Об этичном переустройстве, когда невозможно в заданных обстоятельствах дать собаке то, что ей нужно.

Две из трех собак, которые живут в моей семье, попали к нам во взрослом возрасте. У них обеих до меня совершенно точно были другие хозяева. В понимании обывателя эти псицы пережили жесточайшее предательство и теперь травмированы им навсегда. Рискуя навлечь на себя волну критики, я хочу сегодня рассказать, почему на самом деле не идет речи ни о каком предательстве, когда собака меняет хозяев. И почему установка «отказаться от собаки — это подло» — вредная установка, от которой страдают люди, псы и окрестные приюты для бездомных животных.

Этим постом я, конечно, не призываю отказываться от собак, но объясняю, почему клеймить хозяев, которые решили отдать родного пса в другие руки, это порочная практика. Дисклеймер: я люблю собак, но считаю, что собака для человека, а не человек для собаки. Проще говоря, в критической ситуации приоритетно состояние хозяина, а не его пса. И это оправдано тем, что люди за собак несут ответственность, а не наоборот. То есть в ситуации, когда всю полноту ответственности мы за собаку нести не можем в силу своего состояния, собаку лучше передать тому, кто сможет. В противном случае плохо станет всем: нересурсному хозяину, которому надо заботиться о живом существе, и живому существу, психическое или физическое здоровье которого может быть в опасности из-за нересурсного владельца.

Мы привыкли слышать: «Взял ответственность за собаку — неси ее до конца». Совершенно правильный тезис. Если живешь сферическим конем в вакууме, умеешь предсказывать будущее и влиять на обстоятельства. Но природушка никому из нас не дала таких сверхспособностей. Сегодня мы радостно гуляем с любимым псом в лесу, водим его на курсы дрессировки и одеваем в лучшие наряды по последним трендам собачьей моды, а завтра в нашем организме приказал долго жить серотониновый обмен. И вот уже нет сил не только в лес сходить, но и в душ помыться. Пес в этом не виноват. И никто не виноват, просто боженька создал, например, клиническую депрессию, а раз и навсегда работающих антидепрессантов пока не создал.

Собаки живут в среднем 15 лет — это слишком мало времени, чтобы проводить его в ситуациях, когда у хозяина нет на тебя ресурса. А еще наши псы живут здесь и сейчас, поэтому не умеют надеяться, что через годик-другой все наладится. Им важно, чтобы их любили и замечали прямо в данный момент, а не когда (и если) появится такая возможность. И это одна из причин, почему важно руководствоваться в критической ситуации не чувством вины, а пониманием собственного комфорта и комфорта собаки. И если вам некомфортно вместе, не стоит думать, что из этой ситуации нет выхода. Просто иногда выход — это жить по отдельности.

Когда говорят, что отказаться от собаки — это предательство, чаще всего, имеют в виду, что именно собака расценивает переезд к новому хозяину как предательство старого. Но нет, в песьем понятийном аппарате не существует термина «предательство». Собаки не умеют мыслить абстрактными категориями и не умеют оценивать поступки людей с точки зрения морали. Да, они привязываются к людям, с которыми живут. Но количество привязанностей не лимитировано одной штукой в руки.

Все, к кому когда-то попадали взрослые животные, не дадут соврать — новая прочная привязанность возникает примерно через полгода совместной жизни. И собака способна полюбить новую мамичку точно так же, как прежнюю, не рефлексируя на тему людской жестокости.

«Но собака — это же член семьи! Как можно отказаться от члена семьи, вы еще ребенка переустройте в другие ручки». Это еще один аргумент, с которым я сегодня спорю. Собаки и дети, конечно, похожи в том, что касается психических процессов. Но псы никогда не вырастут во взрослых людей, не оценят ваш труд по их опеке, не понесут плоды вашего воспитания в самостоятельную жизнь. Это существа попроще, чем люди. Они не понимают систему кровного родства и способны адаптироваться в новой семье довольно легко и — что самое важное — без каких-либо воспоминаний о славном прошлом. А еще — мы их не рожали, мы их брали для собственного удовольствия или прикладных целей. Как бы цинично это ни звучало, собака — наша собственность, про которую мы решаем примерно все. По-моему, слишком много отличий от детей, чтобы сравнение животного и человеческого ребенка звучало корректно.

Обычно, когда мы представляем человека, который отказался от собаки, нам видится некий бездушный и легкомысленный субъект, который наигрался и решил сбагрить животное. Животное мы при этом представляем вот с этими верными глазами в слезах, которое стонет в углу, скучая по хозяину-предателю. Но тут я веду речь не о тех случаях, когда родители подарили детям щенка, а он внезапно стал писаться. И им пришлось придумать ребенку аллергию, чтобы перепродать зверька на авито, чтобы перестать уже менять ковры. Я о том самом этичном переустройстве, когда невозможно в заданных обстоятельствах дать собаке то, что ей нужно. И здесь переустройство в другие надежные руки — это последниий акт заботы о звере, за которого ты когда-то взялся отвечать. На мой взгляд, это самое гуманное, что можно сделать, когда сделать уже ничего нельзя.

Собачьи проблемы, с которыми не справляется хозяин, не всегда решаются до конца. Хотя проблема в одной семье может не быть проблемой в другой семье. Моя собака Борсук — как раз из этой серии. Она была опасна для родившегося в ее первой семье ребенка. В моей семье детей нет и не будет, поэтому и проблемы этой не возникнет. А все другие ее проблемы я успешно контролирую и корректирую так, чтобы никто из домашних не страдал. Решение ее первой хозяйки передать Борсука в другую семью было тяжелым до невыносимости, но лучшим для всех участников этой истории. Но и в этой истории не обошлось без осуждающих комментариев.

Даже когда проблем нет совсем, порой невозможно оставить собаку у себя. Штука в том, что собаки — это чуваки с разными темпераментами, склонностями и привычками. Кто-то из них веселый дуралей, которому вечно нужны обнимашки и лицо для вылизывания. Кто-то флегматичныий зануда, которого можно гладить только по особому приглашению. Поскольку люди тоже разные, иногда случаются несовпадения. И это не всегда можно предугадать. Жить с неподходящей собакой, которую не удалось полюбить или хотя бы принять, несправедливо по отношению к этой собаке. Потому что где-то есть человек, которому она подойдет на сто процентов. И наоборот — с подходящей и любимой собакой и проблемы ее решать легче. Может, вы читали у Хэрриота историю про пса-немецкого боксера, который пукал. Хозяйка его очень любила, но не могла выносить этих запахов. Но нашелся человек, которому этот пес подошел. Человек без обоняния. И все в итоге счастливы.

Практически все собачьи проблемы решаются и практически все обстоятельства преодолеваются так или иначе. И конечно, я за то, чтобы люди НЕ отдавали собак, которых любят. Но я не хочу, чтобы они жили с нелюбимыми собаками под давлением общественного осуждения. И я не хочу, чтобы люди клали на собачий алтарь собственную жизнь, потому что тут тоже действует правило авиаперелетов: «Сначала маску на себя, потом на ребенка». Родитель без кислородной маски не сможет помочь своему младенцу, потому что задохнется. Так же и хозяин, который не справился с собственными проблемами, не сможет помочь своей собаке, как бы он ее ни любил.

Пока мы будем стыдить и осуждать людей за этичный отказ от собаки, будут находиться люди, не способные выдержать этот стыд и суд. И одновременно не способные жить вместе с собакой, которую когда-то взяли в семью. А когда складываются эти два фактора, мы получаем стыдливо вышвырнутых на улицу собак, псов, тайно подкинутых в приюты, зверей, которых пытаются усыпить не по медицинским показаниям, а из убеждения, что собака «не переживет предательство» или чтобы не «перекладывать» свою ответственность в чужие руки. Потому что за перекладывание этой ответственности у нас сурово карают общественным неодобрением и гневными комментариями в фейсбуке из серии «Вы совершаете предательство, вам все вернется бумерангом».

Так что я за «декриминализацию» этичной передачи собаки в новые заботливые руки, если старые руки уже не могут быть заботливыми из-за обстоятельств непреодолимой силы. И это не значит — сдаваться после первых же песьих проблем. Это значит трезво оценивать собственные силы на собаку. Она все ж не фикус в горшке, который можно вынести в подъезд и попросить консьержку поливать. Она социальный зверь, который хочет, чтобы с ним тепло и часто взаимодействовали. Когда такое взаимодействие становится невозможно, это плохо для всех — и для мамички, которую тяготит ее пес, и для пса, который еще может получить свою порцию любви и заботы с другим человеком, но не властен уйти от вас сам.

источник