Цитата сообщения NADYNROM Иван Шувалов



Остаться у кормушки власти честным, бескорыстным, незапятнанным человеком - подвиг необыкновенный. Рассказывали, что после смерти Елизаветы Шувалов передал ее преемнику Петру III миллион рублей - прощальный подарок государыни.
В конце 1749 г. у сорокалетней императрицы Елизаветы Петровны появился новый фаворит, Иван Иванович Шувалов, двадцати двух лет от роду. Многим казалось, что его "случай" будет недолгим и на смену ему придет новый юноша. Но придворные оракулы просчитались.




Л. Токке. Портрет Ивана Шувалова

Секрет фаворита

С первого его дня при дворе стало ясно, что Иван Шувалов отличается от других молодых людей. Это заметила великая княгиня Екатерина Алексеевна, будущая Екатерина II.
Она писала, что "вечно его находила в передней с книгой в руке.., этот юноша показался мне умным и с большим желанием учиться.., он был очень недурен лицом, очень услужлив, очень вежлив, очень внимателен и казался от природы очень кроткого нрава".
Шувалов родился в 1727 г., получил домашнее образование и был пристроен своими двоюродными братьями - Петром и Александром Шуваловыми ко двору в надежде, что юноша там оботрется, пообвыкнется и начнет делать карьеру, как все.
Но Иван превзошел все ожидания - он стал фаворитом императрицы Елизаветы и оставался им до самой ее смерти.

В истории этой долгой связи есть своя тайна.
Конечно, Шувалов был нужен стареющей кокетке Елизавете, чтобы рядом с красивым юношей и себя чувствовать молодой, чтобы с помощью новой любви, в череде праздников и развлечений отодвинуть осень жизни. Но и это только часть правды о необыкновенной привязанности императрицы к Шувалову.
Довольно быстро она узнала и оценила поистине золотой характер своего молодого любовника.
С самого начала Иван, вопреки надеждам братьев, не проявил характерной для них наглости и жадности в хватании богатств, земель, титулов и должностей. А между тем возможности его были огромны - в конце жизни императрицы Шувалов был единственным ее докладчиком, готовил тексты указов и объявлял сановникам ее решения. Фаворит при этом никакой выгоды не извлек. В 1757 г. вице-канцлер Воронцов представил государыне проект указа о присвоении Шувалову титула графа, сенаторского чина, 10 тысяч крепостных душ. Но Шувалов и здесь выдержал все искушения. Поэтому напрасно его порой величают графом - этого титула он никогда не носил. "Могу сказать, что рожден без самолюбия безмерного, без желания к богатству, честям и знатности".
Разумеется, все относительно, и фаворит императрицы не бедствовал: он жил во дворце на полном казенном довольствии, построил и собственный дворец на Невском проспекте. И все-таки никто не мог прошипеть ему вслед: "Вор!"
Остаться у кормушки власти честным, бескорыстным, незапятнанным человеком - подвиг необыкновенный. Рассказывали, что после смерти Елизаветы он передал ее преемнику Петру III миллион рублей - прощальный подарок государыни. Этот поступок Шувалова вполне соответствует всему, что мы о нем знаем.
И в этих его качествах кроется одна из причин долгого фавора Шувалова. Всегда подозрительная к малейшим попыткам фаворитов использовать ее любовь к ним в ущерб ее власти, Елизавета безгранично доверяла Шувалову потому, что не раз испытала его бескорыстие и порядочность.

Необычный любовник

Попав в фавориты к годившейся ему в матери государыне, Шувалов вряд ли смущался - фаворитизм был полноценным общественным институтом в жизни Европы, считался замечательным средством, чтобы устроить свои дела. Молодой, красивый, модно одетый Шувалов был сыном своего века и от своего счастья отказываться не собирался.



И. Гроот. Портрет Елизаветы Петровны

Надо сказать, что Елизавете он, конечно, понравился не столько ученостью, сколько светскими манерами и щегольством. Да и вряд ли иной человек мог бы сделаться фаворитом императрицы - модницы и кокетки: ведь ей бы непременно наскучил книгочей в перекрученных чулках.
Но Шувалов был необычным фаворитом, потому что при всех внешних признаках светского щеголя-петиметра он оказался просвещеннейшим человеком, тонким ценителем искусства. Он был глубоко и искренне предан культуре, просвещению. Без него еще долго бы не было Московского университета (1755 г.), Академии художеств (1757 г.), первого публичного театра (1756 г.) Его покровительству многим обязан Ломоносов, а значит, русская наука и литература.
Если славу основателя Московского университета Шувалов делит с Ломоносовым, то Академия художеств - его личное детище, его вечная любовь. Он был автором самой идеи создания Академии в России, тщательно подбирал за границей преподавателей, скупал для занятий произведения искусства, книги, гравюры. Он подарил Академии колоссальную коллекцию картин, ставшую позже основой собрания Эрмитажа.



А. Лосенко. Портрет Ивана Шувалова

Но больше всего он заботился о воспитанниках Академии. Шувалов имел особое чутье к таланту, а самое важное - он как меценат был лишен зависти к этому таланту, радовался его успехам, взращивал и пестовал его. Так в дворцовом истопнике, вырезавшем из кости безделушки, он разглядел одного из выдающихся скульпторов России, Федота Шубина, и дал ему образование.
И не одному Шубину! В меценатстве Шувалова была ясная, четкая идеология: развить в России науки и искусства и доказать миру, что русские люди, как и другие народы, могут достичь успехов во всем - только создайте им условия!

Покой и воля

Вся нарядная, праздничная придворная жизнь, власть, подобострастие окружающих разом кончились 25 декабря 1761 г., когда на руках Шувалова умерла императрица Елизавета.
Но, утратив власть, он получил свободу и покой, к которым давно стремился. Позже из-за границы он писал сестре: "Если Бог изволит, буду жив и, возвратясь в свое отечество, ни о чем ином помышлять не буду, как вести тихую и беспечную жизнь, удалюсь от большого света..., не в нем совершенное благополучие почитать надобно, но собственно в малом числе людей, родством или дружбою со мной соединенных. Прошу Бога только о том, верьте, что ни чести, ни богатства веселить меня не могут".



Д. Левицкий. Портрет Ивана Шувалова

И это не пустые слова, не жеманство экс-фаворита. Как мы видели, Шувалов думал так и во времена своего могущества. Несомненно, им владели популярные тогда идеи так называемого "философского" поведения: комфортабельная, спокойная жизнь в богатом имении, на лоне природы, в окружении друзей, умных собеседников, ценителей вечного и прекрасного. Но, кроме моды, здесь было и искреннее стремление выскочить из беличьего колеса жизни, укрыться от суеты.
Словом, вторая половина жизни Ивана Ивановича прошла так, как он хотел. И ему можно позавидовать. Он уехал за границу, побывал в любимой им Франции, жил в Италии, поражая всех утонченной воспитанностью, образованностью. Вернувшись в Россию, он остался холост и вел тихую жизнь среди картин и книг.
В своем доме Шувалов создал первый литературный салон в России. "Светлая, угловая комната, - вспоминал современник, - там, налево, в больших креслах у столика, окруженный лицами, сидел маститый, белый старик, сухощавый, средне-большого росту в светло-сером кафтане и белом камзоле. В разговорах он имел речь светлую, быструю, без всяких приголосков. Русский язык его с красивою отделкою в тонкостях и тонах... Лицо его всегда было спокойно поднятое, обращение со всеми упредительное, веселовидное, добродушное".
За обеденным столом Шувалова собирались его близкие друзья: поэты Гавриил Державин, Иван Дмитриев, Осип Козодавлев, Ипполит Богданович, адмирал и филолог Александр Шишков, переводчик Гомера Ермил Костров и другие - люди незаурядные, талантливые. Здесь была вся русская литература, как потом в столовой Панаевых.
Всем было уютно и спокойно с Иваном Ивановичем. Он любил друзей, нуждался в их участии и внимании. После "извержения" из дворца написал сестре: "Приобресть знакомство достойных людей - утешение мне до сего времени неизвестное. Все друзья мои или большею частию были (раньше друзьями) только моего благополучия, теперь они - собственно мои".
Он умер осенью 1797 г. Это был конец счастливой жизни. Последние годы Шувалов жил в свое удовольствие, любил людей, поэзию и искусство. Слава умнейшего и образованнейшего человека сопутствовала ему уже при жизни. Он удостоился того, о чем мечтает каждый меценат, покровитель искусств: имя его, вплетя в свои стихи, обессмертил великий поэт:

Неправо о вещах те думают, Шувалов,
Которые стекло чтут ниже минералов...
Или:
Чертоги светлые, блистание металлов
Оставив, на поля спешит Елизавет.
Ты следуешь за ней, любезный мой Шувалов,
Туда, где ей Цейлон и в севере цветет...

Источник