В предыдущем посте мы познакомились с Елизаветой Строгановой, в замужестве Демидова. Настал черед осветить некоторые моменты жизни ее супруга. Итак…

Николай Никитич Демидов - правнук простого тульского оружейника, внук талантливого и жестокого заводчика, одного из богатейших людей России, сын любителя изящных искусств и страстного путешественника по  Европам  Никиты Акинфиевича Демидова - владельца Нижнетагильского горного округа на Урале.

Родился  он 9 ноября 1773 г. селе Чирковицах, в 80 верстах от Петербурга. Сразу после рождения был записан капралом в лейб-гвардии Преображенский полк.

Огромное отцовское наследство -   богатейшие железные и медеплавильные заводы: Нижне-Тагильский, Нижне-Салдинский, Верхне-Салдинский, Черно-Источенский, Висимо-Уткинский, Висимо-Шайтанский, Лайский и Выйский и получив при заводах и вотчинах 11550 душ крестьян, - Николай Демидов получил очень рано, в 15 лет. До совершеннолетия наследника делами управляли опекуны, а юный Николенька, сообразно правилам, принятым в высшем обществе, делал военную карьеру и весьма преуспел на этом поприще.

В 1775 году Николай Никитич произведен в чин подпрапорщика, в 1782 году назначен сержантом, в 1787 году переведен в лейб-гвардии Семеновский полк, в 1789 году именным указом назначен флигель-адъютантом в штаб генерал-фельдмаршала князя Потемкина-Таврического, в 1791 году в том же штабе назначен генерал-аудитор-лейтенантом ( интерсно чем занимались аудиторы-лейтенанты? Это вопрос бухгалтера)и находился в действующей армии в Бессарабии; в следующем году он переведен с производством в чин подполковника в Московский гренадерский полк, в 1794 году - пожалован в камер-юнкеры, через два года, уже при Павле - в действительные камергеры, член Камер-коллегии с чином тайного советника и в знак особого расположения императора - командором ордена св. Иоанна Иерусалимского  в 1799 году.

Правда, как только Николай стал самостоятельным, он принялся с какой-то исступленностью просаживать свое состояние, тратя деньги направо и налево.

Куда девались хватка и предприимчивость первых Демидовых?

Свалившиеся как снег на голову деньги проживались легко и приятно. Увлеченный светской жизнью, Николай Никитич мало интересовался своими заводами, которыми управляли опекуны - А.В.Храповицкий и Н.Д.Дурново. Был момент, когда из-за долгов, непомерных расходов и неумелого руководства заводы были поставлены на грань финансового краха. К тому же, сестры Николая, Мария и Екатерина, были на выданье, и нужны были деньги на приданое. Встал даже вопрос о продаже уральских заводов. Продажа нескольких вотчин и закладка части заводов в Заемном банке положения не спасают.

 И тогда над всем имуществом была учреждена опека. Помогла и выгодная женитьба на известной нам уже баронессе Елизавете Александровне Строгановой - наследнице громадных богатств знаменитого российского рода.

 О семейной жизни и детях – здесь я не рассказываю – вся информация в предыдущем посте.

Демидовское богатство устояло, но Николаю Никитичу пришлось остепениться и всерьез заняться делами своего огромного хозяйства. Демидов уже не распродает, а покупает новые земли,  - в  1822 г. он купил в Херсонской губернии, в Тираспольском и Херсонском уездах, 18000 десятин земли с незначительным населением и перевел сюда крестьян из своих северных вотчин,  создает образцовые, как теперь бы сказали,

хозяйства "Заводовка" и "Демидовка" и проводит там опыты по выведению племенного

скота, сажает виноград, тутовые и оливковые деревья, строит суконную фабрику.

  Разводил редкие породы рогатого и мелкого скота, причем не жалел денег, чтобы достигнуть в этом отношении желаемых результатов. Он выписывал лучшие сорта виноградных лоз и фруктовых деревьев из Франции и Италии, лошадей из Англии, мериносов из Швейцарии, выписывал холмогорский скот, оренбургских коз и горных кавказских лошадей, кроме того, производил опыты культивирования хлопка и сальфора. Горячность и торопливость, какие проявлял Демидов относительно устройства своих имений в сельскохозяйственном отношении, вскоре сказались лишь плодом временного увлечения скучающего заводчика и затем вскоре наступило разочарование в пригодности земель Херсонской губернии для нежных культур растений и для разведения улучшенных пород скота. – А вот это зря – плодороднейшая земля!

Странно – я родом из Херсона – но что были такие  села,  как Заводовка  и  Демидовка ничего не слышала, - надо будет поискать подробности. Тутовые и оливковые деревья в Херсонской области несмотря на обычную для нашего климата, жару – это действительно вряд ли.

 Хотя на своих уральских заводах он был всего один (!) раз в жизни( вот как руководить надо) (в 1806 г.), за эти несколько месяцев он, как сообщают его биографы, досконально изучил все секреты и тонкости заводского производства, чтобы затем со спокойной душой передать заводы в руки управляющих. Сам же отправился за границу перенимать иностранный опыт и передовые технологии. Откуда и привез для своих уральских заводов первый прокатный стан, до той поры неизвестный в России,  выписал из Франции профессора Ферри, знаменитого тогда знатока горнозаводского дела, и положил ему 15000 рублей жалованья в год, сумму для того времени весьма значительную.

Одновременно посылает десятки крепостных учиться за границу в Англию, Швецию и Австрию для изучения специальных отраслей горнозаводского дела. Нижне-Тагильский завод Демидова, на котором, в числе других усовершенствований, заведены были и штанговые машины, по справедливости, считался в то время лучшим по всему хребту Уральских гор.   В своих вотчинах он упорядочил рекрутскую повинность среди крестьян, а при Нижне-Тагильском заводе основал училище, в котором, кроме общеобразовательных предметов, преподавались также "общие начала механики и практического горнозаводского искусства". Училище это давшее лучших мастеров для заводов Демидова и других, в 1839 г. преобразовано в уездное и подчинено ведомству министерства народного просвещения. В последние девять лет жизни Демидов ежегодно 6 декабря, в день своих именин, раздавал на своих заводах по 25000 рублей.

Стремясь найти более широкий сбыт железа, завязывает торговые отношения с Англией и для этой цели приобретает в Италии корабль. В Таганроге же строит собственную флотилию из пяти судов для плавания по Черному и Средиземному морям, которую неоднократно использует для оказания услуг правительству по перевозке казенных грузов.

 Как и все Демидовы, Николай Никитич много занимался благотворительностью.

Построил на свои деньги фрегат для Черноморского флота и вошел в историю Отечественной войны 1812г. - после молебна в Успенском соборе Московского Кремля в присутствии императора он и граф Мамонов обязались на свои деньги полностью снарядить и экипировать два отряда. Один из них, целый полк солдат, так и назывался Демидовским.  Николаю Никитичу вообще нравилось быть на виду, совершать поступки и делать подарки, о которых можно было бы говорить с восхищением. Так, для церкви Нижне-Тагильского завода он пожертвовал богатейшие сосуды из чистого золота, украшенные бриллиантами, ценой в 45 тысяч рублей. Ему нравилось давать деньги на строительство каменных храмов, дарить священникам богатые облачения.

В 1813 году -  Московскому университету  Демидов преподнес 14 шкафов с минералами, чучелами животных и птиц кабинет естественный истории из 6000 предметов стоимостью в 50 тысяч рублей - целую коллекцию  (взамен сгоревшей в 1812 г.), положившую начало университетскому музею естественной истории.

 Принимал  материальное участие в сооружении триумфальных ворот в Петербурге, в постройке госпиталя в Лаишеве, Казанской губернии, Пермской больницы попечительного о тюрьмах комитета, в сооружении памятников герцогу Ришелье в Одессе и Павлу Демидову в Ярославле. Построил за свои деньги четыре чугунных моста : Поцелуев, Красный, Семеновский и мост на Обводном канале у Московской заставы.

  В 1815 году Николай Никитич уезжает в Париж. Но парижский климат оказался

неподходящим для его слабого здоровья, и вскоре Демидов перебирается в Рим, где снимает для своей семьи и многочисленных домочадцев палаццо Русполи. Стендаль, который жил в те же годы в Риме, познакомился с Демидовым и даже бывал у него. В своих "Прогулках по Риму" французский писатель отозвался о Николае Никитиче как о человеке оригинальном, "богатом благотворителе, на счет которого кормилось много сотен бедняков и устраивались два приятных празднества в неделю.

 В Италии Демидов пополняет свою коллекцию картин, которую собирал всю жизнь.

В ней полотна знаменитых итальянцев - Перуджино, Тициана, Тинторетто, испанцев - Веласкеса, Мурильо, французов - Пуссена, Делакруа, художников фламандской и голландской школ... Она была размещена в трех городах - Флоренции, Петербурге и Нижнем Тагиле. Современники считали, что Демидов владел одним из самых  богатых частных собраний в мире.

Отдавая предпочтение старым мастерам, не обходил он стороной и современных художников. Покровительствовал русским художникам-стипендиатам Петербургской Академии художеств, обучающимся в Италии. Был знаком с мастером романтического пейзажа Сильвестром Щедриным, не раз бывал в мастерской пейзажиста Федора Матвеева и даже заказывал ему картины с видами Флоренции, Рима и Неаполя. Правда, полотна эти так и не попали в демидовскую коллекцию.

Николай Никитич почему-то не выкупил их у художника – интересно почему?

Кроме живописи было у Демидова еще одно страстное увлечение - театр. В России у него был, как и положено богатому аристократу, крепостной театр. Но со временем он

остыл к нему. Переехав в Европу, Демидов создает профессиональный театр, в котором играли исключительно французские актеры из Петербургской императорской труппы. В Риме, в палаццо Русполи, они ставили французские водевили.

Римская театральная деятельность закончилась для Демидова трагикомично. В одном из водевилей действовал персонаж по имени Сан-Леон. Папа Лев XII почему-то

увидел в этом намек на собственную персону и не на шутку оскорбился. Во избежание серьезных неприятностей Николай Демидов спешно покинул Рим. Он так и не смог осуществить свои грандиозные замыслы. А собирался он, ни много ни мало, расчистить территорию римского Форума от подножия Капитолийского холма до Арки. Таки имперские замашки у господина были!

В 1819 году Николай Демидов перебирается из папского Рима в Великое герцогство Тосканское. Лукка, Пиза и, наконец, в 1822 году столица герцогства – Флоренция.

По свидетельствусовременника, "в безмятежной эрцгерцогской Флоренции, привыкшей принимать посольства, знаменитых путешественников, большой эффект произвела эта безмерно богатая персона, окруженная сотней семей разного класса и звания, любителя любой изысканности и музыкального французского театра, само собой водевилей". В

те годы во Флоренции жило немало богатых русских семей (Хитрово, Бутурлины, Орловы), но содержать в доме целую театральную труппу оказалось под силу только Демидову. Два раза в неделю он приглашал на французские спектакли русских аристократов.  При этом его самого, тяжело больного, разбитого параличом, "перевозили из комнаты в комнату на креслах с колесами".

Граф Бутурлин с некоторой иронией сообщал соотечественникам, что Николай

Никитич зажил во Флоренции "владетельным князьком второй руки. Нанимаемый им палаццо Серристори у моста Делле Грацие представлял пеструю смесь публичного музея с обстановкой русского вельможи прошлого века. Тут были французские секретари, итальянские конторщики, приживалки, воспитанницы. Сверх сего штата постоянно проживали у него бездомные игроки и паразиты... Здесь находилась и выставка малахитовых и других ценных вещей, а в саду - коллекция попугаев. Оба эти отделения были  доступны флорентийским зевакам..."

 Из Флоренции Демидов управлял и своими заводами. Вообще, несмотря на то, что значительную часть жизни Николай Никитич провел за границей, ему блестяще удавалось

руководство колоссальным хозяйством – обширная   переписка с управляющими полна указаний,  советов, "повелений". "Все зависит  единственно от собственной моей воли, а не от  распоряжений приказчиков", - писал он своим  уральским управляющим. А когда в отчетах  приказчиков что-то бывало не ясно, он немедленно  требовал явиться к нему для объяснений... во  Флоренцию. Получив такое приказание, приказчики  через всю Европу неслись к барину на тройке. А  если учесть, что ни на каком другом языке как на

родном они не говорили, то уповать им приходилось  лишь на то, что "язык до Киева доведет".

Отчитавшись и получив новые инструкции – мчались  сломя голову обратно на Урал - выполнять, что  барин приказал! Во дает!

   В предместье Флоренции Николай Никитич покупает у монахов Санта-Кроче владение Сан-Донато и приступает к строительству виллы, которую впоследствии Анатолий Демидов достроит и превратит в великолепный дворец, разместив в нем свою грандиозную художественную коллекцию. В последствии название виллы сыграет значительную роль – в 1840 году сын Анатолий получит титул князя Сан-Донато.

И в далекой Флоренции не  забывал Демидов про Россию. На его деньги в  Петербурге в 20-е годы было открыто училище  архитектуры, живописи и ваяния. Копии мировых шедевров для него Николай Никитич заказывал в  Ватиканском музее.

Серристори, где жил  Демидов, находился в квартале Сан-Никола за рекой  Арно. Квартал был бедный, и Николай Никитич  развил и здесь бурную благотворительную деятельность. Ее размах поражал флорентийцев. Он  основал и содержал до конца жизни приют для  престарелых, аптеку, бесплатную начальную школу  на 160 мальчиков из бедных семей. Для того чтобы  школа не прекратила своего существования и после его смерти, он сдал в аренду городским властям  два флигеля, примыкающих к палаццо Серристори с  условием, что арендная плата пойдет на содержание школы.

Москве дарит свой Слободской дворец и 100 тысяч рублей для устройства дома трудолюбия,  преподносит в дар правительству дом в Гатчине в пользу местного благотворительного приюта, вносит в Комитет инвалидов 100 тысяч рублей, а также выделяет 50 тысяч рублей пострадавшим от наводнения в Петербурге в 1824 году, за эти крупные пожертвование Демидов был награжден орденом св. Владимира 2-й степени и табакеркой с портретом Императрицы Александры Федоровны. В 1827 г. Демидов поднес Государю в дар крупных размеров платиновый самородок весом 10 фунтов 54 золотника и удостоился получить за это богатую табакерку с портретом государя.Общая сумма его пожертвований на благотворительные цели только в России составила, по неполным данным, свыше 720 тысяч рублей.

В 1871 году вблизи приюта, на выходящей на набережную Арно,  благодарная Флоренция воздвигла ему большой мраморный  памятник работы "второго после Кановы" скульптора Италии Лоренцо Бартолини,  по заказу сына Демидова Анатолия.  Николай Демидов в центре композиции изображен в  виде римского сенатора, обнимающего своего сына.  Женская фигура, сидящая с лавровым венком у ног  сенатора, символизирует Признательность населения Флоренции. По углам постамента – четыре  статуи-аллегории: Природа, Искусство, Милосердие  и Сибирь (!). Площадь, на которой стоит памятник,

называется Piazza Demidoff - площадь Демидова.

Как и его предки, Николай Никитич оставил двум своим сыновьям - Павлу и

Анатолию - наследство вдвое больше полученного  им от своего отца .