Удивляюсь тому, как  похожи

Неслучившиеся-неслучайные

в моих stories герои-прохожие.

27-ми(или около)летние,

приходившие незаметно,

уходившие по-английски,

в моем сердце имели прописку вы,

но искали, наверно, дворцов.

Я вам связку ключей -  в карманы:

"возвращайтесь!"

и снова маме

отзвониться, проговориться и проплакаться наконец.

А из сердца для вас дворец

сделать так и не получилось,

между нами всего не случилось,

не сложилось,

и я опять

чувства меряю лишь стихами,

восхищаюсь тихонько вами

и пишу иногда про вас.

как сейчас.

 

 

 

 

 

Кольца и цветы от нелюбимых мужчин - это не то, о чем я мечтала.

Ну что, дорогой мой Д., у меня не поднимается рука, чтоб написать тебе: "пока-пока".

Все поезда идут к морю, все самолеты летят в Прагу.

И я уже  собираю вещи. Обещанное тебе - отдельно. Я бы хотела запечатать в эту коробку те тысячи слов, что недосказала.

Но увезу  с собой и  прошепчу их морю.

И, ты знаешь, мне совсем не хочется остаться.

время проходит, но кто сказал, что лечит?

Ты останешься в романах Достоевского, history в isg и, конечно, здесь. Будешь пахнуть чем-то крепко-алгокольным, чуть-чуть весной и  непонятной мне свободой.  Твои (не)случайные девочки не перестанут тихо таять от  беспечных и ничего не обещающих  улыбок. Как не перестанут бегать за тобой стайками и писать тебе месседжи в три тысячи знаков, старательно расставляя запятые и двоеточия, а  тире - очень и очень редко,  с особенной  нежностью.

Тире - это ведь  почти знак равенства. Или почти плюс.

Все эти барышни с высшим, обязательно филологическим, будут грызть карандаши и ручки, реже ногти  и ждать, какую же палочку дорисуешь ты? Они искусают губы, истерзают мобильные телефоны, терпение подруг и собственные сердца, прежде чем узнают наконец, что ты не намерен ничего дорисовывать. Тебя устраивает тире. Ты и тире-то в нем не видишь.

Так, минус. 

Но это будет потом, а сейчас ты привычно раздеваешь их, запускаешь пальцы в волосы, целуешь плечи,  жарко шепчешь: "какая ты,какая ты".

И девочки, у которых глаза-бирюза, или лазурь, или крепкий кофе, просыпаются за ночь по восемь раз, не веря своему счастью.  Любая из этих тонких, томных, влюбленных, прекрасно знает, что будет утро, и  надо бы успеть накрасить ресницы и замереть в красивой позе у твоей постели до того, как ты проснешься. Чтобы по звонку будильника ласково провести по твоей щеке рукой.

Уже внизу, у подъезда, девочки вежливо улыбаются, подставляют щеку для поцелуя и уходят, пытаясь стуком каблуков заглушить стук собственных, не совсем здоровых сердец. А через час они пьют кофе без сахара в своих маленьких кухнях или кухнях хороших подруг, плачутся этим самым подругам все утро и еще пару недель, бледнеют и краснеют от случайных SMS, пытают гороскопы ежедневным: "ну а сегодня, сегодня он позвонит?".

А он не звонит. Ни сегодня, ни завтра, ни через месяц.

Много и зря думающие, барышни  пьют. Сначала в барах. Потом дома. Потом в воображении.

Много и зря думающие, барышни пишут, стирают, ставят точки и вычеркивают тебя из своих историй в сотый раз и снова "теперь уже точно насовсем".

Но ты остаешься в романах Достоевского, history в isg, здесь и, конечно, в сердце.

Моём.

 

говорю моим: "этот мальчик сводит меня с ума"

хотя знаю, знаю и  помню прекрасно сама,

что  "мальчику"  уже ближе к тридцати

но так интересно, так мучительно сладко задаваться вопросом:  что у него внутри?

там, под черными/белыми/ майками,

что он прячет?

 

 

как-то ночью я слышала, как стучит его сердце.

а потом, когда хлопнула дверцей

квартиры-подъезда-авто,

показалось, все сто,

все сто двадцать ударов

отстучало мое.

 

 

И попробуй оспорь:

этот "мальчик" - Герой.

 не иначе.

 

 

Ты на мне отпечатался так, что никаким теперь мыльно-содовым, никаким "Ариелем".  Ни перекисью, ни слезами тебя не вывести.

Чаем без сахара  вкус твой не перебить. И алкоголем тоже не получится.

Даже спиртом медицинским не выжечь изнутри той  детской нежности, что у меня к тебе.

 

не влюбляются, всё-таки.

"давай-давай, думай-думай все, что угодно, про меня", а я  ревную тебя к пятнице.

да.

 

 

 

 

а лампы настольные знают,

чего стоит эта любовь.

 

 

 

 

  Потом каждая придумала себе героя.

 И назвала его любимым именем.

А она ждала  и ждала,

Думала, что чем больше дней вперед, тем она старше,

Только забыла, что и он, и он тоже.

И скоро эти не 10 [но все равно много] лет между

Окончательно разведут их по разным берегам.

Как это глупо звучит: «Я Вас не знаю, но влюблена. Вы волшебник?»

Не дай Бог услышать в ответ: «Нет, девочка, просто ты еще веришь в сказки..»

 

он как сказка на ночь.

только читаю я сама себе.

 

напрасно эти  ночи:

одна другой короче,

но целиком мои.

 

с ликером, дымом, шепотом

о личном,

неприличном,

о прочем..

 

обо всем.

 

 

 

 

слова-лезвия.

ранят случайно, но больно.

прости меня. прости.

пока ты придумываешь/решаешь/не решаешь your problems с В. и работой, я схожу с ума.

 

вторая неделя приступов неконтролируемой  агрессии.

вторая неделя крика_в_никуда.

Лу, мне тоже, тоже хочется плакать.

но я только кричу.

и на тебя тоже. зря.

 

*кажется, я знаю имя того человека, который должен мне два миллиона нерных клеток.

когда-то в ноябре мы уже сыграли

в черно-белую печаль.

и в моих траурных "прощай"

он услышал эхом "наконец-то".

все честно.

 

 

верный признак душевной слабости:

от твоих..нет-нет-нет, от Ваших

"поздравляю"

так много радости,

что с собою

не унести.

этот мальчик - мечта.

я не та,

кто будет ему сниться.

но мне с ним так нравится!

и он даже зовет меня красавицей.

а когда он улыбается,

я хочу прятать лицо в ладонях.

 

жаль, что я не та,

кого этот мальчик-мечта

назовет своей.

 

*но так даже честней. я отдам ему нежность. и не нужно взамен. ничего.

он был мальчиком, которого в моей жизни всегда было мало. абсолютно не хватало.
я тогда еще оставалась девочкой, которой было много. девочкой-слишком.

мы встречались редко и неслучайно, пересекались, планировали маршруты, чтобы быстрее и короче. не знаю, зачем ему, а мне - успеть надышаться, насладиться. и потом еще полгода спокойно засыпать одной.

теперь уже все по своим местам. и одной спится даже крепче. лишь бы только не спиться. тем, что покрепче.

сколько всего еще будет.
сколько всего еще хочется.
не подвожу итоги. строю планы.
обещаю:
быть счастливой.
закрою глаза и голову выше. красота пьянит. I'm so happy, что даже тошно.

но нет-нет-нет, all right.
улыбайся, милый*
*сказано ненастоящему, мною выдуманному, сочетающему в себе все лучшее из моих лучших.

ты готов?
open.

мне кажется, я теряю самое настоящее и самое важное.
дружба. черт возьми, почему ее так легко разрушить?
словами неосторожными и молчанием-не-вовремя.
я не виню. я тоже виновата.
что перестала понимать. хотела, чтобы меня понимали.
а таковых не нашлось. я ухожу в себя не потому, что мне так хочется. а потому что не вижу тебя рядом. стоять в одиночестве не привыкла.
прости.

все, конечно, так брутально. так почти по-мужски, но только ты не учел, что меня давно не задевают твои эмоциональные посылы {в самом прямом смысле этого слова}. я как-то привыкла, что ли? мне стало как-то неинтересно и неважно. мне был дорог ты настоящий. а неконтролирующего себя агрессора мне рядом не нужно. может, ты не будешь портить мои воспоминания о тебе? дай мне запомнить тебя другим. приятно будет потом возвращаться снами-мечтами в мою прекрасную светлую пятнадцати-семнадцатилетнюю любовь.

устало улыбаюсь. у меня все еще впереди.

Он говорил так удивительно легко.
я таяла.


немножко эйфории.
как зимой. тогда я с ней справилась. сейчас?