдашнею практикою довел наконец оное до того, что вся опасность естественной оспы чрез благовременное ее прививание совершенно отвращена быть могла; притом он не усомнился открыть свету испытанные свои изобретения, не смотря на собственную пользу; и что еще более, при всей выгодности своего состояния в отечестве своем, не отрекся по приглашении ее императорского величества разлучиться с своею фамилиею и приехал сюда ко двору ее императорского величества с одним своим сыном того же искусства, Нафанаилом Димздалем, единственно для оказания ее императорскому величеству всех от искусства его зависящих услуг; и он напоследок и действительно, как самой  императрице и любезнейшему ее величества сыну, царевичу и великому князю, так и множеству жителей столицы весьма попечительно, искусно и счастливо прививал оспу; а чрез то всех ее подданных привлек в совершенную от оной болезни беспечность. Посему монархиня 1769 года декабря 5 дня решилась изъявить к нему особенное свое благоволение и милость явными и преимущественными знаками, кои были не только ему в вечные времена к особливой служили чести и славе, но и его потомству, побуждая чрез то как своих подданных, так и иностранцев упражняться в подобных сему спасительных роду человеческому трудах и изысканиях естества. Монархиня, жалуя его своим лейб-медиком с чином действительного статского советника и с пенсиею по смерть его, в Англии получаемою, по пяти сот фунтов штерлингов на год, приказала произвести сего Томаса Димсдаля и его сына Нафанаила Димсдаля в достоинство и честь российских  баронов, с тем, чтобы в потомство их навсегда старшие их колена назывались оным достоинством.

 Получен от Василия Ивановича Протасова.

                          Анекдот, служащий продолжением предыдущего анекдота

 Екатерина Великая, щедро жалуя доктора Димсдаля за его старание и успехи в прививании ей самой и ее любезному сыну оспы, не забыла и того семилетнего младенца Александра Данилова, сына Маркова, от которого доктором была взята оспенная материя и благополучно привита ее величеству. Она вспомнила, какова была печаль отца его и матери, которые непременно были уверены, что она должны были после сего лишиться своего любезного и единственного сына. Она вспомнила жалостные стенания матери и ее просьбу к доктору, чтобы он не брал оспы от ее сына, который у них был один. Она вспомнила также и великодушную речь отца, который уговаривал жену свою повиноваться ежели не сему г. доктору, то по крайней мере монархине, которая властна не только у них сына отнять, но и их жизнь; поелику доктор Димздаль рассказал тогда сию трогательную историю императрице. Она это помнила, и желая вознаградить их печаль своею милостию и благоволением, всемилостивейше жаловала оному Александру Данилову Маркову дворянское достоинство ему и его потомкам; а спустя несколько времени после своим высочайшим указом повелела она оному Маркову называться Оспенным, а не Марковым.

 Нигде не могу найти изображение герба Маркова-Оспенного,на котором рука, со следами вариоляции, хотя точно помню, что где-то видела его. Если у кого то есть - буду благодарна.

УРА!!! НАШЛА - вот

Официальной датой начала борьбы с оспой в России можно считать 8 июня 1680 г. В этот день объявлен указ царя Федора Алексеевича, повелевающий немедленно сообщать обо всех случаях появления заразных заболеваний. Петр 1 также издал ряд постановлений и указов по охране общественного здоровья. Однако они не дали видимого результата: смерть не минует даже царские чертоги: 4 февраля 1730 года от оспы скончался 15-летний император

Петр II, внук Петра Великого. Его ранняя смерть была особенно драматична: он умер в день, назначенный для его свадьбы с княжной Екатериной Долгорукой, заразившись от одного из будущих родственников.

Осенью 1741 года в Петербурге вновь разразилась эпидемия оспы. Было решено открыть специальные оспенные дома, в которых должны были находиться заболевшие оспой.

Первый такой дом открыли в Москве в 1764 году, в 1768 году – в Петербурге, где он получил название Вольфов оспенный дом. Это событие происходит в правление императрицы Екатерины II.

Петербург в 1786 г. Отрывок из дневника миледи Э. Кравен. 1789

Присоединение Крыма в царствование Екатерины II привлекло в Россию иностранных путешественников. Леди Элизабет Кравен (Craven, Elizabeth, 1750—1828) прибыла в Петербург в 1786 г. Там она встретилась с императрицей, Г.А. Потемкиным, побывала в Эрмитаже, Кунсткамере. Леди Кравен делится своими наблюдениями над архитектурой столицы, модой и костюмами русских.

Дневник леди Кравен в форме писем увидел свет в 1789 г. сразу в нескольких городах. Перевод на русский язык (1795) выполнен с французского издания. Письма XXXII—XLIV посвящены путешествию по России

      ИСТОРИИ ИЗ ЖИЗНИ  ВЫДАЮЩИХСЯ ЛЮДЕЙ, ЗАПИСАННЫЕ СОВРЕМЕННИКАМИ

Шувалов, заспорив однажды с Ломоносовым, сказал сердито: «Мы отставим тебя от Академии».— «Нет,— возразил великий человек: — разве Академию отставите от меня».

 Один монах у архиерея, подавая водку Петру I, споткнулся и его облил, но не потерял рассудка и сказал: «На кого капля, а на тебя, государь, излияся вся благодать».